Когда Бинодини села в вагон третьего класса, Мохендро удивился:

– Почему ты решила ехать в третьем классе? Поезжай во втором. Я куплю тебе билет.

– Не нужно. Мне и здесь хорошо.

Мохендро недоумевал. Бинодини всегда любила удобства и терпеть не могла бедности. Она стыдилась своей семьи, которая жила в нищете. Мохендро знал, что достаток в его доме, дорогая мебель и то, что семья их слыла состоятельной, – все это когда-то привлекало Бинодини. Мысль о том, что она может стать обладательницей всей этой роскоши, была очень заманчива и волновала молодую женщину. Почему же сейчас, когда Мохендро в ее власти, когда она может распоряжаться его деньгами и удовлетворять любую свою прихоть, Бинодини с таким равнодушием и даже гордостью терпит унизительные для нее трудности и даже лишения? А объяснялось это просто: любыми средствами стремилась она сохранить свою свободу. Она не хотела быть обязанной человеку, который своим безумным порывом лишил ее места в обществе. Это могло лишь ускорить ее падение. Пока Бинодини жила в доме Мохендро, она не подвергала себя лишениям, как это полагалось вдове, теперь же она во многом стала себе отказывать: ела раз в день, носила грубое, простое сари. Исчезло ее неиссякаемое остроумие. Пропала присущая ей живость. Бинодини стала такой скрытной, далекой и угрюмой, что у Мохендро порой не хватало смелости обратиться к ней с самым простым словом. Он удивлялся, беспокоился, злился и ломал себе голову, пытаясь понять Бинодини. «Для чего она потратила столько усилий, стремясь завладеть мной? Неужели для того только, чтобы сорвать недосягаемый плод с высокой ветки и, даже не попробовав его, бросить на землю?»

– Куда брать билет? – спросил Мохендро.

– Мы сойдем утром на первой же остановке, – ответила Бинодини.

Мохендро не очень привлекало такое путешествие. Он с трудом мирился с неудобствами и чувствовал себя превосходно лишь в больших городах, где всегда можно найти хорошее жилье. Он не принадлежал к тем людям, которые сами могут о себе позаботиться. Поэтому Мохендро сел в поезд, негодуя и злясь в душе. К тому же он опасался, что Бинодини, не предупредив его, сойдет одна на какой-нибудь станции. Она ехала в вагоне для женщин.

Так Бинодини, словно блуждающая звезда, переезжала с места на место, не давая Мохендро ни минуты покоя. Она обладала талантом очень быстро заводить друзей. Бинодини легко сходилась со своими попутчицами, от них узнавала о тех местах, где ей хотелось бы задержаться; сама выбирала гостиницы, вместе со своими новыми знакомыми осматривала достопримечательности. Мохендро видел, что Бинодини совсем не нуждается в нем, с каждым днем он все ниже падал в ее глазах. В обязанности его входило только покупать билеты. Остальное время он проводил в одиночестве, наедине со своими переживаниями.

Первые дни Мохендро старался повсюду сопровождать Бинодини, потом ему это надоело, и, пока Бинодини ходила по городу, он коротал время за едой или дремал. Трудно было поверить, что Мохендро, так избалованный своей любящей матерью, окажется в подобном положении.

Однажды они сидели вдвоем на вокзале в Аллахабаде в ожидании поезда, который почему-то запаздывал. Приходили и уходили поезда, а Бинодини все всматривалась в лица приезжающих и отъезжающих пассажиров. Куда бы они ни ехали, Бинодини постоянно смотрела по сторонам, словно надеялась встретить кого-то. В шумной толпе на широких улицах и в бесконечных переездах она чувствовала себя спокойнее; во всяком случае, это было лучше, чем вести праздное существование в оторванном от всего мира доме в узком калькуттском переулке, там она только мучилась и медленно убивала себя.

Случайно взгляд Бинодини упал на застекленную витрину. Она встрепенулась. Там, под стеклом, были выставлены письма, адресаты которых выбыли. На одном из них Бинодини увидела имя Бихари. Имя Бихари встречается часто, и было трудно предположить, что это именно тот Бихари, о котором думала Бинодини. Но она не сомневалась, что это был именно он. Бинодини постаралась запомнить адрес, написанный на конверте, и подошла к Мохендро, который с недовольным видом сидел на скамейке.

– Сегодня мы никуда не поедем, – неожиданно заявила Бинодини, – я хочу пожить в Аллахабаде.

Бинодини делала с Мохендро все, что хотела, ничем не стараясь облегчить страдания его жаждущего любви сердца. Но сегодня Мохендро, чье мужское самолюбие она столько раз унижала своим пренебрежением, в конце концов взбунтовался. Он и сам с удовольствием провел бы еще несколько дней в Аллахабаде. Но все в нем восстало против того, чтобы потакать капризам этой женщины.

– Раз решили ехать, – сердито сказал он, – нужно ехать. Нечего возвращаться!

– Я никуда не поеду, – спокойно заметила Бинодини.

– Можешь оставаться одна, я уезжаю.

– Как хочешь! – Не теряя времени, Бинодини позвала носильщика и ушла.

Восстановив свое мужское достоинство, Мохендро с мрачным видом продолжал сидеть на скамейке. Пока Бинодини не скрылась из виду, Мохендро был полон решимости, но когда она, ни разу не оглянувшись, исчезла, он поспешил взвалить на носильщика свой багаж и последовал за ней. Очутившись на привокзальной площади, Мохендро увидел, что Бинодини нанимает извозчика. Не сказав ей ни слова, Мохендро погрузил вещи на верх экипажа, а сам сел не рядом с Бинодини, а впереди, с извозчиком, желая сохранить чувство собственного достоинства.

Они ехали уже больше часа, город давно остался позади, замелькали поля и луга. Мохендро стыдился спросить у извозчика, какой адрес дала Бинодини. Он боялся, как бы извозчик не догадался, что им, Мохендро, командует женщина и что она даже не сочла нужным посоветоваться с ним, куда ехать. Экипаж остановился на пустынном берегу Джамуны, возле большого дома с садом. Мохендро удивился. Чей это сад? Откуда Бинодини узнала о нем? Дом был заперт. На стук вышел старик сторож.

– Хозяин – человек очень богатый, – сказал старик, – живет он недалеко. Если он разрешит, вы сможете поселиться здесь.

Бинодини взглянула на Мохендро. Дом, видимо, понравился Мохендро – он был очень уютным, и Мохендро обрадовался возможности провести здесь хоть несколько дней после долгих скитаний.

– Отлично! – воскликнул он. – Поедем к хозяину. Я договорюсь с ним, а ты подождешь в экипаже.

– Я не в силах больше ездить, – ответила Бинодини. – Ты поезжай, а я хоть немного приду в себя. Здесь безопасно.

Как только Мохендро уехал, Бинодини позвала сторожа и завела с ним разговор. Она расспросила старика о детях – кто они, где работают, за кого он выдал дочерей замуж.

– О, нелегко вам приходится, – сочувственно произнесла она, услышав, что старик вдов. – Плохо в таком возрасте жить одному, некому позаботиться! – Потом как бы невзначай Бинодини спросила: – Скажите, здесь у вас жил господин Бихари?

– Да, – ответил старик, – он прожил здесь несколько дней. Госпожа знает его?

– Он наш родственник.

Когда старик описал наружность и характер Бихари, последние сомнения оставили Бинодини. Она попросила сторожа открыть дом и показать, где была спальня, где гостиная. После отъезда Бихари никто не жил в этих комнатах.

Бинодини казалось, будто Бихари незримо присутствует здесь, будто воздух хранит его дыхание, обволакивая все ее тело. Ей так и не удалось узнать, где теперь Бихари. Может быть, он еще вернется? Сторожу ничего не было известно, но он обещал расспросить хозяина.

Приехал Мохендро. Хозяин разрешил им поселиться в доме, и Мохендро уплатил вперед.