Глава 14
Вечером приехал папа, привез тридцать долларов. Когда мы выходили, у него в глазах стояли слезы. — Ты нас опозорил. И мать, и меня, — сказал он.
Как я понял, он был знаком с кем-то из полицейских, который спросил у него: «Мистер Чинаски, а что здесь делает ваш сын?»
— Мне было так стыдно. Подумать только! Мой сын — в тюрьме!
Мы дошли до его машины. Он сел за руль. Он по-прежнему плакал.
— Мало того что ты не хочешь послужить своей стране на войне…
— Врач сказал, я не годен к военной службе.
— Сын мой, если бы не Первая мировая война, я никогда бы не встретился с твоей мамой, и ты бы вообще не родился.
— У тебя есть сигареты?
— А теперь ты попал в тюрьму. Твоя мать этого не переживет!
Мы проехали мимо каких-то дешевых баров в нижней части Бродвея.
— Давай зайдем и чего-нибудь выпьем.
— Что?! Ты еще смеешь заикаться о выпивке сразу после того, как тебя выпустили из тюрьмы, куда посадили за пьянство?!
— Собственно, в таких ситуациях как раз и надо чего-нибудь вы пить.
— Только не говори матери, что ты хотел снова напиться. Сразу после того, как тебя выпустили из тюрьмы.
— И еще я бы снял девочку.
— Что?!
— Я бы снял девочку.
Папа едва не проехал на красный свет. Почти всю дорогу до дома мы ехали молча.
Наконец папа сказал:
— Да, кстати. Надеюсь, ты понимаешь, что штраф, который я за тебя заплатил, прибавляется к твоему долгу за комнату, стол и стирку?
