Ужин подходил к концу. Большинство гостей отеля «Катаракт» сидели на слабо освещенной террасе за маленькими столиками. Вошли Симон и Линнет Дойль в сопровождении высокого представительного американца с чисто выбритым узким лицом. Они остановились в дверях, и в этот момент Тим Аллертон поднялся и направился к ним?

– Вероятно, вы не помните меня, – сказал он любезно, – я кузен Джоанны Саутвуд.

– Разумеется, я помню вас. Вы

– Тим Аллертон. Это мой муж, – чуть заметная дрожь в голосе – гордость, смущение?

– А это – мой опекун из Америки, мистер Пеннингтон.

– Познакомьтесь, пожалуйста, с моей мамой. Несколько минут спустя небольшая компания заняла отдельный столик

– Линнет в центре, Тим и Пеннингтон по обе стороны от нее, каждый всячески старался привлечь ее внимание, миссис Аллертон беседует с Симоном. Поворот вертящейся двери. Странное напряжение тотчас появляется на лице красивой стройной женщины, сидящей во главе стола. И тут же исчезает – дверь выпустила маленького человечка.

– Моя дорогая, вы здесь не единственная знаменитость, – сказала миссис Аллертон.

– Этот забавный человек

– Эркюль Пуаро.

Она сказала это небрежно, просто чтобы заполнить неловкую паузу, но вдруг Линнет очень заинтересовалась.

– Эркюль Пуаро? Конечно, я слышала о нем.

И вдруг ушла в себя, погрузилась в глубокое раздумье. Двое мужчин, пытавшиеся ее развлечь, совсем растерялись. Пуаро пробирался вдоль решетки террасы, как вдруг его остановил, – миссис Оттерборн.

– Садитесь с нами, мсье Пуаро. Какой прелестный вечер.

Пуаро повиновался.

– Благодарю вас, мадам. Вечер и вправду хорош.

Он вежливо улыбнулся миссис Оттерборн.

– Ну и разрядилась! Какие-то драпировки из черного нейлона и этот дикий тюрбан!

– Миссис Оттерборн говорила громко и напористо.

– Сколько знаменитостей собралось в одном и том же месте. Наверное, скоро все газеты запестрят – светские красавицы, знаменитые романистки… – она замолчала и тихо, скромно хихикнула.

Пуаро скорее почувствовал, чем увидел, как Розали нахмурилась и плотно сжала губы.

– Вы что-нибудь пишете в данное время, мадам? – вежливо поинтересовался он.

Миссис Оттерборн снова тихо хихикнула.

– Мои читатели ждут не дождутся, а мой издатель – бедняжка, он просто забрасывает меня письмами и даже телеграммами.

Он снова ощутил, как поморщилась девушка.

– Могу признаться вам, мсье Пуаро, я здесь – в поисках колорита. «Снег на лице пустыни», так называется мой новый роман. Мощное, интригующее название. Снег в пустыне, он растает при первом же дыхании страсти.

Розали встала, проговорила что-то сквозь зубы и ушла в темный сад.

– Человек должен быть сильным, – продолжала миссис Оттерборн.

– Мои книги – это мясо с кровью. В них все важно. В библиотеках огромный спрос. Ведь я говорю только правду. Секс! Почему, мсье Пуаро, нынче так боятся говорить про секс? Ведь секс – правит миром. Вы читали мои книги?

– Простите, мадам! Понимаете, я ведь почти не читаю романов. Моя работа…

– В таком случае я обязана подарить вам «Под финиковым деревом», – сказала миссис Оттерборн решительно.

– Я уверена, вы поймете, какая это серьезная книга. Ее по-разному истолковывали, но в самом деле – в ней все правда.

– Вы чрезвычайно добры, мадам. Я прочту с удовольствием.

Миссис Оттерборн помолчала, играя длинной ниткой бисера на шее, и тревожно поглядела в одну, потом в другую сторону.

– Знаете, я, пожалуй, схожу за книгой сейчас.

– Ах, мадам, не стоит беспокоиться. В другой раз.

– Нет, нет. Никакого беспокойства.

– Она встала.

– Мне хочется вам показать…

– О чем речь, мама? – неожиданно рядом с ней возникла Розали.

– Дорогая, я хочу подарить мсье Пуаро свой роман.

– «Под финиковым деревом»? Я принесу

– Ты не найдешь, дорогая. Я сама.

– Я найду.

Девушка прошла через террасу и вошла в отель

– Позвольте мне сказать вам, мадам, что у вас прелестная дочь, – с поклоном сказал Пуаро.

– Розали? Да, она хорошенькая. Но она очень жестокосердна, мсье Пуаро. Никакого снисхождения к слабостям. Она все знает лучше всех – так она считает. И о моем здоровье она знает все лучше меня самой.

Пуаро подозвал официанта.

– Ликер, мадам? Шартрез? Крем де мент?

Миссис Оттерборн решительно покачала головой.

– Нет, нет, я совсем не пью. Вы, вероятно, заметили, я не пью ничего, кроме воды и лимонада. Я не выношу запаха спиртного.

– Тогда лимонный коктейль.

Он заказал один лимонный коктейль и один бенедиктин.

Поворот вращающейся двери. Вошла Розали держа в руках книгу.

– Вот, пожалуйста, – сказала она безо всякого выражения.

– Мсье Пуаро заказал мне лимонный коктейль, – доложила ее мать.

– Что заказать для вас, мадемуазель?

– Ничего, – и, вспомнив о законах вежливости, добавила:

– Ничего, благодарю вас.

Пуаро взял протянутую книгу. На яркой суперобложке была изображена дама в костюме Евы с модной прической и кроваво-красными ногтями. Она лежала на тигровой шкуре. Над ней красовалось дерево с дубовыми листьями и огромными, не правдоподобно яркими яблоками.

Надпись на книге гласила: «Под финиковым деревом» Сэлуом Оттерборн». В издательской аннотации с энтузиазмом говорилось о незаурядной смелости данного исследования, в котором реалистически показана личная жизнь современной женщины.

Бесстрашно, оригинально, реалистично – вот наиболее часто встречавшиеся эпитеты.

Пуаро поклонился.

– Я чрезвычайно польщен, мадам.

Но, едва подняв голову, он встретился взглядом с дочерью писательницы и невольно подался вперед – такая нескрываемая боль читалась в глазах девушки.

Напитки подоспели как раз вовремя – они несколько разрядили атмосферу.

– Ваше здоровье, мадам, мадемуазель.

Потягивая коктейль, миссис Оттерборн проговорила:

– Так освежает. Так приятно.

Все трое молчали, глядя на блестящие черные каменные островки посреди Нила. В лунном свете они казались фантастическими существами, доисторическими чудовищами, наполовину ушедшими под воду.

Подул легкий ветерок и тут же утих, исчез. В воздухе притаилось какое-то предчувствие, смутная тревога.

Эркюль Пуаро посмотрел на террасу, на сидящих за столиками гостей. Может быть, он ошибся, а может быть, и вправду где-то здесь были тревога и ожидание? Как в театре, на сцене, когда все ждут появления примадонны. И именно в этот момент вращающаяся дверь повернулась снова. На этот раз она повернулась очень медленно, как бы для того, чтобы придать особую значительность появлению нового лица. Все замолчали и смотрели на дверь. Из нее вышла маленькая изящная девушка в лиловом вечернем платье. Она непринужденно прошла через всю террасу и села за свободный столик. В том, как она прошла и села, не было никакой рисовки, ничего нарочитого, и все-таки все это напомнило Пуаро отрепетированный сценический выход.

– Ха, – сказала миссис Оттерборн, – эта девушка ведет себя так, будто она важная персона. Пуаро молчал. Он внимательно наблюдал. Девушка нарочно выбрала такое место, откуда она могла свободно наблюдать за Линнет Дойль. Пуаро заметил, как Линнет наклонилась и что-то сказала, потом встала и пересела на другое место. Теперь лицо ее было обращено в другую сторону.

Пуаро задумчиво покачал головой.

Через пять минут девушка тоже пересела на противоположную сторону террасы. Она курила и спокойно улыбалась, непринужденно и легко. Но все время взгляд ее был направлен на жену Симона Дойля.

Через четверть часа Линнет резко поднялась и ушла в отель. Муж тут же последовал за ней. Жаклина де Бельфорт тихо засмеялась и повернула стул. Потом закурила и стала смотреть на Нил, улыбаясь своим мыслям.