65
— Я вас ненавижу, гады! — бесится Игги с перекошенным лицом. — Вы настоящие гады!
Клык скорчил ему рожу, но потом вспомнил и говорит:
— Игги, я скорчил тебе рожу.
— А я пожал плечами, — говорит Газман, откусывая огромный кусок сосиски. — Что ты такое несешь? Совсем сбрендил?
— Опишите мне народ на пляже, — снова заводится Игги. — Мы же в Лос-Анджелесе, городе главного университета для психов. И к тому же на знаменитом пляже «Венеция». А вы, дураки, в карту смотрите.
— А правда, есть такой университет для психов? — Газзи, видимо, загорелся идеей высшего образования.
— Нет, он пошутил, — безжалостно растоптав мечту ребенка об университете, Клык расправил на дощатой скамейке карту и прикидывает возможный маршрут.
До тех пор, пока Игги не пнул хорошенько его в бок.
— Да что ты завелся-то так. Покоя от тебя нет. Видишь, я делом занят.
Но от Игги уже не отделаться. Он возбужденно хватает Клыка за рубаху и нос к носу притягивает его к себе:
— Говорю тебе человеческим языком: опиши. Мне. Людей.
— Точно рехнулся. Здесь людей — миллион. Тебе зачем? У тебя что, встреча здесь с кем-то назначена что ли? Прикажешь искать человека с красной розой в зубах и газетой «Нью-Йорк Таймс»?
— Это пляж «Венеция», здесь дискотеки на роликах. Я чую запах кокосового масла на нежной коже. Я слышу заливистый женский смех. Уверен, тут вокруг толпы пляжных птичек прогуливаются. А ты в карту уткнулся!
Ох! Ребенка бы постеснялся, что ли.
— А что такое «пляжная птичка»? — спрашивает Газман с набитым ртом.
Клык обозревает окрестности.
— Пляжная птичка — важная-вальяжная птичка. Какая разница, главное, чтоб флайбоев не было.
Игги застонал так громко, что народ вокруг заоборачивался. Клык слегка долбанул его ногой, мол, охолонь маленько.
— Плевал я на них. Пусть смотрят, — возмущенно шипит Игги. — «Какая разница» — очень даже простая! Ты их видишь, а я нет. И, видит Бог, на ощупь мне с ними тоже вряд ли удастся познакомиться. Так что сделай мне одолжение.
«Что, интересно, Макс бы сейчас сделала?» — думает Клык. С другой стороны, Игги бы вообще при Макс от таких вопросов воздержался. Тут мы дело имеем с чисто мужской ситуацией.
Вздохнув, Клык поглядел вокруг:
— Ладно, так и быть. Вон там две девчонки. На одной белое бикини. У другой через всю попку написано «Утопия». У обеих длинные волосы, и обе блондинки. Вон там китаянка на роликах и с собакой. Типа борзой. Собака рядом с ней бежит. Ой, чуть прохожего не сбила, я имею в виду, девчонка.
— А что на ней надето?
— Полосатое бикини.
— И наколенники, — уточняет Газ.
Игги присвистнул:
— Кайф! Еще, еще давайте!
«Вот была бы здесь Макс, он бы точно никого со своей сексуальной озабоченностью не доставал, — думает Клык. — Она бы ему такое „еще“ показала, он бы навеки забыл кокосовое масло нюхать».
Но Макс здесь нет. Здесь одни мужики…
— Ммм… Вон там еще одна… Со своим бойфрендом, — продолжает Клык свой красочный репортаж. — Он дает ей мороженое, трубочку. Трубочка течет. Прямо ей на… грудь.
Игги шумно втягивает воздух.
— У нее пятно будет. Непременно, — волнуется за девчонкину футболку Газзи. — Оно же шоколадное.
— Ммм… — мычит Клык, с интересом наблюдая, как девчонка промакивает на груди мороженое бумажной салфеткой.
— А что это за звук? — вдруг забеспокоился Газман.
— Что?
— Ну, звук, послушай… — настаивает Газман. — Вон оттуда. Клык, да послушай же ты…
Клык рассеянно моргает и наклоняется отцепить Газзи, который все сильнее теребит его за рукав:
— Что ты говоришь, звук?
И тут Клык его услышал. Низкий, монотонный гул. Заунывный и зловещий хор металлических голосов.
О черт!
— Воздух! Делаем ноги! — командует он. — Флайбои. Мы обнаружены.
