Книга: Моя любимая жена
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

«Награды, — думал Билл. — Юристы обожают награды».
Маленькие вехи на пути к новым горизонтам и блистательным перспективам. Доказательство того, что ты не зря проявляешь терпение, когда тебя смешивают с грязью и вываливают в дерьме. Ты все-таки чего-то стоишь.
Билл сидел в зале вместе с множеством юристов, собравшихся на это празднество. В море смокингов и строгих черных костюмов редкими вспышками мелькали разноцветные наряды женщин. Их фирме отвели отдельный стол, и Биллу досталось место между Нэнси Дэн и Тессой Девлин. Напротив Тессы сидел Шейн, рядом с ним — Хью Девлин, Малахольный Митч и, наконец, Вольфганг и Юрген, между которыми щебетала и смеялась Росалита.
Явный перевес в мужскую сторону. Сейчас Биллу особенно не хватало Бекки. Он бывал на множестве подобных обедов, длинных и скучных. Но там он всегда мог повернуть голову и увидеть любимое лицо. Они с Беккой научились обмениваться молчаливыми шутками, понятными только им двоим.
Вечер тянулся еле-еле. Закуски были на редкость скверные, что компенсировалось обилием выпивки. Официанты подобострастно улыбались, но обслуживали небрежно, словно им тоже осточертело это торжество. На сцену поднимались мужчины в смокингах и иногда — женщины в вечерних платьях. Они принимали стеклянного голубя из рук сухощавой китаянки, с лица которой не сходила приклеенная улыбка. Рядом стоял китаец в черном костюме. Кажется, один из спонсоров торжества.
Постепенно очередь дошла до последней награды — «Иностранный юрист года». Когда прозвучало имя Шейна, Билл вскочил со стула и стал громко аплодировать.
— Да сядьте вы! — крикнули ему сзади.
«Обиженный претендент», — подумал Билл.
Он сел, однако тут же вскочил снова и принялся еще громче аплодировать и смеяться, глядя, как смущенный Шейн идет к сцене.
— Благодарю, благодарю вас, — повторял рослый австралиец, прищуриваясь и разглядывая свою награду. — Я буду бережно хранить эту… этого стеклянного голубя.
В зале засмеялись. Шейн не торопился покидать сцену.
— Вот люди думают, что юристы — бессердечные люди, вроде наемников, готовых служить тем, кто больше заплатит, — сказал он, чуть запинаясь, поскольку уже изрядно выпил. — Но мы-то с вами знаем, что это не так. — Смех в зале стал ироническим. — Есть нечто вроде анекдота. К одному юристу пришла красивая молодая женщина… — Как часто бывает с подвыпившими людьми, Шейн с крайней серьезностью относился к тому, что говорил. — Она сказала: «Прошу вас, возьмитесь за мое дело. К сожалению, у меня нет денег, но мой рот знает, как доставить много удовольствия вашей штучке между ног. Здесь мне нет равных в мире».
Собравшиеся засмеялись еще громче. Но шутка понравилась не всем. Кто-то освистывал Шейна, а несколько человек крикнули: «Как вам не стыдно!»
«Консервативное стадо», — мысленно усмехнулся Билл.
За столами, где сидели их конкуренты, уже никто не улыбался. Люди качали головой. После съеденного и выпитого им не хотелось подобных удовольствий.
Шейн стоял на краю подиума. Он наклонился вперед.
«Чего доброго, еще шмякнется со сцены вместе со своим голубем».
— Да, леди и джентльмены. Эта женщина пообещала ему лучшее в мире удовольствие, — с вызовом произнес австралиец. Он обвел глазами зал. — А знаете, что ответил той красавице юрист? «Простите, но что же получу я?»
Шейн перехитрил их. Даже конкуренты, готовые освистать его, теперь весело смеялись и аплодировали. Билл знал эту особенность австралийца: балансировать на грани провала и потом в последний момент превратить его в свой триумф.
Шейн вернулся за стол. Его все поздравляли и дружески похлопывали по спине. Девлин подозвал официанта и попросил принести шампанского.
Билл посмотрел на часы. Скоро полночь. Значит, в Лондоне Бекка уже забрала Холли из подготовительной школы и привезла домой. Если у дочери сегодня нет урока танцев или плавания, они обе уже дома, и он сможет с ними поговорить. Билл вытащил мобильник. Связи не было.
Объявили перерыв. Сотрудники фирмы встали из-за стола. Кто-то отправился звонить, другие решили просто поразмяться после долгого сидения. Один Билл остался на месте, глядя на пустые винные бутылки и опрокинутые кофейные чашки. В это время появился официант с долгожданным шампанским. И тут Билл, словно что-то вспомнив, встал и направился к выходу.
— Я скоро вернусь, — бросил он удивленным Шейну и Девлину.
Билл не заметил, как из-за другого стола встали четверо мужчин и пошли за ним. Зал, где проходило торжество, был банкетным залом отеля, и оттуда имелся выход прямо в вестибюль. Билл достал мобильник. В вестибюле сигнал тоже не проходил. Билл покинул отель, шагнув в темноту теплой ночи. Наконец сигнал появился. Билл нажал клавишу ускоренного набора и только теперь заметил четверку. Они же глядели на него, как на давнего знакомого.
— Алло! — послышался голос Бекки.
Но Билл уже не слышал ответа жены. Он спешно сложил мобильник и убрал в карман. Встреча с этой четверкой не предвещала ничего хорошего. Теперь Билл узнал их. Тогда, в баре, они похотливо гоготали, лапая Цзинь-Цзинь Ли.
Билл повернулся, чтобы пройти мимо и вернуться в отель, но один из четверых мужчин выплюнул сигарету и загородил ему дорогу.
— Хочу дать совет.
Все четверо были на удивление похожи. Молодые, однако уже начавшие полнеть. Лица, на которых нет ничего, кроме язвительного презрения. На родине Билл перевидал достаточно таких лиц. Эти четверо были его соотечественниками.
— Больше не пытайся указывать нам, что можно и что нельзя делать с китайскими шлюхами, — сказал англичанин и вдруг с размаху ударил Билла по лицу.
Его приятели одобрительно загоготали.
Билл чувствовал, что все кончится этим, но пребывал в непонятном ступоре. Он застыл, словно идиот. От удара он попятился назад и вклинился в очередь ожидавших такси. Какая-то девушка испуганно закричала. Билла ударили снова. Что-то твердое рассекло ему губу. Должно быть, обручальное кольцо. Билл покачнулся и инстинктивно схватился за одного из двух каменных львов, поставленных у входа в отель. Костяшки пальцев заныли, однако лев уберег Билла от падения.
Он поднес пальцы к губам. Пальцы стали липкими от крови. Билл ощущал этот противный металлический привкус. Ему вспомнились мальчишеские драки.
Билл обернулся. Трое из четверых стояли перед ним. Чувствовалось, что им не терпится наброситься на него. Он видел их злобные и тупые лица. Четвертый, кажется, собирался что-то ему сказать. Так и есть.
— Что, рыцарь? Здесь тебе не школьная дискотека. Да за пятьсот юаней она была бы рада дать оттрахать себя во все дырки. Ясно тебе, долбаный турист?
«Турист» в Шанхае считалось самым грубым и обидным ругательством. Даже словечки вроде «хрен моржовый» в сравнении с ним воспринимались как комплимент.
Билла снова ударили. На это раз ему удалось пригнуться, и удар, нацеленный в лоб, задел лишь макушку. Но следом последовал удар в ребра, лишивший его способности дышать. Он опустился на четвереньки, судорожно глотая воздух. У него нестерпимо болел бок. Вяло шевельнулась мысль, что этим ублюдкам ничего не стоит забить его до смерти.
Откуда-то издали послышался голос Шейна: австралиец звал его по имени; Шейн поливал четверых ублюдков бранью, требуя, чтобы они отстали от Билла.
Как ни странно, это возымело действие. Удары прекратились. Билл лежал на плитках тротуара. Очередь на такси отодвинулась от него подальше, как от носителя опасного вируса. Неужели эти козлы послушались Шейна? Вскоре он убедился, что чудес не бывает. Просто четверка переключилась на австралийца.
Подняв голову, Билл увидел Шейна, бесстрашно идущего навстречу озверелым англичанам. Держась за каменного льва, Билл медленно встал. К этому времени Шейн уже вовсю махал кулаками, успевая говорить своим противникам все, что о них думает. Тогда кто-то из них навалился ему на грудь. Кулаки мелькали, как рычаги механизма. Остальные трое сбили его с ног и пригвоздили к тротуару. Вокруг места драки стала собираться толпа. Слышались выкрики по-китайски и по-английски.
Держась за бок, Билл побрел на выручку Шейну. В ухе что-то щелкнуло, и он вздрогнул. Шаги заставили двоих обернуться в его сторону. Белая рубашка одного из англичан была вся в крови.
«Наверное, это моя кровь», — равнодушно подумал Билл.
Оставшиеся двое продолжали дубасить Шейна. Они били австралийца по голове, между ног, по ребрам. Шейн сжался в комок, а они все так же пинали его ногами.
Билл понимал: надо что-то делать. Но все случилось слишком быстро. К тому же этих ублюдков было четверо, а он один. Тогда, в баре, он тоже был один. Но тогда его распирало от ярости при виде беззащитной Цзинь-Цзинь Ли, над которой глумились иноземные кобели. Сегодня, похоже, вся ярость принадлежала им.
Англичане устали бить Шейна. Они вспотели и тяжело дышали. Их галстуки-бабочки сползли набок. Шейн уже не кричал. Он распластался на тротуаре, не подавая признаков жизни. Билл пошел к другу, но у него на пути опять вырос этот говорливый тип. Англичанин покачивался на каблуках, держа наготове сжатые кулаки. У него были брюки излюбленного среди юристов фасона — с длинными шелковистыми полосами. Вообще же вся четверка чем-то напоминала взбесившихся пингвинов.
— Защищал ее честь, да? — спросил говорливый, явно намекая на Цзинь-Цзинь. — Неужели ты, падаль, веришь, что она не трахается за деньги?
Он ударил Билла в живот. Билл скрючился, не зная, чем все это кончится. Но тут появились гостиничные охранники. Они и не думали задерживать драчунов. Англичане неспешно удалились с места побоища, поздравляя друг друга, будто только что выиграли нелегкий баскетбольный матч. Они ликовали и несколько раз даже остановились, чтобы обернуться и выплеснуть на Билла поток грязных ругательств. Билл встретился глазами с одним из охранников. Китаец глядел на него с нескрываемой неприязнью.
Шейн сидел на тротуаре и стонал, держась за чресла. Его вытошнило прямо на смокинг. Билл помог ему встать и едва сам не рухнул под тяжестью австралийца. Вдвоем они кое-как добрели до лимузина. Ошеломленный Тигр что-то говорил им, но Билл его не слышал.
«Да, скотина, именно так я и думаю, — мысленно отвечал он толстеющему англичанину, чувствуя прилив запоздалой злости. — Я верю, что она не станет трахаться за деньги. И тебе, вонючая свинья, никогда не купить ее».

 

Когда Билл и Бекка только начали встречаться, они говорили без умолку. Им не требовалось придумывать темы для разговора. Обсуждалось все, что приходило в голову: их отношения, чувства, жизнь, мировые проблемы, работа, друзья, родители, неудачи прошлого и надежды на будущее. Когда они поженились и у них появился ребенок, основной темой разговоров стала Холли.
— Она ищет диск, где есть «Y. М. С. А», — сообщила звонившая Бекка. — Помнишь эту вещь? Это из репертуара «Людей деревни».
— Понятно, — кивнул Билл, подавляя искушение сказать, что он знает, кто исполняет эту песню.
Он рассеянно водил пальцем по своему избитому лицу и улыбался, вспоминая, как Холли отплясывала на свадьбе Шейна и Росалиты. Его дочь выбрасывала ручонки вверх, изображая букву «Y», потом дотрагивалась до лба, что обозначало «М». После этого Холли наклонялась вперед, изображая согнутыми руками «С». Но забавнее всего было видеть, как Холли делает руки треугольником, который у нее обозначал «А».
— Посмотри в «Это я и называю диско».
Билл удивился непривычному звуку своего голоса. Наверное, это из-за распухших губ. Надо еще проверить, не сломали ли эти козлы ему зубы.
— Там этой песни нет, — вздохнула Бекка. — Я тоже думала, что она там. Ты, наверное, перепутал. Там другой их хит — «In the Navy».
Билл вздохнул.
— Тогда поищи знаешь где? На диске «Супертанцы-1999». Возможно, «Y. М. С. А» там.
— Ладно, — неуверенно согласилась Бекка.
Так всегда. Уж если Холли требовалась какая-то песня, родителям приходилось шерстить всю свою коллекцию дисков.
— Не отключайся, Билл. Холли хочет поговорить с тобой. — Послышалось шуршание. Бекка передавала трубку дочери.
— Холли, ты меня слышишь?
Ему ответил вежливый, но какой-то незнакомый голос. Неужели за это время дочь так выросла, что у нее изменился голос? Не может быть. Наверное, ему показалось.
— Я слушаю. — И снова — какой-то незнакомый голос.
— Холли, это же я, твой папа.
— Я знаю. — Еще одна пауза. — У меня вопрос.
— Я тебя слушаю, дорогая.
— Тебе прошлой ночью было страшно?
Билл встал и посмотрел в зеркало. Увидев свое отражение, он содрогнулся. Ощущения — это одно. А вид у него сейчас был такой… Он не представлял, как покажется в офисе.
— Было ли мне страшно, ангел мой? — Откуда малышка могла знать о случившемся прошлой ночью? Каким образом? — А почему прошлой ночью мне должно было быть страшно?
— Потому что ты был один.
Билл засмеялся. Простые слова дочки рассмешили его так, как не могла бы рассмешить самая остроумная шутка.
— Нет, радость моя, мне не было страшно. — Боже, как хорошо, что они обе ни о чем не догадываются! — А знаешь почему?
Молчание. Должно быть, Холли качала головой.
— Нет, — наконец сказала девочка.
Где-то поблизости послышался голос Бекки, пытавшейся забрать у Холли трубку.
«Она и мой ребенок тоже», — подумал Билл.
— Если мне вдруг станет грустно или страшно, достаточно лишь подумать о вас с мамой, и мне тут же становится лучше. Я всегда помню, что ты — моя маленькая девочка. Мысль может согревать, как солнце. Мысль может делать человека счастливым.
В трубке было тихо. Исчезли все окружающие звуки. Неужели связь оборвалась?
— Холли, ты меня слышишь?
— Мне нужно пойти почистить зубы.
Его дочь не извинялась. Она просто констатировала факт. Холли как будто подменили!
— Подожди еще немного. Я тебе не все сказал!
— Пока-пока! — скороговоркой выпалила Холли.
В Шанхае, когда он звонил с работы, дочь забывала, что ей надо чистить зубы, мыться и ложиться спать. Биллу действительно стало страшно.
— Подожди, дорогая. Ты успеешь почистить зубы. — Билл умолк, не зная, что говорить своему далекому ангелу. И вдруг слова пришли сами собой. — Ты просто помни, что я — твой папа. И помни, что я никогда тебя не разлюблю. Что бы ни случилось, где бы ты ни находилась и где бы ни был я, я всегда буду тебя любить и радоваться тому, что я — твой отец. И я очень горжусь, что ты моя дочь. Очень горжусь. Холли, вспоминай мое лицо. Вспоминай мой голос. Договорились?
Опять молчание.
— Холли!!!
— Да, папа, но мне действительно нужно идти чистить зубы.
Наконец-то он слышал голос прежней Холли!
— Спокойной ночи, папа.
— Спокойной ночи, ангел мой.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13