Глава 33

– Я прибыл сюда восемь месяцев назад, – произнёс Гектор. – Если тебе интересно – руководил тренировочным лагерем. Готовил повстанцев для войны в Сирии. Не думаю, что для тебя будет откровением, что придурки в Лэнгли и Пентагоне снова решили задружиться с «Аль-Кайедой», ИГИЛ и их прихвостнями…

Мне это было неинтересно. Ни капельки. Я предпочитал не лезть в такие дела, после которых мне либо сделали бы предложение, от которого я не смог бы отказаться, либо вскоре погиб бы в какой-нибудь мутной автокатастрофе, к примеру.

– Со «стражами» поначалу я вообще никак не пересекался. Они – армейцы, готовились к выводу в Штаты после изматывающей годичной командировки в Ирак. Мы – инструкторы, тренирующие бойцов террористической армии ЦРУ. Согласись, сынок, у нас было мало точек соприкосновения.

Твою разведывательную мать, мне это вообще побоку. Хотя… Мели, Емеля, – твоя неделя, может, и сболтнёшь что-то, чего не хотел бы говорить… Хотя вряд ли, конечно. Агенты ЦРУ, которые прямым текстом говорят, что тренируют террористов, лишнего обычно не сбалтывают.

Или говорят такое, только если уверены, что их слушатель ничего не расскажет. Никому и никогда.

– А потом пришла Буря. – Махоуни дёрнул щекой. – И это было охренеть как паршиво. Я такой задницы не помню со времён… Да вообще не помню. Ветер такой, что обдирает краску с машин и кожу с лица. За пару часов широкая улица полностью засыпалась песком, за сутки засыпало и дома вокруг, превращая всё вокруг в пустыню. Местные шишки сначала думали отсидеться и переждать, как и все бури до этого. А когда это начало длиться уже больше недели, они попытались проскользнуть в одно из окон между волнами бурь и выбраться из города по воздуху… Не вышло. И теперь тут полно упавших самолётов.

– Порт? – спросил я.

– Тоже не получилось, – покачал головой агент. – Буря отодвинула береговую линию на пару миль в море – почти все корабли теперь лежат в пустыне.

– Ничего себе…

– Из-за упавших самолётов кое-где начались пожары, а сочетание ураганного ветра и авиационного керосина оказалось не хуже вакуумных бомб. Начали выходить из строя электростанции, а следом за ними – и система водоснабжения. Начался хаос. Местные военные обезьяны начали разбегаться как крысы с «Титаника», а местные гражданские обезьяны кинулись грабить всё вокруг. Ну, из благих побуждений, естественно – крысам хотелось пить и есть. Потом дошла очередь до складов с оружием. Потом началась война. Местных подохло… А, хрен его знает, сколько подохло. Сами они друг друга не считают, а нам это и подавно в хрен не упёрлось.

– Прямо постапокалипсис какой-то, – заметил я. – Но это, в принципе, понятно и ожидаемо. Лучше скажите – как так вышло, что вы теперь на стороне местных и против «стражей»? Какого хрена американцы убивают американцев?

– Сынок, ты так говоришь, как будто это что-то необычайное и странное, – хохотнул Махоуни. – Вспомни, кто ехал в Новый Свет за лучшей жизнью? Всякое отребье, каторжники, религиозные фанатики… Думаешь, из этого дерьма могла получиться конфетка нормальной нации?

– Вы не патриот, – ухмыльнулся я.

– Быть патриотом в ЦРУ? – ухмыльнулся агент в ответ. – Я псих, сынок, но не настолько. Просто так я могу набивать свой карман и утолять собственную жажду насилия под прикрытием красивых лозунгов… Шучу! А, может, и нет… И на будущее – я не за местных. Эти бородачи, что со мной, – не местные. Саудиты, иорданцы, палестинцы, чеченцы… Им без особой разницы – резать ли местных, американцев или ещё кого.

– Но они вам подчиняются, – заметил я. – Лично мне это кажется странным. Вы один, других агентов я видел только поодиночке… А «танго» – целая куча. Как вы их держите в узде?

– Другие агенты? – заинтересовался Махоуни. – Видел кого-то ещё? Кого? Где?

– Бородатый, в камуфляже. Точнее не скажу. Милях в трёх отсюда на запад. Допрашивал пленного «стража», в итоге этот «страж» его и пристрелил.

– Голдберг, что ли? Жалко тупого засранца, но туда ему и дорога… Спрашиваешь, как держим в узде «танго»? Да запросто. Те отряды, что не были под командой агентов, выбили ещё в том месяце подчистую. Так что нам доверяют оперативное руководство. Да и считают, что мы всё ещё можем связаться с командованием… Но не обольщайся – на смерть за нас они не пойдут, просто «танго» своим звериным нутром чуют, что с нами можно выжить и поиметь хорошую добычу.

– Добыча?

– Сынок, Кувейт сейчас – просто настоящее Эльдорадо. И в этом причина того, что мы сцепились со «стражами».

– Поясните, – нахмурился я.

– Когда мы кое-как оправились от первого удара Бури, то в отсутствие местной власти попытались сорганизоваться сами. Мы – это американцы, конечно. Коннорс со своими «стражами», мы со своими обезьянками, НЕРД, прочие федералы… Мы навели кое-какой порядок в этом сраном городе, чтобы не сидеть до эвакуации в месте, полном трупов и инфекции. Разогнали не подчиняющиеся нам банды, привели в порядок кое-какие электростанции, организовали подвоз воды и продуктов.

– Не слишком похоже на работу ЦРУ и американской армии, – заметил я.

– Да, с созидательной деятельностью у нас туговато! – хохотнул Махоуни. – Разбомбить или уничтожить – это мы всегда готовы, а вот построить хоть что-то – это уже задачка не из лёгких… Но пришлось. Прикинь, несколько десятков тысяч аборигенов без воды и еды рядом с нашими укрепрайонами, где есть всё. Да, у них было паршиво с оружием, зато их были просто тучи – они бы нас массой тупо задавили. А так они нас особо не трогали, всё было в порядке… Первую неделю.

– Недолго музыка играла.

– Музыка? А, ты в этом плане… Ну да, ну да…

– Говоря «Эльдорадо», вы подразумевали, что в Кувейте можно поживиться чем-то существенным? – спросил я.

– Чем-то? – ухмыльнулся агент. – Сынок, да ты, я смотрю, вообще ни хрена не понимаешь! Здесь стоят особняки миллиардеров, здесь до хрена ювелирных магазинов, банков, аптек и больниц с кучей наркоты… И всё это брошено! Понимаешь, нет? За пару часов, не особо напрягаясь, можно насобирать всякого добра на пару сотен тысяч долларов. Если знать, где искать, то в одночасье можно стать миллионером.

– Издеваетесь, что ли? – Я вновь начал приходить в раздражение. – Хотите сказать, что насмерть посрались со «стражами» из-за банальных денег?!

– Почему банальных? Сынок, за такие деньги не грех посраться и с Президентом США или самим Господом Богом. Последним полученным приказом для «стражей» было обеспечение эвакуации, понимаешь?

– И? Кстати, когда это американцев волновала участь каких-то там кувейтцев?

– А кто сказал, что это была эвакуация людей? – насмешливо прищурился Махоуни.

– Хотите сказать, что там было…

– Золотой запас Кувейта, сынок, золотой запас. Десятки тонн «жёлтого дьявола» и миллиарды долларов. Уж не знаю, как шейху удалось развести тётю Клинтон на то, чтобы вывезти из Штатов свой золотой запас, но он это сделал.

– «Попытка эвакуации Эль-Кувейта закончилась полным провалом», – вспомнил я текст того сообщения. – «Конвой застрял в шестнадцати милях от города и попал под афтершок. Потери велики».

– Текст того самого сообщения, да? Всё верно, ага. Ну и официально это, естественно, была эвакуация гражданских.

– Бред какой-то… – пробормотал я. – Хотите сказать, что Коннорс со своими «стражами» спятил от золотой лихорадки и из-за этого начал убивать всех бывших союзников?

– Не от золотой лихорадки, – покачал головой агент. – Но Коннорс действительно спятил. Я даже не помню, когда именно это произошло… Мы вместе готовились к эвакуации – думали пробиться по суше на север, в Ирак… Вместе отражали атаки местных… А потом в один прекрасный день Коннорс расстрелял свой собственный штаб и начал с нами войну. И я до сих пор не понимаю, какого хрена вообще произошло. Ещё вчера мы планировали маршрут автоколонны, а на следующий день он объявил себя президентом республики Кувейт, а нас обозвал предателями и мятежниками, объявив охоту на агентов ЦРУ.

– Вы явно чего-то не договариваете, – покачал я головой. – Не думаю, что можно так просто назвать вчерашних соратников «предателями».

– Сынок! – Махоуни внимательно посмотрел на меня. – Я не не договариваю, а просто и сам до сих пор не понимаю произошедшего. Коннорс никогда не был ангелом, хотя «стражи» его и обожали. Но однажды он почему-то решил, что ЦРУ нужно ЕГО золото… Это безумие, сынок. Коннорс – псих.

Американцу верь наполовину, американскому солдату – на четверть, цээрушнику – никогда.

– Он не псих. – Я и сам не понял почему, но почему-то мне не хотелось считать полковника сумасшедшим. Было в этом что-то… неправильное, неверное…

– Может, он и не был психом раньше… Но мог стать им в любой момент. И стал. Сынок, я видел личное дело Коннорса, и согласно психопрофилю он страдал от посттравматического стрессового расстройства, вызванного большими потерями своих солдат в Ираке. Если тебя смущают такие умные слова, то скажу проще – у него был один из видов «вьетнамского синдрома». У людей с его психопрофилем и так часто бывает раздутое сверх меры эго, а его ведь ещё и называли величайшим командиром со времён Паттона! И он сам даже в это начал верить. Возможно, как раз оттуда всё и пошло… Да по-любому это оттуда и пошло. Коннорс всегда считал, что потери его людей связаны с ошибками командования – не его ошибками, ошибками других. Ай-яй-яй, тупые штабные лизоблюды, а он сам весь в чистеньком… У него в этом плане настоящий пунктик был, может, на этом его и повернуло. Недоверие к командованию достигло параноидальных масштабов, и хоп! Шарики самооценки нашего бравого вояки закатились за ролики приемлемых границ…

Я пытался осмыслить и переварить всё услышанное. Пока что выходило плохо.

Всё-таки было просто дикостью слышать, что Коннорс натурально спятил…

С другой стороны, не много ли я на себя беру, составляя по одному-единственному бою впечатление о человеке в целом? Может, и правда Коннорс реально выдержал испытания и «огнём», и «водой», а вот «медных труб» не прошёл?

Наверняка Махоуни чего-то мне недоговаривает… Но пока что его слова – это единственное более-менее разумное объяснение происходящему в этом чёртовом городе. Да, если Коннорс сумасшедший, то это многое объясняет… И многое упрощает.

Однако есть и то, чего не объясняет безумие полковника.

– Хорошо. Пусть Коннорс – псих… – начал я.

– Хе, а что я тебе говорил, сынок… – осклабился агент.

– …но что вы тогда скажете о том, кто недавно напал на нас в тоннеле? Кто это был?

– Демоны, – на полном серьёзе ответил Махоуни.

– Не смешно, – скривился я.

– А с чего ты решил, что я пошутил?

– Вы это сейчас серьёзно?

– Сынок, – медленно, с расстановкой произнёс цээрушник. – В это даже не все агенты верят, но я верю, потому что в отличие от них лезу туда, где перестают действовать привычные нам законы мироздания, мать его. И скажу так: в этом городе действительно есть какие-то существа. Опасные и жестокие. Уж поверь тому, кто имеет дело с тварями, вырезающими сердца или рубящими головы пленным, – это реально что-то жестокое и опасное даже по моим меркам… По любым меркам. Арабы называют их ифритами. За глаза. В глаза этим тварям они обычно успевают сказать только что-то вроде «АААААА!..».

Агент на мгновение замолчал, подбирая слова.

– Они приходят вместе с бурями. И убивают всех. «Танго», цээрушников, «стражей»… Всех. Режут головы и вырезают позвоночники. Пользуются только холодным оружием, вообще любят резать… И, ТВОЮ МАТЬ, Я – НЕ КОННОРС, Я НЕ СПЯТИЛ! – неожиданно заорал Махоуни. – Я не знаю, что это такое, но оно существует!

Цээрушник тяжело задышал, глядя на меня тяжёлым взглядом.

– Как их убить?

Мне было плевать на тараканов в голове что агентов ЦРУ, что полковников ВС США. Но если мне противостоял какой-то враг, меня интересовало только одно – как его убить?

Агент хрипло расхохотался.

– Убить? – Он приглушил голос. – Спрашиваешь, как убить этих тварей?

– Да, – едва сдерживаясь, произнёс я. – Вы же их убивали? Даже если это… ммм… какая-то нечисть, то её можно убить. Кол там в сердце забить, голову отрезать или сжечь…

– Их нельзя убить, – улыбнулся Махоуни. – Мы до сих пор не нашли ни одного тела, хотя несколько, скорее всего, подстрелили. Кровь, оторванные конечности… Это с виду всё как человеческое. Да и внешне они на людей похожи… Но это не люди. Люди не могут делать такое, люди на такое не способны… Это демоны, сынок, демоны.

– Может, они просто утаскивают тела убитых с собой?

– Может, и утаскивают… Но даже просто ранить их непросто.

– Ну, сегодня же вы чем-то достали эту тварь…

– Вот из этой крошки, да. – Агент показал мне обрез охотничьего ружья, с кое-как приделанным проволочным прикладом.

Судя по резьбе и дереву ложи, когда-то это был дорогой охотничий штуцер, стоящий как пара спортивных машин. Но сейчас это был просто обрез. С проволочным прикладом, чтобы можно было стрелять с одной руки, не опасаясь вывиха запястья от сильной отдачи.

Махоуни открыл казённик и вытащил один из дробовых патронов, явно снаряжённых самопально.

– Я не думал, что сегодня встречусь с монстрами, поэтому у меня под рукой был дежурный заряд. Рубленая серебряная проволока со стеклянной крошкой – самое оптимальное сочетание. Хотя я бы предпочёл литую пулю двенадцатого калибра. А вот здесь… – агент достал из кармана револьверный патрон. – Серебряные пули сорок четвёртого калибра…

Я подумал, что в этом городе определённо вообще нет ни одного нормального человека, кроме нас. Полковники провозглашают себя местными лордами, диджеи с песнями и шутками устраивают зачистки и геноцид, а агенты ЦРУ считают, что серебряные пули спасут их от демонов.

Прояснение ситуации, которого я так жаждал, вроде бы наступило… А вроде бы и нет. По крайней мере, лично мне всё происходящее вокруг было не особо понятнее, чем, допустим, вчера.

Однако пока что стоило довольствоваться хотя бы этим… И всё-таки выполнить нашу грёбаную миссию!

– Понятно, – хотя на самом деле мне ни хрена, просто ни хренашечки не было понятно. – И хочу напомнить, что мы прибыли, чтобы эвакуировать вас. Или ваши документы. Но это на случай, если вас нельзя будет эвакуировать.

– Не пойдёт, сынок, – улыбнулся агент. – Для начала я должен закончить наш небольшой спор с полковником Коннорсом. ЦРУ всегда заканчивает начатое. Так что в ваших интересах помочь мне, потому как чем раньше я покончу со всем этим, тем быстрее мы сможем покинуть этот город.

Первым моим желанием было дать этому психу по башке, засунуть в мешок и тащить к точке эвакуации. Однако после короткого раздумья я решил, что делать это с мужиком, у которого в подчинении находятся несколько десятков безбашенных головорезов – как минимум, чревато.

Так что…

– Мы поможем, – кивнул я. – Какие наши дальнейшие планы?