Так я отправился назад. Долгое время я лежал без чувств на своей Машине. Снова началась мерцающая смена дней и ночей, снова золотом заблистало солнце, а небо – своей прежней лазурью. Дышать стало легче. Внизу подо мной быстро изменялись контуры земли. Стрелки на циферблатах вертелись в обратную сторону. Я снова увидел неясный контур зданий периода упадка человечества. Они изменялись и исчезали, и появлялись другие. Когда циферблат миллионов дней стал на нуле, я уменьшил скорость Машины. Я стал узнавать нашу обычную архитектуру. Тысячедневная стрелка возвращалась ко времени своего отправления, ночь и день сменяли друг друга все медленнее и медленнее. Старые стены лаборатории снова замкнулись вокруг меня. Еще более осторожно я замедлил движение механизма.

Странная вещь произошла со мной. Я уже говорил вам, что когда я отправился в путь и еще не достиг большой скорости, через комнату промчалась миссис Уотчет, как мне казалось, с быстротой ракеты. Когда же я возвратился, я снова прошел через ту же минуту времени, в которую она проходила по лаборатории. Но теперь каждое ее движение казалось мне точной противоположностью предыдущего. Сначала открылась вторая дверь на дальнем конце комнаты. Миссис Уотчет, спиной вперед, тихо скользнула в лабораторию и исчезла за первой дверью, в которую она вошла в тот раз. Незадолго перед этим мне показалось, что я вижу Хилльера, но он промчался мгновенно, как вспышка света.

Я остановил Машину и снова увидел вокруг себя свою любимую лабораторию, свои инструменты и все окружающее, каким я их оставил. Совершенно разбитый, я сошел с Машины и сел на скамью. Сильная дрожь пробегала по моему телу. Понемногу я начал приходить в себя. Моя мастерская была точно такой же, как всегда. Мне казалось, что я спал и что все это я видел во сне.

Но нет! Не все было по-прежнему. Машина Времени отправилась в путешествие из юго-восточного угла лаборатории; она вернулась в северо-западный, против той стены, у которой вы ее видели. Точно такое же расстояние было от маленькой лужайки до пьедестала Белого Сфинкса, в котором Морлоки спрятали мою Машину!

Не знаю, сколько времени я был не в состоянии ни о чем думать. Наконец я встал и, хромая, прошел сюда через коридор. Пятка моя еще болела, костюм был перепачкан в грязи. На столе около двери я увидел номер «Пэлл Мэлл газетт». Она была помечена сегодняшним числом. Взглянув на часы, я увидел, что было около восьми. До меня донеслись ваши голоса и звон тарелок. Я не сразу решился войти: так был слаб и утомлен! Но я почувствовал приятный запах обеда и открыл дверь. Остальное вы знаете. Я умылся, пообедал и теперь рассказываю вам свою историю.

– Знаю, – сказал он, немного помолчав, – все это кажется вам совершенно невероятным; для меня же единственная невероятная вещь заключается в том, что сегодня вечером я сижу здесь, в этой старой и знакомой комнате, смотрю на ваши дружеские лица и рассказываю вам свои приключения.

Он взглянул на Доктора:

– Нет, я даже не ожидаю, что вы поверите мне. Примите мой рассказ за ложь или… пророчество. Скажите себе, что я видел это во сне, в своей лаборатории. Представьте себе, что я раздумывал о грядущих судьбах людей до тех пор, пока не придумал эту сказку. Отнеситесь к моему уверению в ее достоверности как к простой уловке, желанию придать ей больше интереса. Но, относясь к моим словам как к простому рассказу, что вы думаете о нем?

Он вынул изо рта трубку и начал по старой привычке нервно постукивать ею о прутья каминной решетки.

Наступила минутная тишина. Затем послышался скрип стульев и ерзанье ног на полу. Я отвел глаза от лица Путешественника по Времени и взглянул на его слушателей. Все они сидели в тени, и искры света камина бродили по их лицам. Доктор был, по-видимому, погружен в созерцание лица рассказчика. Редактор пристально смотрел на кончик своей шестой сигары. Журналист вертел в руках часы. Остальные, насколько помню, сидели неподвижно.

Глубоко вздохнув, Редактор встал.

– Какая жалость, что вы не пишете рассказов, – сказал он, кладя руку на плечо Путешественника по Времени.

– Вы не верите?

– Ну, знаете…

– Я так и думал.

Путешественник по Времени повернулся к нам.

– Где спички? – спросил он.

Он зажег спичку и, дымя трубкой, произнес:

– По правде сказать, я и сам верю с трудом, и все же…

Его глаза с немым вопросом устремились на белые увядшие цветы, лежавшие на столе. Затем я увидел, как он повернул руку, в которой была трубка, и посмотрел на полузажившие шрамы на своих пальцах.

Доктор встал, подошел к лампе и принялся разглядывать цветы.

– Какой странный пестик, – сказал он.

Психолог нагнулся вперед и протянул руку за одним из цветков.

– Ручаюсь головой, что уже четверть первого, – сказал Журналист. – Как это мы доберемся до дому?

– Около вокзала много извозчиков, – сказал Психолог.

– Странная вещь, – произнес Доктор. – Я не могу определить семейство этих цветов. Не позволите ли мне взять их с собою?

На лице Путешественника по Времени отразилась минутная нерешительность.

– Конечно, нет, – вдруг произнес он.

– Нет, серьезно, откуда вы достали их? – спросил Доктор.

Путешественник по Времени приложил руку ко лбу. Он имел вид человека, старающегося удержать свои разбегающиеся мысли.

– Их положила в мой карман Уина, когда я путешествовал по Времени.

Он осмотрелся вокруг.

– Все вертится у меня перед глазами. Эта комната, вы и эта обыденная атмосфера не вмещаются в моей голове. Строил ли я когда-нибудь Машину Времени или ее модель? Может быть, все это был сон? Говорят, жизнь – сон, и к тому же бедный, жалкий, краткий сон, хотя ведь другой не приснится. Но это было безумие. И откуда явился этот сон?.. Я должен взглянуть на мою Машину. Существует ли она?..

Он поспешно схватил лампу и понес ее вдоль коридора. Пламя колебалось по временам и вспыхивало красным огнем. Мы следовали за ним. Освещенная трепетавшим пламенем лампы, приземистая, безобразная и погнувшаяся, перед нами, несомненно, находилась та же самая Машина Времени, сделанная из бронзы, черного дерева, слоновой кости и прозрачного блестящего кварца. Я потрогал ее. Она была тут, твердая и реальная. Темные полосы и пятна покрывали слоновую кость, а на нижних ее частях висели клочья травы и мха, одна из металлических полос была погнута.

Поставив лампу на скамью, Путешественник по Времени ощупал своей рукой поврежденную полосу.

– Теперь ясно, – сказал он. – То, что я вам рассказал, было правдой. Простите меня, что я привел вас в этот холод…

Он взял лампу. Никто из нас не произнес ни слова, и мы вернулись обратно в курительную.

Выйдя с нами в переднюю, он помог Редактору надеть пальто. Доктор посмотрел на его лицо и сказал с некоторым колебанием, что он переутомил себя работой.

Путешественник по Времени громко рассмеялся. Помню, как он стоял в дверях, крикнув нам на прощание несколько раз: «Покойной ночи!»

Я поехал на извозчике вместе с Редактором. По его словам, рассказ представлял собой «эффектный вымысел». Что касается меня, я не мог прийти ни к какому заключению. Содержание рассказа было таким невероятным и фантастичным, а его передача такой искренней и правдивой… Большую часть ночи я не спал и думал об этом.

На следующий день я решил пойти снова повидать Путешественника по Времени. Мне сказали, что он в лаборатории. Я бывал запросто у него в доме и поэтому пошел к нему туда. Но лаборатория оказалась пустой. На минутку я остановился перед Машиной Времени, протянул руку и дотронулся до рычага. В то же мгновение вся ее плотная, выглядевшая такой устойчивой масса заколыхалась, как ветка от порыва ветра. Ее нестойкость крайне изумила меня, и в голове моей промелькнуло забавное воспоминание о том периоде моей детской жизни, когда мне запрещали трогать разные вещи.

Я вернулся обратно. Пройдя коридор, я столкнулся в кабинете с Путешественником по Времени, выходившим из соседней комнаты. В одной руке у него была небольшая фотографическая камера, а в другой сумка. При виде меня он рассмеялся и протянул мне для пожатия локоть.

– Я безумно занят, – сказал он, – вот этой вещью – там.

– Это не мистификация? – спросил я. – Вы действительно путешествуете по Времени?

– Да, действительно и несомненно.

Он прямо посмотрел мне в глаза. На его лице выразилась нерешительность.

– Мне нужно только полчаса, – сказал он. – Я знаю, зачем вы пришли, и это хорошо с вашей стороны. Вот несколько журналов. Если вы посидите до завтрака, я безусловно докажу вам на этот раз возможность путешествий по Времени, я привезу вам образцы и все прочее… Вы мне позволите оставить вас?

Я согласился, смутно понимая огромную важность его последних слов. Он кивнул мне головой и вышел в коридор. Я услышал, как хлопнула дверь его лаборатории, потом сел на стул и принялся читать газеты. Что он собирается делать до завтрака? Взглянув на одно из объявлений, я внезапно вспомнил, что в два часа обещал встретиться с Ричардсоном по издательским делам. Я посмотрел на часы и увидел, что едва успею дойти. Я встал и пошел по коридору, чтобы сказать об этом Путешественнику по Времени.

Взявшись за ручку двери, я услышал странное оборвавшееся восклицание, треск и удар. Открыв дверь, я попал в сильный водоворот воздуха и услышал звук разбитого и упавшего на пол стекла. Путешественника по Времени не было в лаборатории. Мне показалось, что на мгновение передо мной промелькнула неясная, похожая на привидение фигура человека, сидящего верхом на кружившейся массе из черного дерева и бронзы, – фигура настолько прозрачная, что скамья позади нее, на которой лежали чертежи, была видна совершенно отчетливо. Едва я успел протереть глаза, как эта фантасмагория исчезла. Машина Времени пропала. Дальний угол лаборатории был пустым, и там виднелось легкое облако осевшей на пол пыли. Одно из стекол окна под потолком было, очевидно, только что разбито.

Я стоял в чрезвычайном изумлении. Я видел, что случилось нечто необычайное, но не мог сразу определить, что это было. Пока я продолжал стоять и изумленно смотреть, дверь, ведущая в сад, открылась, и на пороге показался слуга.

Мы посмотрели друг на друга. В голове у меня блеснула внезапная мысль.

– Мистер… вышел из этой двери? – спросил я.

– Нет, сэр, никто не выходил отсюда. Я думал найти его здесь.

Теперь я все понял. Рискуя рассердить Ричардсона, я остался ждать возвращения Путешественника по Времени: ждать его нового, быть может, еще более странного рассказа и тех образцов и фотографий, которые он обещал привезти с собой. Теперь я начинаю опасаться, что мне придется ждать его целую жизнь.

Прошло уже три года со времени его исчезновения, и каждый думает, что он никогда не возвратится.