Глава 30
Я часто встречал в коридоре Гертруду. Мы болтали о том о сем, но больше я никуда ее не приглашал. Она подходила ко мне вплотную и стояла, легонько покачиваясь, а иногда и шатаясь, как пьяная, на своих высоченных каблуках. Как-то раз, в воскресенье утром, мы все вместе вышли во двор. Гертруда, Хильда и я. Девчонки лепили снежки, бросали ими в меня и смеялись. Я никогда не жил в снежных краях и поначалу слегка растерялся, но потом разобрался, как надо лепить и бросать снежки. Гертруда разрумянилась на морозе. Она была само очарование. Вся — огонь, смех и сверкание молний. Мне вдруг захотелось подойти к ней, схватить, стиснуть в объятиях. Но я не стал этого делать. Я ушел прочь по заснеженной улице, и мне вслед летели снежки.
Десятки тысяч молодых людей сражались в Европе, Китае, в Тихом океане. Когда все закончится, они вернутся домой, и она обязательно кого-то найдет. С этим не будет проблем. У нее — точно не будет. С таким-то телом. С такими глазами. Даже у Хильды не будет проблем с тем, чтобы кого-то себе найти.
Я уже чувствовал, что время пришло. Пора уезжать из Сент-Луиса. Я решил вернуться в Лос-Анджелес; а тем временем продолжал рассылать по журналам свои рассказы, пить, слушать Пятую симфонию Бетховена и Вторую симфонию Брамса…
В тот вечер после работы я засел в баре в квартале от дома. Выпил пять или шесть кружек пива, потом встал и пошел домой. Дверь в комнату Гертруды была открыта.
— Генри…
— Привет. — Я подошел к двери, встал на пороге. — Гертруда, я уезжаю. Я уже сообщил на работе. Как раз сегодня.
— Жалко, что ты уезжаешь.
— Вы все такие хорошие люди, такие внимательные и отзывчивые.
— Слушай, пока ты еще не уехал, хочу познакомить тебя со своим бойфрендом.
— У тебя есть бойфренд?
— Да. Он тоже тут поселился, сегодня. Пойдем.
Я пошел следом за ней в конец коридора. Она постучала в дверь. Дверь открылась. Серые брюки в белую полоску; клетчатая рубашка с длинными рукавами; галстук. Тонкие усики. Пустые глаза. Из одной ноздри стекала почти незаметная тонкая струйка прозрачных соплей, застывающих в крошечный сверкающий шарик. Шарик примостился на усах и набирал массу, чтобы сорваться вниз, а пока что поблескивал, отражая свет.
— Джоуи, — сказала Гертруда. — Познакомься. Это Генри.
Мы пожали друг другу руки. Гертруда вошла в комнату. Дверь закрылась. Я отправился к себе и принялся собирать чемодан. Мне всегда нравилось собирать чемодан.
