Цветы
08:31
На другое утро, когда Уоррены опять приехали в больницу, в палате у Элнер было полным-полно цветов. Все букеты, заказанные на похороны, отправили из погребальной конторы в больницу. Нева, как назло, не успела поменять открытки, и почти все были подписаны: «С глубокими соболезнованиями» и «Помним и молимся за вас». А цветы от Луизы Фрэнкс, подруги Элнер, были с запиской: «Ушедшей, но не забытой».
Элнер, сидевшая в постели, просияла, увидев родных.
— Полюбуйтесь, сколько цветов! — воскликнула она. — Совсем как на похоронах, а? — И засмеялась: — Я не представляла, что меня так любят, пока все не решили, что я концы отдала! — Элнер указала на пышный букет оранжевых гладиолусов: — Это от Бада и Джея — правда, красота? А это от Электрической компании штата Миссури. Беверли Кортрайт прислала белые розы — дорого же они ей обошлись, должно быть.
— Ну и ну, тетя Элнер! — ахнула Линда. — В жизни не видела столько цветов!
— Еще бы! А часть пришлось поставить в туалете. Мне, право, неловко, что люди так потратились. Мерл и Вербена прислали азалию в горшке — хоть посадить можно, — а остальные только деньги пустили на ветер. — Элнер повернулась к Норме: — Обещай мне: в следующий раз никаких цветов. Хватит и одного раза.
Чуть позже доктор Брайан Лан, не забывший о своем обещании, тихонько стукнул в дверь палаты.
— Миссис Шимфизл…
Элнер помахала ему рукой:
— Эй, проходите, я вас со всеми познакомлю! Это врач-невропатолог… он проверял, все ли у меня в порядке с головой.
Доктор зашел в палату:
— Добрый день, я доктор Лан.
Элнер сказала:
— Это моя племянница Линда, я вам про нее рассказывала, у нее дочка-китаянка. Это моя племянница Норма, а это Мэкки, ее муж.
Поздоровавшись с каждым за руку, доктор Лан вновь мельком взглянул на Линду и обратился к Норме:
— Миссис Уоррен, можно вас на минутку?
— Да, конечно.
Они вышли за дверь, и доктор начал:
— Миссис Уоррен, спешу вас успокоить: я не обнаружил никаких признаков черепно-мозговой травмы или потери памяти.
— Слава богу, — облегченно вздохнула Норма. — Она очень долго была без сознания, и я беспокоилась, все ли благополучно.
— Да, все хорошо. Речь ее слегка бессвязна, но для ее возраста это обычное дело, не стоит волноваться.
Норма подтвердила:
— На этот счет я и не волнуюсь, доктор, речь у нее всегда слегка бессвязная.
Когда они вернулись в палату, доктор Лан подошел к Элнер:
— Мне пора, я зашел попрощаться.
— Рада, что навестили меня. Я хотела вас познакомить с Линдой.
Доктор перевел взгляд на Линду:
— Ваша тетя сказала, вы в Сент-Луисе живете?
— Да, — отозвалась Линда.
— Понятно. — Доктор вновь повернулся к Элнер: — Поправляйтесь, миссис Шимфизл. И с деревьев больше не падайте, договорились?
Элнер засмеялась:
— Не буду. Чует мое сердце, не собирать мне больше инжир.
Посидев немного у Элнер, Уоррены решили, что раз она чувствует себя хорошо, то Линду можно отправить домой, и Мэкки отвез ее в аэропорт.
Едва Мэкки и Линда шагнули за порог, Элнер встрепенулась:
— Закрой дверь, Норма. Скорей, пока нет медсестры, — я хотела с тобой переговорить с глазу на глаз, рассказать кое о чем. Живей!
Норма закрыла дверь и подошла поближе к кровати.
— В чем дело?
Элнер начала:
— Знаю, ты на меня злишься за то, что я с лестницы упала, но ты только выслушай меня — и сама будешь рада, спасибо мне скажешь!
— Как это?
— Знаешь выражение «понеслась душа в рай»?
— И что?
— В общем… со мной так и было!
— То есть?
— Я умерла и попала в рай! Я хотела с тобой первой поделиться. Ты разве не рада? Эх, жаль, тебя со мной не было, Норма! — Глаза у Элнер сияли. — Видела бы ты всю эту красоту! Знаю, ты боишься болезней и смерти, но теперь тебе пугаться нечего, ведь люди не исчезают даже на время, а живут вечно… Ну не чудесная ли новость?
Норма отвечала:
— Тетя, милая, всем нам хочется верить, что это так, но…
Элнер перебила ее:
— Так оно и есть! Ни за что не угадаешь, кого я видела!
— Кого?
— Твою маму!
— Маму?
— И угадай, что еще! Она знает, что Тотт ее причесывала.
Норма перепугалась не на шутку:
— Что?!
— Да! Не волнуйся, я все уладила. А потом я побывала в гостях у Соседки Дороти и Реймонда. Помнишь Соседку Дороти?
Норма, вконец озадаченная, выдавила:
— Помню, конечно… но не пойму, о чем это вы… Что за Реймонд?
— Муж Дороти.
Тут Норма сообразила, в чем дело.
— Ах, тетя Элнер, милая, вам, наверное, все это приснилось. Ведь мужа Соседки Дороти звали Роберт, разве не помните?
Элнер ответила:
— Он как две капли воды похож на ее первого мужа, но зовут его Реймонд, и это был не сон, Норма. Дороти была настоящая, как мы с тобой. А еще я видела Джинджер Роджерс и Принцессу Мэри-Маргарет, старую кокер-спаниелиху Дороти. На небесах тоже есть собаки и кошки. Правда, чудесно? И вот еще что: мы очень мило побеседовали с Эрнестом Кунитцем, и Томас Эдисон заходил поболтать.
Норма бессильно упала на стул. «Боже правый!» — ужасалась она про себя, слушая подробнейший, восторженный рассказ Элнер о ее приключениях, начиная с поездки на лифте и заканчивая полетом с крыльца и пробуждением в палате. Закончив рассказ, Элнер широко улыбнулась Норме и воскликнула:
— Ну?! Что скажешь? Здесь я лежала мертвая, а там гуляла живехонька!
Норма сидела ошеломленная, не зная, что сказать, только смотрела страдальческим взглядом. Наконец спросила:
— Тетя Элнер… вы правда уверены, что были мертвы?
— Откуда мне знать, милая? Я ж не доктор. Могу лишь описать, что видела и с кем говорила. Нет, ну ты только представь, меня навестил сам Том Эдисон! Милейший человек, такой скромный!
«Господи помилуй!» — вновь ужаснулась про себя Норма. Доктор ошибся, у тети Элнер явно что-то с головой. Бедняжка и вправду верит, что была на небесах и беседовала с покойниками. Дело серьезное, действовать надо осторожно. И Норма, взяв Элнер за руку, ласково спросила:
— Тетя, вы кому-нибудь еще рассказывали о вашем… приключении?
— Нет пока. Хотела, чтобы ты первой узнала.
Норма криво улыбнулась:
— Спасибо, тетя, милая, но лучше никому больше не рассказывайте, хорошо?
Элнер растерялась:
— Почему?
— Просто обещайте, что это будет наш маленький секрет. Ради меня, ладно? Обещаете?
— Но почему?! Ведь должны знать все! Мне поручили кое-что передать.
— Тетя Элнер… Пожалуйста, если любите меня, обещайте никому не рассказывать про белок в горошек, про Томаса Эдисона и прочее.
— Не понимаю я тебя…
Норма твердо стояла на своем:
— Поверьте, тетя Элнер, есть причины.
Элнер сникла.
— Так и быть, Норма, обещаю, но…
В дверь постучала медсестра:
— Миссис Уоррен, вас к телефону, у регистратуры.
Норма, все еще в растрепанных чувствах, подошла к телефону. Звонила Луиза Фрэнке.
— Как здоровье Элнер?
Норма отвечала:
— Прекрасно, спасибо, Луиза. Ее осмотрели, сделали анализы, все в порядке, переломов нет, только пара синяков да осиные укусы.
Луиза облегченно вздохнула:
— Вот счастье-то! Я чуть с ума не сошла.
— Не волнуйтесь, все в порядке, — соврала Норма. — Я ей скажу, что вы звонили.
— Привет ей от нас с Полли. — Обязательно передам.
— Как думаете, к Пасхе ее выпишут?
— Пока не знаю, позже скажу поточнее.
Повесив трубку, Норма подумала, что тетю Элнер к Пасхе, быть может, и выпишут, если только она будет держать язык за зубами и не угодит в дурдом.
Оглянувшись, Норма увидела знакомое лицо и улыбку.
— Миссис Уоррен? Можно вас на пару слов?
Говорить с этим человеком Норме не хотелось, но природная вежливость не позволила ей отказаться. Норма знала его по рекламному ролику, который без конца крутили на местном телеканале. Гас Шиммер. Адвокат-тяжеловес, как он гордо себя именовал, а Мэкки называл его вымогателем. Как ни хотелось Норме поскорей вернуться в палату к тете Элнер, она все-таки присела с адвокатом рядом и, поглядывая на дверь в палату, выслушала длинную речь.
Когда Шиммер умолк, Норма сказала:
— Спасибо за заботу, мистер Шиммер, но нам ничего не нужно. Мы рады, что она жива, — и все.
Шиммер не унимался:
— Миссис Уоррен, думаю, вы не вполне представляете, какой моральный ущерб нанесло это недоразумение — нет, вопиющая халатность — вам и вашим родным.
— Я-то очень даже представляю. Целая неделя уйдет, чтобы всех отблагодарить за цветы, но в суд я ни на кого подавать не собираюсь. Бедняжка доктор! Он ведь не нарочно.
— Нарочно, не нарочно — неважно, — возразил Шиммер. — Главное, что это случилось, и случилось здесь, в больнице. Живого человека объявили мертвым — это законное основание для иска, причем крупного иска. Если вы доверитесь мне, в итоге вся больница перейдет в ваши руки, слово адвоката.
Норма озадаченно сдвинула брови.
— А зачем мне больница? — спросила она, поглядывая на дверь. — Нет, мне это не по душе.
— А двадцать пять или даже пятьдесят миллионов долларов — в зависимости от присяжных? Это вам по душе?
Норме не понравился его тон. Резко обернувшись, она сказала:
— Мистер Шиммер, я не дурочка. Кто не мечтает о таких деньгах? Но ради них сломать жизнь врачу и разорить больницу? Нет уж, увольте, мне совесть не позволит. Простите, но вы зря теряете время. — Норма поднялась.
Шиммер тоже вскочил:
— Позвольте, я поговорю с вашим мужем и все ему объясню. Уж его-то вы поймете.
— Все я понимаю! И пытаюсь вам объяснить повежливей, что в суд ни на кого подавать не собираюсь. Муж мой тоже.
Шиммер покосился на дверь в палату Элнер.
— Тогда я обращусь к самой миссис Шимфизл. Она ведь пострадавшая.
Кровь бросилась Норме в лицо.
— Дело ваше, но я точно знаю, что и моя тетя в суд подавать не станет, разве что на вас — за издевательство над старой больной женщиной. Возможно, ей удастся добиться судебного запрета и вас вышвырнут отсюда или еще того хуже.
Оскорбленный Шиммер заковылял вразвалку прочь, а Норма порадовалась, что пересмотрела с тетей Элнер столько фильмов о Перри Мейсоне. Время не даром потрачено — она так и сыпала юридическими терминами, сама себе удивлялась! Нехорошо, если мистер Шиммер обиделся, но некоторые люди сами нарываются на грубость. Норма поймала себя на мысли, что впервые в жизни ей удалось настоять на своем.
