Глава 9

Миссис Оливер в этот момент сидела в автобусе. Она несколько запыхалась, но с наслаждением предавалась охотничьему азарту. Павлин, как она мысленно его окрестила, задал довольно большую скорость. Она шла за ним по набережной — шагах в тридцати. На Чаринг-Кросс он спустился в метро. И миссис Оливер последовала за ним. Он вышел на станции «Слоун-сквер», — миссис Оливер не отставала. Он пристроился к автобусной очереди, и она встала почти рядом, пропустив вперед себя только четырех человек. На автобусе они проехали до Уорлдс-Энд. Потом Павлин кружил по путаным улочкам между Кингз-роуд и рекой, затем свернул в ворота какого-то склада. Миссис Оливер заняла наблюдательный пост в тени подъезда. Он скрылся в проулке, миссис Оливер выждала несколько секунд и пошла за ним, но он исчез бесследно… Миссис Оливер осмотрелась. Вокруг царило полное запустение. Она прошла дальше по проулку, от которого ответвлялись другие — по большей части тупички. Теперь она потеряла ориентиры, не могла понять, куда идет. Потом неожиданно снова оказалась перед воротами склада и вдруг резко вздрогнула, потому что чей-то голос за ее спиной негромко произнес:

— Надеюсь, я вас не совсем загнал?

Она поспешно обернулась, веселый азарт охоты угас, то, что минуту назад было развлечением, почти шуткой, обернулось чем-то совсем другим… Ее охватил страх, самый настоящий страх. Все вокруг внезапно стало невероятно зловещим. Голос, правда, был приятным и вежливым, — но миссис Оливер чувствовала, что в нем таится гнев — слепой и яростный. Ей разом припомнилось все, что она читала о схожих ситуациях в газетах: как на пожилых женщин нападают группы подростков — жестоких, беспощадных, движимых исключительно ненавистью и потребностью все вокруг разрушать. Она следила за этим молодым человеком, но он это обнаружил и ускользнул от нее, а затем преградил ей выход из тупика. И теперь ей не уйти. В Лондоне много подобных коварных местечек: только что вокруг тебя всюду кишели люди, а минуту спустя — рядом ни единой души. Конечно, они, в сущности, близко — на соседней улице, в домах, но между ними и ею эта грозная фигура, эти сильные жестокие руки. Она не сомневалась, что он примеривается, как пустить их в ход… Павлин. Чваный павлин. В бархате, в узких черных элегантных брюках. Такой ироничный, но в этом тихом насмешливом голосе звенит гнев. Миссис Оливер судорожно вздохнула — раз, другой, третий — и с внезапной решимостью приступила к только что пришедшему ей на ум оборонительному маневру. Она без колебаний села на мусорную урну, стоявшую рядом у стены.

— Как вы меня напугали! — сказала она. — Я понятие не имела, что вы сзади. Надеюсь, вы меня извините.

— Так вы все-таки за мной следили?

— Боюсь, что да. Конечно, вам это вряд ли приятно. Но, видите ли, я подумала, что мне представляется такая редкая возможность… Конечно, вы страшно рассердитесь, но, право же, напрасно. Дело в том, — миссис Оливер уселась на урне поудобнее, — что я, видите ли, пишу книги. Детективные романы. И нынче утром я была очень расстроена. Даже зашла в кафе, чтобы за чашкой кофе еще раз обдумать этот эпизод. Понимаете, я застряла на странице, где веду слежку. То есть мой герой ведет. И вдруг мне пришло в голову: «Я ведь ничего, в сущности, не знаю о слежке!» То есть в романах я часто пользуюсь этим приемом и читала множество книг, где кто-то за кем-то следит. В одних романах утверждается, что это очень просто, в других — что практически невозможно. И я подумала:

«Есть только один выход: попробовать самой». Ведь пока не примеришь ситуацию на себя, невозможно понять, как это бывает на самом деле. Как себя при этом чувствуешь, очень ли боишься упустить того, за кем следишь. В тот момент я как раз посмотрела по сторонам, вот, а вы сидели за столиком напротив меня, и я решила — вы уж не сердитесь, — я решила, что лучше вас мне никого не найти.

Его необычайно холодные голубые глаза все еще пытливо в нее всматривались, но ей показалось, что напряжение в них чуть смягчилось.

— Почему же я так подхожу для слежки?

— Ну, вы же такой живописный, — объяснила миссис Оливер. — Ваш костюм, в сущности, очень красив. Прямо-таки эпоха Регентства. Это меня и привлекло — то, что вас будет легко отличить от большинства прохожих. Короче, когда вы ушли из кафе, я пошла за вами. Оказалось, что слежка — дело чрезвычайно трудное. — Она посмотрела на него. — Так вы с самого начала меня заметили?

— Нет, не с самого. Вовсе нет.

— Понятно, — задумчиво произнесла миссис Оливер. — Ведь я не так бросаюсь в глаза, как вы. Я хочу сказать, что вам не просто было отличать меня от других, такого же возраста, женщин. Я же выгляжу довольно стандартно, правда?

— А книги, которые вы пишете, издаются? Может, я даже что-то читал?

— Право, не знаю. Не исключено. У меня их вышло сорок три. Моя фамилия Оливер.

— Ариадна Оливер?

— О, так вам моя фамилия что-то говорит? — просияла миссис Оливер. — Это, конечно, очень лестно, хотя я не думаю, что мои книги в вашем вкусе. Вам они должны казаться старомодными. Слишком мало насилия и крови.

— Но лично меня вы до этого не знали?

— Нет, — Миссис Оливер покачала головой. — Я уверена, что я вас не знаю.., не знала.

— А девушку, с которой я был?

— Вы про ту, с которой вы ели — по-моему, запеченные бобы — в том кафе? Вроде бы нет. Впрочем, ведь я видела только ее затылок. И потом… Все девушки так похожи друг на друга.., вы согласны?

— А она с вами знакома, — внезапно сказал молодой человек, причем довольно ехидным тоном. — Она как-то упоминала, что познакомилась с вами. Примерно неделю назад, если не ошибаюсь.

— И где же? Наверняка на каком-нибудь званом вечере. А как ее зовут? Возможно, я вспомню.

— Ее зовут Норма Рестарик.

— Норма Рестарик… Ну да, конечно! Это было не в Лондоне. В местечке.., как бишь его? В Лонг-Нортоне, так, кажется? Названия дома я не помню. Меня туда привезли друзья. Не думаю, что я узнала бы ее, даже если бы она сидела ко мне лицом, хотя мы с ней перебросились парой слов по поводу моих книг. Я даже обещала подарить ей последнюю. Ну не странно ли, что я выбрала для слежки именно вас, как выясняется, знакомого моей знакомой, пусть и не очень хорошей? Чудеса, да и только! Жаль, что не смогу использовать этот эпизод в своем очередном романе. Сочтут слишком притянутым за уши, вы согласны?

Миссис Оливер поднялась со своего сиденья.

— О, на чем это я сидела? Урна! К тому же малосимпатичная. — Она втянула воздух ноздрями. — А где я?

Дэвид продолжал с интересом на нее смотреть, и она неожиданно почувствовала, что все ее страхи совершенно беспочвенны. «С чего это мне взбрело? — спрашивала себя миссис Оливер. — С чего это я решила, будто он опасен. Будто он нападет на меня!» Он улыбнулся ей удивительно обаятельной улыбкой. Потом чуть наклонил голову, и его каштановые кудри заколыхались по плечам. Что за фантастические создания попадаются среди нынешних молодых людей!

— Позвольте, по крайней мере, показать вам, куда вас завел объект вашей слежки. Идемте же! Вот по этой лестнице — Он кивнул на ветхую наружную лестницу, которая вела в мансарду.

— По этой лестнице? — У миссис Оливер опять противно засосало под ложечкой. А что, если он очаровывает ее, чтобы заманить туда и проломить ей голову? «Довольно, Ариадна! — одернула себе миссис Оливер. — Ты сама себя втравила в эту историю, так что теперь, будь добра, вызнай тут все, что удастся».

— И вы думаете, что эти ступеньки выдержат мой вес? — спросила она опасливо. — На вид они очень ненадежны.

— Да нет, они крепкие. Я пойду вперед, — сказал он, — и буду показывать вам путь.

Миссис Оливер обреченно карабкалась по крутым ступенькам. Час от часу не легче! В глубине души она по-прежнему боялась. Нет, не Павлина, а скорее неведомого места, куда ее вел Павлин. Ну, ждать уже недолго. Он распахнул дверь на верхней площадке и вошел. За дверью оказалось большое пустое помещение — импровизированная мастерская — догадалась она. У окна два мольберта, на полу разбросаны матрасы, к стене прислонены холсты. И всепроникающий запах масляной краски. У одного из мольбертов стоял бородатый молодой человек и писал. Когда они вошли, он обернулся и сказал:

— Привет, Дэвид! Привел кого-то?

Миссис Оливер в жизни не видела столь неряшливого молодого человека. Сальные черные волосы сосульками свисали прямо на глаза. Его лицо — там, где оно не заросло бородой, — покрывала трехдневная щетина. Одет он был в замасленную черную кожанку, на ногах — высокие сапоги. Миссис Оливер развернулась, чтобы посмотреть на позировавшую ему натурщицу. На помосте стоял деревянный стул, она лежала поперек него, запрокинув голову, так что черные волосы свисали чуть ли не до пола. Миссис Оливер ее сразу узнала — вторую из трех девушек из квартиры в Бородин-Меншенс. Фамилию ее миссис Оливер забыла, но имя помнила. Эту весьма смело накрашенную, томного вида девицу звали Фрэнсис.

— Познакомьтесь с Питером, — сказал Дэвид, кивая на омерзительного грязнулю. — Один из наших будущих гениев. И с Фрэнсис, которая сейчас изображает оскорбленную невинность, молящую об аборте.

— Заткнись, горилла, — вяло огрызнулся Питер.

— По-моему, мы с вами встречались? — бодро сказала миссис Оливер, словно только что это сообразила. — Безусловно, встречались, и совсем недавно.

— Вы ведь миссис Оливер? — спросила Фрэнсис утомленным, но изысканно-манерным тоном.

— Именно это она и утверждает, — вмешался Дэвид. — И, похоже, так оно и есть.

— Нет, где же мы все-таки встречались? — продолжала недоумевать миссис Оливер. — У кого-то в гостях? Нет… Дайте подумать… А-а! В Бородин-Меншенс.

А Фрэнсис тем временем уселась, приняв нормальную позу. Питер испустил страдальческий вопль:

— Ну вот! Все испортила! Ну что ты то и дело вертишься? Неужели так трудно посидеть смирно?

— Нет, я больше не могу. Кошмарная поза! Я себе плечо вывихнула.

— А я вот решила провести эксперимент — устроила слежку, — доверительно сообщила миссис Оливер. — Оказывается, это куда труднее, чем я думала. А это у вас мастерская? — спросила она с радостным изумлением, оглядывая мансарду.

— Теперь они все такие — на заброшенных чердаках. И скажите спасибо, что не провалились вниз, — ответил Питер.

— У тебя тут есть все, что требуется, — сказал Дэвид. — Окна выходят на север, простор, матрас, на котором можно поспать, четвертая доля уборной внизу и даже «приспособление для приготовления пищи». И сверх того две-три бутылки, — добавил он и почему-то при этом посмотрел на миссис Оливер. А потом вежливейшим тоном спросил:

— Не угодно ли чего-нибудь выпить?

— Я не пью, — сказала миссис Оливер.

— Дама не пье-ет! — протянул Дэвид. — Кто бы мог подумать!

— А вы не слишком церемонны, правда, не вы один, — сказала миссис Оливер. — Чуть ли не всякий, с кем я общаюсь, обязательно говорит: «Мне всегда казалось, что вы очень любите выпить!»

Она открыла сумочку, и тут же на пол упали три пышных седых локона. Дэвид проворно их поднял и подал ей.

— О! Благодарю вас, — сказала миссис Оливер. — Утром у меня не хватило времени привести себя в порядок. Интересно, есть ли у меня с собой несколько шпилек? — Порывшись в сумочке, она выудила оттуда пару шпилек и принялась прикреплять локоны к прическе. Питер расхохотался:

— Вы просто неотразимы!

«До чего же странно, — подумала миссис Оливер, — с чего это я вдруг вообразила, будто мне тут угрожает опасность. Опасность — вот от них? Не важно, какой у них вид, на самом деле они вполне симпатичные молодые люди. Все-таки мои друзья совершенно правы: у меня слишком неуемное воображение».

Чуть погодя она сказала, что ей пора, и Дэвид, с учтивостью кавалера времен Регентства, помог ей спуститься по ветхим ступенькам и любезно объяснил, как лучше всего выйти на Кингз-роуд.

— А там, — добавил он, — сядете на автобус или возьмете такси, если вас это больше устроит.

— Только такси, — сказала миссис Оливер. — У меня просто ноги отваливаются, и чем раньше я плюхнусь в такси, тем лучше. И спасибо, — она смущенно улыбнулась, — что не сердитесь на меня. Конечно, мои действия не могли вас не насторожить. Хотя на настоящего частного сыщика — или как их там еще называют? Ищейки? — я вряд ли похожа!

— Пожалуй, что нет, — без малейшей улыбки в ответ согласился Дэвид и еще раз напомнил:

— Пойдете налево, потом вправо, потом снова влево, пока не увидите реку, а там сразу вправо — и прямо, прямо, прямо.

Почему-то, когда она шла через заброшенный склад, у нее опять появилось чувство тревоги. «Да сколько же можно!» — разозлилась она на себя и оглянулась на лестницу и окно мастерской. Дэвид все еще стоял у нижней ступеньки и смотрел ей вслед. «Вполне милые люди, — сказала себе миссис Оливер. — То есть абсолютно милые и очень добрые. Все трое. Здесь налево, потом направо. Мало ли кто как одет или причесан. Это вовсе не повод, чтобы считать их какими-то злодеями. А теперь направо или налево? Кажется, налево. Ноги мои, ноги! И дождь собирается». Она все шла и шла, но Кингз-роуд, похоже, была просто какой-то недосягаемой. Шум машин окончательно стих… И куда же подевалась река? Скорее всего, она все-таки что-то перепутала.

«Ну ничего, — успокоила себя миссис Оливер. — Куда-нибудь да выйду — если не к реке, то к Патни или к Уондсуорту».

Она спросила у прохожего, как выйти на Кингз-роуд, но тот ответил, что он приезжий и по-английски не говорит.

Миссис Оливер устало свернула еще за один угол, и впереди заблестела вода. Она пошла быстрее по узкому проулку и тут услышала сзади чьи-то шаги. Миссис Оливер хотела обернуться, но на голову ей опустилось что-то тяжелое, и перед глазами вспыхнули снопы искр.