Часть третья
Разрыв — дело тяжелое

И что это все подтверждает? Бредовая реальность все-таки, действительно, была реальностью. А не бредом, как пытались втюхать мне поганые белохалатники. Они, конечно, здорово надо мной поизмывались, но зато я в выигрыше — рука отлично работает.

Первым делом возвращаемся в каньон, где еще до того, как флайбои поймали нас в пустыне, мы с Клыком припрятали наши пожитки. Подхватив нехитрое имущество, летим на север и северо-восток. Холодный ночной воздух обжигает лицо.

Трудно сказать, откуда я знаю, где север, где юг. У меня внутри как будто компас встроен. Вернее, не встроен. Встроен мне был чип. А это у нас от природы, как у птиц. Еще в Школе, когда мы были маленькими, белохалатники миллион экспериментов над нами проводили — пытались наши магнитные сенсоры обнаружить. Ничего у них не получилось.

Чем дальше мы летим на север, тем выше горы, тем больше на земле снега. Что у нас сейчас, все еще декабрь? Январь? Интересно, прошло уже Рождество? Вот прилетим в следующий раз в цивилизацию, надо будет в газете дату проверить.

Клык все еще источает яд, пышет злобой и на меня не смотрит. Летит один, впереди, в полном молчании. Надж, Газзи и Игги тоже избегают и меня, и Ари, и даже Ангела.

Длинные перелеты — самое время все хорошенько обдумать да обмозговать. Если в самолете долго лететь, тоже, наверно, хорошо думается. Я давно уже перешла на автопилот — легкие мерно качают воздух, и крылья сами мощно несут меня через ночь. Время от времени отдыхаем, попав в попутный воздушный поток. Он сам тебя понесет, надо только чуть изменить наклон крыльев и сдаться на милость природе.

Я рождена для полета. Знаю, знаю. И до меня куча людей так думали и говорили.

Но я-то буквально рождена, чтобы летать, создана летать, специально сконструирована с целью перемещаться в воздухе посредством крыльев. Легко и плавно, как птица.

И без ложной скромности скажу тебе, дорогой читатель, так я и летаю, легко и плавно.

— Макс! — Надж притормозила и поравнялась со мной. Но в глаза по-прежнему не смотрит. И от Ари держится как можно дальше.

— Да?

— Я есть хочу. Мы уже все запасы съели, в рюкзаках больше ни крошки нет. И все остальные тоже, по-моему, голодные. И Тотал нудит. Ты же знаешь, какой он.

— М-м-м.

— У тебя есть какой-нибудь план… привал где-нибудь сделать… еды раздобыть…

— План есть всегда, — я смотрю на нее и…

И тут как раз, откуда ни возьмись, у меня, действительно, появляется план.