49

Мы предприняли все, что возможно, чтобы раздобыть это произведение, о котором в ту эпоху было столько толков, но которое так и не было опубликовано нигде — ни в «Газетт де Франс», ни в «Журналь дю Палэ», ни в «Пледуайе де Нивель», ни, наконец, в многочисленных памфлетах, написанных за и против маркизы. Тогда мы обратились к нашим ученым друзьям из Национальной библиотеки Полену Бари, Пийону и Ришару, но они не смогли нам дать никаких указаний на сей счет; в отчаянии мы прибегли к помощи г-на Шарля Нодье, нашего ученейшего библиофила, и г-на де Монмерке, самого знающего нашего юриста; они провели те же разыскания, что и мы, но безрезультатно. Поэтому пришлось отказаться от надежды получить это сочинение, и мы ограничимся тем, что пишет г-жа де Севинье в CCXIX и ССХХ письмах.

«Г-жа де Бренвилье оповещает нас в своей исповеди, что в семь лет она утратила невинность, что продолжала в том же духе, что отравила своего отца, братьев и одного из своих детей, что сама травилась, чтобы попробовать противоядие; даже Медее (Медея (миф.) — дочь колхидского царя Эфта. Воспылав страстью к Язону, когда тот во главе аргонавтов прибыл в Колхиду, она помогла ему овладеть золотым руном и бежала с ним в Грецию, Когда после 10 лет супружества Язон изменил ей ради дочери коринфского царя, Медея умертвила юную невесту мужа и ее отца, причем орудием смерти послужило платье и венец, отравленные ужасным ядом и принятые невестой в дар. Тут же умертвила Медея двух детей своих от Язона, а сама бежала в Афины к царю Эгею. Из Афин она была изгнана за попытку отравить царского сына Тезея.) далеко до нее. Она признала, что исповедь написана ее рукой и это величайшая глупость, но когда она писала ее, у нее была сильная горячка; вся исповедь, дескать, написана в состоянии возбуждения и бреда, и ее нельзя воспринимать серьезно» (Письмо CCXIX.).

«Здесь говорят только о речах, делах и поступках де Бренвилье; раз уж она написала в своей исповеди, что отравила отца, то, надо полагать, боялась забыть покаяться в этом. Грешки, которые она опасалась забыть, просто восхитительны» (Письмо ССХХ.).

Рюзико, который в 1772 г. в Амстердаме выпустил новое издание знаменитых речей Гейо де Питаваля и мог сверяться с архивами парламента, в ту эпоху сохранившимися еще в целости и неприкосновенности, добавляет: «Г-жа де Севинье не упоминает, что маркиза де Бренвилье покушалась на жизнь своей сестры, пытаясь отравить ее; об этом также написано в исповеди».