На побережье Бразилии первые португальские колонисты появились уже в начале XVI в. Одни только пиренейские страны считали, что Португалия имеет права на восточную часть тропической Южной Америки, остальные морские европейские державы этих «прав» совершенно не признавали. Вопрос, кому она будет принадлежать, зависел от соотношения сил соперничающих держав в Европе, на Атлантическом океане и главным образом в самой Бразилии.

Малочисленные португальцы в первой четверти XVI в. самовольно селились в основном в приморской полосе между 8 и 24° ю. ш. Они женились на индианках, и их потомки, метисы-мамилуки, отлично говорившие на местных языках, сыграли очень большую роль в расширении португальской Бразилии. Угроза со стороны главным образом французских торговцев рабами и бразильским деревом заставила Португалию сделать первые шаги для закрепления за собой восточного побережья Южной Америки. В 1526 г. начальник военной флотилии Криштован Жакиш основал форт Ресифи у 8° ю. ш., в области Пернамбуку — на восточном выступе материка. В 1530 г. Ресифи захватили французы, но оставили через год, когда к берегам Бразилии подошли пять португальских военных кораблей Мартина Аффонсу Соузы. 22 января 1532 г. он заложил у 24° ю. ш. на прибрежном островке Сан-Висенти первый бразильский город, существующий и поныне. Королевским указом от 26 сентября 1532 г. часть материка к востоку от демаркационной линии, примерно между экватором и 28° ю. ш. (на более южную часть претендовали испанцы), была разделена на 15 феодальных владений — «капитанств». За 16 лет действия указа удалось организовать только семь капитанств, но и те не оправдали надежд, и их упразднили. Губернатором объединенной «провинции Санта-Круш» был назначен Томе Coyза. В 1549 г. он заложил у 13° ю. ш., в центре «освоенной» португальцами береговой полосы г. Салвадор, у залива Всех Святых (Баия-Тодус-ус-Сантус, или просто Баия). Он оставался столицей Бразилии более двух веков — до переноса центра в Рио-де-Жанейро (1763 г.).

Перед смертью (1579 г.) Г. X. Кесада оставил завещание, в котором своим преемником на «посту» губернатора Эльдорадо назначил капитана Антонио Беррио-и-Орунья, ветерана многочисленных европейских кампаний испанского короля. Богатый человек, женатый на племяннице Кесады, А. Беррио выдвинул гвианскую «версию» Эльдорадо в ее финальной и наиболее убедительной форме. Он не нуждался в финансовой помощи и на свои «кровные» снарядил три экспедиции, намереваясь найти золотую страну, чего бы это ему ни стоило. Первая экспедиция началась 3 января 1584 г. Во главе отряда из 80 человек 64-летний А. Беррио отправился из Боготы на восток. Он прошел по междуречью Меты и Томо, левых притоков Ориноко, к подножию Гвианского плоскогорья. Этим путем длиной почти 1000 км по высокотравной саванне с пальмовым редколесьем, Льянос-Ориноко наших карт, никто еще, как не без гордости отметил он сам, из европейцев не проходил. Близ Ориноко испанцев задержали дожди. Во время вынужденного безделья Беррио собрал у местных индейцев «достоверные» сведения о цивилизованном многочисленном народе, обитавшем в горах к востоку от Ориноко и обладавшем большим количеством золота и драгоценных камней, об огромном соленом озере Маноа. Дожди прекратились, но большая часть испанцев болела малярией. И Беррио с 13 здоровыми солдатами обследовал часть западного побережья плоскогорья, круто поднимавшегося над залесенной равниной, в напрасных поисках прохода. Из-за нехватки людей, способных продолжать разведку, он двинулся в обратный путь, значительно сократив его. По долине р. Мета он поднялся к ее притоку Касанаре, по нему вышел к подножию Восточной Кордильеры и вернулся в Боготу к апрелю 1585 г.

Вторая экспедиция, продолжавшаяся ровно два года (март 1587 — март 1589 г.), также закончилась полной неудачей. Правда, он обследовал практически все западное подножие Гвианского плоскогорья к северу от 6° с. ш., выполнив целую серию попыток, но не смог подняться на него. Одержимый навязчивой идеей, А. Беррио организовал третью экспедицию, хорошо экипированную, с большим количеством лошадей. 19 марта 1590 г. во главе отряда из 118 солдат он выступил на восток, прихватив с собой 13-летнего сына и наследника Фернандо. Вновь он пытался обнаружить проход у западных склонов плоскогорья и в безуспешных попытках спустился по Ориноко к устью р. Кучиверо (у 66° з.д.), где переждал сезон дождей. Вскоре после окончания «мокрого» периода, во время которого от болезней погибло 30 испанцев и 200 индейцев, А. Беррио с 50 людьми поднялся по долине р. Кучиверо на Гвианское плоскогорье и проследовал на юг по безлюдной стране. В отдалении, правда, виднелись дымки, и оптимист Беррио посчитал их убедительным доказательством наличия густого населения. Испанцы добрались до какого-то дикого потока, изобилующего порогами и текущего на юг. Это была р. Вентуари, которая вынесла лодочную флотилию — на каждого приходилось по четыре каноэ — в Ориноко: первое пересечение Гвианского плоскогорья не разрешило главной проблемы — находки Эльдорадо.

Испанцы спустились по Ориноко, впервые проследив около 400 км ее течения — между устьями Вентуари и Меты — к исходному пункту — устью р. Кучиверо. И здесь А. Беррио, проанализировав свои неудачи, пришел к выводу: дорога в центральную часть таинственного и неприступного плоскогорья проходит по р. Карони, крупнейшему правому притоку нижнего Ориноко. Из сообщений индейцев он знал, что Карони — очень «трудная» река, но все же решил сделать еще одну попытку. Беррио приказал забить всех лошадей отряда, засолил впрок конину и сплыл по Ориноко к устью Карони. Однако ему вновь пришлось отступить: большинство его спутников скончалось, а остальные страдали слепотой, вызванной трахомой.

Оставив на островке посреди Ориноко маленький гарнизон, Беррио спустился к устью реки, предполагая набрать подкрепление на о. Тринидад. Он прибыл туда в сентябре 1591 г. и решил создать здесь базу для завоевания Эльдорадо. В апреле 1592 г. он направил на Карони своего лейтенанта Доминго де Вера с отрядом в 35 человек. Тот вернулся через несколько недель, обследовав, скорее всего, лишь низовья реки, с подробным сообщением о густом населении в многочисленных поселках, о приветливости индейцев и красоте их женщин. Планы А. Беррио о завоевании Эльдорадо нарушил Уолтер Роли, упоминавшийся нами ранее. 8 апреля 1595 г. он захватил Беррио в плен, но обходился с ним весьма учтиво и узнал о золотой стране много «подробностей». Получив свободу в июле, Беррио уже в декабре основал близ устья р. Карони г. Сан-Томе-де-Гуаяна.

Старый неугомонный фанатик в 1596 г. организовал свою самую крупную экспедицию — 400 человек, но возглавить ее у него уже не было сил. Повел ее еще более старый соратник Г. Кесады португалец Антониу Жоржи, участник трех путешествий Беррио. За четыре месяца они смогли подняться по Карони лишь на 120 км, где А. Жоржи умер. Отряд распался на группки, причем почти все (350 человек) погибли от рук индейцев. К поискам Эльдорадо подключился и У. Роли. В 1596 г. он направил своего капитана Леонарда Берри на пинассе «Уотти» исследовать реки восточной части Гвианского плоскогорья. В том же году Берри осмотрел р Эссекибо, а в 1597 г. — pp. Ояиоки, Марони и Карантейн, пройдя каждою до первых порогов, и ничего не обнаружил.

К тому времени А. Беррио скончался, оставив своим преемником сына Фернандо, с исключительным упорством и настойчивостью продолжавшего дело отца. За 10 лет (1597—1606 гг.) он возглавил не менее 18 экспедиций, пытаясь проникнуть к центру плоскогорья, представлявшего, по его словам, гигантскую крепость, которую можно назвать неприступной. Преодолевая сопротивление индейцев и трудности, воздвигнутые природой, Ф. Беррио обследовал практически по всей длине крупные правые приток» Ориноко — Каура и Карони. При этом он открыл столовую страну Ла-Гран-Сабана и Серра-Пакарайма. Ему представлялось, что за ними находится его неуловимая цель, но преодолеть горы он не сумел. Ф. Беррио временно отступил и, прибыв в Испанию, добился восстановления своих прав в качестве губернатора Эльдорадо. Он планировал возглавить экспедицию к фантастическому озеру в истоках Ориноко, но неподалеку от родных берегов попал в плен к пиратам, продавшим его в рабство в Алжир, где он и скончался в 1622 г. от чумы.

В 1612 г. французы захватили на севере Бразилии, в 500 км к востоку от дельты Амазонки, о. Мараньян и основали там город Сен-Луи (теперь Сан-Луис). Тогда же голландцы проникли на нижнюю Амазонку и основали опорный пункт в низовье р. Шингу. Португальцы ответили на это военной экспедицией Франсишку Калдейры (1615—1616 гг.). Вытеснив в ноябре 1615 г. французов из Сен-Луи, португальская флотилия с отрядом в 200 человек прошла вдоль побережья от Мараньяна к дельте Амазонки и вступила в бухту — устье полноводной р. Пара. Поднявшись по ней на 100 км, Калдейра в январе 1616 г. поставил на берегу крепость Белен, вокруг которой возник одноименный город.

Вскоре паранцы открыли в 100 км выше Белена широкое устье текущей с юга р. Токантинс, которая несла массу прозрачной темной воды в грязно-желтую Пару. А в 1623 г. паранцы, пройдя из Белена западными протоками на Амазонку, т. е. обогнув с запада большой о. Маражо (около 48 тыс. км²),поднялись по реке до устья Шингу, изгнали оттуда голландцев и, казалось, утвердились на нижней Амазонке.

Однако в 1637 г. португальцев встревожило появление в дельте Амазонки семи испанцев, спустившихся в поисках Эльдорадо по Напо и Амазонке до Белена. Если бы это случилось в XVI в., португальцы казнили бы испанцев или сгноили в тюрьмах, но в 30-х гг. XVII в. Португалия была подчинена Испании (до 1640 г.). Впрочем, в Южной Америке местные власти следили за тем, чтобы португальцы не проникали слишком далеко на запад, испанцы — на восток.

Паранцы немедленно организовали свою экспедицию. Во главе ее был поставлен Педру Тейшейра, один из правителей новой колонии, «человек со вздорным, но твердым характером». Главным штурманом был назначен Бенту Акошта, ведший журнал экспедиции. В конце июля 1637 г. экспедиция Тейшейры на 45—50 судах начала подъем по Амазонке через страну, которая оказалась, по словам Акошты, «особым миром, превосходящим по размерам любую другую страну, открытую в Америке». Около 10 месяцев длилось плавание вверх по Амазонке и ее крупному притоку Напо. По распоряжению Тейшейры Акошта заходил в низовья ее больших притоков, затрачивая каждый раз на их обследование три-четыре дня. Конечно, Акошта сильно преувеличивал, когда сообщил, что «вся область Амазонки населена… несметным числом индейцев… и каждый из этих притоков представляет собой густо населенное царство…». Не приходится, однако, сомневаться, что бассейн Амазонки тогда был гораздо гуще населен, чем в XVIII — XIX вв., когда на Амазонке появились ученые, отмечавшие безлюдность многих приречных областей — результат разбойничьих набегов колонизаторов, занесенных ими заразных болезней, угона в рабство и массового истребления индейцев.

Закончив плавание у верховьев Напо, Тейшейра прошел через перевал в Кито к началу августа 1638 г. Тогда встревожились испанские правители Перу. Они также не решились учинить расправу над подданными общего короля, но приказали португальцам вернуться в Белен и приставили к ним двух иезуитов. 16 февраля 1639 г. Тейшейра с назначенными ему спутниками выступил из Кито и прибыл в Белен 12 декабря того же года. На подъем и спуск по Амазонке экспедиция затратила почти одинаковое время: видимо, и на этот раз исследовались низовья притоков Амазонки. Среди важных географических сведений, помещенных в отчете Тейшейры, есть прямое указание на бифуркацию Ориноко. Из расспросных данных, полученных от индейцев на Риу-Негру, Акошта сделал вывод, что Риу-Негру сообщается «… с одной стороны с рекой Амазонок, с другой — с Северным морем [Атлантическим океаном] в виду острова Тринидад посредством потока, который, как полагают, есть знаменитое Ориноко».

Один из испанских иезуитов, Кристоваль Акунья, собрал, может быть, не такие подробные, как Тейшейра и Акошта, но достаточно точные материалы о долине Амазонки и изложил их в книге «Новое открытие великой реки Амазонок», законченной в Мадриде в 1641 г.

В 40-х гг. группа паранцев поднялась, преодолевая пороги, по р. Токантинс до 6º ю. ш. и при этом открыла за 5° устье Ара-гуаи, крупнейшего ее притока. В те же годы паранцы начали периодически плавать из Белена по Амазонке до устья Риу-Негру для торговли с индейцами и для охоты за индейцами.

В 1554 г. на материке, в 50 км к северо-западу от о. Сан-Висенти, в верховье р. Тиете, уже известной старым португальским колонистам, иезуиты организовали миссию Сан-Паулу. Подкупом и увещаниями они крестили местных вождей и с их помощью поселили вокруг новой миссии сотни индейских семейств. Ближе к морю обосновались колонисты-мамилуки из Сан-Висенти. «Освоив» свой район обычными для них методами — массовое убийство индейцев, угон уцелевших в рабство, — мамилуки после ряда набегов на соседнюю иезуитскую миссию захватили ее, вытеснили иезуитов и превратили Сан-Паулу в основную базу для движения в сертаны (глубинные районы) Бразильского плоскогорья. В историю Бразилии они вошли под названием паулистов.

Часть колонистов, располагая средствами, добытыми темными путями, организовали сахарные плантации. Нуждаясь в рабочей силе, паулисты собирались в бандейры (вооруженные отряды) для грабежа и угона в рабство индейцев и для разведки глубинных районов; португало-бразильские бандейранты, как и конкистадоры, искали месторождения золота, серебра и драгоценных камней. Ядро этих отрядов составляли, как правило, двуязычные «мамилуки, которые, если только это возможно, были хуже своих белых отцов… разнузданный сброд, но храбрый, дерзкий и предприимчивый…» (А. Зупан).

Паулисты, как и другие колонизаторы в Америке, вмешивались в межплеменные войны, «которые сами христиане провоцировали с целью порабощения побежденных» (Ф. Роша-Помбу). Паулисты-бандейранты в короткое время опустошили юго-восточную приморскую полосу Бразильского плоскогорья. Часть их от рек системы верхней Параны, текущих на запад, перешла через еле заметные водораздельные высоты к верховьям нескольких рек, текущих на север, где продолжала охоту за рабами. Следуя вниз по долинам порожистых рек, паулисты обнаружили, что они сливаются в одну большую реку, пересекающую полосу саванн (кампос) и судоходную на очень большом протяжении. Течет она, как и ее истоки, на север, но где она впадает в море, долго еще было неясно. Только когда паулисты встретились на ней с шайками охотников за рабами из Баии и Пернамбуку, ее отождествили с р. Сан-Франсиску: ее устье стало известно еще с начала, а нижнее течение с середины XVI в. (длина около 2800 км).

Первым исследователем Сан-Франсиску, работа которого дошла до нас, был Габриэл Суариш ди Coyза. В поисках «золотой страны» он прошел снизу вверх большую часть долины Сан-Франсиску — то в лодке, то берегом, обходя пороги. В 1587 г. Суариш составил «Описательный трактат о Бразилии», содержащий наряду с характеристикой состояния колонии и ценный географический материал.

Первые иезуиты прибыли в Бразилию в 1549 г. вместе с «мирянами» — основателями колонии Баии. Поселились они сначала среди приморских индейцев, а затем развивали свою деятельность с севера на юг на восточной полосе Бразильского плоскогорья. Индейские христианские общины вокруг иезуитских миссий возникали с поразительной быстротой, особенно в верхнем бассейне Параны, по обе стороны от демаркационной линии 1494 г.

Для «просвещения» индейцев Юго-Восточной Бразилии в 90-х гг. XVI в. были посланы пять иезуитов, в том числе португалец Мануэл Ортега и шотландец Томас Филдс. Они несколько лет объезжали леса и саванны в бассейне Паранапанемы и других притоков верхней Параны, основали там две миссии и в районе Гуайры окрестили тысячи гуарани.

Этот успех побудил испанское правительство в 1609 г. формально передать иезуитам «разрешение вопроса об индейцах Ла-Платы». Им предоставлялась вся духовная и светская власть на еще не завоеванной земле («тьерра де герра»), и вместе с тем испанцам-мирянам запрещалось под угрозой сурового наказания проникать туда. Тем самым «конкиста эспиритуаль» («духовное завоевание») признавалось единственно законным средством расширения испанских владений. Для покорения индейцев организуется не линия военных фортов, а линия иезуитских миссий, содержащихся за счет ордена, который притом обязался вносить в королевскую казну плату за каждую обращенную в христианство душу. Такая система казалась выгодной для правительства, но оказалась гораздо выгоднее для ордена.

В 1610 г. была основана первая редукция, или концентрационный лагерь для индейцев, только не обнесенный колючей проволокой.

Через 10 лет на территории Гуайры, на левом берегу средней Параны, «отцам» уже принадлежало 13 больших поселений, насчитывающих около 100 тыс. христиан. Тогда же иезуиты приступили к организации второй миссионерской области, на правом берегу средней Параны, и оттуда через 10 лет проникли в междуречье Параны и среднего Уругвая. С 1624 г. иезуиты начали утверждаться и на левом берегу Уругвая с целью проложить дорогу на юг, к морю. Уже в 1630 г. они владели в бассейне Ла-Платы четырьмя обширными округами с 27 редукциями: Гуайра на левом берегу Параны, правый берег средней Параны, который уже тогда называли страной Парагвай, затем «страна между двумя водами» (Междуречье) и левый берег Уругвая. Но буквально по пятам иезуитов с востока и северо-востока шли их враги — паулисты.

Владения иезуитов казались этим бандейрантам-мамилукам «превосходными охотничьими территориями для их ужасного промысла. И нужно сказать правду, они умели охотиться за рабами еще лучше, чем иезуиты за душами» (Г. Бёмер).

Под напором паулистов иезуиты очистили Гуайру и отступили на юг, вниз по Паране и к Уругваю. Как сообщает падре Антонио Руис Монгойя, во время отхода из Гуайры под его началом было 12 000 индейцев, они прошли около 1200 км до местности, избранной для нового поселения, и в пути погибло 8000 человек. Однако паулисты и здесь не оставили миссий в покое. С 1635 г. бандейранты почти ежегодно появлялись на левом берегу Уругвая, разрушали и грабили новые редукции, уводили в рабство индейцев.

Тогда орден добился наконец от Испании разрешения вооружить индейцев и создать из них регулярное войско. Оно охраняло миссии от вторжения паулистов с востока. Но «Государство иезуитов» было отрезано от моря и не могло расширить свои владения ни на восток, к океану, ни на юг, к Ла-Плате, так как ее берега, на которых индейцы уже давно были истреблены, рассматривались метрополией как «мирная земля» («тьерра де пас»), предназначенная для светской колонизации.

В результате борьбы паулистов с иезуитами бассейн Ла-Платы к востоку от Парагвая и нижней Параны стал в XVII в. наиболее разведанной частью Южной Америки: открыты и прослежены на всем протяжении две большие реки, составляющие Парану, — Паранаиба (около 900 км) и Риу-Гранди (более 1200 км), которая берет начало на северных склонах покрытой сельвой горной гряды Серра-Дамантикейра; обследована вся средняя Парана до ее слияния с Парагваем (нижнее ее течение, как мы знаем, было открыто и многократно пройдено еще в первой половине XVI в.).

Кроме р. Игуасу, известной еще с 1524 г., открыты и изучены все крупные левые притоки Параны — Тиете, Паранапанема, Иван и Пекири. Конечно, все это удалось сделать с помощью индейских проводников, гребцов и носильщиков.

Уругвай стал известен после плавания С. Кабота только в нижнем течении. Иезуиты и бандейранты обследовали весь Уругвай (1650 км), открыли его крупные притоки Ибикуи и Рио-Негро и пересекали в разных направлениях юго-восточный край Бразильского нагорья — Серра-Жерал. Однако «Великой Южной рекой» (Риу-Гранди-ду-Сул) бандейранты назвали не Уругвай, а открытую ими короткую Жакуи. Она стекает на юг с Серра-Жерал, поворачивает у 30° ю. ш. на восток и в устье образует лагуну Патус площадью более 10 тыс. км², так что в низовье кажется громадной. Но длина ее с Патусом 700 км. Открыв эту реку, бандейранты продвинулись не только на юг, но и на запад, до среднего Уругвая.

Крупнейшим бандейрантом бразильские историки считают Антониу Рапозу Тавариша. Первую крупную партию рабов он провел в 1629 г. на север от Сан-Паулу к верховьям Параны, а в 1636—1638 гг. водил другую большую бандейру. Вскоре (1640 г.) Португалия отделилась от Испании, и это событие сильно усложнило пересечение границ колониальных владений обоих государств. К середине XVI в. ни у кого уже не оставалось сомнений, что Бразилия — не остров и, следовательно, Португалия получила права на долину Амазонки. Для обследования внутренних районов Южной Америки в мае 1648 г. пятидесятилетний А. Рапозу Тавариш выступил из Сан-Паулу во главе бандейры — 200 португальцев и 1000 вооруженных индейцев. Точный маршрут отряда не установлен. Видимо, он проследовал вниз по р. Тиете, левому притоку р. Параны, к устью, по ней добрался до слияния с р. Парагвай и оттуда на север, к современному городу Корумба. Здесь бандейра задержалась до апреля или мая 1649 г. и пополнилась людьми.

Дальнейший маршрут А. Рапозу Тавариша не выяснен: легенда «заставляет» его перевалить Анды и достичь Тихого океана, т. е. пересечь материк. В действительности он не доходил до западного побережья. Из сохранившихся отчетов можно заключить, что из Корумбы бандейра двинулась на север. Через заболоченные верховья р. Парагвай и незаметный водораздел она перешла на верхнее течение какого-то потока, текущего на север, по его долине достигла довольно крупной реки (Гуапоре), а затем более значительного потока (Маморе, восточная составляющая Мадейры). Рапозу Тавариш оказался первым европейцем, не только проникшим на этот крупнейший правый приток Амазонки (длина 3230 км), но и проследившим его до устья, т. е. на протяжении 1200 км. Он сообщил о племенах и больших деревнях в долине Мадейры.

Бандейранты с большим трудом продирались через влажнотропические леса (сельвас), которым, казалось, не будет конца. Река медленно текла в низких берегах по плоской равнине (Амазонская низменность) и наконец привела их к Амазонке. Повернув на запад, Рапозу Тавариш проследовал к ее верхнему течению, по р. Напо проник в Анды и прибыл в Кито — через три года после выхода из Сан-Паулу. После кратковременного отдыха он повел своих людей вниз по левым притокам верхней Амазонки к могучей реке, возможно следуя путем Орельяны. Спуск на некоторых участках проходил медленно, благодаря чему у бандейрантов появилась возможность изучить ряд притоков.

После достижения Белена португальцы пересекли с севера на юг Бразильское плоскогорье и прибыли в Сан-Паулу, вероятно в 1652 г., завершив кольцевой маршрут по центральной части Южной Америки длиной более 14 тыс. км. Они настолько изменились, что никто не смог узнать их. Из путешествия А. Рапозу Тавариша Португалия сделала политические выводы, предъявив права на огромную территорию.