Вербена рассказывает Кэти

Вербена звонила в редакцию газеты раз сто, но телефон был наглухо занят. Она аж покраснела от досады, что не может дозвониться до Кэти. Не в силах больше ждать, Вербена повесила на дверь химчистки табличку «Перерыв 5 минут» и вышла на улицу. Когда она открыла дверь редакции «Курьера Элмвуд-Спрингс», Кэти, естественно, висела на телефоне. Завидев Вербену, прикрыла рукой трубку, сказала: «Минутку» — и знаком предложила садиться. Кэти заканчивала еженедельное интервью с председателем школьного совета и выведывала свежие новости о давнем споре — включать ли в школьную программу теорию божественного творения наряду с учением Дарвина. Увидев Вербену, она решила, что та пришла защищать учение о сотворении мира, и приготовилась выслушать часовой монолог. Но Вербена, против ожиданий, взяла со стола листок бумаги, написала на нем крупными черными буквами: «Элнер умерла!» — и, положив листок у Кэти перед носом, постучала по нему пальцем. Кэти ахнула:

— Как? Неужели?!

Вербена кивнула.

— Пит, — сказала Кэти, — я только что узнала о смерти Элнер Шимфизл. Перезвоню вам чуть позже. — Она повесила трубку. — От чего?

— Не знаю. Руби сообщили из больницы, я тут же кинулась звонить вам, но все время было занято. Надо бы вам поставить «ожидание вызова».

— Согласна, давно пора… Печальная новость!

— Горе-то какое, правда? У меня сердце разрывается, и Мерл сам не свой, как нам жить без Элнер?

— Ужасно, ужасно.

— Мне пора возвращаться. Я выскочила из химчистки, чтобы с вами поделиться.

— Спасибо, что сказали, Вербена.

Как только Вербена скрылась за дверью, Кэти сняла трубку и положила на стол. Сейчас не до разговоров. Элнер Шимфизл больше нет. Кто бы мог подумать, что она не переживет пары осиных укусов да падения с небольшой высоты! Кэти качала головой и сама себе удивлялась: журналистка, каждый день пишет о жизни и смерти — и все равно смерть остается для нее тайной за семью печатями. «Нынче жив, завтра нет, ваша шляпа, не спешите, осторожней закрывайте дверь». Жил-был человек много лет, соприкасался со многими людьми, а осталась лишь фотокарточка да пара строк в газете, газету выбросят — и конец.

За свою жизнь Кэти написала не одну сотню некрологов — буквально вчера закончила объявление о смерти Эрнеста Кунитца, — однако некролог Элнер будет не из легких. Пусть газета у них провинциальная, но над некрологами Кэти всегда думала подолгу, стараясь чем-то разнообразить сухие факты. В конце концов, не так уж часто большинство законопослушных граждан видят в газетах свои имена. К тому же некролог должен запомниться близким покойного — пусть прочтут, сохранят и гордятся. Словом, об Элнер Кэти решила написать с душой. Достав из ящика листок бумаги, она пробежала глазами список готовых фраз.

Умер.

Скоропостижно скончался.

Уснул вечным сном.

Навеки покинул нас.

Ушел в мир иной.

Встретился с Создателем.

Отправился на небеса.

Спаситель принял в объятия.

Ушел из жизни.

Оставил сей мир.

Вкушает райское блаженство.

Поморщившись, Кэти сунула список обратно. Не к месту сейчас эти казенные шаблоны. Надо писать от души.

Кэти убрала черновик в стопку бумаг на письменном столе: перед публикацией надо будет добавить подробности о похоронах. Затем поднялась из-за стола, нашла в папке с фотографиями два снимка Элнер. Один сделан шестнадцать лет назад: миссис Шимфизл держит на руках рыжего кота — того, шестипалого. Элнер на снимке так и сияет от гордости. Коту тогда исполнилось двадцать пять лет, и она праздновала его день рождения. С минуту Кэти не сводила глаз с радостного лица на фотографии, потом достала чековую книжку и выписала чек в пользу Общества защиты животных: это самое малое, что можно сделать в память об Элнер. Откинувшись на спинку кресла, Кэти задумалась о том, как сложилась бы ее жизнь, если б не Элнер. Дорога в университет была бы для нее закрыта. Кэти, как одной из лучших учениц школы, предложили стипендию, но ее родителям нечем было платить за комнату и стол. Она поделилась горем с миссис Шимфизл. На другой день, когда Кэти шла мимо дома Элнер, та окликнула ее:

— Эй, Кэти, поди сюда на минутку!

Кэти поднялась на крыльцо, и миссис Шимфизл протянула ей голубой конверт с ее именем. Кэти не поверила глазам, увидев внутри десять стодолларовых бумажек.

— Я не могу их взять, миссис Шимфизл.

— Не глупи, это всего лишь немного деньжат на будущее, да и мне приятно, что я помогаю кому-то получить хорошее образование. Чем больше на свете умных людей, тем лучше.

Долг Кэти, конечно, вернула, но ей всегда хотелось отплатить добром за добро, сделать для Элнер что-нибудь хорошее, а теперь уже поздно — Элнер больше нет.