ПОЮЩИЙ ЛЕС
«Громовержец» — старый грузовой корабль, похожий на приплюснутую консервную банку, — вторую неделю шел с такой непостижимой для него скоростью, что уже на сутки опережал график выхода из гиперпространства в окрестностях Земли.
Игорь — капитан корабля и единственный член экипажа — немало потрудился, чтобы «Громовержец» с такой скоростью поглощал парсеки, и теперь, сидя в своем командирском кресле, ласково поглаживал панель пульта управления, вслушиваясь в многоголосую симфонию корабельных двигателей. Настроение у капитана было превосходное, и лишь одна мысль несколько удручала его. Он знал наверняка, что этот лишний день зря пропадет в блужданиях среди контор и складов земного космодрома.
Можно было, конечно, на несколько часов выйти в трехмерное пространство в окрестностях какой-нибудь планеты, побродить по непохожему на земной лесу, подышать странно пахнущим воздухом или, надев скафандр высшей защиты, взять бластер и поохотиться на диковинных чудовищ. Правилами такие остановки не запрещались, был бы выдержан график.
Игорь достал из ящичка пульта управления звездный атлас и раскрыл его на нужной странице. Палец капитана медленно полз по гладкому толстому листу, останавливаясь на мгновение возле черных точек с надписями на галактическом языке. Тоббус, Цинта, Бугиламия, Гревтеч, Адерс… Игорь попытался припомнить какие-нибудь сведения об этих звездах и их планетах, но ничего не вспомнил и махнул рукой. Где уж ему было в предыдущих рейсах заниматься этим, когда старый грузовой корабль все время отставал от графика и прийти в порт назначения стоило многих бессонных ночей.
Капитан попробовал извлечь какую-нибудь информацию из названий, но скоро был вынужден признать, что это невозможно. Тогда он закрыл глаза и ткнул пальцем в атлас. Потом осторожно открыл глаза, оторвал палец от страницы и прочитал: Карамбуния.
Карамбуния так Карамбуния! Он ввел ее координаты в кибернетического пилота. Для выхода в трехмерное пространство оставалось только нажать кнопку, но Игорь поборол искушение сделать это немедленно и сначала прошел в грузовой отсек и проверил там крепления небольших коробочек с лепестками роз с планеты Цидия. Через несколько дней этими лепестками девчонки Земли будут украшать свои волосы.
Крепления были в образцовом состоянии. Игорь вернулся в командирский отсек, окинул приборы быстрым взглядом и нажал кнопку выхода в трехмерное пространство.
А через полчаса он уже подписывал анкету на космодроме города Асхи — столицы Карамбунии. Вскоре все формальности были закончены, и предупредительные карамбунийские киберы предложили Игорю шикарный экипаж для поездки в столицу, но он отказался и пошел неторопливым шагом к видневшимся невдалеке горам, покрытым густым зеленым лесом.
Игорь легко ступал по траве, вдыхая незнакомые ароматы, иногда останавливаясь, чтобы полежать в тени деревьев. Потом он вскочил на замшелый пенек, посмотрел в ту сторону, откуда пришел. Внизу, в долине, сквозь розоватую дымку колеблющегося воздуха и нежные, полупрозрачные верхушки кустарника еще можно было различить смутные очертания космопорта. Игорь прикинул в уме, сколько километров он уже отмахал. Пожалуй, километров пять. Но в ногах не чувствовалось никакой усталости. Он нисколько не жалел, что отказался от услуг предупредительных киберов и не воспользовался ни одним из видов транспорта, который бы за несколько минут доставил его в Асху.
До Асхи оставалось еще километров пять. Десять километров пешком в такой ясный солнечный день! По яркой, сочной траве! А этот лес, который стометровыми колоннами уходит в медленно поднимающуюся гору! Нет, он правильно сделал, что пошел пешком. На Карамбунию стоило завернуть хотя бы для того, чтобы увидеть этот гигантский, могучий и в то же время странно нежный и задумчивый лес, послушать его прозрачную стеклянную тишину. Игорь уже заметил, что если долго вслушиваться в тишину леса, то в голове возникают мимолетные звуки незнакомой музыки. Даже лучи света тихонько позванивают. Но стоило хрустнуть ветке… Все пропало, снова тишина.
Игорь с шумом спрыгнул с пенька, упал на спину, раскинул руки и рассмеялся. Просто так, без всякой видимой причины. И сразу стало тихо. Это было очень странно. Чем больше шумишь, тем глубже тишина. Игорь смотрел на облака, летящие над головой, не мигая, не шевелясь, затаив дыхание. И в лесу снова зазвенела странная незнакомая музыка. Игорю на мгновение показалось, что он знает эту мелодию. Да нет же! Откуда? И, сам того не замечая, Игорь запел. Запел одним голосом, без слов.
— Извините, — раздался совсем рядом бесстрастный голос.
Игорь вскочил. В нескольких шагах от него на четырех суставчатых металлических ножках, подняв голову вверх, стоял кибер.
— Извините, — повторил он, — это была новая песенка.
— Ну и что же? — недовольно спросил Игорь. Уж очень не вовремя появился этот кибер.
— Это была новая песенка, — снова повторил кибер, и в его голосе капитану «Громовержца» почудилось недоумение. Словно фраза, сказанная кибером, имела однозначный и всем известный смысл, а он, Игорь, почему-то его не понял. — Я выдам вам патент. Это была новая песенка.
— Мне не нужен патент, — сказал Игорь, чтобы только отделаться от назойливого собеседника. — Я не изобрел ее. Это пели деревья.
— Никто не поверит, что деревья могут петь. Это ваша песенка.
Кибер ткнул паучьей лапкой себя в грудь, и из нее на колесиках выкатился печатающий механизм. Кибер ловко застучал по клавишам металлическими пальцами и через несколько секунд протянул человеку узкую карточку с водяными знаками. В ней удостоверялось, что Игорь запатентовал песенку.
— Для чего это нужно? — спросил Игорь.
В лесу снова стояла мертвая тишина.
— Таков порядок, — бесстрастно ответил кибер.
— Чей порядок? Кто его ввел?
— Я не отвечаю на бессмысленные вопросы, — ответил кибер.
Игорю послышалась в его голосе издевка. Кибер не без изящества спрятал в своей груди печатающий механизм.
— Все равно. Песню нельзя запатентовать! Это бессмысленно, — убежденно произнес Игорь.
Кибер замер на несколько секунд, словно пытаясь что-то вспомнить. Коленки его медленно подрагивали. Левый глаз слегка косил.
— Извините. Это был новый афоризм. Вы получите патент, — и кибер, быстро выкатив из себя машинку, снова лихо застучал по клавишам. — Вот ваш патент.
— Это уже настолько бессмысленно, что становится интересным.
Раздалась барабанная дробь, и кибер молча протянул Игорю третью карточку с водяными знаками.
— Я снова сказал афоризм? — спросил Игорь, вконец ошеломленный.
— Да, — коротко ответил кибер, спрятал печатающий механизм и смешно, по-собачьи, зашевелил ушками.
— Пасик! — раздалось за деревьями.
Кибер несколько раз нетерпеливо подпрыгнул на месте и стремглав кинулся на голос.
— Пасик, куда ты пропал? — капризно сказал звонкий женский голос. — Ты нехороший, Пасик… Оставил меня одну.
Из-за деревьев показалась невысокая загорелая девушка в ярком красном платье и с пышной копной пепельных волос. Похожая на диковинный цветок, она неторопливо шла вниз по бугру босиком. Кибер, подпрыгивая в высоту метра на полтора, старался лизнуть ее в нос. Девушка рассерженно отмахивалась от него. Заметив незнакомого человека, она на мгновение остановилась, затем решительно подошла к нему и спросила:
— Конечно, беседовали?
— Да, — сказал кибер и понурил голову.
— Очень интересно побеседовали, — ответил Игорь, поглядывая на кибера слегка неприязненно.
— Пасик у меня очень любопытный. И везде любит совать свой нос. Впрочем, для этого они и созданы. — И без всякого перехода вдруг выпалила: — Здравствуйте! Меня зовут Арика. У меня четыре патента и два дополнительных.
— Очень приятно, — вежливо раскланялся капитан «Громовержца», пряча в карман карточки с водяными знаками и косо поглядывая на членистоногого кибера, сновавшего возле ног. — Игорь. Капитан одной консервной коробки… А у меня, кажется, три патента. Впрочем, вашему Пасику это лучше знать.
— Три патента?! — удивилась девушка. — О! Это порядочно.
Но в ее голосе, когда она говорила о своих четырех патентах и двух дополнительных, было столько гордости и превосходства, что Игорю стало стыдно за свои три, да еще полученные неизвестно за что.
— Свой второй дополнительный я получила три месяца назад за зеленую корову.
— За зеленую корову? — переспросил Игорь.
— Да. Это пришло мне в голову внезапно, как какое-то озарение. Мэр нашего города запатентовал картину «Корова на пяти ногах».
— На пяти ногах! — воскликнул капитан «Громовержца».
— Да. А я изменила цвет.
— У вас коровы имеют пять ног? — спросил Игорь.
— Какие еще пять ног? Конечно, четыре. Но на четырехногую корову патент ведь уже не получишь. Он очень умный, этот Жажога.
— Жажога?..
— Да. Это мэр нашего города. Разве вы не знаете?
— Нет. А для чего он нарисовал корову с пятью ногами?
— Ну как вы не поймете! Ведь патент выдается только в том случае, если есть существенная новизна. Вот он и нарисовал пятиногую.
— А на самом деле пятиногнх коров нет?
— Откуда они могут взяться? Все коровы четырехногие.
— Угу… — пробормотал Игорь. — Теперь все понятно. Только вот зачем он нарисовал пятиногую?
— Я же вам говорила. Какой вы бестолковый! И за что только вам дали три патента?
— Я и сам не знаю.
— Чтобы получить патент, нужно что-нибудь изобрести. Понятно?
Игорь согласно кивнул головой.
— А изобретением признается отличающееся существенной новизной решение эстетической задачи в любой области искусства, дающее положительный эффект.
Игорь растерянно опустился на траву и, глядя снизу вверх, спросил:
— Только искусства?
Арика недоуменно пожала плечами:
— А где же еще можно что-нибудь изобрести?
— А наука, техника?
Арика присела рядом с Игорем и осторожно положила ему на лоб свою руку.
— Пасик, он, кажется, болен.
— Я здоров как бык! — попробовал отшутиться Игорь.
— Патент № 1278329. Выдан 243 года назад. Незаконное использование, — забубнил кибер. Игорь изловчился и поддел его носком ботинка. Пасик перевернулся, хромая, отбежал за ближайший куст и, ничуть не обидясь, продолжал, — …карается по статье № 1 Кодекса Законов. Штраф в пользу владельца патента 211 буреней.
— Что за штраф? — возмутился Игорь. — Чем я незаконно воспользовался?
Арика с опаской посмотрела на Пасика:
— Но ведь ты же сказал: «Я здоров…» — и так далее.
— Я действительно здоров как бык, — сказал Игорь, разводя в недоумении руками. — Что же здесь незаконного?
— Штраф еще в 211 буреней, — отметил кибер. Игорь запустил в него попавшейся под руку палкой, но промахнулся.
— Эта фраза запатентована. Если у тебя нет на нее лицензии, ты не имеешь права ею пользоваться, — сказала Арика. Она была явно огорчена случившимся.
— Бред какой-то. У вас что, всегда так встречают новичков?
— Так ты из провинции? — в голосе Арики промелькнуло сочувствие.
— Да. Я — человек с Земли.
— Это на юго-западе?
Игорь печально кивнул головой:
— Да, почти рядом. В соседней спиральной галактике.
— Я так и знала, — сказала Арика и снова перешла на «вы». — Штраф вы можете уплатить непосредственно Пасику. Он все передаст кому нужно.
Игорь лег на траву, рассеянно покусывая стебелек какого-то цветка. Арика пододвинулась к нему поближе и погладила по голове.
— Какой ты смешной и нелепый! Не знаешь самых элементарных вещей.
Игорь перевернулся на спину и спросил:
— А для чего тебе самой патенты?
— Их же можно продать, — оживилась девушка.
— Это очень выгодно?
— Да. Только вот с моей зеленой коровой… — девушка замялась и всхлипнула. — Никто не берет.
— Неужели никто? — удивился Игорь.
— Никто. Ну и пусть! Зато теперь никто не имеет права рисовать зеленую корову.
— Это, наверное, большое утешение?
— Да! — сказала Арика с вызовом. — Представь себе, большое!
— А-а–а! — Игорь изо всех сил старался казаться понятливым. — И что же у вас запатентовано? Все искусство?
— Да. Музыка. Живопись. Поэзия. Юмор. Афоризмы. Танцы.
И вдруг снова без всякого перехода.
— Нет, Игорь, ты не из юго-западного района. Ты, наверное, свалился с Нулы. Или, может быть, ты с Бугиламии? Ты не шпион?
— Ну, Арика, — засмеялся капитан «Громовержца», — ты поражаешь меня своей проницательностью. А что бы ты сделала, будь я действительно шпион с Бугиламии? Кстати, попроси своего Пасика удалиться куда-нибудь подальше. Он мне не нравится. Слишком назойлив. Все подслушивает, подсматривает, принюхивается. Пошел прочь!
Игорь сделал движение рукой. Пасик отскочил на безопасное расстояние и лениво почесал паучьей лапкой свое брюшко.
Арика подозрительно посмотрела на Игоря:
— Зачем ты его прогоняешь?
— А тебе он разве не мешает? Он и тебя оштрафует. Или ты знаешь все патенты наизусть?
— У каждого должен быть свой кибер. Так было всегда. Иначе вся система патентов не имела бы смысла. Каждый мог бы воспользоваться любым изобретением. Сказать, например, какую-нибудь шутку вслух, а потом отказаться. Попробуй докажи тогда, что он воспользовался чужим патентом. О, это были бы бесконечные судебные процессы. Хаос. Конец. Конец всего разумного. Конец мира. Вот киберы и помогают нам. У каждого есть кибер, который следит за соблюдением патентной дисциплины. Он и патенты выдает, и накладывает штраф за незаконное пользование чужим. Но почему ты меня об этом спрашиваешь? Каждый должен знать это.
— Я уже говорил тебе, что я не житель Карамбунии. Все это для меня так ново!
— Если ты не житель Карамбунии, значит ты с Бугиламии. — Арика испуганно закрыла себе рот рукой, чуть отодвинулась и оглянулась, желая убедиться, что паукообразный Пасик поблизости. — Ты ведь знаешь, что киберы охраняют своих хозяев? У них есть электрические хлысты.
— Нет, не знаю, — сказал Игорь и, помолчав немного, спросил: — А разве, кроме Карамбунии и Бугиламии, в мире нет других обитаемых миров?
— Откуда же им взяться?
— Да, довод неотразимый. — Игорь снова лег на траву, а Арика своим приятным голоском затараторила что-то о своей бедной зеленой корове.
Лес молчал. Все в нем замерло. Ни малейшего движения, хотя по небу несутся облака. Значит, ветер все-таки есть?! Значит, движение все-таки есть! Тогда почему все вокруг замерло, затаилось? Потому что Арика не может закрыть рот? Тишина, потому что в лесу есть посторонний шум? А какая симфония звучала в лесу! Но ведь он пел вслух! И лес его не испугался, не затих. Странный лес.
— Арика, — вдруг спросил Игорь, — ты часто бываешь в Поющем Лесу?
— Разве лес может петь? — удивилась девушка. — Ты что-то путаешь, Игорь.
— Никто не поверит, что лес может петь, — ехидно заметил Пасик. — Я уже говорил ему.
Арика весело расхохоталась:
— Ты очень забавный парень, Игорь. И что же это за лес? Где он расположен? Неужели прямо на Карамбунии?
Теперь Игорь с удивлением посмотрел на девушку:
— Но ведь лес, в котором мы сейчас находимся, — Поющий Лес!
— Ошибаешься, — жестко сказала Арика и сразу стала серьезной. — Этот лес называется Всегда Молчащим Лесом. Здесь всегда тихо. Очень тихо.
— Это потому, что ты все время говоришь. Попробуй помолчать. И он запоет.
— Ошибаешься, — повторила Арика. — Он будет молчать. Сейчас ты убедишься в этом.
Арика села, поджав под себя босые ноги, и притихла. Несколько минут они оба не шевелились. В лесу было тихо. Так тихо, что становилось нехорошо на душе. Мрачная, ледяная тишина. Лес молчал. И Игорь, не выдержав, заговорил первым.
— Сейчас он действительно почему-то молчит. Но ведь он же пел! Я слышал музыку. Я даже сам запел вслух, и твой Пасик выдал мне патент. Пасик, это ведь правда?
— Никто не поверит, что лес может петь, — с достоинством ответил Пасик.
— Но я не успел запомнить мелодию. Твой паукокибер сразу же вручил мне вот этот патент, — Игорь достал из кармана продолговатый листок и протянул его девушке. — У меня есть патент, но у меня нет самой песни. Я ее забыл. Понимаешь, забыл! А Лес, наверное, обиделся. Поэтому и молчит. Не веришь?
Арика отрицательно покачала головой и сказала:
— Твоя песня должна быть записана в запоминающем устройстве Пасика.
— Тогда прикажи ему, чтобы он ее проиграл!
— Я этого не могу сделать. Ведь это твоя песня. Сделай сам.
— А он меня послушает?
— Конечно, если ты ему покажешь свой патент.
Игорь протянул лист с водяными знаками к самым глазам кибера. Тот, зашипев: «Вижу, вижу!», нажал кнопку на своей груди, и капитан «Громовержца» услышал мелодию, которую он пел здесь, в Поющем Лесу.
Арика вся подалась вперед. Удивление и восхищение было написано на ее лице. Мелодия была несложная, да и певец из Игоря был неважный. И все-таки девушку все это очень взволновало. А мелодия скоро кончилась.
— Ну как? — спросил Игорь. — Теперь ты веришь, что эту песню сочинил Лес?
— Ты изобрел чудесную песню, Игорь. Я ее буду иногда напевать про себя.
— Пой вслух, если она тебе нравится.
— Ты думаешь, что у меня тысячи буреней? Чем же я буду платить штрафы?
— Это все из-за того, что у меня на нее есть патент? Но я не возражаю. Пой.
— А Пасик на что? Он сейчас же наложит штраф в тысячу буреней.
— А ну-ка пошел отсюда, паук! — Игорь вскочил и пошарил в траве, ища какую-нибудь палку.
— Игорь, это бесполезно. — Арика потянула его за руку. — Сядь со мной. От Пасика никуда не денешься. Он все равно все будет знать. Он все видит и слышит.
— Так как же вы в таком случае поете? Покупаете лицензии на любимые песни?
— Конечно. Только это очень дорого. Последний раз я пела, когда мне было семнадцать лет. Это было в мой день рождения. Папа купил мне в подарок одноразовую лицензию одной очень грустной песенки. О! Как это было чудесно!.. А ты говоришь — Поющий Лес. Разве такое бывает?
— Было, — упорно повторил Игорь. — Было! А хочешь, я подарю тебе эту песню? А?
Арика сначала не поняла смысла слов, сказанных Игорем, а потом испуганно замахала на него руками.
— Что ты! Не делай этого!
— Пасик, сюда! — крикнул капитан «Громовержца». Кибер подбежал поближе, но остановился на почтительном расстоянии. — Этот патент принадлежит Арике. Я дарю его ей. Понял?
Пасик осторожно взял лист, протянутый ему, разорвал на мелкие части, ткнул себя пальцем в грудь и застучал по клавишам машинки.
— Игорь, не делай этого! Я уже не смогу отдать тебе патент. Ведь дарить можно всего лишь один раз!
— Глупая! Я дарю его тебе навсегда! Что в этом особенного?
— У тебя, наверное, очень много буреней?
— У меня нет ни одного буреня.
— Тогда зачем ты подарил патент? Надо было отдать вместо штрафа. Может быть, ты и этого не знал?
— Не знал. Но если бы и знал, ничего бы не изменилось. Подарил, и все. У меня есть еще два патента. Этого будет достаточно, чтобы рассчитаться?
— Да. Но тогда у тебя ничего не останется. Без патентов и буреней! Что ты будешь делать? У меня есть деньги, я внесу их за тебя. Хорошо?
— Плохо. Плевал я на патенты. Пасик, лови! Ну теперь я тебе ничего не должен?
— Задолженность погашена, — мрачно ответил Пасик.
— Ну и прекрасно. А теперь, Арика, спой свою песенку. Я ее тоже с удовольствием послушаю.
— Я так давно не пела. Не знаю, получится ли?
— Получится!
По небу, догоняя друг друга, плыли облака. Их становилось все больше. Ветер изменил направление. Воздух трепетал в ветвях безмолвных неподвижных деревьев. А деревья по-прежнему молчали. Арика опустилась на колени и запела, подняв вверх руки. У нее был красивый и сильный голос.
Голос рвался в вышину, к облакам, мягко расстилался по траве, шевелил листья деревьев. Голос девушки расшевелил Молчащий Лес. Игорь удивленно осмотрелся. Лес пел. Нет, он не пел, он аккомпанировал голосу сотнями скрипок, арф, флейт, виолончелей. Мягкая дробь барабанов и гулкие глубокие звуки контрабасов. Игорь встал и повернулся на месте. Весь Лес! Весь Лес исполнял эту необыкновенную песню. Это уже была не просто песня. Это был концерт для голоса с оркестром. Даже Пасик замер и, кажется, внимательно слушал. Игорь закрыл глаза и медленно закружился, чувствуя, как всю его душу наполняет странная радость и грусть. И в это время голос, плавно замирая, стих.
Затих и Лес.
Пасик украдкой вытер глаза платочком и тотчас же спрятал его в нишу на правом боку. Арика прижала руки к груди и прошептала:
— О-о! Как это было чудесно!
— Да. Это было чудесно. У тебя такой сильный и красивый голос. И ты поешь только раз в несколько лет?
— Я пела раза два или три.
— Ну а теперь ты слышала, как вместе с тобою пел Лес? Даже Пасик расчувствовался, хотя, как я предполагаю, ни за что в жизни в этом не признается.
— Игорь, зачем ты меня разыгрываешь? Я не слышала, как пел Лес. Я даже свой голос слышала как будто во сне. Откуда-то издалека. Это было так странно.
— Конечно, ты могла и не заметить. Но ведь я-то слышал. Слышал! Прошу тебя, спой еще раз и прислушайся к Лесу.
Арику не надо было просить дважды. Казалось, она была готова петь с утра до вечера.
И снова Игорь отчетливо, всем своим существом ощутил, как пели, дополняя друг друга. Лес и девушка, как Лес аккомпанировал голосу и как старался он побороть легкую грусть Арики, наполнить ее душу ощущением счастья и красоты.
Кибер отбежал за ближайший куст и там потихонечку вытер нос. Он опять расчувствовался.
А Арика снова ничего не слышала.
— Ты слишком увлекаешься, — глотая комок в горле, сказал Игорь. — Это, конечно, очень хорошо. Но так ты действительно ничего не услышишь. Давай проведем эксперимент. Ложись на спину и смотри в небо. А ты, Пасик, перестань хлюпать носом и замри… Тише. Сейчас, если не шуметь, будет музыка. Сейчас она начнется.
Хрустальная тишина Леса заколыхалась, пришла в движение, зазвенела тоненькими тростиночками, колокольчиками, камышинками. Волнами зашевелилась, запела густая трава, затрепетали в медленном танце листья. Как все необыкновенно! Красиво, ласково и стройно пели листья Леса. Но вот по траве пробежали первые смутные, неясные признаки тревоги. Нет, показалось. Все спокойно. Лежать и слушать. Вот в чем счастье. Слушать эту совершенную красоту.
Лес пел о человеке. О человеке, который увидел в облаках, плывущих в бездонном голубом небе, лицо любимой. Оно все время меняется. Смеется и радуется, грустит и плачет. Оно все время разное и одно и то же. Оно одно, потому что любимое, и разное, потому что живое. Лес пел о человеке, который увидел в стройном деревце обнаженное тело своей любимой и обнял его. И о том, как в стремительном полете птицы человек узнал свою мечту. О звездах, об этих маленьких светлячках на черном покрывале Ничто. О человеке, который покорил это великое Ничто. Это великое Все.
И вдруг песня оборвалась. Сотни труб и кларнетов застонали одновременно и неожиданно. Деревья замахали руками, сопротивляясь свирепому ветру, ворвавшемуся в их стройный, красиво звучащий мир. А флейты ветра рвались вперед, срывая с деревьев одежды. Ведь деревья стояли на их пути. Лес сопротивлялся. Трубы, флейты, кларнеты разорвали небо на сотни кусков, и небо упало вниз. Ударил огромный барабан. И вот уже ничего не слышно, кроме сплошного грохота…
Арика трясла Игоря за плечо:
— Ты снова пел. Это было еще лучше!
Игорь вскочил. Гремел гром где-то высоко над лесом. Крупные капли дождя барабанили по лицу, рукам, голым ногам девушки, по траве и листьям.
— Ты изобретаешь песни на ходу. Пасик уже выбивает тебе очередной патент. Так, чего доброго, ты скоро станешь мэром Асхи.
— Значит, ты опять ничего не слышала?
— Ты пел. Я слышала.
— А Лес? Ведь это он пел!
— Нет, Игорь, этого я не слышала. И никто никогда этого не слышал. Этот Лес всегда молчит. Бежим!
— Куда? — Игорь с грустью посмотрел на Арику.
— В город. Из Леса. Ведь дождь.
— Действительно. — Игорь рассмеялся, рывком стянул с себя водоотталкивающую рубашку и накинул на плечи девушки. Та сделала движение, как бы сбрасывая ее с себя.
— Я ведь все равно уже промокла.
— Промокла до нитки, — улыбнулся Игорь.
— Игорь! — закричала девушка. — Этого нельзя говорить. Что ты наделал!
Капитан «Громовержца» посмотрел на нее с удивлением, в это время Пасик объявил об очередном нарушении Закона о патентах. Игорь отмахнулся:
— Ерунда! У меня есть чем рассчитаться.
— Как это нелепо! Такую музыку отдать за такую глупую оплошность. Я заплачу за тебя. Хорошо?
— Нет. Плохо. Ты же меня совсем не знаешь.
— Ты меня тоже.
— Послушай, а твоя зеленая корова? Я не хочу быть должным киберу. Я дарю тебе музыку, а ты мне свою зеленую корову. Идет?
Через минуту дело было улажено, и зеленая корова перешла в собственность какого-то неизвестного счастливца.
Арика снова повеселела и, держа Игоря за руку, бежала по Лесу, разбрызгивая капли воды и не разбирая дороги. На опушке Леса она, запыхавшись, остановилась и схватилась правой рукой за грудь, тяжело дыша.
— Зря бежали. В Лесу было так хорошо.
— Зря, — согласился Игорь.
По его загорелому торсу стекала ручейками вода. Волосы намокли и слиплись на лбу.
— Ты такой добрый. Почему? — лукаво спросила Арика.
— С чего ты взяла, что я добрый?
— Но ведь ты подарил мне две песни. Незнакомой девушке.
— Я могу подарить их столько, сколько мне придет в голову. Просто у нас любую песню может петь каждый.
— Ты рассказываешь сказки. Я все равно в это не поверю. Не хитри. Я знаю, в чем дело. Ты в меня немного влюблен. Правда ведь?
Игорь рассмеялся.
— Я влюблен во всех красивых девушек. И всем готов дарить песни.
— Значит, ты считаешь, что я красивая?
— Да. Ты ведь это и сама знаешь.
— Знаю, — тихо сказала Арика и смешно сморщила нос.
Дождь все еще лил как из ведра. Игорь и Арика сбежали вниз по косогору по мокрой скользкой траве. Пасик с понурым видом трусил за ними. Девушка несколько раз чуть не упала, но Игорь вовремя подхватывал ее и удерживал. И все-таки в самом низу, почти у самой дороги, они оба упали. Перемазанные грязью и мокрые, они сели у обочины дороги. Пасик, явно недовольный остановкой, нетерпеливо бегал вокруг них. Широкое полотно шоссе было пустынно.
— У нас скоро будет праздник Лета, — сказала Арика. — Мы уже купили лицензии на несколько шуток и острот. А теперь у меня есть две такие песни! Ах, если бы мне удалось продать свои патенты! Какой бы был праздник!
— Я постараюсь тебе помочь, — ответил Игорь.
Он вдруг задумался. Почему Арика не слышит Поющего Леса? Ведь не глухая же она! У нее такой музыкальный слух и голос, что, слушая ее, можно забыть все на свете. Тогда почему она не слышит Поющего Леса?
— Я помогу тебе, — машинально проговорил он.
— Что ты! Ты и так сделал для меня очень много. Я буду петь твои песни целый день. Такое не у всех бывает на праздниках.
— Праздник без песен. Как вы могли дойти до этого?
— Но ведь так было всегда. А у вас разве не выдаются патенты на изобретения?
— Выдаются.
— Ну вот видишь, — Арика торжествующе посмотрела на него. — Везде так!
— Правда, у нас выдаются патенты только в науке и технике.
— Что ты говоришь? — Арика с изумлением посмотрела на него. — Как мне вас жаль! Как вы могли дойти до этого? — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Игорь, скажи, что ты пошутил.
— Я сказал правду.
— Но для чего? Для чего?
— Чтобы был стимул для развития науки и техники.
— Невероятно. А разве без этого развитие науки и техники у вас остановилось бы?
— Если не будет стимула, кто же захочет что-нибудь изобретать?
— А разве вы не можете изобретать просто так, потому что это интересно, приятно, потому что не изобретать нельзя?
Арика смотрела на него. Струйки воды катились по лбу, носу, щекам, становились мутными и стекали по подбородку.
— Игорь, скажи мне правду. Откуда ты появился здесь?
— Я тебе говорил. С Земли.
— Это там? — Арика подняла палец вверх.
Капитан «Громовержца» кивнул головой.
Гроза прошла. Последние крупные тяжелые капли летнего дождя. Над Поющим Лесом небо освободилось от туч. Блестящая коричневая лента пластикового шоссе кое-где еще вспыхивала, вспучивалась небольшими водяными пузырями. За шоссе начиналось поле, покрытое высокой густой травой и усыпанное цветами. Цветы тихонечко вызванивали какую-то незамысловатую мелодию. Вдали, у горизонта, виднелись остроконечные пирамиды зданий. Это и была Асха, столица Карамбунии.
— Пошли, — Арика вскочила и потянула Игоря за руку. — И возьми свою рубашку.
— В таком виде?
— Здесь недалеко есть озеро.
Игорь встал, и они вышли на шоссе. Метров через двести Арика свернула в сторону, и Игорь увидел озеро. Они разделись, развесили на кустах свою мокрую одежду и бросились в прохладную воду, а потом упали на траву, блаженно подставив солнцу свои загорелые спины.
— А теперь расскажи мне о Земле, — попросила Арика.
— На моей родине каждый может говорить, что захочет, петь, что ему нравится, рисовать все, что ему вздумается, танцевать, играть в театре и смеяться. — И Игорь рассказал ей о Земле.
Арика слушала все это с волнением и недоверием. Она сидела перед ним на коленях, то машинально откидывая волосы со лба, то срывая травинки, то прижимая маленькие кулачки к груди и покусывая губы.
— Это сказка? — простодушно спросила она, когда Игорь кончил рассказывать.
— Это правда.
— Я не могу в это поверить. Даже представить себе это не могу.
Пасик сидел с отвисшей челюстью, недоверчиво поглядывая на капитана «Громовержца».
— Послушай, Арика, — сказал Игорь. — А разве вы не можете сочинять музыку и писать картины просто так, потому что это интересно, приятно, потому что не сочинять нельзя? Я сказал почти твоими словами.
— Ах, Игорь, но ведь существует же система патентов. И если я сразу же не возьму патент, то это сделает кто-нибудь другой. А какая мне от этого польза?
— Ты можешь умереть с голоду, если у тебя не будет патентов и буреней?
— Нет, Игорь. И пища, и одежда, и квартиры у нас бесплатные. Деньги нужны только, чтобы купить песенку, смешную фразу, движение в танце.
— Прекрасно. Значит оттого, что ты не возьмешь патент, пользы тебе мало. Но ведь и сейчас ты не можешь ни петь, ни рисовать, ни говорить смешные остроты. Да и что значат твои шесть патентов по сравнению с миллиардами уже имеющихся? Как это у вас началось?
— Наверное, когда-то, давным-давно, никто не хотел сочинять музыку, рисовать, смеяться, и вот, чтобы стимулировать искусство, ввели эту систему.
— Ага! Ты уже не говоришь, что это было всегда.
— Я не знаю, — сказала Арика растерянно.
— А если было не так? Если кому-то просто захотелось все прибрать к своим рукам? Ведь вы совсем не поете. Вас или обманывают, или вы сами бессознательно делаете это.
Арика молчала.
— Мне обидно за вас, за то, что вы никогда не слышали музыку Поющего Леса, годами не слышите шуток, рисуете уродливых зеленых коров с пятью ногами, боитесь произнести лишнее слово и платите штрафы металлическим паукам, которых сами когда-то и изобрели. Мне жаль тебя, Арика.
— Не жалей, — сказала девушка тихим голосом. Что-то в ней изменилось, сломалось. В ней уже не чувствовалось уверенности и гордости за себя. — Не жалей, Игорь. Все всегда было так.
— Ложь это! — вскричал Игорь. — Все всегда было по-разному! Прости, я сорвался, — он дотронулся до ее плеча пальцами. Она вздрогнула и сказала:
— Уходи к своим… уходи.
— Я скоро уйду.
Она оттолкнула его, скорчилась в комочек и заплакала совсем по-детски, всхлипывая и размазывая слезы ладонью. Потом повернулась к нему, опершись на вздрагивающую руку, и крикнула срывающимся голосом, в котором совсем не чувствовалось убежденности, а были только жалость к себе и страстное желание, чтобы ее разубедили:
— Не верю, не верю! И Лес не может быть Поющим! Лес всегда молчит!
Пасик открыл было рот, но не сказал своего обычного: «Никто не поверит, что Лес может петь».
— Ты злой, Игорь, — совсем тихо сказала Арика. — Ты хороший, но злой. Ты рассказываешь сказки, слушая которые человек делается счастливым. А потом сказка кончается, человек оглядывается, и ему совсем не хочется жить. Потому что вокруг все по-другому, все страшно, все вечно. А хуже всего твоя сказка про Поющий Лес. Бог с ней, с Землей. Она далеко. И я никогда не узнаю, так ли на ней, как ты рассказывал. Но ведь Лес-то рядом. И я знаю, что он всегда молчит. Всегда молчит, молчит, молчит. Это жестоко. Я теперь никогда не войду в Лес. Мне не вынести этого… Спасибо тебе за песни.
Она медленно встала, стройная, смуглая и изящная, осторожно сняла с куста свое яркое красное платье, надела его и резко тряхнула копной пепельных волос.
Игорь сидел, обхватив колени руками, положив на них подбородок, и улыбался. Весело улыбался!
Арика взглянула на него, заметила улыбку, закусила губу и гордо произнесла:
— Прощай, Игорь. Пасик, пошли домой.
Но Пасик вдруг виновато опустил голову к земле, пригибая передние лапки, и нерешительно замялся на месте.
— Прощай! — еще раз сказала Арика.
— Ты не уйдешь, — ответил ей Игорь.
Арика заложила руки за затылок и медленно, но решительно пошла к шоссе.
— Ты не уйдешь! — крикнул Игорь. — Я знаю, почему ты не слышишь Поющего Леса. Арика, я знаю! Ты услышишь его!
Девушка остановилась в нерешительности. Отчаяние и надежда были написаны на ее лице.
Игорь вскочил на ноги, путаясь в рукавах, натянул на себя рубашку, смешно запрыгал на одной ноге, не попадая другой в брюки.
— Пошли! — крикнул он, но девушка не сдвинулась с места. — Пошли! — Он схватил ее за руку чуть повыше запястья.
Они снова бросились в Лес. Спотыкаясь и чуть не падая, взобрались на косогор. За ними семенил возбужденный Пасик.
Они прибежали к тому месту, где встретились. Арика тяжело дышала. Она вся была в напряженном ожидании чуда. Он обещал ей, что она услышит Поющий Лес. Еще никто из карамбунийцев не слышал его, а она услышит, сейчас услышит. Можно было представить, что бы с ней произошло, обмани ее Игорь.
— Арика, ты веришь, что Лес может петь? — спросил Игорь немного торжественно.
— Верю.
— И ты очень хочешь услышать его?
— Очень.
— Тогда подари свои патенты.
— Кому? — испуганно спросила Арика. Потом она неуверенно взглянула на него исподлобья. — Тебе? Да?
— Нет. Просто подари. Всем карамбунийцам. Каждому! Сообщи об этом Пасику. Он знает свое дело.
— Как! И твои песни?
— И их тоже.
— Игорь, я сделаю все, как ты говоришь.
— Страшно? Страшно расставаться с ними?
— Страшно, но я верю тебе.
— Помнишь, я все говорил тебе, что Лес поет, но ты не слышала его. А я слышал, когда был один. Потом твой Пасик выдал мне три патента. И тут, захотев еще раз услышать Лес, я не услышал ничего. Мы сидели тихо, тихо, а он все молчал. Потом я избавился от своих патентов и снова услышал Лес, а ты — по-прежнему нет. Ты понимаешь?
— Я понимаю, Игорь. Пасик, я дарю тебе патенты. Я избавляюсь от них. Пасик, у меня нет больше патентов?
— Арика, у вас нет патентов… и почти нет буреней.
— А теперь слушайте, — сказал Игорь.
И они услышали.
Медленно и напевно зажурчал ручеек мелодии, ласково обнимая верхушки деревьев, шевеля и снимая с них остатки сладостной дремы. Проснитесь! Посмотрите, как прекрасно вокруг! Как прекрасен мир! Сколько в нем чудес! Пусть исчезнут расплывчатые хлопья низко несущихся туч, издав чуть слышный печальный стон. Вы слышите, как заплакала скрипка резко разогнувшейся ветки, и миллионы звенящих звуков-брызг маленькими солнцами упали на мягкую мокрую траву.
Арика пела.
Ее голос просил. Нет! Он требовал! Оглянитесь! Разве вы не замечаете, как в зачарованном хороводе кружатся деревья, аккомпанируя себе на гитарах, как они незаметными движениями поправляют свои нарядные платья. Как гордо горят их глаза. Ведь они красивы и знают это.
Голос Арики уносился в небо. Какая сила была в нем! И уже нельзя понять, кто был первым. Этот ли Поющий Лес разбудил песню в душе девушки, стоящей на коленях. Или она вдохнула жизнь в этот Молчащий Лес.
Еще несколько аккордов, и Лес смолк. Арика, сияющая от счастья, обернулась к Игорю:
— Теперь я все слышала. Он пел!
Пасик выкатил из себя печатающий механизм и выжидающе посмотрел на свою хозяйку.
— Не надо, Пасик. Подари ее людям.
— Почему же ты, Пасик, теперь не говоришь, что Лес не может петь? — спросил Игорь с иронией, но без ехидства.
— Ты был прав, — сконфуженно ответил кибер, — когда говорил, что Лес может петь. Я знаю это давно. Все киберы это знают. На Карамбунии поет каждый куст, не то что дерево.
— Зачем же ты возражал?
— Никто из карамбунийцев этого не знает. Мне бы не поверили.
— А теперь поверят?
— Наверное, нет.
— Теперь они поверят, — убежденно сказала Арика. — Какой теперь у нас будет праздник Лета! Ты останешься, Игорь? Это очень скоро. Через десять дней.
— Нет, Арика. Я улетаю.
— Но ты вернешься назад к празднику?
Капитан «Громовержца» потер лоб ладонью. Шесть дней до Земли. Один день разгрузки. И шесть обратно. Всего тринадцать. Нет, не успеть.
— Я успею, — сказал Игорь, и у него даже голова загудела, когда он вспомнил свою колымагу «Громовержца». — Я обязательно успею. До свиданья, Арика. Спой мне с Лесом на прощанье что-нибудь.
— До свиданья, Игорь! Я жду тебя!
Голос и Лес пели о Человеке.
О Человеке, который прошел мучительную, изнуряющую дорогу недоверия, жестокости, страданий и горя, но не разучился видеть прекрасное, не разучился его создавать.
Создавать, не прося взамен славы и признательности, любви и благодарности, потому что он просто не может не делать прекрасное. Это у него в крови. Это у него в сознании. В этом суть Человека.
Голос пел. Как прекрасен мир.
— Проводи меня немного, — сказал Игорь Пасику.
— Возьми меня с собой!
— Нет, ты останешься с ней.
— Мне будет трудно без тебя.
— Знаю. Но Арике будет еще труднее. Без меня и без тебя.
Платок Пасика был мокр от слез, и Игорь подарил ему свой.
Они шли тихо, стараясь не хрустнуть веткой, затаив дыхание, вслушиваясь в затихающие звуки Голоса и Поющего Леса.
