Книга: Фактотум
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40

Глава 39

Джан потрясающе трахалась. У нее было двое детей, но при этом она потрясающе трахалась. Просто божественно. Мы познакомились у киоска с едой — я собирался потратить последние пятьдесят центов на жирный засаленный гамбургер — и разговорились. Она купила мне пива, оставила свой телефонный номер, и через три дня я переехал к ней жить.
У нее была плотная тугая шахна, и она принимала в себя мой член, как будто это был нож убийцы. Эта женщина напоминала мне молочного поросенка. Но при этом она была злая, как сто чертей, и мне представлялось, что с каждым толчком, вбиваемым мной в ее плотную щелку, я хоть немного мщу ей за ее вздорный нрав и сварливый характер. Ей удалили один яичник, и она утверждала, что не может забеременеть. Для женщины только с одним яичником она была на удивление хороша и заводилась на раз.
Джан была очень похожа на Лору — только стройнее и симпатичнее, с голубыми глазами и светлыми волосами до плеч. У нее было странное свойство: больше всего она возбуждалась по утрам, в состоянии тяжких похмелий. Тут мы с ней не совпадали. Мои собственные утренние бодуны мало способствовали эротическому возбуждению. Я — ночной человек. Но по ночам Джан обычно орала и швыряла в меня самые разные предметы: телефоны, телефонные книги, бутылки, стаканы (пустые и полные), радиоприемники, сумки, гитары, пепельницы, словари, сломанные ремешки от часов, будильники… Она была странная. Очень странная женщина. Но я всегда был уверен, что утром ей страшно захочется трахаться. А мне надо было идти на работу.
Вот пример нашего типичного утра. Я взгромождаюсь на Джан и тревожно поглядываю на часы, меня подташнивает, мне плохо, но я пытаюсь это скрывать. Потом я раскачиваюсь, возбуждаюсь, кончаю, слезаю с Джан.
— Ну вот, — говорю. — Мне пора. Я и так уже опоздал на пятнадцать минут.
Джан, счастливая, как птичка весенним утром, несется в ванную, подмывается, умывается, писает, проверяет, не надо ли побрить подмышки, смотрится в зеркало — ее больше тревожит не смерть, а приметы возраста, — потом возвращается в спальню и снова ложится в постель. Я тем временем натягиваю свои старые грязные трусы под грохот уличного движения на Третьей улице.
— Папочка, возвращайся в кроватку, — говорит Джан.
— Слушай, мне только что дали прибавку к зарплате.
— Да не будем мы ничего делать. Просто ляг, поваляйся со мной пять минут.
— Ну, что за на фиг…
— Ну пожалуйста! Всего пять минут.
— Блин.
Я забираюсь обратно в постель. Джан хватает меня за яйца. Потом сжимает мой член в руке.
— Он такой славный!
А я размышляю, пытаясь прикинуть, когда мне удастся отсюда слинять.
— Можно спросить тебя кое о чем?
— Ну давай. Спрашивай.
— Я очень хочу его поцеловать. Ты же не против?
— Нет.
Она целует его, потом лижет. Я закрываю глаза и забываю о том, что мне надо идти на работу. И так — каждый раз. И в то конкретное утро тоже. А потом я услышал звук рвущейся бумаги и почувствовал, как Джан что-то пристраивает на самом кончике моего члена.
— Смотри.
Я открыл глаза. Джан разорвала газету, соорудила крошечную бумажную шляпу и надела ее мне на головку. Вокруг тульи была повязана тонкая желтая ленточка. Член стоял колом, и все вместе смотрелось весьма внушительно.
— Нет, правда, он славный? — спросила Джан.
— Он? А не я?
— Нет, именно он. А ты тут вообще ни при чем.
— Правда?
— Ага. Хочу опять его поцеловать. Ты ведь не возражаешь?
— Не возражаю. Давай.
Джан убрала шляпу с головки и принялась целовать и облизывать мой член, глядя мне прямо в глаза. Она взяла его в рот. Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Все равно я уже опоздал на работу.
Назад: Глава 38
Дальше: Глава 40