…Фильм начинается с демонстрации кварталов старинного западноевропейского города – на первый взгляд, совершенно обезлюдевшего. Оператор с упоением показывает обветшавшие здания вблизи, фиксируя внимание зрителя на седой паутине, опутавшей оконные рамы, или на корнях, оплетающих ступеньки. Небо в лучших традициях саспенса мрачное, затянутое тучами. На улицах, детских площадках, на автобусных остановках – ни души. Посреди проспектов замерли пустые, мёртвые машины без водителей. Из облаков обильно сыплются белые хлопья, но зрителю пока непонятно – это снег либо пепел. Камера перемещается в один из переулков: оттуда вразвалочку выходит знакомая посетителям кинотеатра троица, уже одетая совсем иначе, нежели в начале фильма. На Алехандро – пятнистая камуфляжная форма спецназовца, за спиной – баллоны с горючим, он держит мудрёное техническое приспособление, в коем знатоки вооружений без труда угадают огнемёт. Жанна затянута в кожу, за поясом – два крупнокалиберных пистолета. Олег в гражданском, но поверх рубашки застёгнут армейский бронежилет, а на ремне через плечо повис автомат Калашникова. Внезапно все трое останавливаются. На перекрёстке у погасшего светофора застыла светловолосая девочка лет десяти. Оператор показывает её со спины, на ней белое платьице с кружевными оборками, она босиком. Олег снимает с плеча автомат. Его спутники обуяны смятением.

– Ты чего, рехнулся? – гневно произносит Жанна. – Это же ребёнок!

– «Сайлент Хилл» смотрела? – парирует Олег. – Дети в фильмах ужасов – самый опасный народ. С ними обязательно что-то связано. Периодически они видят мертвецов, иногда сами мертвецы, часто высказывают гибельные пророчества, но в любом случае жди беды. А уж от девочки-то особенно. Она завлечёт нас в тёмную чащу на смерть, утащит в другую реальность или тупо сожрёт. И знаешь, всем трём вариантам я не рад.

– Подойдите ко мне, – заплакала девочка. – Пожалуйста. Я замёрзла, мне так холодно.

Алехандро, повинуясь чувству жалости, сделал шаг вперёд.

– Тебя не волнует, что на улице плюс тридцать? – поинтересовался Олег.

Блондин в замешательстве остановился. С неба, кружась, падали хлопья жирного пепла.

– Помогите, – активно страдала девочка в платьице. – Я потерялась, моя мамочка исчезла.

– Детка, иди своей дорогой уже, – мягко намекнул Олег. – Мы на муру не ведёмся.

Ребёнок с досадой всплеснул ручками.

– Ну вот, блядь! – откровенно психанула девочка. – Я так и знала!

Из её рта, разматываясь кольцами, во все стороны полезли пурпурные щупальца с присосками. Олег кивнул Алехандро – соратник поудобнее перехватил огнемёт. Струя шипящего пламени вырвалась в направлении твари, и та вспыхнула, словно факел: Жанна зажала уши руками, чтобы не слышать жуткий визг, схожий по тембру с ультразвуком. Пространство наполнил запах осьминога на гриле, – Олег, вспомнив поездку в Грецию, сглотнул слюну. Существо рухнуло на асфальт, щупальца извивались в судорогах.

– Кто это? – в страхе спросила Жанна.

– Судя по всему, инопланетянка, – констатировал Олег. – Они вселяются в тела людей и управляют ими. По крайней мере, это очень значительное и дорогое подразделение фильмов ужасов. В отличие от дешёвых слэшеров, тут с ножом не побегаешь, нужны компьютерные спецэффекты. Схожего кино на Земле хватает: и «Тварь» старая и новая, и «Ловец снов» по Кингу, и «Жена астронавта», и «Факультет» Родригеса, и сага про «Чужих». Эти монстры в качестве паразита проникают в туловище человека. Ну, или используют вместо кокона для рождения потомства. Одни откладывают личинок, другие подсаживают целый эмбрион.

Жанна передёрнулась:

– На хрена вы вообще такое смотрите?

– Нам это психологически необходимо, – пояснил Олег, не сводя взгляда с обугливающихся щупалец. – Прийти домой, включить телевизор и заценить, как добрые люди мочат кошмарную тварь, по виду – прямо как твой шеф. Иногда нужно побояться. Адреналин поступает в кровь, встряска сильная, вставляет не по-детски.

– У вас в жизни кошмаров мало? – с удивлением спросила Жанна. – Ты же говорил, квартира в Москве стоит триста тысяч баксов, евро почти сто рублей, зарплаты сокращают, людей увольняют, – и что, вот это самое разве не ужас? Вам обязательно нужно обнаружить на экране существо с нехаризматичным еблом, чтобы испугаться?

– Э-э-э-э… – протянул Олег, чувствуя, что беседа обернулась не в его пользу. – Знаешь…

Разговор заглох сам собой – совсем рядом послышалось злобное шипение. Спрыгнув откуда-то с крыши, по стене ближайшего дома поползла отвратительная иссиня-чёрная тварь – вроде сороконожки с толстой продолговатой головой рыбы-молота и длинным хвостом, украшенным щитками, как у крокодила.

– Вот и пожалуйста, – вздохнул Олег. – Это «чужой». Давайте осторожно, они обычно ходят стаями, а в подземелье под нами стопудово сидит «матка», или «королева». Ребята крайне неприятные, у них вместо крови кислота… Они рады прыгнуть каждому на лицо, трудоустроив в ваш организм эмбрион. Поэтому сейчас у меня родилась свежая мысль: эх, сидел бы я лучше в твоём порномире среди вибраторов и сливок, никуда не высовываясь.

«Чужой» замер на стене, всматриваясь в добычу.

Олег крайне медленно, чтобы не спугнуть гадину, поднял автомат и прицелился. Алехандро навёл в сторону инопланетянина раструб огнемёта. Жанна взялась за пистолет.

– Простите меня, – интеллигентно начал «чужой». – Вы что тут собираетесь делать?

От неожиданности Олег едва не выстрелил.

– Разве вы можете говорить?

– Разумеется, но кого такая возможность интересует в этом блядском городе? – небрежно обмахнулся хвостом «чужой». – Нас ведь разве спрашивают? Как увидят, так началось в колхозе утро – одни орут, а другие палят изо всех стволов. Жизнь скучна, сударь. Сидим в гнёздах, яйца выращиваем, народ кушаем, – о литературе и поговорить-то не с кем.

– Неужели они разумные существа? – шепнул на ухо Олегу Алехандро.

– Да, по идее, не должны, – схожим горячечным шёпотом ответил тот. – Но поди разберись, в каком именно разделе фильмов мы сейчас находимся. Может, это любительский перевод, скачанный с торрентов, там такие штуки любят озвучивать, чтобы приколоться. Лично я не удивлюсь, если у него даже имя русское. Ну, в британском сериале «Плебеи» про Древний Рим есть раб Грумио, а наши переводчики переназвали паренька Гришей.

– У вас людям совсем делать нечего? – закашлялся Алехандро.

– Да как раз наоборот, – тихо объяснил Олег. – Просто нам от специфического юмора по жизни весело. Когда правительство грибами отравится и передохнет, ух, мы посмеёмся!

Алехандро сумрачно посмотрел в его сторону и ничего не сказал.

– А какая конкретно литература вам нравится? – спросил Олег «чужого».

– Ну, так… В основном на тему кулинарии, – любезно ответило чудовище.

– То есть вы всё же желаете нас сожрать? – облегчённо выдохнул автоматчик.

– Я не могу сказать, что прям вот сожрать, – мягко возразил «чужой». – Но, с другой стороны, простите, почему никто не задумывается: а чем мы должны тут питаться? Растительной пищей? Мюсли, хлебом с отрубями, помидорами черри? Я бы и с удовольствием, сударь. Сколько живу в Городе Кошмаров, так хоть бы одна собака кафе вегетарианское открыла. Но дело не только в еде. Нам ведь главное – размножиться, а вы идеальные носители эмбрионов. Я сам не знаю почему, но мы очень любим размножаться. Нас аж хлебом не корми. Как увидим человека – так вот сразу…

– Мерзость какая, – передёрнулась Жанна. – У вас слизь из пасти каплет.

– Мадам, – крайне культурно заметил «чужой», – простите, но в вашем рту тоже не розы растут. Вы хоть задумались бы, какими кажетесь нам: бесхвостые, плохо пахнущие существа, ввиду своей неполноценности передвигающиеся на двух ногах. По сути, вы домашний скот. Но вам можно есть коров, а нам вас кушать нельзя. Двойные стандарты, я считаю. Пока я не напал лишь потому, что меня пугает лично ваше присутствие.

– Почему? – растерялась Жанна.

– По кочану, – вызверился «чужой». – И вы ещё меня спрашиваете? С самками вашего вида опасно связываться. У нас тут одна уже есть – никакого спасения. Просто неубиваема. Сожгла нашу базу, кладку яиц, «королеву» в клочья разнесла – и всё ей мало. Чудовищная баба. Мы уж пытались делегацию к ней отправить, сказать: мать, живи себе спокойно, мы на километр не подойдём, только нас, пожалуйста, не трогай. Да куда там! Где увидит, мочит без разговоров, лишь ошмётки с кислотой разлетаются по периметру.

– Это Сигурни Уивер, – пояснил Олег недоумевающим Алехандро и Жанне. – Очень мощная женщина, по сюжету – космический пилот, снялась в пяти частях «Чужого». Её ранили, жгли, давили, даже бросили в жидкий металл, где она погибла, но агрессорам инопланетным это всё равно не помогло. Немудрено, что они её так боятся. Нам тоже при встрече с ней не поздоровится.

На соседних зданиях появилось ещё штук пять «чужих», с интересом прислушивающихся к разговору. Это не очень-то понравилось Олегу, и он не ошибся в прогнозе. Первый «чужой», прервав повествование на полуслове, выгнулся и привычно зашипел – как в фильме. Остальные монстры ответили ему визжащим хрипом, дружно тряся колючими хвостами.

– Мои извинения, дорогие собеседники, однако вам пиздец, – деликатно обмолвился «чужой». – Всё бы ничего, но нам пора размножаться. Первым делом постараемся убить леди – к ней ввиду пола совсем никакого доверия, – а после дело дойдёт до остальных.

…Следующие десять минут ознаменовались рёвом пламени, частой стрельбой из автомата и редкими, но точными пистолетными выстрелами. Олег срезал очередью прыгнувшего «чужого» (все пули попали в голову) и увернулся от едких брызг. Алехандро струёй огня превратил в шипящие факелы сразу двух гадов, атаковавших с тыла. Жанна всадила пулю аккурат посреди лба самого последнего чудовища, вызвав фонтан кислоты. Они подождали ещё немного, но остальные монстры, если таковые и были, ретировались.

– Я не узнаю тебя, – с подозрением сказала Жанна. – Ещё совсем недавно ты был убогий, жалкий, нервный, трясущийся. Бледный из-за отсутствия свежего воздуха, с вечно слезящимися от яркого света глазами. А теперь ведёшь себя, как супергерой боевика.

Соответствуя образу, Смолкин снисходительно усмехнулся.

– Интересно, что тебя абсолютно не удивило, когда мы нашли на краю кукурузного поля автомобиль, доверху забитый оружием и обмундированием, – заявил Олег. – А между тем это и есть специфика фильмов ужасов. Во-первых, герой обязательно невесть где раздобудет оружие, а во-вторых, именно хлюпик становится самым крутым, срезает нечисть из пулемёта, заваливает лучшую девушку и вообще спасает остальных и выбирается сам. Так что моя крутизна закономерна. Пока у нас подобралась классическая компания для фильмов ужасов. Ты, Алехандро, надменный красавчик и погибаешь первым. Я, как зачуханный ботан, обратясь в супермена, имею неплохую возможность дожить почти до финальных титров. А ты, Жанна, можешь не волноваться. Девственницы в фильмах ужасов редко умирают. Нет, если же, конечно, ты…

– Не собираюсь.

– Вот и славно.

…Беседу прервала шагающая им навстречу блондинка с остекленевшими глазами. Девушка печатала шаг каблуками по разбитым стёклам, словно солдат на параде. Выйдя твёрдой походкой из-за угла магазина с пустой витриной, она направлялась к друзьям с такой непоколебимой уверенностью, что Олег не стал долго раздумывать. Вскинув автомат, он выстрелил блондинке в лоб. Воздух в режиме слоу-мо заполнила взвесь крови и мозгов.

– Зачем? – уже без паники, но с осторожностью спросила Жанна.

– На всякий случай, – пояснил Олег. – Знаешь, в фильме ужасов это никогда не лишнее. Меня зачастую поражало: когда персонаж ведёт себя подозрительно, ему не лепят пулю в лоб, а типа вообще не замечают недоброго, хотя он едва ли не клыками щёлкает, пока не перекусает всех до последнего. И кстати, нередко монстром бывает блондинка.

Из лица покойной, подтверждая слова Олега, полезли отсвечивающие радугой длинные личинки и тут же попали под огнемёт Алехандро. Обойдя костёр, троица углубилась в город и в узком, но колоритном переулке между белыми зданиями венецианского стиля встретила ещё одну девицу. Черноволосую, с торчащими из спины шипами, как у бронтозавра, – между прочим, совершенно голую. Тут уж первой выстрелила Жанна.

– В сущности, правильно, – поддержал Олег, перешагивая через труп. – Это фильм «Особь», а эта милашка – совсем другой инопланетный вариант. Ей нужно с кем-то переспать и зачать потомство. Не закинуть в человека эмбрион, а заняться с ним обычным сексом.

– Тогда зря мы её прикончили, – с сожалением произнёс Алехандро.

– Она бы всё равно потом тебя убила, – отрезал Олег. – Чудовища запрограммированы на секс сугубо для воспроизведения себе подобных, они далеки от человеческих страстей. Действительно, «чужой» был прав: почему пришельцев так тянет размножаться, словно китайцев? Они же вообще ничего другого не желают, кроме как наплодить кучу своих клонов. Странный народ. Ну, и куда делись симпатичные добрые инопланетяне? Нет. К нам вечно прилетают сеятели личинок, сборщики черепов вроде Хищника, охреневшие от злости твари на огромных кораблях, желающие поработить или уничтожить нас поголовно, людоеды, похитители тел и всё такое прочее. Главное – они ужас как примитивны. То есть у них вполне хватает ума построить крутой космический корабль и пересечь Вселенную, но в остальном мозгов не больше, чем у таракана.

– И после всего ты ещё смеешь утверждать, что ваше кино – классное, а наше – поросшая мхом древность? – усмехается Алехандро. – Иисус сладчайший, да ты хоть на минуту осознай, какое говно у вас снимают! Недаром фильмы моего времени с Белой Лугоши до сих пор считаются классикой ужасов, поскольку от просмотра кровь в жилах стынет. Ваши ужасы и монстры пластиковые, ими и младенца не напугаешь. Настоящий страх – это чёрно-белые Бела Лугоши и Борис Карлофф, настоящий смех – немой Чарли Чаплин, настоящая любовь – Мэри Пикфорд. И пожалуйста, не надо тут со мной спорить…

На лице Алехандро отразилось такое бешенство, что Олег не рискнул.

– О'кей, – кивнул он. – Чёрно-белое кино – безумно круто. А теперь, когда я признался в любви к нему, давай разберёмся, как отсюда выбираться. Уже второй «прыжок» вышел неудачным. Остались ли у нас другие варианты, кроме мистики и артефактов?

Алехандро затруднился с ответом.

– Обсудим, – тихо молвил он – так, чтобы не слышала Жанна. – Но чуть позже…

…Камера снимает со спины – зрители видят, как три человека удаляются к горизонту меж пустых домов с разбитыми стёклами, вдоль проспекта, где застыли остовы сожжённых машин. В следующую минуту их не видно – шипение и крики прерываются рёвом пламени, автоматными очередями и гулкими одиночными выстрелами. Однако довольно скоро зритель замечает, как Жанна и Олег, выставив перед собой стволы оружия, движутся вперёд – к разрушенному КПП из почерневших каменных блоков. Алехандро немного отстаёт, страхуя коллег. Он останавливается, чтобы прикурить сигарету, и вспышка освещает его лицо на весь экран. Он смотрит в спины своим товарищам по несчастью. Долгим взглядом.