Последние две недели перед отлетом прошли в спешке, волнениях и не всегда необходимой беготне. Алису я почти не видел.

Во-первых, надо было приготовить, проверить, перевезти и разместить в «Пегасе» клетки, ловушки, ультразвуковые приманки, капканы, сети, силовые установки и еще тысячу вещей, которые нужны для ловли зверей. Во-вторых, надо было запастись лекарствами, продуктами, фильмами, чистой пленкой, аппаратами, диктофонами, софитами, микроскопами, гербарными папками, записными книжками, резиновыми сапогами, счетновычислительными машинами, зонтиками от солнца и дождя, лимонадом, плащами, панамами, сухим мороженым, автолетами и еще миллионом вещей, которые могут понадобиться, а могут и не понадобиться в экспедиции. В-третьих, раз уж мы по дороге будем опускаться на научных базах, станциях и разных планетах, надо взять с собой грузы и посылки: апельсины для астрономов на Марсе, селедку в банках для разведчиков Малого Арктура, вишневый сок, тушь и резиновый клей для археологов в системе 2-БЦ, парчовые халаты и электрокардиографы для жителей планеты Фикс, гарнитур орехового дерева, выигранный жителем планеты Самора в викторине «Знаете ли вы Солнечную систему?», айвовое варенье (витаминизированное) для лиценианцев и еще множество подарков и посылок, которые нам приносили до последней минуты бабушки, дедушки, братья, сестры, отцы, матери, дети и внуки тех людей и инопланетчиков, с которыми нам придется увидеться. В конце концов наш «Пегас» стал похож на ноев ковчег, на плавучую ярмарку, на магазин «Универсам» и даже на склад торговой базы.

Я похудел за две недели на шесть килограммов, а капитан «Пегаса», известный космонавт Полосков, постарел на шесть лет.

Так как «Пегас» – небольшое судно, то и экипаж на нем маленький. На Земле и других планетах командую экспедицией я, профессор Селезнев из Московского зоопарка. То, что я профессор, совсем не значит, что я уже старый, седой и важный человек. Так получилось, что я с детства люблю всяких животных и никогда не менял их на камни, марки, радиоприемники и другие интересные вещи. Когда мне было десять лет, я пришел в кружок юннатов в зоопарке, потом кончил школу и пошел в университет учиться на биолога. А пока учился, продолжал каждый свободный день проводить в зоопарке и биологических лабораториях. Когда я кончил университет, то я знал о животных столько, что смог написать о них свою первую книжку. В то время еще не было скоростных кораблей, которые летают в любой конец Галактики, и потому было мало космических зоологов. С тех пор прошло двадцать лет, и космических зоологов стало очень много. Но я оказался одним из первых. Я облетел множество планет и звезд и незаметно для себя самого стал профессором.

Когда «Пегас» отрывается от твердой земли, то хозяином на нем и главным начальником над всеми нами становится Геннадий Полосков, известный космонавт и командир корабля. Мы с ним встречались и раньше, на далеких планетах и научных базах. Он часто бывает у нас дома и особенно дружит с Алисой. Полосков совсем не похож на отважного космонавта, и когда он снимает форму капитана-звездолетчика, то его можно принять за воспитателя в детском саду или библиотекаря. Полосков невысокого роста, беленький, молчаливый и очень деликатный. Но когда он сидит в своем кресле на мостике космического корабля, он меняется – и голос становится другим, и даже лицо приобретает твердость и решительность. Полосков никогда не теряет присутствия духа, и его очень уважают в космофлоте. Мне с трудом удалось уговорить его полететь капитаном на «Пегасе», потому что Джек О'Кониола уговаривал его принять новый пассажирский лайнер на линии Земля – Фикс. И если бы не Алиса, никогда бы мне Полоскова не уговорить.

Третий член экипажа «Пегаса» механик Зеленый. Это мужчина большого роста, с пышной рыжей бородой. Он хороший механик и раз пять летал с Полосковым на других кораблях. Главное для него удовольствие – копаться в двигателе и что-нибудь чинить в машинном отделении. Это вообще-то отличное качество, но иногда Зеленый увлекается, и тогда какая-нибудь очень важная машина или прибор оказываются разобранными именно в тот момент, когда они очень нужны. И еще Зеленый – большой пессимист. Он думает, что «это» добром не кончится. Что «это»? Да все. Например, он бороду отпустил, потому что прочитал в какой-то старинной книге, что один купец порезался бритвой и умер от заражения крови. Хотя теперь на всей Земле не найти такой бритвы, чтобы порезаться, и все мужчины смазывают утром лицо пастой, вместо того чтобы бриться, он на всякий случай отпустил бороду. Когда мы попадаем на неизвестную планету, он сразу советует нам улететь отсюда, потому что зверей здесь все равно нет, а если есть, то такие, что зоопарку не нужны, а если нужны, то нам все равно их не довезти до Земли, и так далее. Но мы все привыкли к Зеленому и на его воркотню внимания не обращаем. А он на нас не обижается.

Четвертым членом нашего экипажа, если не считать кухонного робота, который вечно ломается, и вездеходов-автоматов, была Алиса. Она, как известно, моя дочь, кончила второй класс, с ней всегда что-нибудь случается, но все ее приключения пока кончались благополучно. Алиса полезный в экспедиции человек – она умеет ухаживать за зверями и почти ничего не боится.

Ночью перед отлетом я спал плохо: мне казалось, что кто-то ходит по дому и хлопает дверьми. Когда я встал, Алиса была уже одета, как будто и не ложилась спать. Мы спустились к автолету. Вещей с нами не было, если не считать моей черной папки и Алисиной сумки через плечо, к которой были привязаны ласты и гарпун для подводной охоты. Утро было холодное, зябкое и свежее. Метеорологи обещали дать дождь после обеда, но, как всегда, немного ошиблись, и их дождь вылился еще ночью. На улицах было пусто, мы попрощались с нашими родными и обещали писать письма со всех планет.

Автолет не спеша поднялся над улицей и легко полетел к западу, к космодрому. Я передал управление Алисе, а сам вынул длинные списки, тысячу раз исправленные и перечеркнутые, и принялся их изучать, потому что капитан Полосков поклялся мне, что, если не выкинуть по крайней мере три тонны груза, мы никогда не сможем оторваться от Земли.

Я не заметил, как мы долетели до космодрома. Алиса была сосредоточена и как будто о чем-то не переставая думала. Она так отвлеклась, что опустила автолет у чужого корабля, который грузил поросят на Венеру.

При виде опускающейся с неба машины поросята прыснули в разные стороны, сопровождавшие их роботы бросились ловить беглецов, а начальник погрузки изругал меня за то, что я доверяю посадку маленькому ребенку.

– Она не такая маленькая, – ответил я начальнику. – Она второй класс кончила.

– Тем более стыдно, – сказал начальник, прижимая к груди только что пойманного поросенка. – Мы их теперь до вечера не соберем!

Я поглядел на Алису укоризненно, взял руль и перегнал машину к белому «Пегасу». «Пегас» в дни своей корабельной молодости был скоростным почтовым судном. Потом, когда появились корабли быстрее и вместительнее, «Пегас» переделали для экспедиций. В нем были вместительные трюмы, и он уже послужил и геологам и археологам, а теперь пригодился и зоопарку. Полосков ждал нас, и не успели мы поздороваться, как он спросил:

– Придумали, куда три тонны деть?

– Кое-что придумал, – сказал я.

– Рассказывай!

В этот момент к нам подошла скромная бабушка в синей шали и спросила:

– Вы не возьмете с собой маленькую посылочку моему сыну на Альдебаран?

– Ну вот, – махнул рукой Полосков, – еще этого не хватало!

– Совсем маленькую, – сказала бабушка. – Грамм двести, не больше. Вы представляете, каково ему будет не получить никакого подарка ко дню рождения?

Мы не представляли.

– А что в посылке? – спросил деликатный Полосков, сдаваясь на милость победительницы.

– Ничего особенного. Тортик. Коля так любит тортики! И стереопленочка, на которой изображено, как его сынок, а мой внучек учится ходить.

– Тащите, – сказал мрачно Полосков.

Я посмотрел, где Алиса. Алиса куда-то пропала. Над космодромом вставало солнце, и длинная тень от «Пегаса» достигла здания космопорта.

– Слушай, – сказал я Полоскову, – мы перегоним часть груза на Луну на рейсовом корабле. А с Луны будет легче стартовать.

– Я тоже так думал, – сказал Полосков. – На всякий случай снимем четыре тонны, чтобы был запас.

– Куда посылочку передать? – спросила бабушка.

– Робот на входе примет, – сказал Полосков, и мы с ним стали проверять, что выгрузить до Луны.

Краем глаза я посматривал, куда делась Алиса, и потому обратил внимание и на бабушку с посылочкой. Бабушка стояла в тени корабля и тихо спорила с роботом-погрузчиком. За бабушкой возвышалась сильно перегруженная автотележка.

– Полосков, – сказал я, – обрати внимание.

– Ой, – сказал отважный капитан. – Я этого не переживу!

Тигриным прыжком он подскочил к бабушке.

– Что это?! – громовым голосом произнес он.

– Посылочка, – сказала бабушка робко.

– Тортик?

– Тортик. – Бабушка уже оправилась от испуга.

– Такой большой?

– Простите, капитан, – сказала бабушка строго. – Вы что, хотите, чтобы мой сын в одиночестве ел присланный мной тортик, не поделившись со своими ста тридцатью товарищами по работе? Вы этого хотите?

– Я ничего больше не хочу! – сказал загнанный Полосков. – Я остаюсь дома и никуда не лечу. Ясно? Я никуда не лечу!

Бой с бабушкой продолжался полчаса и кончился победой Полоскова. Тем временем я прошел в корабль и приказал роботам снять с борта апельсины и гарнитур орехового дерева.

Алису я встретил в дальнем переходе грузового трюма и очень удивился встрече.

– Ты что здесь делаешь? – спросил я.

Алиса спрятала за спину связку бубликов и ответила:

– Знакомлюсь с кораблем.

– Иди в каюту, – сказал я. И поспешил дальше.

Наконец к двенадцати часам мы закончили перегрузку. Все было готово. Мы еще раз проверили с Полосковым вес груза – получился резерв в двести килограммов, так что можно было спокойно подниматься в космос.

Полосков вызвал по внутренней связи механика Зеленого. Механик сидел у пульта управления, расчесывал свою рыжую бороду. Полосков наклонился к самому экрану видеофона и спросил:

– Можем стартовать?

– В любой момент, – сказал Зеленый. – Хотя погода мне не нравится.

– Диспетчерская, – сказал Полосков в микрофон, – «Пегас» просит взлет.

– Одну минуточку, – ответил диспетчер. – У вас нет свободного места?

– Ни одного, – твердо сказал Полосков. – Мы пассажиров не берем.

– Но, может, хоть человек пять возьмете? – сказал диспетчер.

– А зачем? Неужели нет рейсовых кораблей?

– Все перегружены.

– Почему?

– Неужели вы не знаете? На Луне сегодня футбольный матч на кубок Галактического сектора Земля – планета Фикс.

– А почему на Луне? – удивился Полосков, который не интересовался футболом и вообще за дни подготовки к полету отстал от действительности.

– Наивный человек! – сказал диспетчер. – Как же фиксианцы будут играть при земной тяжести? Им и на Луне нелегко придется.

– Значит, мы их обыграем? – спросил Полосков.

– Сомневаюсь, – ответил диспетчер. – Они переманили с Марса трех защитников и Симона Брауна.

– Мне бы ваши заботы, – сказал Полосков. – Когда даете взлет?

– И все-таки мы победим, – вмешалась в разговор Алиса, которая незаметно проникла на мостик.

– Правильно, девочка, – обрадовался диспетчер. – Может, возьмете болельщиков? Чтобы отправить всех желающих, мне нужно восемь кораблей. Не представляю, что делать. А заявки все поступают.

– Нет, – отрезал Полосков.

– Ну, дело ваше. Заводите двигатели.

Полосков переключился на машинное отделение.

– Зеленый, – сказал он, – включай планетарные. Только помаленьку. Проверим, нет ли перегрузки.

– Откуда быть перегрузке? – возмутился я. – Мы же все пересчитали.

Корабль чуть задрожал, набирая мощность.

– Пять-четыре-три-два-один – пуск, – сказал капитан.

Корабль вздрогнул и остался на месте.

– Что случилось? – спросил Полосков.

– Что у вас случилось? – спросил диспетчер, который наблюдал за нашим стартом.

– Не идет, – сказал Зеленый. – Я же говорил: ничего хорошего из этого не выйдет.

Алиса сидела, пристегнутая к креслу, и не смотрела в мою сторону.

– Попробуем еще раз, – сказал Полосков.

– Пробовать не надо, – ответил Зеленый. – Значительная перегрузка. У меня приборы перед глазами.

Полосков попытался еще раз поднять «Пегас», но корабль стоял на месте как прикованный. Тогда Полосков сказал:

– У нас какие-то ошибки в расчетах.

– Нет, мы проверили на счетной машине, – ответил я. – У нас резерв двести килограммов.

– Но что же тогда происходит?

– Придется выбрасывать груз за борт. Мы не можем терять время. С какого трюма начнем?

– С первого, – сказал я. – Там посылки. Подождем их на Луне.

– Только не с первого, – сказала вдруг Алиса.

– Ну ладно, – ответил я ей машинально. – Тогда начнем с третьего – там клетки и сети.

– Только не с третьего, – сказала Алиса.

– Это еще что такое? – спросил строго Полосков.

И в этот момент диспетчер снова вышел на связь.

– «Пегас», – сказал он, – на вас поступила жалоба.

– Какая жалоба?

– Включаю справочное бюро.

На экране показался зал ожидания. У справочного бюро толпились люди. Среди них я узнал несколько знакомых лиц. Откуда они мне знакомы?

Женщина, стоявшая ближе всех к справочному бюро, сказала, глядя на меня:

– Стыдно все-таки. Нельзя так потакать шалостям.

– Каким шалостям? – удивился я.

– Я сказала Алеше: на Луну ты не летишь, у тебя пять троек за четвертую четверть.

– И я запретила Леве лететь на этот матч, – поддержала ее другая женщина. – Отлично мог бы посмотреть по телевизору.

– Ага, – сказал я медленно. Я узнал наконец людей, которые собрались у справочного бюро: это были родители ребят из Алисиного класса.

– Все ясно, – сказал Полосков. – И много у нас на борту «зайцев»?

– Я не думала, что у нас перегрузка, – сказала Алиса. – Не могли же ребята пропустить матч века! Что же получается – я погляжу, а они нет?

– И много у нас «зайцев»? – повторил Полосков стальным голосом.

– Наш класс и два параллельных, – сказала тихо Алиса. – Пока папа ночью спал, мы слетелись к космодрому и забрались на корабль.

– Никуда ты не летишь, – сказал я. – Мы не можем брать в экспедицию безответственных людей.

– Папа, я больше не буду! – взмолилась Алиса. – Но пойми же, у меня сильно развито чувство долга!

– Мы разбиться могли из-за твоего чувства долга, – ответил Полосков.

Вообще-то он все Алисе прощает, но сейчас он очень рассердился.

– Пошли извлекать «зайцев», – добавил он. – Если справимся за полчаса, останешься на корабле. Нет – летим без тебя.

Последнего «зайца» мы извлекли из трюма через двадцать три минуты. Еще через шесть они все уже стояли, страшно огорченные и печальные, у корабля, и к ним от здания космодрома бежали мамы, папы и бабушки.

Всего «зайцев» на «Пегасе» оказалось сорок три человека. Я до сих пор не понимаю, как Алисе удалось их разместить на борту, а нам – ни одного из них не заметить.

– Счастливо, Алиса! – крикнул снизу Алеша Наумов, когда мы наконец поднялись к люку. – Поболей за нас! И возвращайся скорее!

– Физкультпривет!.. – ответила ему Алиса. – Нехорошо получилось, папа, – сказала она мне, когда мы уже поднялись над Землей и взяли курс к Луне.

– Нехорошо, – согласился я. – Мне за тебя стыдно.

– Я не о том, – сказала Алиса. – Ведь третий «Б» улетел в полном составе еще ночью в мешках из-под картошки на грузовой барже. Они-то будут на стадионе, а наши вторые классы – нет. Я не оправдала доверия товарищей.

– А куда картошку из мешков дели? – спросил, удивившись, Полосков.

– Не знаю, – сказала Алиса. Подумала и добавила: – Какими глазами я буду смотреть на стадионе на третий «Б»? Просто ужас!