Глава 31
– Сер, доступен тоннель, сделанный нами, – на скверном английском доложил подошедший к Махоуни боевик. – На юго-восток.
– Хорошо, – кивнул агент. – Веди.
Вместе с «танго» двинулись вперёд и мы.
Спустились на нижние этажи отеля, вышли к полузасыпанной подземной парковке. Там действительно обнаружилось нечто вроде тоннеля, чернеющего своей дырой в песчаном склоне, который был вместо одного из выездов. Тоннель этот, разумеется, был не прокопан, потому как в песке особо не покопаешь (надолго, по крайней мере), а представлял собой бетонную трубу довольно большого диаметра. Идти, а не ползти по нему можно было. Правда, скрючившись в три погибели, но это уже мелочи.
– Он безопасен? – первым делом поинтересовался Махоуни.
– Две сотни шагов без проломов, – ответил один из боевиков.
– Я не про это.
Террористы как-то странно начали между собой переглядываться, но промолчали.
– Ясно, – скривился агент. – Тагир, «светляков» вперёд, всем быть наготове. Академия, вас это тоже касается: увидите что-нибудь… что-нибудь подозрительное – стреляйте без раздумий.
Чего это он? Это ж и так каждому понятно…
Четверо «танго» передали автоматы и часть снаряжения другим, а затем двое из них достали из-за спины помповые дробовики с прикрученными к стволу фонариками. Причём это были не маленькие тактические малыши, а здоровенные и мощные бандуры, примотанные скотчем. Другая же пара вооружилась укороченными «узи» и круглыми полицейскими щитами.
– Какого… – протянул Дойл. – Садж, что это за ерунда?
– Все вопросы позже, – покачал я головой, хотя и сам мало что понимал в происходящем. – Сейчас действительно главное – это поскорее линять отсюда.
Где-то наверху снаружи родился и начал всё усиливаться глухой рокот, волны вибрации от которых достигали до самых корней зубов.
Боевики и даже агент явно заволновались.
– Быстрее! – скомандовал Махоуни. – Быстрее, сукины дети!
Пара «танго» с фонарями и щитами первыми скользнула внутрь чёрной норы тоннеля. Следом за ними последовали и остальные.
– Наёмники, в центр строя! Живо, мать вашу! – на ходу бросил агент, доставая что-то вроде обреза с самодельным проволочным прикладом и внушительного вида серебристый револьвер.
Пижон, мать его…
В середину строя, так в середину, хотя нам бы лучше замыкающими идти, чтобы под ногами не путаться…
Грохот беснующейся над землёй бури всё нарастал и нарастал.
Впереди меня мелькнула затянутая в выцветший камуфляж спина боевика, а следом за ним внутрь тоннеля нырнул и я.
Мрак норы с бетонными стенками нарушали только лишь мощные лучи фонарей в голове и хвосте нашей человеческой гусеницы да немногочисленные тактические фонарики, которые были у нескольких «танго». Шорох песка под ногами, скрежет задевающих бетон пластиковых наколенников, тяжёлое дыхание да запах давно немытых тел.
Скрючившись буквой зю, мы продвигались куда-то в глубь тоннеля. Дышать постепенно становилось всё тяжелее – сказывалось отсутствие грамотной вентиляции, хотя судя по виднеющимся кое-где в проломах бетонных стенок решёткам, эту самую вентиляцию всё-таки пытались сделать. Плохонькую, но хоть какую-то. Как вообще проложили этот тоннель? Скорее всего, ещё до того, когда его с головой замело песком…
Через не полностью заделанные стыки кое-где ссыпался песок, создавая на полу небольшие барханчики, которые безжалостно сминали тяжёлые рифленые подошвы ботинок. Но барханчики вырастали снова, как только мы уходили…
Даже сквозь многометровый слой песка и стены доносился грохот песчаной бури где-то наверху. Её шум заставлял вибрировать всю песчаную толщу и даже сам воздух внутри тоннеля.
В ушах неожиданно появился и крепко поселился какой-то противный едва различимый писк, навроде комариного. Столь же тихий и столь же мерзкий. А на его фоне слышалось ещё и что-то глухое, типа стука чьего-то исполинского сердца, спрятанного где-то в глубине пустыни…
Вот только какому титану принадлежало оно?..
Тоннель понемногу изгибался и приобрёл лёгкий наклон вниз, а затем мы вышли на относительно открытое и широкое место. Это не было расширением бетонной трубы – скорее, тоннель просто вывел нас в подвал ещё какого-то здания.
Лучи фонарей выхватили чёрную дыру нового тоннеля в противоположной от нас стене и запертую металлическую дверь невдалеке.
– Проверьте дверь, – скомандовал Махоуни.
Двое боевиков метнулись к ней, но она была заперта. К ним тут же присоединилась ещё пара, вооружённая дробовиками. Заряды картечи снесли замок и верхнюю петлю, и дверь тут же выгнуло внутрь под напором песчаной массы снаружи.
– М-мать… – ругнулся агент. – Ладно, продолжаем движение.
Где-то под потолком что-то зашумело. Как будто…
Как будто там кто-то был.
– К стенам! – выкрикнул Махоуни, отпрыгивая с центра комнаты и поднимая оружие вверх.
Боевики и, на всякий случай, мы тоже беспрекословно выполнили эту команду.
Я задрал вверх М4, положив указательный палец правой руки на спуск автомата, а палец левой – на спуск дробовика.
Клетчатый подвесной потолок был проломлен в нескольких местах, пластиковые панели кое-где были сорваны и болтались, из дыр торчали обрывки кабелей.
– Видите что-нибудь? – тихонько произнёс Юрай, припав на колено и водя ствол карабина из стороны в сторону.
– Заткнись! – Махоуни зажал приклад обреза под мышкой, не отводя револьвера от потолка.
– Что это было? – тоже спросил Си Джей.
– Я сказал – заткнитесь! – тихонько рявкнул агент.
В одном из углов с грохотом рухнула потолочная панель, подняв целое облако пыли. Потолок в том месте моментально изрешетили из нескольких стволов; в стороны полетели куски пластика и пыль.
И в этот же момент совершенно с противоположной стороны вентиляционная решётка на уровне пола была выбита мощным ударом, а ноги стоящего неподалёку боевика захлестнула тонкая цепь. Мощный рывок, и «танго» одним махом затянуло внутрь. Послышался грохот, стрельба, а затем отчаянный вопль.
– Сдохни!.. – выкрикнул один из боевиков, приседая на колено и выпуская магазин в глубь чёрного провала вентиляционной шахты. Мрак разорвали белые вспышки дульного пламени.
Из потолка вывалилась ещё одна панель, рухнув на голову другому «танго», а следом сверху упала верёвочная петля, захватившая шею боевика. Мгновение, и хрипящего террориста рывком утянуло вверх.
– Уходим отсюда! – проорал Махоуни, ныряя в провал тоннеля.
Следом за ним рванул я, следом за мной – ещё кто-то. Прежнего чёткого строя движения уже не было.
Сердце глухо стучало в ушах, в горле резко пересохло. Здесь определённо творилось не просто что-то странное, а что-то страшное!..
В животе заворочался липкий и холодный страх.
Никогда не говори, что ничего не боишься, – если ты так говоришь, то просто не встречал ещё ничего по-настоящему страшного.
Звон и стук в ушах никуда не исчезал. Напротив, в нём мне начало чудиться чьё-то едва слышимое бормотание. Где я уже слышал что-то подобное раньше?..
– Раз, два – умри навсегда…
Позади слышались чьи-то крики и вспыхивающая время от времени пальба. В затылок кто-то дышал, по ноге время от времени бил ствол чьего-то автомата.
Обернулся назад… И увидел, как на одного из боевиков с щитом в руках что-то стремительно прыгнуло. Тот принял удар на щит, но оказался моментально повален на спину. Темноту разорвали несколько вспышек пистолетных выстрелов, когда террорист с истошным воплем начал палить в неизвестного противника, прижавшего его к полу.
По тени мазнул мощный луч фонаря, что был прикручен к дробовику какого-то араба, и я увидел, как тень молниеносно скрылась в одном из боковых ответвлений тоннеля.
– Раз, два – умри навсегда…
Чёрт. Чёрт!..
– Раз, два – умри навсегда!
Я неожиданно упёрся в спину остановившегося как вкопанного агента.
– Что? – отрывисто произнёс я.
– Там.
Я не столько увидел, сколько понял, на что Махоуни указывает серебристым стволом револьвера вперёд. Голос цээрушника был похож на скрежет плохо смазанного механизма, и в нём чуялся страх.
Неожиданно где-то впереди мелькнуло ещё что-то более тёмное, чем царящий внутри тоннеля мрак. Махоуни хрипло вскрикнул, заваливаясь на спину, а затем что-то начало утягивать его в темноту.
Темноту прорезал отчаянный мат агента и ослепительные вспышки из чего-то типа ручной гаубицы. Или карманной мортиры.
На мгновение я ослеп, но вспышки высветили торчащую метрах в четырёх впереди фигуру в лохмотьях, по пояс высовывающуюся из пролома в стене и что-то тянущую на себя.
Карабин у меня в руках загрохотал, выплёвывая поток свинца в направлении противника. Эхо выстрелов, отразившись от бетонных стен тоннеля, больно ударило по ушам.
Послышался ещё один громоподобный звук выстрела, и темноту прорезал чей-то хриплый полувой-полурык. Я рванул вперёд и оказался подле лежащего на земле и безостановочно изрыгающего проклятья Махоуни, в руках которого дымился обрез.
Я схватил агента за шиворот и поволок вперёд, держа опустевший провал на прицеле автомата.
– Сер! – послышалось позади, и тут же в нас ударил ослепляющий луч света. – Вы живы, сер?
– Гранату в провал! – прохрипел Махоуни. – Минируйте проход! Взрывайте тоннель к грёбаной матери!
В глазах плавали разноцветные круги и искры, всё вокруг было словно бы в пелене. Я потащил Махоуни вперёд, подслеповато и оттого втройне настороженнее оглядываясь по сторонам и держа карабин в руке.
Колено, защищённое крепким пластиком, неожиданно в чём-то скользнуло, и я бросил взгляд себе под ноги.
Бьющийся в тесноте тоннеля луч мощного фонаря высветил потёки ярко-алой, даже как-то неестественно алой крови на полу и…
И чью-то оторванную по локоть руку совсем рядом от меня. На ней были куски драного камуфляжа, кусками примотанного к чему-то вроде сетки. Рука без всяких сомнений была человеческой, но неестественно бледной и покрытой паршивого вида пятнами. А ещё в месте отрыва, где белела кость, плоть выглядела так, как будто гнила уже несколько дней, хотя чуть ниже была вполне нормальной…
И это последствия недавнего ослепления, или кривые пальцы оторванной руки и правда ещё дёргаются?
