34
Если бы информация обладала физической силой, голову мне разнесло бы в клочки. И на парковке далеко под нами не осталось бы ни одной тачки, не заляпанной моими растекшимися мозгами.
Короче, поскольку голова у меня осталась цела, скажу просто: меня поразило как громом. Эффект не слишком легко достижимый. Челюсть отвалилась, и закрывать ее пришлось с усилием здоровой правой рукой.
Не случайно я в стае командир. Я имею в виду, что я старше всех, всех сильнее, всех быстрее и целеустремленнее. Я хочу быть командиром. Я готова принимать решения. И теперь, со своей всегдашней проницательностью, я сложила два и два и пришла к единственно возможному, целящему в самую суть дела вопросу:
— Чего-о-о?
— Я нашел фотографию в кабинете доктора Мартинез, — снова начинает Клык, но я тут же замахала на него рукой, чтоб он заткнулся.
— Ты что, ее кабинет обыскивал?
Мне самой ни за что не пришло бы это в голову. Ни в первый раз, ни теперь.
Лицо у Клыка абсолютно непроницаемо:
— Мне нужны были скрепки.
— Получается, что у нее есть книги по генетике и генетическим экспериментам?
— И про птиц.
— Но она ветеринар.
— Кто спорит-то, конечно ветеринар. Но анатомия птиц, плюс теории рекомбинантной ДНК, плюс фотография Газмана…
— Ни хрена себе. Подожди, у меня мозги заклинило. — Растираю себе лоб правой рукой.
Макс, перед тобой разложены фрагменты общей большой картины. Тебе остается только собрать ее воедино.
Ты уже догадался, проницательный читатель, что мой внутренний Голос не может избежать такого удобного случая и не дать мне очередной полезный совет. Как только не стыдно пичкать меня такой бездарной чухней! Этакую галиматью любая уличная цыганка-гадалка наплетет.
— Что ты говоришь! Всего-навсего собрать их воедино? Отлично! Премного благодарна за твои указания. А раньше ты мне этого сказать не мог? Ты…
Вдруг понимаю, что препираюсь с ним вслух и замолкаю.
Не знаю, что и думать. И Клык — единственное живое существо на свете, кому я могу в этом признаться. Для всех остальных в стае я обязательно придумала бы что-нибудь для отвода глаз.
С сомнением качаю головой:
— Не знаю, что тут за фокус. Знаю, что она помогла мне. Теперь уже дважды.
Он молчит. Что, как всегда, меня страшно раздражает.
Мы практически уже на месте. Вот каньон, в котором мы оставили стаю. Сканирую каждый камень, каждый уступ. Нигде никаких следов дыма от их костра. Молодцы. Хоть на сей раз сидят тихо. Хоть на сей раз…
Мы с Клыком приземлились в каньоне. Но нам уже все понятно. Мы поняли все еще с высоты двухсот футов. Ворошить пепел или разыскивать следы бесполезно. Хотя мы, конечно, и ворошим, и разыскиваем.
Правда ужасно простая и просто ужасная: стаи здесь нет уже как минимум два дня. А полный разгром на дне каньона — это однозначное свидетельство, что их утащили отсюда силой.
Пока я прохлаждалась да набивала себе пузо пирожками, мою семью изловили и повязали. Со всеми вытекающими последствиями.
— Черт!
На самом деле я обозначила ситуацию гораздо круче.
