Глава 17
Дело об изнасиловании. Том первый

Когда убивают жену, всегда первым и главным подозреваемым для полицейских является ее муж. Это аксиома розыска. Попадание в «яблочко» в этом случае почти всегда девяносто процентов. Что бы там муж ни говорил на допросах, какие бы железные алиби ни выдвигал – в глазах розыска он всегда фигурант номер один.

Так было испокон веков, так будет.

Но не в этом случае. Катя поняла это из общего настроения, царившего и в Главке, и в уголовном розыске. Это дело – из разряда тех необычных, не вписывающихся в общую схему. И надо работать сразу со множеством подозреваемых.

На следующее утро она сразу отправилась к полковнику Гущину. Тот разговаривал по телефону. Сотрудники розыска разбирали со стола тома уголовных дел для изучения. Но гора на столе не уменьшалась. Катя взглянула на «корочки» – ага, утром привезли из судебного архива многотомные дела протоколов судебных заседаний по делу о взятке и изнасиловании. На столе у Гущина лежал том копий приговора прокурору Грибову. Это дело, вернее, его венец, апофеоз судебный, Гущин намеревался изучить лично.

Катя прислушалась – полковник разговаривал с председателем столичной коллегии адвокатов. Они – давние знакомые, поэтому говорили сейчас не слишком официальным тоном, скорее шушукались.

– Да брось, он просто погорел по собственной глупости… После стольких лет безупречной службы польститься…

– Нет, там очень много предложили… Большие деньги. Намного больше, чем это фигурирует в материалах дела. Взятка, на которой его взяли с поличным, это первый взнос.

– А сын его? – спросил Гущин собеседника и включил громкую связь, чтобы Катя могла услышать эту часть разговора.

– Алексей? Мы исключили его из коллегии адвокатов сразу же. – Голос председателя – бархатный бас – наполнил кабинет. – Точнее, на следующий день, как нам стало известно об аресте его отца. Мы не можем себе позволить иметь в своих рядах таких, как он. К Грибову-младшему не было никаких претензий. Это был блестящий молодой человек, он подавал большие надежды как юрист, как адвокат. Мы его приняли сразу после МГУ, и он еще полгода стажировался в адвокатской фирме «Краузе и партнеры». Конечно, отец-прокурор поспособствовал, походатайствовал… Но откуда мы тогда знали? Как только все стало известно, мы аннулировали его адвокатскую лицензию.

– То есть сейчас он уже не адвокат? – уточнил Гущин.

– Нет, и он вряд ли уже сумеет построить карьеру в юридическом бизнесе. Не те времена сейчас, в его резюме это несмываемое клеймо. Отец сидит в тюрьме за взятку! Кто с таким адвокатом станет разговаривать в суде или в арбитраже.

– Я понимаю, а где парень сейчас?

– Понятия не имею. – Председатель замялся. – Столько лет уже прошло. Парень сгинул куда-то. Сначала слухи доходили, что он совсем опустился, с наркотиками была какая-то история. Но это сразу после суда над отцом и исключения из нашей коллегии. Где он сейчас, я не знаю. Как ни грустно, но он, несмотря на свои блестящие способности, теперь изгой в профессиональной юридической среде.

– Слышала? – спросил Гущин, закончив беседу.

Катя кивнула.

– Грибову-младшему арест отца жизнь и карьеру сломал. А Вавилов в этом аресте активно участвовал. А до этого считался учеником и другом семьи прокурора. – Гущин положил ладонь на том копий приговора. – Вот оно как в жизни-то.

– Какой из томов читать мне? – спросила Катя.

Гущин встал, пошел к совещательному столу и начал перебирать тома.

Катя предпочла бы, чтобы ей для изучения досталось дело об убийстве школьницы Аглаи Чистяковой. Ну во-первых, это все же убийство. Во-вторых, там жертва – школьница, а убийцей – подозреваемой проходила школьный завуч. И эта женщина до сих пор на свободе. Прокурор Грибов и тот насильник Павел Мазуров сидят, а завуч разгуливает по Подмосковью и…

Но тогда Вавилов не сумел доказать ее вину в убийстве. Ее выпустили после нескольких месяцев, проведенных в следственном изоляторе.

А сын прокурора тоже на свободе… Человек, которому Вавилов сломал жизнь…

– Вот это изучи. – Гущин протянул Кате увесистый том.

Она глянула – дело, судя по статьям, изнасилование и телесные повреждения средней тяжести. История, приключившаяся в отеле «Сказка интернешнл». Катя не стала спорить и просить дело Аглаи Чистяковой. У полковника Гущина свой взгляд на приоритеты.

Она вернулась к себе в Пресс-центр, включила ноутбук делать пометки и выписки. Это лишь первый том многотомной эпопеи – она пролистала, как книгу сначала, – но тут все самое важное с момента задержания насильника: осмотр места происшествия, первичные показания свидетелей, планы, схемы, фотографии, карты. Но заключений экспертиз судебно-медицинских и биологических в этом томе нет.

Катя закрыла дверь кабинета на ключ, чтобы никто не мешал – не отвлекал. И углубилась в чтение.

Лишь к концу обеденного перерыва она сделала паузу – заварила себе крепкого кофе и глянула на свои многочисленные пометки в ноутбуке.

Итак, в отеле «Сказка интернешнл» все начиналось мирно, как дорогой и эксклюзивный корпоратив для сотрудников столичной консалтинговой фирмы.

Катя тут же на планшете в Интернете нашла сайт этой организации и просмотрела контактную информацию. Судя по сайту, фирма очень успешная. Адрес – Москва-Сити, и фотографии… ого, они имеют офисы в башне Федерация и в той, что похожа на парус.

В деле тоже немало фотографий – этот отель «Сказка» модный и современный. Аквапарк впечатляет, просторные холлы. Снимки гостиничных коридоров, бара, ресторана и…

А вот и снимки номера… Тут кровь на обоях…

Этот тип Мазуров, он не только насиловал, но и бил свою жертву.

Катя начала читать показания свидетелей. Особое внимание обращала на то, кем составлены протоколы.

Она знала, что этим делом с самого начала лично занимался Игорь Вавилов – тогдашний начальник уголовного розыска Рождественска. Как отражена степень его участия тут, в процессуальных документах?

Оказалось, что все первичные допросы главных свидетелей и потерпевшей – там, на месте, в отеле, после того как полиция приехала по вызову, – составлены именно Игорем Вавиловым. Второстепенных свидетелей из числа персонала отеля допрашивали оперативники. А Вавилов допрашивал по существу тех, на чьих показаниях, в общем-то, это дело и дошло до суда.

Катя записала в отдельный файл фамилии – потерпевшая Марина Приходько. Но в некоторых показаниях сотрудники консалтинговой фирмы называют ее Мимоза. Эта Мимоза – Приходько в фирме не работала. Она – гость со стороны, приглашенная… кто же ее пригласил на уик-энд в снятый на все выходные загородный отель?

Сам обвиняемый Павел Мазуров? В первичных показаниях Катя упоминаний этого не нашла. Не нашла она и намеков на то, что Мимоза – из разряда девочек по вызову.

Зато она прочла показания бармена отеля о том, что тот за вечер пятницы и в течение субботы видел Павла Мазурова и Марину по прозвищу Мимоза вместе и они производили впечатление счастливой парочки.

Пили коктейли… шутки, смех…

Показания работников аквапарка – ого, в бассейне вечером в пятницу началась вечеринка для нудистов. Часть сотрудников консалтинговой фирмы проводили вечер там. Часть заняла джакузи.

И снова этот Павел Мазуров и Марина – Мимоза вместе, судя по показаниям персонала. Вместе в джакузи, однако оба в купальных костюмах.

Не нудисты.

Вечером в субботу «пятничного» бармена сменил его напарник. И его тоже лично допрашивал Игорь Вавилов. И вот тут Катя наткнулась на важный факт – бармен рассказал о ссоре между Мазуровым и Мариной Приходько.

«Они сначала сидели за стойкой рядом. Он уже порядочно выпил, она тоже. Она мне даже показалась в какой-то момент более пьяной. Он заказывал выпивку, а потом что-то сказал ей. И она резко ему ответила – мол, отвяжись, надоело или надоел… Я не расслышал. Затем они ушли от стойки и сели за столик. Я отвлекся. В бар набилось много народа. Потом на танцполе у бассейна заиграла музыка. И в какой-то момент я их снова увидел – этот мужчина, Мазуров, он держал девушку за руку, точнее, пытался удержать ее. А она вырвала у него свою руку резко так. И ушла в сторону танцпола».

Катя опять просмотрела свои заметки: тут еще два свидетеля – дежурный менеджер по этажу некто Виктория Одинцова и коллега Павла Мазурова по консалтинговой фирме Аркадий Витошкин. Но их показания относятся к гораздо более позднему времени – это то, что приключилось уже после бара и танцпола – ночью в номере на третьем этаже.

Кстати, чей это был номер?

Ага, судя по показаниям дежурной Виктории Одинцовой, номер занимала Марина Приходько.

Истошные женские крики о помощи… Звук падающих предметов…

Дежурная услышала их примерно в половине второго ночи и сразу пошла к дверям номера, начала стучать.

Ей никто не открыл, дверь оказалась заперта изнутри. А женщина кричала «помогите!». Из номера доносились сильный шум, звуки ударов.

На крики прибежал этот самый Аркадий Витошкин. Он тоже стучал в дверь, просил Павла Мазурова открыть. Значит, знал, что тот внутри с потерпевшей? Ага… вот он поясняет…

Виктория Одинцова по мобильному вызвала на третий этаж охрану. Они сначала тоже стучали, требовали открыть. А потом все вместе начали выламывать дверь номера. На шум в коридоре собралось множество клиентов отеля.

«Почти все они уже были пьяные… некоторые возвращались к себе в номера парами из аквапарка после нудистской вечеринки в одних полотенцах, женщины топлес. Их всех привлекли шум и крики. Люди же такие любопытные, думали – драка. Но там была уже не только драка, а гораздо хуже. Когда мы сломали дверь и вошли в номер, мы увидели…»

Это рассказывала дежурная по этажу Виктория Одинцова.

Катя смотрела на свои компьютерные выписки.

Да, все начиналось так весело и помпезно, а закончилось так печально и кроваво.

Кто мог подумать, что этот человек, Павел Мазуров, на такое способен?

Она обратила внимание на дату первого допроса обвиняемого – Игорь Вавилов допросил его лично, но не в ту ночь и не там, в отеле. А лишь под вечер следующего дня и уже в следственном изоляторе Рождественска.

Его сразу задержали, но допрос отложили.

Катя выписала для себя телефоны и адреса главных свидетелей и потерпевшей. Ни сам Мазуров, ни Мимоза, ни свидетель Аркадий Витошкин в Рождественске не проживали.

А вот Виктория Одинцова была местной жительницей.