16
Не дав мне опомниться, профессор Гюнтер-Хаген оттяпывает себе половину левого мизинца. Да-да, вы не ослышались — он самому себе отчекрыжил палец.
Ангел верещит, я ору, и даже сам этот сумасшедший вопит от боли. Потом он приходит в себя и рычит:
— Дети, не беспокойтесь, мои биологические восстановительные системы активизировали действие стволовых клеток, и я могу приставить палец на место. — Сморщившись, он прижал отрубленный мизинец обратно на место. — Или — что еще более невероятно, — если вы останетесь здесь на несколько дней, вы увидите, что на месте отрубленного у меня отрастет новый палец.
— Вот это да! — только и могу выдохнуть я.
Дилан смотрит на все это чуть ли не со скукой. Видно, заново отрастающие конечности для него привычное дело, и там, откуда он явился, это происходит на каждом шагу.
Минуту спустя доктор поднимает левую руку и как ни в чем не бывало шевелит всей пятерней. Этот псих начинает меня всерьез беспокоить, и я осторожно принимаюсь пятиться к двери, пока ему не пришло в голову ринуться со шприцом или ножом на меня или Ангела.
Глаза у Ангела сияют от возбуждения. Вечно ей нужны острые ощущения. Вот в чем наша противоположность.
— О'кей, все понятно. Но как-то мне все это кажется не слишком правдоподобным. Зато чересчур подозрительно.
— Это почему же? — Г-Х с удовлетворением исследует свой заново приросший палец.
— Да потому что вы показали нам действие некоей супер-мега-мощной реакции. Если она может в одну секунду убить вирус, она и вас в одну секунду убить может? Случайно… Или не получится ли так, что вместо пальца у вас отрастет, скажем… ухо? Или звериный коготь?
Профессор нетерпеливо замахал руками:
— Конечно, есть еще всякие мелочи. Кое-что еще придется слегка усовершенствовать. Сверхактивный самоиммунный процесс — вещь рискованная. Ну… и другие есть тонкости. Не беспокойся, мы над ними работаем. А пока фармакология вполне справляется с побочными эффектами. Главное, как только мы разберемся со всякой несущественной мелочовкой, человечеству откроется мир небывалых возможностей.
«И невообразимого хаоса», — добавляю я про себя.
— Когда наступит апокалипсис, люди, возможно, снова будут жить в пещерах, — не может угомониться Г-Х. — За нами будут охотиться мутанты-людоеды. Мы даже представить себе не можем, что может тогда случиться. Человечеству необходима будет любая возможная защита, придется использовать все ресурсы, любой внутренний потенциал. Вот, Макс, что самое важное. Запомни, именно ВНУТРЕННИЙ потенциал. Спасение человека в его собственных внутренних возможностях.
Он буквально впивается в меня глазами. Скажите мне на милость, что во мне, как магнитом, притягивает каждого алчущего власти психа?
— Повторяю тебе еще раз: самое главное — собственные внутренние возможности. Ты и твоя стая можете летать. У вас масса природных дарований. Дилан тоже богато одарен, иначе, чем вы, но ничуть не меньше. Но от способности организма к самовосстановлению в самом ближайшем будущем будет зависеть вопрос жизни и смерти.
— Вот это да! — снова повторяю я. При любых других обстоятельствах я бы отпустила какую-нибудь колкость, но, честно признаюсь, в присутствии этого Полотняного я уже давно начала сильно нервничать. И беда в том, что в какой-то степени я даже согласна с его безумными выкладками. Вот и пусть понимает меня как хочет.
— Все это очень интересно. Только не вижу, при чем тут я? При чем тут моя стая?
Профессор Г-Х расправил плечи:
— Я пригласил вас сюда, чтобы официально предложить и обсудить с вами возможности взаимовыгодного партнерства. Подумай: ты, стая, я, мои компании и Дилан. Ваши природные данные и высвобожденные мной из оков невежества силы науки спасут человечество.
— Что, будем действовать с ним заодно? — спрашивает Ангел.
— Нет, не будем, — жестко отвечаю я ей, но, похоже, она полностью игнорирует мой настороженный тон и предупреждающий взгляд.
Я снова продвигаюсь к выходу.
— Вы шестеро — самая успешная когда-либо созданная рекомбинантная форма жизни, — искренне продолжает Г-Х и, махнув в сторону Дилана, гордо добавляет, — по крайней мере, до недавнего времени.
Вот хвастун! Хотя бы у Дилана хватает скромности покраснеть и смутиться.
— Научные разработки моих компаний — самые передовые в мире. Объединив усилия, мы сможем выполнить великую миссию по спасению человечества.
Круто развернувшись, оказываюсь с ним лицом к лицу. Откуда у него информация о моей миссии? Как он про нее разнюхал?
— Простите. Спасибо за предложение, но мы действуем самостоятельно. — Я чувствую на себе пристальный взгляд Дилана и его напряженное внимание к Г-Х.
— Кстати, спасибо за завтрак, — подвожу я итог «встречи на высшем уровне». — Царское угощение. И ваши научные достижения тоже очень впечатляют. Но я не думаю, что мы для вас подходящие партнеры.
О-о-о!.. Согласитесь, что мой ответ — высший пилотаж дипломатии. Ничего более высокохудожественного я за всю жизнь не произносила.
— Мы не прощаемся, Макс. Так и запомни, не прощаемся, — несется мне вдогонку голос доктора. — Считай, что окончательного ответа ты мне еще не дала.
