— «Клычище», — хихикнула я.

Сердито зыркнув на меня, он продолжает зашнуровывать ботинки-снегоступы.

Как он мог! Как он посмел целый блог изливать восторги по поводу своей ученой красотки и ее экологических подвигов во имя спасения мира! Не запамятовал ли он, кто здесь мир спасает последние полгода? Сдается мне, что я. А пишет он обо мне восхищенные излияния? Нет. Кто Омегу вчистую вышиб в Германии? Ученая красотка? Ничуть не бывало.

— Ты просто злишься, что я написал про Бриджит, — говорит он, затягивая шнурки потуже.

Я подпрыгиваю как ужаленная.

— Я? Спятил, что ли? Я твой блог вообще не читаю. Больно он мне сдался. О чем хочешь, о том и пиши себе на здоровье.

— Макс, когда ты, наконец, поймешь, что и рыбку скушать, и радио послушать у тебя не выйдет. Ты сначала отпихиваешь меня что есть силы, а потом с ума сходишь, когда я с кем-то другим разговариваю.

— Я не… — с жаром начинаю я, но тут-то до меня доходит, что именно это я и делаю. Залившись краской, я затыкаюсь. Не понимаю, чего мы вообще все время отношения выясняем.

— Ты так говоришь, будто я преступница какая-то.

— Я тебе сказал однажды, что мы никогда не расстанемся, — тон его не предвещает ничего хорошего. Я его слушаю, и сердце у меня замирает от ужаса. — И я тебе еще раз это повторяю. Никогда. Чтобы выжить, стая должна быть вместе. Но, Бога ради, дай мне, в конце концов, покой.

Чувствую, что он опять на меня долго и пронзительно смотрит, но сама поднять глаза на него боюсь — мне, которая никогда ничего не боится, страшно того, что я могу прочитать не его лице.

Он постоял-постоял, развернулся и уже готов нырнуть в низкую дверь на выход, как на него налетает запыхавшийся Газман:

— Ангел пропала! — захлебывается он. — Я ее ищу-ищу, а ее нигде нет.

— Она, наверное, пошла полетать, — я пытаюсь его успокоить.

— Да нет же! Она бы обязательно кому-нибудь сказала. И Тотала тоже нет. Может, они пошли пройтись, но ты послушай, какой ветер свистит. Там пурга совсем разбушевалась.

Газ махнул рукой на окно, и я вдруг понимаю, что снаружи настоящая буря. А мне-то казалось, что это от паники-истерики у меня свистит в ушах и гудит в голове.

— Акела! Акела! — доносится из коридора озабоченный голос Майкла, и секунду спустя он просовывает голову в нашу дверь: — Акела случайно не у вас? Я последний раз ее видел на улице с Ангелом и Тоталом. Но это было уже с час назад. Ангел ничего не сказала вам про свои планы?

Все наши ссоры и «личные» дрязги мигом улетучились, и мы с Клыком встревоженно переглядываемся.

— Зови наших, — коротко бросаю я ему, — и скажи, чтоб теплее одевались.