Книга: Виконт де Бражелон. Том 2
Назад: VI. Портос считает, что скачет за герцогским титулом
Дальше: VIII. Герцог де Бофор

VII. Последнее прощание

Рауль вскрикнул от радости и нежно прижал Портоса к груди. Арамис и Атос поцеловались по-стариковски. Сразу же после этих объятий Арамис заявил:
– Мы к вам ненадолго, друг мой.
– А! – произнес граф.
– Только чтобы успеть рассказать вам о моем счастье, – добавил Портос.
– А! – произнес Рауль.
Атос молча взглянул на прелата, мрачный вид которого явно не гармонировал с радужным настроением Портоса.
– Какая же у вас радость? – спросил, улыбаясь, Рауль.
– Король жалует меня герцогским титулом, – таинственно прошептал Портос, наклонившись к уху Рауля. Но шепот Портоса был больше похож на рев зверя.
Атос услышал эти слова, и у него вырвалось восклицание. Арамис вздрогнул.
Прелат взял Атоса под руку и, попросив разрешения у Портоса поговорить несколько минут наедине с графом, сказал:
– Дорогой Атос, я в великой печали.
– В печали? Ах, дорогой друг!
– Вот в двух словах: я устроил заговор против короля, этот заговор не удался, и в настоящий момент за мной, несомненно, гонятся по пятам.
– За вами гонятся?.. Заговор?.. Что вы говорите, друг мой?
– Печальную истину. Я погиб.
– Но Портос… этот герцогский титул… что это значит?
– Это и мучит меня больше всего другого, это и есть моя самая глубокая рана. Веря в безусловный успех моего заговора, я вовлек в него и беднягу Портоса. Он вошел в него весь целиком, – вам, впрочем, и без меня известно, как делает Портос подобные вещи, – отдавая ему все свои силы и решительно ничего не зная о сути дела, и теперь он виноват так же, как и я, и погибнет так же, как погибну я.
– Боже мой!
И Атос повернулся к Портосу, который ответил ему ласковой улыбкой.
– Но я должен изложить все по порядку. Выслушайте меня, – попросил Арамис.
И он рассказал известную нам историю. Пока Арамис говорил, Атос несколько раз ощущал, что у него на лбу выступает испарина.
– Это было великим замыслом, – сказал он, – но и великой ошибкой.
– За которую я жестоко наказан, Атос.
– Поэтому я и не высказываю полностью своих мыслей.
– Выскажите их, прошу вас.
– Это преступление.
– Ужасное, я это знаю. Оскорбление величества.
– Портос, бедный Портос!
– Но что мне было делать? Успех, как я уже говорил, был обеспечен.
– Фуке – порядочный человек.
– А я, я глупец, что так неверно судил о нем, – воскликнул Арамис. – О, мудрость людская! Ты – гигантская мельница, которая перемалывает весь мир, и вдруг в один прекрасный день эта мельница останавливается, потому что неведомо откуда взявшаяся песчинка попадает в ее колеса.
– Скажите – твердейший алмаз, Арамис. Но несчастье свершилось. Что же вы предполагаете делать?
– Я увезу Портоса с собой. Король никогда не поверит, что этот добрейший человек действовал бессознательно; он никогда не поверит, что, действуя так, как он действовал, Портос пребывал в полной уверенности, будто служит своему королю. Оставайся он здесь, ему пришлось бы заплатить за мою ошибку своей головой. Допустить этого я не могу.
– Куда же вы везете его?
– Сперва на Бель-Иль. Это надежнейшее убежище. А дальше… Дальше у меня будет море, будет корабль, чтобы переправиться в Англию, где я располагаю большими связями…
– Вы? В Англию?
– Да. Или в Испанию, где связей у меня еще больше.
– Но, увозя Портоса, вы его разоряете, потому что король, несомненно, конфискует его имущество.
– Обо всем я подумал заранее. Оказавшись в Испании, я найду способ помириться с Людовиком Четырнадцатым и вернуть Портосу монаршее благоволение.
– Вы пользуетесь, Арамис, как я могу заключить, очень большим влиянием, – скромно заметил Атос.
– Да, большим… и я готов служить интересам моих друзей.
Атос с Арамисом обменялись искренним рукопожатием.
– Благодарю вас, – сказал Атос.
– И раз мы заговорили об этом… Ведь и вы, Атос, имеете основание быть недовольным нынешним королем. И у вас, а особенно у Рауля, достаточно жалоб на короля. Так последуйте нашему с Портосом примеру. Приезжайте к нам на Бель-Иль. А там посмотрим… Клянусь честью, что не позднее чем через месяц между Францией и Испанией вспыхнет война, и причиной ее будет этот несчастный сын Людовика Тринадцатого, который вместе с тем и испанский инфант и с которым Франция поступает до последней степени бесчеловечно. А так как Людовик Четырнадцатый не захочет войны, возникшей по этой причине, я гарантирую вам, что он согласится на мировую, в результате которой Портос и я станем испанскими грандами, а вы – герцогом Франции, поскольку вы и теперь уже гранд Испанского королевства. Желаете ли вы всего этого?
– Нет; пусть лучше король будет виноват предо мной, чем я перед ним. Мой род испокон веку почитал себя вправе притязать на превосходство над королевским родом, и это составляло предмет его гордости. Если я последую вашим советам, я поставлю себя в положение человека, обязанного Людовику. Я приобрету земные блага, но утрачу сознание своей правоты перед ним.
– В таком случае, Атос, я хотел бы от вас двух вещей: оправдания моего поведения…
– Да, я оправдываю его, если вы и впрямь ставили своей целью отомстить угнетателю за слабого и угнетенного.
– Этого мне более чем достаточно, – сказал Арамис; темнота ночи скрыла краску, выступившую у него на лице. – И еще: дайте мне двух лошадей, и получше, чтобы добраться до следующей станции; на ближайшей к вам мне отказали в них под предлогом, что все лошади наняты проезжающим по вашим краям герцогом де Бофором.
– Вы получите лошадей, Арамис; прошу вас позаботиться о Портосе.
– О, на этот счет будьте спокойны. Еще одно слово: считаете ли вы, что, скрывая от него истину, я поступаю правильно и как подобает порядочному человеку?
– Раз несчастье уже свершилось, да; ведь король все равно не простил бы ему. Кроме того, у вас есть поддержка в лице Фуке, который никогда не покинет вас, так как и он, сколь бы героическим ни был его поступок, сильно скомпрометирован этим делом.
– Вы правы. И поскольку сесть на корабль и уехать из Франции было бы равносильно признанию, что я боюсь за себя и считаю себя виновным, я решил остаться на французской земле. Но Бель-Иль будет для меня такой землей, какой я пожелаю: английской, испанской или папской – все зависит лишь от того, какой флаг я там подниму.
– Как это так?
– Я успел укрепить Бель-Иль, и никому его не занять, пока я защищаю его. И затем, вы заметили, существует еще Фуке. На Бель-Иль не нападут до тех пор, пока не будет приказа, скрепленного его подписью.
– Это верно, но все же будьте благоразумны. Король хитер, и в его руках сила.
Арамис усмехнулся.
– Прошу вас позаботиться о Портосе, – продолжал с какой-то холодной настойчивостью Атос.
– Все, что произойдет со мной, граф, – тем же тоном отвечал Арамис, – произойдет и с нашим братом Портосом.
Атос пожал Арамису руку и, подойдя к Портосу, с жаром поцеловал его.
– А ведь я родился счастливцем, не так ли? – прошептал Портос, кутаясь в плащ.
– Поедем, друг мой, – поторопил его Арамис.
Рауль ушел вперед распорядиться относительно лошадей.
Еще через несколько минут друзья простились. Арамис и Портос направились к лошадям. Атос, смотря на друзей, готовых пуститься в неведомый путь, почувствовал, что глаза его заволакивает какая-то пелена и на сердце его легла невыносимая тяжесть.
«Как странно, – подумал он, – откуда у меня такое неудержимое желание еще раз обнять Портоса?!»
В этот момент Портос обернулся. Поймав на себе взгляд Атоса, он устремился к нему, широко раскрыв объятия. И они обнялись столь же пылко, как обнимались когда-то в молодости, когда их сердца были горячими и жизнь была полна счастья.
Портос сел в седло. Подошел к Атосу и Арамис, и они тоже крепко обнялись напоследок.
Атос видел, как белые плащи всадников, мелькавшие на большой дороге, с каждым мгновением становились все менее и менее четкими. Похожие на двух призраков, всадники поднимались, казалось, все выше и выше, и все росли и росли, пока наконец не исчезли, но не в тумане, а там, где дорога пошла под уклон. Казалось, будто в стремительном скачке они взлетели вверх и растворились в воздухе, словно пар.
Атос с тяжелым сердцем направился к дому.
– Рауль, – сказал он, обращаясь к сыну, – что-то подсказывает мне, что я видел их в последний раз.
– Меня нисколько не удивляет, что вам пришла в голову подобная мысль; мгновение назад то же самое подумал и я, и мне тоже кажется, что я никогда уже не увижу господина дю Валлона и господина д’Эрбле.
– О, вы говорите об этом как человек, которого удручает совсем иное: сейчас все, решительно все предстает перед вами в черном свете; но вы молоды, и если вам и в самом деле не доведется больше увидеть этих старых друзей, то это случится лишь потому, что их не будет в том мире, в котором вам предстоит жить еще долгие годы. Тогда как я…
Рауль чуть-чуть покачал головой и с нежностью прижался к плечу отца. Ни тот, ни другой не нашли больше ни одного слова, так как сердца их были переполнены до краев.
Внезапно топот многочисленных лошадей и голоса на дороге в Блуа привлекли их внимание. Они увидели верховых, весело потрясавших факелами, свет которых мелькал между деревьями, и время от времени придерживавших коней, чтобы не отрываться от следовавших за ними всадников.
Эти огни, шум, пыль столбом от дюжины лошадей в богатых чепраках и нарядной сбруе – все это составляло странный контраст с глухим и мрачным исчезновением двух расплывшихся в воздухе призраков – Портоса и Арамиса.
Атос вернулся к себе. Но не успел он еще дойти до цветника, как ворота замка загорелись, казалось, пламенем. Факелы застыли на месте и как бы зажгли дорогу. Раздался крик: «Герцог де Бофор!»
Атос бросился к дверям своего дома.
Герцог уже сошел с лошади и оглядывался вокруг.
– Я здесь, монсеньор, – сказал Атос.
– А, добрый вечер, дорогой граф, – произнес герцог с той сердечностью, которая подкупала сердца всех встречавшихся с ним. – Не слишком ли поздно даже для друга?
– Входите, ваша светлость, входите.
Опираясь на руку Атоса, герцог де Бофор прошел в дом. За ними туда же последовал и Рауль, скромно шагавший сзади вместе с офицерами герцога, среди которых у него были друзья.
Назад: VI. Портос считает, что скачет за герцогским титулом
Дальше: VIII. Герцог де Бофор

Андрей
Достойная смерть!