Акт второй
Зал гостиницы в Монтанвере возле ледяного озера. В глубине справа — входная дверь. В глубине слева — окно, видны горы, покрытые снегом; слева — дверь и камин; справа — дверь и столик, на котором лежит книга отзывов путешественников.
Сцена первая
Арман, Даниэль, хозяин гостиницы, проводник.
Даниэль и Арман сидят за столом и завтракают.
Хозяин гостиницы. Господам больше ничего не угодно?
Даниэль. Пожалуй — кофе…
Арман. Накормите проводника; после завтрака мы поедем на ледяное озеро.
Хозяин гостиницы. Проводник, пошли. (уходит в сопровождении проводника в правую кулису.)
Даниэль. Ну-с, милейший Арман?
Арман. Ну-с, милейший Даниэль?
Даниэль. Военные действия начаты, приступили к атаке.
Арман. Для начала мы с вами водрузились в один вагон с Перришонами. Помните, когда мы вошли, папаша уже сидел в ночном колпаке…
Даниэль. А до чего же мы были предупредительны! Прямо покою им не давали своей услужливостью.
Арман. Вы предложили господину Перришону газету, на которой он потом спал. А он вам — «Берега Саоны»… Книжку с картинками.
Даниэль. А помните, как вы от самого Дижона держали механическую шторку, которая испортилась и все падала? Наверное, нелегко это было.
Арман. Еще бы! Зато мамаша закормила меня шоколадом.
Даниэль. Вот лакомка! Недоставало только, чтобы она его вам в рот клала.
Арман. А помните, как мы в Лионе остановились в одной с ними гостинице…
Даниэль. И как папаша, обнаружив нас, воскликнул: «ах, какой счастливый случай!»
Арман. Ив Женеве — снова встреча, и снова — неожиданная.
Даниэль. И в Шамуни. И всякий раз Перришон восклицал: «ах, какой счастливый случай!»
Арман. А вчера, узнав, что семейство отправляется на ледяное озеро, вы прибежали ко мне чуть свет… Вот это был благородный поступок!
Даниэль. Но мы же уговорились: борьба должна быть честной! Хотите яичницу?
Арман. Благодарю… Я должен предупредить вас, дорогой мой… По совести… Что между Шалоном и Лионом мадемуазель Перришон три раза посмотрела на меня.
Даниэль. А на меня четыре!
Арман. А, черт, это уже серьезно!
Даниэль. И будет еще серьезней, когда она на нас вовсе смотреть не станет. Пока что, по-моему, она оказывает предпочтение нам обоим… А так не может тянуться долго. Хорошо еще, что мы располагаем свободным временем.
Арман. Гм… А не объясните ли вы мне, как это вам удалось уехать из Парижа, — ведь вы же управляющий пароходной компании?
Даниэль. «Буксиры Сены»… Общий капитал — два миллиона. Очень просто: я попросил у себя небольшой отпуск и, естественно, не мог себе в нем отказать… У меня хорошие служащие, пакетботы ходят исправно; мне надо только не опоздать в Париж к восьмому числу будущего месяца, когда начнут выплачивать дивиденды… Да, кстати: вы-то сами как сумели уехать? Вы же банкир… Разве вам можно столько разъезжать?
Арман. О, моя банкирская контора не слишком меня утруждает… Достаточно того, что я предоставил в ее распоряжение мой капитал, а уж свобода пусть останется при мне: я же банкир…
Даниэль. Любитель!
Арман. Я, как и вы, должен быть в Париже лишь к восьмому числу будущего месяца.
Даниэль. А до тех пор будем вести войну не на жизнь, а на смерть…
Арман. Не на жизнь, а на смерть, как два добрых друга… Сказать по правде, у меня мелькнула было мысль уступить вам место, но ведь я действительно влюблен в Анриетту…
Даниэль. Вот смешно: а я вам хотел принести ту же жертву… Нет, право, без шуток… В Шалоне на меня вдруг напала такая охота плюнуть на нее, но я взглянул на нее — и…
Арман. Она так прекрасна!
Даниэль. Так кротка!
Арман. Так белокура!
Даниэль. А ведь блондинки почти совсем перевелись. А глаза, какие глаза!
Арман. До чего же мы влюблены в них!
Даниэль. Ну вот я и остался!
Арман. Ах, я вас прекрасно понимаю!
Даниэль. Вот и отлично! Нет, это просто удовольствие иметь такого соперника! (пожимает ему руку.) Милый Арман!..
Арман (так же). Милый Даниэль! А, черт, этот Перришон все не едет. Может, он переменил маршрут? И мы их потеряем?
Даниэль. А ну его к черту, до чего же он непостоянен, этот малый… Позавчера заставил нас мчаться в Ферней…
Арман. А сам тем временем отбыл в Лозанну.
Даниэль. Все-таки дико так путешествовать. (заметив, что Арман поднялся со стула.) Куда это вы?
Арман. Что-то не сидится на месте. Пойду навстречу дамам.
Даниэль. А кофе?
Арман. Я не буду его пить… До свидания. (поспешно уходит через дверь в глубине.)
Сцена вторая
Даниэль, затем хозяин гостиницы, затем проводник.
Даниэль. Чудесный малый! Пылкий, сердечный… Но… Жить не умеет: подумать только, ушел, не выпив кофе! (зовет.) Эй, кто там!.. Хозяин!..
Хозяин гостиницы (показываясь). Мсье?
Даниэль. Кофе!
Хозяин гостиницы выходит.
(закуривает сигару.) Вздумалось мне вчера поучить старика курить… Да ничего из этого не вышло…
Хозяин гостиницы (приносит кофе). Пожалуйста, мсье.
Даниэль (садится за стол перед камином и кладет ногу на стул Армана). Пододвиньте мне этот стул… Вот так… (указывает на другой стул, куда затем кладет другую ногу.) Спасибо!.. Несчастный Арман, ходит взад-вперед по дороге, под палящим солнцем! А я отдыхаю! Кто же из нас первым придет к финишу? Мы с ним прямо как в басне про зайца и черепаху.
Хозяин гостиницы (протягивает ему книгу). Не желаете ли, мсье, написать что-нибудь в нашей книге для путешественников?
Даниэль. Это я-то? Да я никогда ничего не пишу после принятия пищи и очень редко — до… А ну-ка, посмотрим, какие деликатные и гениальные мысли приходили на ум посетителям этого заведения. (перелистывая книгу, читает.) «я нигде так возвышенно не сморкался!»… Подпись: простуженный путешественник… (продолжает листать.) Ого, какой красивый почерк! (читает.) «как прекрасно любоваться величием природы в обществе супруги и племянницы…» подпись: Малакэ, рантье… Мне всегда казалось странным, почему это французы, такие остроумные у себя дома, становятся такими идиотами в чужих краях!
Снаружи доносятся крики и шум.
Хозяин гостиницы. О господи!
Даниэль. Что там такое?
Сцена третья
Даниэль, Перришон, Арман, мадам Перришон, Анриетта, хозяин гостиницы.
Входит Перришон, поддерживаемый женой и проводником.
Арман. Живо: воды, соли, уксусу!
Даниэль. Что случилось?
Анриетта. Папочка чуть не разбился!
Даниэль. Не может быть!
Перришон (садится). Женушка моя!.. Доченька!.. Ах, мне уже лучше!..
Анриетта (протягивает ему стакан с подслащенной водой). Вот, выпей!.. Тебе сразу станет легче.
Перришон. Благодарю… Надо же было так грохнуться! (пьет.)
Мадам Перришон. Сам виноват: вздумал гарцевать на лошади — нечего сказать, хорош отец семейства… Да еще пришпоривать ее стал!
Перришон. При чем тут шпоры… Просто кобыла оказалась с норовом.
Мадам Перришон. Ты, наверно, и сам не заметил, как вонзил шпоры в бока, — вот она и стала брыкаться…
Анриетта. И, если бы не господин Арман… Мой папочка полетел бы в пропасть…
Мадам Перришон. Да он уже и полетел — точно шар… Мы подняли крик!..
Анриетта. Тут-то мсье и подоспел к нам на помощь!..
Мадам Перришон. И как бесстрашно, как спокойно!.. Вы — наш спаситель… Если бы не вы, то мой муж… Бедный мой дружок… (рыдает.)
Арман. Опасность уже миновала… Успокойтесь, прошу вас!
Мадам Перришон (продолжает всхлипывать). Ах нет, мне так легче! (мужу.) Теперь ты будешь знать, что такое шпоры! (всхлипывает еще громче.) Не любишь ты свою семью, не любишь.
Анриетта (Арману). Позвольте и мне, вслед за мамочкой, поблагодарить вас. Я на всю жизнь сохраню память об этом дне… На всю жизнь!..
Арман. Ах, мадемуазель!..
Перришон (всторону). Теперь мой черед. (громко.) Мсье Арман!.. Ах нет, позвольте мне звать вас просто Арманом!
Арман. Ну конечно, прошу вас!
Перришон. Арман… Дайте мне вашу руку… Я не умею говорить цветистых фраз, но… Пока будет биться сердце Перришона, вы будете жить в нем! (пожимает ему руку.) Больше я вам ничего не скажу!
Мадам Перришон. Спасибо, мсье Арман!
Анриетта. Спасибо, мсье Арман!
Арман. Мадемуазель Анриетта!
Даниэль(всторону). Гм, а я, пожалуй, зря остался пить кофе!
Мадам Перришон (хозяину гостиницы). Велите отвести лошадь — мы возвратимся в коляске.
Перришон (встает). Но, уверяю тебя, мой друг, я вовсе не такой уж плохой наездник… (вскрикивает.) Ай!.. Все. Что случилось?
Перришон. Ничего… Что-то поясницу заломило! Велите все-таки отвести лошадь!
Мадам Перришон. Идем, тебе надо хоть немного отдохнуть. До свидания, мсье Арман!
Перришон (энергично пожимает руку Арману). До скорой встречи… Арман! (снова вскрикивает.) Ай!.. Я слишком сильно пожал! (уходит влево, сопровождаемый женой и дочерью.)
Сцена четвертая
Арман, Даниэль.
Арман. Ну-с, что скажете, мой дорогой Даниэль?
Даниэль. Что поделаешь: вам повезло!.. Вы создаете какие-то там пропасти, спасаете папашу от гибели — мы об этом с вами не уговаривались!
Арман. Это уж судьба…
Даниэль. Папаша зовет вас Арманом, мамаша рыдает, а дочка награждает вас прочувствованными фразами… Вычитанными в шедеврах мсье Буйи… Я проиграл — это ясно! И мне остается только выйти из игры…
Арман. Вы шутите!..
Даниэль. Я столь мало склонен к шуткам, что сегодня же вечером уезжаю в Париж…
Арман. Что это значит?
Даниэль. …и там будет ждать вас друг, который желает вам всяческого счастья!
Арман. Вы уезжаете? Ах, спасибо!
Даниэль. Вот это действительно крик сердца!
Арман. Простите, ради бога! Беру свои слова обратно! После той жертвы, которую вы мне приносите…
Даниэль. Это я-то? Нет, давайте внесем в дело ясность… Я не приношу вам ни малейшей жертвы. Я отступаю только потому, что не вижу никакой возможности добиться успеха. Но, если бы мне такая возможность представилась — пусть даже самая мизерная, — я бы остался.
Арман. Ах!
Даниэль. Вас это удивляет? С той минуты, как я почувствовал, что Анриетта выскальзывает у меня из рук, она стала мне бесконечно дороже.
Арман. Это вполне понятно… Потому я и не буду просить вас об одной услуге…
Даниэль. Какой же все-таки?
Арман. Да нет, никакой…
Даниэль. Говорите, прошу вас.
Арман. Я подумал было, что, раз уж вы уезжаете, вам не составило бы труда повидать мсье Перришона и шепнуть ему несколько слов о моем положении в обществе и видах на будущее.
Даниэль. А, черт!
Арман. Сам я не могу об этом заговорить, а то получится, что я хочу принудить его к расплате за оказанную услугу.
Даниэль. Словом, вы хотите, чтобы я сыграл роль посредника. Ну, знаете ли, это уж слишком!
Арман. Вы мне отказываете?
Даниэль. Ах, Арман! Ну хорошо, согласен!
Арман. Друг мой!
Даниэль. Сознайтесь, что я совсем не такой уж плохой соперник: даже согласен просить для вас руки той, которую люблю.
За сценой слышен голос Перришона.
Ну вот и тесть идет! Пойдите выкурите сигару, потом возвращайтесь!
Арман. В самом деле?! Я просто не знаю, как вас благодарить…
Даниэль. Не беспокойтесь: уж я-то сумею пробудить в нем благодарность.
Арман уходит.
Сцена пятая
Даниэль, Перришон, затем хозяин гостиницы.
Перришон (входит, к кому-то за дверью). Ну конечно же, он спас мне жизнь!.. Конечно, спас, и, пока будет биться сердце Перришона… Я ему так и сказал…
Даниэль. Ну-с, господин Перришон… Вам лучше?
Перришон. О, я совсем оправился… Я выпил стакан воды с тремя каплями рома и через четверть часа уже смогу разгуливать по ледяному озеру. Послушайте, а где же ваш приятель?
Даниэль. Он только что вышел.
Перришон. Достойный молодой человек!.. Он так понравился дамам!
Даниэль. О, когда они его узнают ближе… Это ведь золотое сердце! Человек обязательный, преданный, а уж скромник!..
Перришон. Редкие качества!
Даниэль. И к тому же банкир — он ведь банкир!
Перришон. Ого!
Даниэль. Один из компаньонов банкирского дома «Тюрнепс, Дерош и К°»! Вам, должно быть, лестно, что вас выудил из пропасти банкир, а? Он же спас вас! Если бы не он…
Перришон. Ну конечно, конечно. Это было очень мило с его стороны!
Даниэль (удивленно). То есть как это — мило?
Перришон. Вы считаете, что это слишком сильно сказано?
Даниэль. Ну, знаете ли!
Перришон. Моя признательность угаснет лишь вместе с жизнью… Вот: пока будет биться сердце Перришон а… Только, между нами говоря, услуга, которую он оказал мне, вовсе не так уж велика, как это пытаются представить моя жена и дочь.
Даниэль (удивленно). В самом деле?
Перришон. Ну конечно. Вы же знаете женщин: чего только они не способны вбить себе в голову!
Даниэль. И все-таки, когда Арман подхватил вас, вы катились прямиком в пропасть…
Перришон. Верно, катился… Но сохраняя удивительную ясность ума… Я заранее приметил одну елочку, за которую можно было уцепиться, и уже почти уцепился за нее, когда подоспел ваш друг.
Даниэль (в сторону). Нет, вы только послушайте, что он говорит: оказывается, он спасся сам по себе.
Перришон. Все равно я ему благодарен — хотя бы за доброе намерение… Надеюсь, я его еще увижу… И вновь выражу ему свою признательность… Я даже приглашу его заходить к нам зимой.
Даниэль (всторону). На чашку чаю!
Перришон. Говорят, что в здешних местах такие случаи не редкость: стоит оступиться — и… Хозяин гостиницы только сейчас рассказывал, что в прошлом году один русский, какой-то там князь — отличный наездник! — скатился в эту же щель. Сколько бы моя жена ни говорила, а шпоры мои тут ни при чем.
Даниэль. В самом деле?
Перришон. Его вытащил проводник… Так что видите: из любого положения можно выбраться… Ну и вот, этот русский дал проводнику сто франков!
Даниэль. Недурно!
Перришон. Еще бы! За такую работу меньше и не заплатишь!
Даниэль. Но и не больше. (в сторону.) Ну нет, я не уеду.
Перришон (зычным голосом). И куда запропастился этот проводник?
Даниэль. А ваши дамы уже готовы?
Перришон. Нет… Они не идут со мной, понятно? Так что я рассчитываю на вас…
Даниэль. И на Армана?
Перришон. Если он пожелает к нам присоединиться, то я, конечно, ничего не буду иметь против общества мсье Дероша.
Даниэль (в сторону). Мсье Дероша! Еще немного, и он возненавидит его!
Хозяин гостиницы (входя справа). Мсье!..
Перришон. А где же проводник?
Хозяин гостиницы. Он ждет вас у выхода. А это — вам ботинки.
Перришон. Ах да! В этих щелях, кажется, довольно скользко… А так как я никому не желаю быть обязанным…
Хозяин гостиницы (протягивает книгу для записей). Не желаете ли, мсье, сделать запись в книге для путешественников?
Перришон. Ну конечно… Только мне хочется написать что-то такое необычное… Чтоб была мысль — красивая мысль… (возвращает книгу хозяину гостиницы.) Я подумаю, пока буду надевать ботинки. (Даниэлю.) Одну минуту — и я к вашим услугам. (уходит вправо, сопровождаемый хозяином гостиницы.)
Сцена шестая
Даниэль, затем Арман.
Даниэль (один). Этот каретник — прямо россыпь благодарности. А россыпи, согласно семьсот шестнадцатой статье гражданского кодекса, принадлежат тем, кто их находит.
Арман (появляется из двери в глубине). Ну как?
Даниэль (всторону). Бедный малый!
Арман. Вы его видели?
Даниэль. Да.
Арман. И говорили с ним?
Даниэль. Говорил.
Арман. Значит, вы выполнили мою просьбу?
Даниэль. Нет.
Арман. Почему же?
Даниэль. Мы обещали быть друг с другом совершенно искренними… Так вот, мой дорогой Арман, я уже не еду, я продолжаю борьбу…
Арман (удивленно). Ого! Это меняет дело!.. А можно поинтересоваться, какие причины побудили вас изменить решение?
Даниэль. Причины?.. Только одна, но весьма веская: мне кажется, что я добьюсь успеха.
Арман. Вы?
Даниэль. Я думаю избрать иной путь, чем вы, но такой, который приведет меня к цели быстрее.
Арман. Отлично… Вы вправе это делать…
Даниэль. Но, я надеюсь, наша борьба не станет от этого менее лояльной и дружеской?
Арман. Да.
Даниэль. Я бы сказал, что это «да» звучит немножко суховато!
Арман. Извините… (протягивает ему руку.) Даниэль, я обещаю вам.
Даниэль (повеселев). Вот и прекрасно!
Сцена седьмая
Те же, Перришон, затем хозяин гостиницы.
Перришон. Я готов… Ботинки на мне… А-а, господин Арман.
Арман. Вы вполне оправились после вашего падения?
Перришон. О, вполне! Не стоит и говорить о таких пустяках… Я уже забыл об этом!
Даниэль (всторону). Забыл?!. Да он непосредственнее самой природы…
Перришон. Мы идем на ледяное озеро… Вы с нами?
Арман. Я немного устал… Вы уж меня увольте…
Перришон (поспешно). Охотно! Не затрудняйтесь, пожалуйста! (увидев входящего хозяина гостиницы.) Эй, хозяин, дайте-ка мне книгу для путешественников… (садится за столик направо и пишет.)
Даниэль (в сторону). Видно, нашел свою… красивую мысль.
Перришон (кончает писать). Ну вот и написал. (читает с чувством.) «до чего же мал человек, когда смотришь на него с макушки скал ледяного озера!»
Даниэль. Черт возьми, недурно сказано!
Арман (в сторону). Вот льстец!
Перришон (скромно). Во всяком случае, не как у всех.
Даниэль (всторону). Мда, ни по мысли, ни по словам — «макушка» вместо «верхушки»?!
Перришон (хозяину гостиницы, указывая на раскрытую книгу на столе). Осторожней! Чернила еще не высохли!
Хозяин гостиницы. Проводник ждет вас, господа. Он уже запасся альпенштоками.
Перришон. Живо! В путь!
Даниэль. В путь!
Сцена восьмая
Арман, затем хозяин гостиницы и майор Матьё.
Арман. С чего бы это Даниэлю вздумалось переменить курс? Дамы здесь… Они с минуты на минуту должны появиться… Надо непременно дождаться их, заговорить… (садится у камина и берет газету.) Подождем.
Хозяин гостиницы (кому-то, находящемуся за дверью). Сюда, пожалуйте.
Майор (входит). Я только на минуту… И тут же иду дальше, на ледяное озеро… (присаживается к столу, на котором лежит раскрытая книга для путешественников.) Подайте мне стаканчик грога, пожалуйста.
Хозяин гостиницы (уходит направо). Сию секунду, мсье.
Майор (замечает книгу). А-а, книга для путешественников! Ну-ка, посмотрим!.. (читает.) «до чего же мал человек, когда на него смотришь с макушки скал ледяного озера». Подпись: Перришон… «с макушки»!.. Ну и ну! Не мешало бы этому господину поучиться французскому языку.
Хозяин гостиницы (приносит грог). Пожалуйста, мсье. (ставит стакан на столик слева.)
Майор (что-то пишет в книге). Эй, хозяин!
Хозяин гостиницы. Что прикажете?
Майор. Нет ли среди постояльцев, приехавших к вам сегодня утром, господина по имени Арман Дерош?
Арман. Гм. Это я, мсье.
Майор (встает). Вы, мсье? Извините, пожалуйста. (хозяину гостиницы.) Оставьте нас.
Хозяин гостиницы уходит.
Я действительно имею честь говорить с господином Арманом Дерошем, представителем банкирского дома «Тюрнепс, Дерош и К°»?
Арман. Да, мсье.
Майор. Я — майор Матьё. (присаживается к столику слева и прихлебывает грог.)
Арман. Очень рад… Но я не имею счастья знать вас, майор.
Майор. В самом деле?.. В таком случае да будет вам известно, что вы беспощадно преследуете меня по одному векселю, который я имел неосторожность подписать!..
Арман. По векселю?
Майор. Вы даже добились ордера на мой арест.
Арман. Вполне возможно, майор, но ведь это не я, это все фирма.
Майор. Да я и не в претензии на вас… Или на вашу фирму… Просто мне хотелось сказать вам, что я уехал из Парижа вовсе не для того, чтобы скрыться от преследований.
Арман. Не сомневаюсь.
Майор. Наоборот!.. Как только я вернусь в Париж — а это будет недели через две, может быть, даже раньше, — я тотчас поставлю вас об этом в известность и буду премного благодарен, если вы засадите меня в Клиши… И чем скорее, тем лучше…
Арман. Вы шутите, майор…
Майор. Ничуть! Я прошу вас об этом как об одолжении…
Арман. Признаюсь, не понимаю…
Оба встают.
Майор. О господи, мне самому не так-то легко это объяснить… Простите, вы холосты?
Арман. Да, майор.
Майор. О, в таком случае я могу вам все рассказать… Я влюблен…
Арман. Вы?
Майор. Это довольно глупо в мои годы, не так ли?
Арман. Ну, я этого не говорил.
Майор. Не смущайтесь, пожалуйста! Я просто голову потерял из-за одной маленькой… беспутницы, которую я повстречал как-то вечером на балу Мабиль. Ее зовут Анита.
Арман. Анита? Я знал одну девочку, которую так звали.
Майор. Это, наверно, она и есть. Я рассчитывал позабавиться ею денька три, но вот уже три года, как она не отпускает меня. Она меня обманывает, разоряет, издевается надо мной! Я только и делаю, что обставляю ей квартиру за квартирой, а она на другой же день все распродает!.. Я хочу порвать с ней, уезжаю, отправляюсь куда-нибудь за двести лье, скажем, на ледяное озеро… И отнюдь не могу ручаться, что сегодня же вечером не вернусь в Париж… Ничего не могу поделать с этим чувством!.. Любовь в пятьдесят лет — это, знаете ли, как ревматизм: от нее уж не избавиться.
Арман (смеется). Майор, вы могли не делать мне этих признаний — я и без них приостановил бы преследование… Я сейчас же напишу в Париж…
Майор (поспешно). Ни в коем случае! Пожалуйста, не пишите! Я очень хочу, чтоб меня посадили: может, я тогда исцелюсь. Этого способа я еще не пробовал.
Арман. Но послушайте…
Майор. Нет уж, позвольте: закон на моей стороне.
Арман. Ну, раз вы так этого хотите, майор…
Майор. Не только хочу, но и прошу… Незамедлительно по моем возвращении… Я пришлю вам мою визитную карточку, и вы тотчас составите акт… Я никогда не выхожу из дому раньше десяти. (кланяется.) Мсье, я счастлив, что на мою долю выпала честь с вами познакомиться.
Арман. Что вы, это на мою долю выпала честь, майор…
Оба раскланиваются. Майор уходит через дверь в глубине.
Сцена девятая
Арман, затем мадам Перришон, затем Анриетта.
Арман. Отлично! Прелюбопытный, однако, человек! (замечает мадам Перришон, которая входит слева.) А-а, мадам Перришон!
Мадам Перришон. Как, мсье, вы здесь и один? А мне казалось, что вы собирались идти вместе с остальными мужчинами.
Арман. Я уже был здесь в прошлом году и потому попросил у господина Перришон а разрешения остаться при вас.
Мадам Перришон. Ах, мсье!.. (в сторону.) Какой светский молодой человек!.. (громко.) Вам так нравится Швейцария?
Арман. Надо же куда-то ездить!
Мадам Перришон. А вот мне не хотелось бы здесь жить… Уж больно много всяких гор и пропастей… Мы ведь из Боса…
Арман. А, понимаю.
Мадам Перришон. Это возле Этампа…
Арман (в сторону). У нас должен быть представитель в Этампе — через него-то и можно будет познакомиться с ними поближе. (громко.) Вы не знаете в Этампе некоего Пингли?
Мадам Перришон. Пингли? Ну как же! Это мой кузен! Вы его знаете?
Арман. Еще как! (в сторону.) Никогда в жизни не видел.
Мадам Перришон. Прелестный человек!
Арман. О да!
Мадам Перришон. Только вот у него этот ужасный недостаток…
Арман. Да, такое несчастье!..
Мадам Перришон. Надо же: сорок семь лет уже глухой!
Арман (в сторону). Эге, так, значит, наш представитель глухой? Вот почему он никогда не отвечает на наши запросы!
Мадам Перришон. Ну, не удивительно ли? Друг Пингли спас моего мужа!.. Каких только совпадений не бывает на свете!
Арман. А бывает и так, что совпадениями называю! Вещи, никакого отношения к случайностям не имеющие.
Мадам Перришон. Да, конечно… Бывает и так, что… (в сторону.) А что он, собственно, хотел этим сказать?
Арман. Значит, мадам, нашу встречу в поезде, затем в Лионе, затем в Женеве, затем в Шамуни и даже здесь — все это вы считаете случайностями?
Мадам Перришон. Но во время путешествия не мудрено и встретиться…
Арман. Безусловно… Особенно если искать встречи.
Мадам Перришон. Как это?
Арман. Да, мадам. Я не могу больше играть в случайности. Я обязан сказать правду — обязан ради вас, ради вашей дочери.
Мадам Перришон. Моей дочери?
Арман. Простите ли вы меня? Стоило мне ее увидеть, как я потерял покой, я был очарован… Узнав, что вы уезжаете в Швейцарию… Я поехал тоже.
Мадам Перришон. Так, значит, вы следуете за нами?
Арман. Шаг за шагом. Что вы хотите? Я влюблен!..
Мадам Перришон. Мсье!
Арман. О, успокойтесь, бога ради. Моя любовь скромна и почтительна, какою она и бывает, когда любишь девушку, которую был бы счастлив назвать своей женой.
Мадам Перришон (теряя голову, в сторону). Он делает предложение! А Перришона-то нет! (громко.) Да, конечно, мсье… Я в восторге… То есть я польщена!.. И ваши манеры… Ваша воспитанность… Пингли… Услуга, которую вы нам оказали… Но господина-то Перришон а ведь нет… Он на ледяном озере… А как только он вернется…
Анриетта (поспешно входит). Мамочка!.. (останавливается.) А, ты беседуешь с господином Арманом?
Мадам Перришон (растерянно). Мы беседовали — то есть нет, говорили — о Пингли! Мсье знает Пингли! Не так ли, мсье?
Арман. Да, конечно, я знаю Пингли!
Анриетта. О, какое счастье!
Мадам Перришон (Анриетте). Боже, как ты причесана! А платье! А воротничок! (тихо.) Да не сутулься ты так!
Анриетта (удивленно). А в чем, собственно, дело?
Слышатся крики и шум.
Мадам Перришон и Анриетта. О господи!
Арман. Кто-то кричит…
Сцена десятая
Те же, Перришон, Даниэль, проводник. Хозяин гостиницы.
Входит Даниэль, поддерживаемый хозяином гостиницы и проводником.
Перришон (очень взволнованно). Живо! Воды! Соли! Уксуса! (усаживает Даниэля.)
Все. Что случилось?
Перришон. Ужасное несчастье!.. (спохватывается.) Да дайте же ему попить! Потрите виски!
Даниэль. Благодарю… Мне уже лучше.
Арман. Что с вами приключилось?
Даниэль. Если бы не храбрость господина Перришона…
Перришон (поспешно). Нет-нет, молчите! Не разговаривайте!.. (продолжает рассказ.) Это было ужасно!.. Мы только пришли на ледяное озеро… Впереди возвышался Монблан — спокойный, величественный…
Даниэль (в сторону). Рассказ Терамены!
Мадам Перришон. Да говори же скорее!
Анриетта. Папочка!..
Перришон. Подождите вы, чтобы вас черти съели! Минут пять мы молча брели по узенькой тропинке, вившейся по гребню гор между двумя пропастями… Ледяными пропастями! Я шел впереди.
Мадам Перришон. Какая неосторожность!
Перришон. Вдруг слышу, позади что-то посыпалось; оборачиваюсь — а мсье уже летит в эту самую пропасть, в которой и дна-то не видно, даже сердце замирает, как глянешь туда!..
Мадам Перришон (теряя терпение). Друг мой…
Перришон. И вот, подстрекаемый храбростью, забыв о том, что я отец семейства, я ринулся…
Мадам Перришон и Анриетта. Великий боже!
Перришон. …к краю пропасти. Протягиваю ему альпеншток… Он цепляется. Я тяну, он тянет, мы оба тянем, и после, казалось бы, безнадежной борьбы я наконец вырываю его из объятий смерти, возвращаю ему сияние солнца — нашего всеобщего отца!.. (вытирает лоб платком.)
Анриетта. Ах, папочка!
Мадам Перришон. Друг мой!
Перришон (целует жену и дочку). Да, дети мои, это была чудесная страница…
Арман (Даниэлю). Как вы себя чувствуете?
Даниэль (тихо). Отлично, не беспокойтесь, пожалуйста! (встает.) Своим поступком, господин Перришон, вы вернули сына матери…
Перришон (торжественно). Безусловно!
Даниэль. Брата — сестре!
Перришон. И человека — обществу.
Даниэль. Слова бессильны выразить мою благодарность за такую услугу.
Перришон. Что верно, то верно!
Даниэль. Только сердце… Слышите ли: сердце!..
Перришон. Господин Даниэль!.. Нет, разрешите нарывать вас просто Даниэлем!
Даниэль. Ну конечно! (в сторону.) Настал и мой черед!
Перришон (растроганно). Даниэль, друг мой, дитя мое… Вашу руку. (берет его за руку.) Я обязан вам лучшими чувствами, какие мне довелось испытать в жизни… Если бы не я, вы были бы сейчас жуткой бесформенной массой, погребенной под снегом… Вы обязаны мне всем, всем! (с большим достоинством.) Я этого никогда не забуду!
Даниэль. Я тоже!
Перришон (Арману, вытирая глаза). Ах, молодой человек, вы и представить себе не можете, какое это счастье — спасти своего ближнего.
Анриетта. Но, папочка, мсье это прекрасно известно: ведь он сам недавно…
Перришон (вспоминает). Ах да, совершенно верно!.. Хозяин, принесите-ка мне книгу для путешественников.
Мадам Перришон. Зачем она тебе?
Перришон. Прежде чем покинуть здешние края, я хочу сделать запись, которая увековечила бы это событие!
Хозяин гостиницы (приносит книгу). Пожалуйста, мсье!
Перришон. Благодарю… Позвольте, кто это написал?
Все. Что?
Перришон (читает). «хотелось бы обратить внимание господина Перришон а на то обстоятельство, что скала не имеет головы, а потому у нее и не может быть макушки, есть только вершина или — на крайний случай — верхушка, о чем можно узнать из любого словаря». Подпись: майор.
Все. Гм!
Анриетта (тихо, отцу). В самом деле, папа, у скалы нет макушки.
Перришон. Я и сам это знаю! Вот я сейчас ему отвечу, этому мсье. (берет перо и пишет.) «майор — хам». Подпись: Перришон.
Проводник (входит). Карета подана!
Перришон. Пошли! Живо! (молодым людям.) Господа, если кто из вас желает, у нас есть одно место.
Арман и Даниэль молча кланяются.
Мадам Перришон (зовет мужа). Перришон, помоги мне надеть пальто. (тихо.) У меня только что просили руки нашей дочери…
Перришон. Как? И у тебя тоже?
Мадам Перришон. Да, мсье Арман.
Перришон. А у меня — Даниэль… Мой друг Даниэль.
Мадам Перришон. Но мне кажется, что его приятель…
Перришон. Мы поговорим об этом после…
Анриетта (уокна). Ой, какой дождь идет — льет точно из ведра!
Перришон. А, черт! (хозяину гостиницы.) Сколько человек влезает в вашу карету?
Хозяин гостиницы. Четверо внутри и один рядом с кучером…
Перришон. Как раз столько, сколько нам нужно.
Арман. Прошу вас, не стесняйте себя из-за меня.
Перришон. Даниэль сядет с нами.
Анриетта (тихо, отцу). А господин Арман?
Перришон (тихо). Но ведь в карете всего четыре места! Он сядет на козлы.
Анриетта. В такой-то дождь!
Мадам Перришон. Человек, который спас тебе жизнь!
Перришон. Я дам ему мой плащ.
Анриетта. О боже!
Перришон. Ну, живо! В путь! В путь!
Даниэль (в сторону). Я знал, что буду на коне.
Занавес
