На другое утро в 8 часов я сидел в своем «фольксвагене» напротив дома Джека Басса. Трещала голова с похмелья, и я читал «Лос-Анджелес таймс». Кое-что я успел выяснить. Жену Басса звали Синди. Синди Басс, в девичестве Синди Мейбелл. Из газетных вырезок явствовало, что она была победительницей мелкого конкурса красоты, Мисс Чили На Вынос 1990 года. Модель, актриса на выходах, любит лыжи, обучается игре на фортепиано, любит бейсбол и водное поло. Любимый цвет — красный. Любимый фрукт — банан. Любит прикорнуть днем. Любит детей. Любит джаз. Читает Канта. Ну да. Надеется, что однажды войдет в бар, и т. д. и т. д. Познакомилась с Джеком Бассом за рулеткой в Лас-Вегасе. Через две ночи они поженились.

Около 8.30 Джек Басс задним ходом выехал на своем «мерседесе» и отправился на свой административный пост в Ацтек Петролеум Корпорейшн. Остались я и Синди. Я намеревался ее расколоть. Она была в моей власти. Я еще раз проверил фото. Я начал потеть. Я опустил козырек в кабине. Шлюха, она гуляет от Джека Басса.

Я снова засунул фото в бумажник. У меня возникло суеверное чувство. Что со мной? Двинулся на этой дамочке? У нее кишечник как у всех. Волосы в ноздрях. Сера в ушах. Тоже мне. С чего это ветровое стекло передо мной пошло волнами? Должно быть, с похмелья.

Водка с прицепами. Приходится расплачиваться. Но что хорошо, когда ты пьяница, — у тебя не бывает запора. Я порой прислушивался к своей печени, но моя печень молчала, она ни разу не сказала:

«Перестань, ты убиваешь меня, а я убью тебя!»  Если бы у нас была говорящая печень, нам не понадобилось бы Общество анонимных алкоголиков.

Я сидел в машине и ждал, когда выйдет Синди. Было душное утро.

Я, должно быть, уснул в машине. Не знаю, что меня разбудило.

Но теперь ее «мерседес» задним ходом выезжал на улицу. Она развернулась, поехала на юг, и я пристроился сзади. Красный «мерседес». Я проследовал за ней до шоссе на Сан-Диего; она встала в левый ряд и дала по газам. 75 миль в час. Похоже, ей не терпелось. Ей приспичило. Что-то шевельнулось у меня между ног. Лоб покрылся пленкой пота. Она разогналась до 80-ти. Как ее разбирает, суку! Синди, Синди! Я держался в четырех корпусах за ней. Я ее прищучу, так прищучу, как ее никто не прищучивал! Вот так! Настичь и оформить! Я Ник Билейн. Я покажу ей, где раки зимуют! В зеркале заднего обзора замелькал красный огонь. Черт!

Я перешел в правый ряд, остановился на обочине, вылез. Полицейские остановились в пяти корпусах от меня.

Вылезли и встали по обе стороны от своей машины. Я направился к ним, полез за бумажником. Высокий выхватил из кобуры револьвер, навел на меня.

— Стоять!

Я остановился.

— Какого черта — ты застрелить меня хочешь? Ну давай, давай, застрели меня!

Низенький зашел сзади, завернул мне руку, подвел меня к полицейской машине и бросил лицом на капот.

— Говнюк! — сказал он. — Знаешь что мы делаем с такими засранцами?

— Да уж как не знать.

— Смотри, какой умный засранец! — сказал низенький.

— Спокойно, Луи, — сказал высокий, — у кого-нибудь может оказаться видеокамера. Тут не место.

— Терпеть не могу умных, Билл!

— Мы его оформим, Луис. Оформим по всем правилам, но попозже.

Я был прижат к капоту. Автомобили на шоссе притормаживали. Зеваки глазели.

— Кончайте, ребята, — сказал я, — из-за нас затор на шоссе.

— Ты думаешь, нам не насрать? — спросил Билл.

— Ты угрожал нам, ты бежал к нам и лез рукой за пояс! — завопил Луи.

— Я полез за бумажником. Я хотел показать вам удостоверение.

Я детектив с лос-анджелесской лицензией. Я вел наблюдение за подозреваемым. Луи выпустил мою руку из мертвого захвата.

— Встань.

— Сейчас.

— А теперь медленно достань бумажник и вынь водительские права.

Я вручил ему сложенный листок.

— Это что еще такое? — спросил он. И вернул мне. — Разверни и отдай обратно.

Я развернул и сказал:

— Это как бы временные права. Старые у меня забрали — я не пересдал экзамен, письменный. А с этими я могу ездить в течение недели, до следующего экзамена.

— Ты что же, экзамен не сдал?

— Да.

— Слышишь, Билл, этот урод не мог сдать на права!

— Ну? Правда?

— Голова была занята другим…

— Похоже, она у тебя ничем не занята, — фыркнул Луи.

— Ну смех, — сказал Билл.

— И ты, значит, зарегистрированный детектив? — спросил Луи.

— Да.

— Не верится.

— Я преследовал подозреваемого, когда вы меня остановили. Еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.

Я вручил Луи фотографию.

— Мама родная! — сказал он. Он уставился на карточку. Фотография была в рост. Синди была в мини и в открытой блузке, очень открытой.

— Эй, Билл, глянь-ка!

— Я сидел у ней на хвосте, Билл, еще чуть-чуть, и я бы взял ее за жопу.

Билл не сводил глаз с карточки.

— Ух-х, ух-х, ух-х, — твердил он.

— Верните мне фотографию. Вещественное доказательство.

— А, ну конечно, — сказал он и с неохотой отдал.

— И все-таки мы должны тебя оформить, — сказал Луи.

— Но не оформим, — сказал Билл, — запишем, что ты ехал 75, хотя ты ехал 80. Но фотографию мы должны изъять.

— Что?

— Не слышал?

— Но это вымогательство! — сказал я.

Билл дотронулся до револьвера.

— Что ты сказал?

— Я сказал — лады.

Я вернул фотографию Биллу. Он стал выписывать квитанцию. Я стоял и ждал. Он дал мне квитанцию.

— Распишись.

Я расписался.

Он вырвал ее и вручил мне.

— Уплатить в течение десяти дней. А если не признаешь себя виновным, явишься в суд в указанный день.

— Благодарю вас, сэр.

— И езжай осторожно, — сказал Луи.

— И ты тоже, приятель.

— Что?

— Я сказал — хорошо.

Они пошли к своей машине. Я пошел к своей. Влез, завел мотор. Они продолжали сидеть. Я вырулил на полотно и поехал, держа 60.

Синди, думал я, ты мне за это заплатишь! Я тебя так прищучу, как никто тебя не прищучивал!

Доехав до поворота на Портовое шоссе, я свернул и поехал по 110-му, сам на знаю зачем.