Глава 2
Однажды декабрьским днем, когда Ги был на съемках рекламы сигарет «Пэлл Мэлл», позвонил Хатч.
– Я здесь рядом – в Сити-Сентр, пытаюсь достать билеты на Марселя Марсо. Вы с Ги не сможете пообедать со мной в пятницу?
– Вряд ли, Хатч, – ответила Розмари. – Я в последнее время неважно себя чувствую. А у Ги две съемки на этой неделе.
– Что с тобой случилось? – встревожился Хатч.
– Ничего страшного. Наверное, погода действует.
– Тогда можно, я зайду к тебе на пару минут? – Конечно, я очень хочу повидаться.
Она быстро нарядилась в джерсовую кофту и брюки, подкрасила губы и причесалась. На какой-то момент боль усилилась – Розмари закрыла глаза и стиснула зубы, – а потом опять стихла до обычного уровня. Она облегченно вздохнула и закончила приводить себя в порядок.
Увидев ее, Хатч изумился.
– Боже мой!
– Это все из-за прически.
– Да нет, я не имею в виду твою прическу, что с тобой такое?
– Неужели я так плохо выгляжу? – попыталась улыбнуться Розмари, вешая в шкаф его пальто.
– Просто ужасно! Ты похудела Бог знает на сколько, а под глазами такие круги, что даже бамбуковый медведь позавидует. Ты случайно не сидишь на какой-нибудь дзен-буддмстской диете?
– Нет.
– Тогда в чем же дело? Ты была у врача?
– Наверное надо все рассказать: я беременна. И пошел уже третий месяц.
Хатч удивленно поднял брови.
– Странно, – сказал он наконец. – Обычно беременные женщины набирают вес, а не худеют. И выглядят здоровыми, а не…
– У меня небольшие осложнения, – пояснила Розмари, провожая его в гостиную. – Суставы не очень подвижные, а от этого начались боли, и я плохо сплю по ночам. Вернее, это одна сплошная боль, и она не прекращается ни на минуту. Хотя это не опасно. Боль может кончиться в любую минуту.
– Впервые слышу, чтобы из-за суставов начинались какие-то осложнения.
– Неподвижные кости таза. Это обычное явление. Хатч опустился в кресло Ги.
– Ну, поздравляю тебя, – не очень-то весело сказал он. – Ты, наверное, счастлива?
– Конечно, мы оба счастливы.
– А кто твой врач?
– Его зовут Авраам Сапирштейн. Он…
– Я знаю его, – перебил Хатч. – Не лично, правда. Он наблюдал Дорис.
(Дорис была старшей дочерью Хатча.) – Это один из лучших врачей в городе, – сообщила Розмари.
– Когда ты была у него последний раз?
– Позавчера. И он опять повторил то же самое – что это бывает и может пройти в любую минуту. Правда, он давно уже так говорит…
– И на сколько же ты похудела?
– Всего на три фунта. Хотя с виду кажется…
– Ерунда! Наверняка ты сбросила не меньше десяти. Розмари улыбнулась.
– Вы такой же противный, как наши весы. Ги их в конце концов выбросил, потому что они меня очень расстраивали. Нет, я похудела только на три фунта, и это вполне нормально – терять вес в начале беременности. Потом я начну поправляться.
– Я очень на это надеюсь, – сказал Хатч. – Но все равно ты выглядишь так, будто тебя высасывает вампир. Ты смотрела, на шее дырочек нет?
Розмари засмеялась.
– Ну, – продолжал Хатч, откинувшись на спинку кресла, – будем считать, что доктор Сапирштейн знает, что говорит. Я представляю, сколько вы ему платите! Наверное, Ги сейчас неплохо зарабатывает…
– Да, – ответила Розмари. – Но мы ему платим, как обычному врачу. Наши соседи Кастиветы – его хорошие друзья, это вы меня рекомендовали, и он не берет с нас дополнительной платы, хоть мы и не члены его профсоюза.
– Значит, Дорис и Аксель тоже входят в медицинский профсоюз! Надо будет их обрадовать.
Неожиданно в дверь позвонили. Хатч хотел было пойти открыть, но Розмари ему не дала.
– У меня боль утихает, когда я двигаюсь, – объяснила она, выходя из комнаты и вспоминая, не заказывала ли она что-то такое, что должны были доставить на дом.
Это оказался Роман, и выглядел он немного взбудораженным.
– А я о вас только что вспоминала, – улыбнулась Розмари.
– Я надеюсь, не плохими словами? Тебе ничего не нужно купить? Минни как раз отправляется по магазинам, а внутренний телефон испортился.
– Нет, спасибо. Я утром все заказал. Роман заглянул в квартиру через ее плечо и спросил, дома ли Ги.
– Нет, он вернется самое раннее в шесть часов, – ответила Розмари и, видя на его бледном лице вопрос, добавила: – Ко мне пришел наш приятель. Я вас сейчас познакомлю.
– С удовольствием, если я не помешаю.
– Конечно, нет. – Розмари проводила его в гостиную.
На Романе был белый с черным клетчатый пиджак, голубая рубашка и широкий узорчатый галстук. Проходя через дверь, он на секунду оказался совсем близко к Розмари, и она с удивлением заметила, что у него проколоты уши. Во всяком случае, левое.
Розмари прошла вслед за ним в комнату.
– Это Эдвард Хатчинс. – Хатч встал и улыбнулся. – А это Роман Кастивет, наш сосед, о котором я только что вам говорила.
Она пояснила Роману:
– Я только что рассказывала Хатчу, что это вы с Минни направили меня к доктору Сапирштейну.
Мужчины пожали друг другу руки, и Хатч сказал:
– Одна из моих дочерей тоже наблюдалась у доктора Сапирштейна. Даже два раза.
– Он очень способный врач, – ответил Роман. – Мы с женой познакомились с ним меньше года назад, но он уже стал одним из лучших наших друзей.
– Садитесь, пожалуйста, – предложила Розмари и сама села в кресло рядом с Хатчем.
– Так Розмари уже сообщила вам приятные новости, да? – спросил Роман.
– Да, – подтвердил Хатч.
– Мы теперь следим, чтобы она побольше отдыхала, – продолжал Роман, – и совсем не волновалась.
– Так будет только в раю, – с улыбкой заметила Розмари.
– Меня немного встревожил ее вид, – сказал Хатч, озабоченно поглядывая на Розмари. Он достал трубку и полосатый репсовый кисет с табаком.
– Почему? – с недоумением спросил Роман.
– Она сильно сбавила в весе, – ответил Хатч. – Но теперь я знаю, что за ней наблюдает доктор Сапирштейн, и поэтому я спокоен.
– Что вы! Она похудела всего на два или три фунта, – убежденно заявил Роман. – Правда, Розмари?
– Правда, – согласилась она.
– А это вполне возможно в первые месяцы беременности. Потом она обязательно наберет вес и, может быть, даже лишний.
– Будем надеяться, – кивнул Хатч и начал набивать трубку.
– Миссис Кастивет каждый день готовит мне витаминный напиток из сырого яйца, молока и трав, которые она сама выращивает, – объяснила Розмари Хатчу.
– Конечно, в соответствии с рекомендациями доктора Сапирштейна, – поспешил добавить Роман. – Он не очень-то доверяет промышленным таблеткам.
– Правда? – удивился Хатч, убирая кисет в карман. – А по-моему, нет ничего безопаснее того, что производится под тщательным наблюдением и контролем. – Он чиркнул сразу двумя спичками и втянул пламя в трубку, выпуская клубы ароматного дыма. Розмари поставила рядом с ним пепельницу.
– Это так, – согласился Роман, – но таблетки месяцами лежат на полках складов и аптек, и за это время теряют силу.
– Об этом я как-то не подумал. Наверное, вы правы, – сухо ответил Хатч.
Вдруг в разговор вмешалась Розмари:
– Мне тоже нравится принимать все свежее и натуральное. Я думаю, что давным-давно, когда никто еще не слышал о витаминах, беременные женщины только и делали, что жевали кусочки таннисового корня.
– Таннисового корня? – переспросил Хатч.
– Это одна из трав, которые входят в мой напиток, – Объяснила Розмари. – А может, это и не трава вовсе? – Она вопросительно посмотрела на Романа. – Корни считаются травой?
Но Роман не сводил глаз с Хатча и, казалось, не слушал ее.
– Таннисовый? – задумался Хатч. – Никогда о таком не слышал. Ты уверена? Может быть, анисовый?
– Таннисовый, – подтвердил Роман.
– Вот, – сказала Розмари и вынула свой талисман. – Считается, что он приносит счастье. Только не пугайтесь: к его запаху еще надо привыкнуть. – Она поднесла шарик поближе к Хатчу, Тот понюхал его, сморщился и отпрянул.
– Да уж, действительно!..
Затем он взял шарик в руки и стал внимательно рассматривать его, немного прищурившись.
– Да он совсем и не похож на корень. Скорее тут плесень какая-то или грибок. – Хатч вопросительно посмотрел на Романа. – А у него есть другое название?
– Если и есть, то мне оно неизвестно, – отозвался тот.
– Я посмотрю в энциклопедии и все о нем разузнаю. Таннис. Какой симпатичный сувенир! Или амулет, или как там его называют… Откуда он у тебя?
Розмари улыбнулась.
– Кастиветы мне подарили. – Она убрала талисман под кофту.
Хатч заметил:
– По-моему, вы заботитесь о Розмари даже больше, чем ее собственные родители.
– Мы очень любим ее, и Ги тоже. – Роман встал со стула. – Извините, но мне пора. Жена ждет.
– Да, конечно, – сказал Хатч, вежливо поднимаясь. – Приятно было познакомиться.
– Мы еще увидимся. Я уверен. Не провожай меня, Розмари, – ответил Роман.
– Мне не трудно. – Около самой двери она заметила, что и правое ухо у него тоже проколото, а на шее – множество мелких царапин, как будто от нападения какой-то хищной птицы. – Еще раз спасибо, что зашли, мистер Кастивет, – поблагодарила она.
– Не стоит. Мне понравился ваш друг Хатчинс. По-моему, он очень интеллигентный человек.
– Да, это правда, – согласилась Розмари, открывая дверь.
– Я рад, что познакомился с ним. – Роман улыбнулся, помахал рукой и пошел к себе.
– До свидания, – сказала Розмари и тоже помахала ему.
Хатч все еще стоял у книжных полок.
– Комната у вас прекрасная. Ты, наверное, неплохо над ней поработала.
– Спасибо. Трудилась, пока не начались боли. А у Романа проколоты уши. Я только что это заметила.
– Пронзенные уши и пронзительные глаза… А кем он был, пока не достиг такого почтенного возраста?
– Ой, где он только не работал!.. Он за свою жизнь побывал буквально везде. В самом деле.
– Ерунда. Никто не может побывать везде. А зачем он заходил, если не секрет? Или, может быть, я становлюсь слишком любопытным?
– Он спросил, что мне купить. Домофон не работает.
Хатч, это просто необыкновенные соседи! Когда я разрешаю, они мне даже квартиру убирают.
– А она какая?
Розмари описала Минни и добавила:
– В последнее время Ги очень к ним привязался. Они буквально заменили ему родителей.
– А тебе?
– Сама не пойму. Иногда я их так люблю, что готова расцеловать. А иногда появляется какое-то смутное чувство, будто они чересчур уж доброжелательны ко мне, и все это неспроста. Хотя как я могу на них жаловаться? Помните, в городе не было света?
– Как не помнить! Я в тот момент как раз оказался в лифте.
– Не может быть!
– Да, так получилось. Пришлось провести пять часов в полной темноте в компании трех женщин и Джона Берчера, и все они были уверены, что на нас упала атомная бомба.
– Это ужасно.
– Так что ты говорила?
– Мы в это время были дома, и через две минуты после того, как погас свет, пришла Минни и принесла свечи. – Розмари махнула рукой в сторону камина. – Как можно сердиться на таких соседей?
– Очевидно, нельзя, – сказал Хатч и посмотрел на камин. – Вот эти свечи? – спросил он.
Между вазой из полированного камня и старинным медным микроскопом стояли два оловянных подсвечника, в которых виднелись огарки двух черных свечей.
– Это последние, – пояснила Розмари. – Хотя она принесла тогда запас на целый месяц. А в чем дело?
– Они все были черные?
– Да, ну и что?
– Просто интересно. – Он повернулся и улыбнулся ей. – Давай выпьем кофе, хорошо? И расскажи мне еще о миссис Кастивет. Где она выращивает свои травы? За окном?
Они сидели за столом в кухне, как вдруг входная дверь распахнулась, и в квартиру влетел Ги.
– Вот это сюрприз! – воскликнул он и подскочил к Хатчу пожать руку, прежде чем тот успел встать со стула. – Как поживаете, Хатч? Рад вас видеть! – Другой рукой он обнял Розмари и поцеловал ее сперва в щеку, а потом в губы. – Как у тебя дела, дорогая? – На Ги еще оставался грим: лицо было оранжевым, а глаза с огромными искусственными ресницами.
– Да ты сам сюрприз, – улыбнулась Розмари. – Что случилось?
– Съемки прервали прямо на середине, негодяи. Завтра с утра начнем опять. Сидите на месте и не шевелитесь – я сейчас сниму пальто. – И он вышел в коридор.
– Хочешь выпить с нами кофе? – вдогонку спросила Розмари.
– С удовольствием! – крикнул Ги уже из прихожей.
Она встала, налила еще одну чашку, а потом добавила кофе Хатчу и немного себе. Хатч потягивал трубку и о чем-то сосредоточенно думал.
Ги вернулся, держа в руках несколько пачек «Пэлл Мэлл».
– Это добыча, – пояснил он и положил сигареты на стол. – Будешь, Хатч?
– Нет, спасибо. – Ги распечатал пачку и достал сигарету. Розмари села за стол, и Ги заговорщически подмигнул ей.
– Тебя я тоже поздравляю, – сказал Хатчинс.
Ги прикурил.
– Так Розмари уже все вам рассказала? Это чудесно, правда? Вы даже не можете представить себе, как мы счастливы! Я, конечно, очень боюсь, что из меня получится никудышный отец, зато Розмари наверняка будет заботливейшей мамашей, поэтому все не так уж страшно.
– А когда родится ребенок?
Розмари ответила, а потом сообщила Ги, что доктор Сапирштейн принимал двух внуков Хатча.
– А я познакомился с вашим соседом Романом Кастиветом, – добавил он.
– Правда? – удивился Ги. – Смешной старикан, да? Но он очень интересно рассказывает про Оттиса Скиннера и Моджеску. Театральный старикашка.
– Ты никогда не замечал, что у него проколоты уши? – спросила Розмари.
– Ты шутишь.
– Нет. Я сама видела.
Они пили кофе и разговаривали о головокружительной карьере Ги и о путешествии по Греции и Турции, которое Хатч хотел совершить будущей весной.
– Нам так неудобно, что мы перестали видеться в последнее время, – сказал Ги, когда Хатч начал уже собираться. – Я сейчас очень занят, а Розмари себя неважно чувствует, так что мы почти ни с кем не встречаемся.
– Можно будет как-нибудь пообедать вместе, – предложил Хатч.
Ги согласился и пошел в коридор доставать его пальто.
– Не забудьте посмотреть про таннисовый корень, – напомнила Розмари.
– Обязательно. А ты попроси доктора Сапирштейна, чтобы он проверил свои весы. Мне все-таки кажется, что ты похудела не на три фунта.
– Ерунда, – ответила Розмари. – У врачей весы не обманывают.
Ги помог Хатчу надеть пальто.
– Это, наверное, ваше? – шутливо спросил он.
– Правильно. – Хатч оделся. – А вы уже выбрали имя, или это еще рано?
– Если мальчик, то Эндрю или Даглас, – сказала Розмари. – А если девочка – Мелинда или Сара.
– Сара? – удивленно спросил Ги. – А куда девалась Сюзан? – Он уже подавал гостю шляпу.
Розмари no-родствен'ному подставила Хатчу щеку.
– Я все же надеюсь, что боли скоро пройдут, – сказал он.
– Конечно. – Она улыбнулась. – Не беспокойтесь.
– Это иногда бывает, – добавил Ги. Хатч сунул руки в карманы.
– Второй такой же нигде не видно? – спросил он, показывая им коричневую отороченную мехом перчатку, и снова проверил карманы.
Розмари посмотрела на полу, а Гц пошел к шкафу и проверил полки.
– Тут не видно, – растерянно сказал он, – Какая досада! – расстроился Хатч. – Наверное, я оставил ее в Сити-Сентр. Зайду туда по пути. И все таки давайте как-нибудь пообедаем вместе.
– Обязательно. На этой неделе, – ответила Розмари. Они подождали, пока Хатч завернет за угол коридора, потом вернулись в квартиру и закрыли дверь.
– Какой приятный сюрприз, – усмехнулся Ги. – И долго он здесь был?
– Не очень. Знаешь, что он мне сказал?
– Что?
– Что я ужасно выгляжу.
– Добрый старый Хатч! Куда бы он ни пришел, везде становится веселее…
Розмари непонимающе посмотрела на него.
– Да он просто завел себе хобби портить людям настроение, – раздраженно продолжал Ги. – Помнишь, как он пытался отговорить нас въезжать сюда?
Ги оперся плечом о дверной косяк.
– Во всяком случае, у него это здорово выходит. Через несколько минут Ги надел пальто и пошел за газетой.
В половине одиннадцатого вечера зазвонил телефон. Розмари уже лежала в кровати с книгой, а Ги сидел в кабинете перед телевизором. Он подошел к телефону и через минуту принес его в спальню.
– Хатч хочет с тобой поговорить. – Он протянул трубку. – Я сказал, что ты уже отдыхаешь, но у него какое-то срочное дело.
Розмари взяла трубку.
– Хатч?
– Здравствуй, Розмари. Скажи мне дорогая, ты весь день сидишь дома, или все-таки куда-то выходишь?
– Я не выхожу, но мне можно. А что такое? Ги смотрел на нее и хмурился.
– Я с тобой хочу кое о чем поговорить, – сказал Хатч. – Давай встретимся завтра утром, в одиннадцать часов, перед зданием «Сигрэм».
– Ладно, если вам так удобно. А в чем дело? Сейчас нельзя рассказать?
– Лучше не надо. Ничего особенного, так что не переживай. Мы могли бы где-нибудь перекусить. Пусть это будет поздний завтрак. Или ранний ланч.
– Хорошо.
– Ну, ладно. Значит, завтра в одиннадцать у здания «Сигрэм».
– Хорошо. А вы нашли перчатку?
– Нет, ее там не было. Но мне все равно уже надо покупать новые. Спокойной ночи, Розмари. Отдыхай.
– Спокойной ночи, Хатч. Она повесила трубку.
– Что у него случилось? – недовольно спросил Ги.
– Он хочет завтра со мной встретиться. Надо о чем-то поговорить.
– Он не сказал, о чем именно?
– Ни единого слова.
Ги покачал головой и саркастически усмехнулся.
– По-моему, эти приключенческие детские рассказы начали действовать на его рассудок. И где же вы с ним договорились?
– Перед зданием «Сигрэм», в одиннадцать часов. Ги выдернул телефон из розетки и понес его в кабинет. Однако очень скоро он вернулся.
– Беременная у нас ты, а прихоти появляются у меня, – сказал он и снова включил аппарат в спальне, поставив его на ночной столик. – Я пройдусь и куплю мороженого. Тебе взять?
– Хорошо бы.
– Ванильного?
– Да.
Он ушел, а Розмари опустилась на подушки и уставилась в пустоту, позабыв о своей книге. О чем хочет поговорить Хатч? Ничего особенного, сказал он. Но и не пустяк, иначе бы он не стал беспокоить ее на ночь глядя. Может быть, что-то случилось с Джоан? Или с другой девушкой, которая тоже с ними жила?
Она услышала, как в коридоре кто-то позвонил один раз в дверь Кастиветов. Наверное, это Ги; хочет узнать, не купить ли и им тоже мороженого или газет. Очень мило с его стороны. Боль усилилась.
