:-)))
[UGLI 666]Щелкунчик, ты латынь знаешь?
[Nutscracker]Сенат и народ Рима. P-Q-R-S. Нет, это я с алфавитом путаю. У римлян было S-P-Q-R.
[Monstradamus]Зачем тебе латынь, Угли?
[UGLI 666]Перевести несколько слов.
[Monstradamus]Давай попробую.
[UGLI 666]Что такое «aiselceclesia»?
[Monstradamus]Не знаю.
[UGLI 666]А «ieselceaeclesi»?
[Monstradamus]Тоже не знаю. Ты уверена, что это латынь?
[UGLI 666]А что это еще может быть?
[Monstradamus]Пока не могу понять. А можно всю фразу?
[UGLI 666]Она очень длинная.
[Monstradamus]Тогда хотя бы еще пару слов.
[UGLI 666]Начало такое: «aiselceclesi aieselceaeclesi selceataecles elceatctaecle».
[Monstradamus]Стоп, пока хватит.
[UGLI 666]Что это?
[Monstradamus]Не так быстро. Дай подумать.
[Nutscracker]Откуда это, Угли?
[UGLI 666]Из лабиринта.
[Nutscracker]У тебя за дверью лабиринт?
[UGLI 666]А что у меня там должно быть?
[Nutscracker]Катакомбы.
[Monstradamus]Прекрати издеваться, Щелкунчик.
[UGLI 666]В катакомбах возникла вера. Это было бы великое ободрение от Господа.
[Nutscracker]Раньше она говорила, что у нее там зал со скамьями. Теперь там лабиринт.
[UGLI 666]Шел бы ты к своим павловским сукам, Щелкунчик, право же. Монстрадамус, ты что-нибудь понял?
[Monstradamus]Слова были написаны в столбик, одно под другим?
[UGLI 666]Да.
[Monstradamus]Можешь написать то, которое было посередине?
[UGLI 666]Это как? Какое?
[Monstradamus]Седьмое сверху, чтоб тебе было проще.
[UGLI 666]Eatcnasanctae.
[Nutscracker]Eat Nasa. Больше никаких аллюзий не вижу.
[Monstradamus]Где ты это нашла?
[UGLI 666]Мне бы не хотелось об этом говорить.
[Monstradamus]А если я воспроизведу всю надпись, расскажешь?
[UGLI 666]Тогда да.
[Monstradamus]Надпись была такой:
A I S E L C E C L E S I A
I S E L C E A E C L E S I
S E L C E A T A E C L E S
E L C E A T C T A E C L E
L C E A T C N C T A E C L
C E A T C E A N C T A E C
E A T C N A S A N C T A E
C E A T C N A N C T A E C
L C E A T C N C N A E C L
E L C E A T C T A E C L E
S E L C E A T A E C L E S
I S E L C E A E C L E S I
A I S E L C E C L E S I A
[UGLI 666]Верно. Как ты это сделал?
[Monstradamus]Dominus illuminatio mea.
[UGLI 666]Что это значит?
[Monstradamus]Господь вразумляет меня.
[UGLI 666]Я имею в виду, что значит моя надпись?
[Monstradamus]А как ты сама думаешь?
[UGLI 666]Для меня в ней нет никакого смысла. В чем он?
[Monstradamus]Смысл может быть самым разным в зависимости от места, где ты ее нашла. Так что придется все честно рассказать.
[UGLI 666]Хорошо. У меня за дверью действительно зал со скамьями. Я его сперва не разглядела как следует. Зато когда разглядела... Не знаю даже, Монстрадамус, поверишь ты или нет.
[Monstradamus]Попробую.
[UGLI 666]Там собор. Готический собор.
[Nutscracker]Ты только что говорила, что лабиринт.
[UGLI 666]Он там тоже есть, только внутри собора. А перед входом в этот лабиринт на полу выложена другая латинская надпись: HVNC MVNDVM TIPICE LABERINTHVS DENOTAT ISTE: INTRANTI LARGUS, REDEUNTI SET NIMIS ARTVS SIC MVNDO CAPTVS, VICIORVM MOLLE GRAVATVS VIX VALET AD VTTE DOCTRINAM QVISQVE REDIRE.
[Monstradamus]Это значит примерно следующее – лабиринт представляет мир, в котором мы живем, широкий у входа, но узкий у выхода. Тот, кто запутался в радостях этого мира и отягощен его грехами, может вновь обрести доктрину жизни лишь с усилиями. Только не надо меня спрашивать, что это такое – доктрина жизни. Там действительно был широкий вход и узкий выход?
[UGLI 666]Там вообще не было ни входа, ни выхода в обычном смысле. Весь лабиринт выложен на полу собора голубым мрамором. Это просто мозаика.
[Nutscracker]Разве голубой мрамор бывает?
[UGLI 666]Бывает.
[Nutscracker]А откуда в соборе взялся лабиринт?
[UGLI 666]Первый каноник сказал, что лабиринт является частью этого храма и многих других, потому что показывает всю сложность христианской стези.
[Nutscracker]Первый каноник?
[UGLI 666]Да. Но второй каноник возразил, что христианский путь прост и прям, как стрела. А закоулки и тупики лабиринта символизируют грех, в котором безысходно блуждают падшие души. На что первый каноник ответил, что, по сути, имел в виду то же самое, поскольку грех и есть искривление, возникающее на прямом христианском пути. Но как бы извилиста ни была жизненная стезя, если идущий по ней пребывает в лоне Церкви, простая арифметика плохого и хорошего перестает работать и вступает в действие высшая математика духа.
[Nutscracker]Уже второй каноник появился.
[Monstradamus]А что это за высшая математика?
[UGLI 666]Независимо от общей кривизны жизни причащающийся Святых Даров может считать свой путь прямым на каждом бесконечно малом участке. А раз на любом участке его путь прям, значит, он прям в любой момент, а если он прям в любой момент, то он прям всегда и Господь не отвергнет его душу. То есть возникают как бы математические крылья, поднимающие нас ввысь из глубин нашего падения.
[Nutscracker]Да что за каноники такие? Ты что, встретила кого-то?
[UGLI 666]Их было двое. Они, преклонив колени, молились недалеко от алтаря. Я произвела шум, они увидели меня и пришли на помощь своими объяснениями и наставлениями.
[Nutscracker]Расскажи о них.
[UGLI 666]Они сказали, что когда-то давно, когда вера в душах была сильна, священник мог послать кающегося грешника паломником в Святую Землю. В более поздние времена, когда вера стала слабеть...
[Nutscracker]Да не про наставления, ты про них самих расскажи. Ты что, не понимаешь? Здесь еще никто никого не встречал.
[Monstradamus]А как же Ариадна?
[Nutscracker]Ей они снились. Неужели надо объяснять разницу?
[Monstradamus]Объясни, Щелкунчик.
[Nutscracker]Ты не понимаешь, в чем разница между сном и явью?
[Monstradamus]Я не понимаю, в чем разница между двумя историями.
[Nutscracker]В том, что одна о сне, а другая о яви.
[Monstradamus]А я вижу только буквы на экране.
[Nutscracker]Опять. Как ты утомил. Угли, ты здесь?
[UGLI 666]Да.
[Nutscracker]Как они выглядели, эти каноники?
[UGLI 666]Среднего роста. В ветхих рясах, на головах – старинные кардинальские шляпы с широкими полями. Эти шляпы когда-то принадлежали святым прелатам, объяснили каноники, и полезны для утешения страстей. У второго каноника одно поле шляпы было загнуто вверх, как у дуэлянта. Я вспомнила Арамиса из «Трех Мушкетеров», который сначала был обыкновенным грешником, а потом стал генералом ордена иезуитов.
[Monstradamus]Похоже на двух карликов, которых Ариадна видела в самом начале.
[Nutscracker]Я тоже подумал. Но те были карлики, а эти среднего роста.
[Monstradamus]Угли, а ты сама какого роста?
[UGLI 666]Это к делу не относится.
[Nutscracker]Все понятно. Идем дальше. Угли, ты видела их лица?
[UGLI 666]Нет. Они стояли склонив головы, как это положено монахам и духовным людям, и поля шляп полностью скрывали их черты.
[Nutscracker]А какие у них были голоса?
[UGLI 666]Смиренные и сердечные.
[Nutscracker]Что они говорили?
[UGLI 666]Я же стала рассказывать. А ты перебил. Они сказали, что в славные времена крестовых походов, особенно после побед Готфрида Бульонского, пилигримы ходили каяться ко Гробу Господню. Потом, когда вера ослабла и сил человеческого духа перестало хватать на великое, паломничество переместилось в монастыри и аббатства, куда приходили поклониться местному святому. Когда же благочестия у людей перестало хватать даже на это, для покаяния предписывалось пройти лигу.
[Nutscracker]Лигу?
[UGLI 666]Да, это старинное название храмового лабиринта. Примерно такой была его протяженность. Хотя тот, перед которым я стояла, был намного короче. Такие лабиринты полагалось проходить на коленях. А для времен окончательного упадка, которые наступят перед концом света, были приготовлены лабиринты на стенах, совсем маленькие, которые проходят, ведя по схеме пальцем. Это для тех, кто готов потратить на свою душу лишь очень немного времени. Но есть, наоборот, лабиринты бесконечно протяженные, в которых можно каяться вечно. Например, в церкви Санта-Мария ди Траставера в Риме. Первый каноник показал мне его план.
[Monstradamus]Он хорошо подготовился к беседе.
[UGLI 666]Он не готовился. Схемы лабиринтов были в соборе на колоннах и стенах. Собственно, там все было ими покрыто. Тот, что находится в Санта-Мария ди Траставера, состоит из множества окружностей, заключенных друг в друга. Похож на мишень для стрельбы. Это самый мистический из всех лабиринтов.
[Monstradamus]Самый мистический у меня, прошу занести в протокол.
[UGLI 666]Эти круги означают, объяснил второй каноник, что приблизиться к Господу по своему желанию для души возможно не более, чем Луне вдруг взять и подлететь к Земле. Душа будет вечно оставаться на том плане, куда послал ее Господь, и лишь по милости его, а не по своей воле, сумеет к нему приблизиться. А милость его в том, что существует Церковь. Она и дает нам те математические крылья, о которых мы говорили. Без них мы можем лишь вращаться вокруг Него, как планеты. Грех есть центробежная сила, которая уводит от Него прочь. А любовь Божия подобна силе притяжения, так как ведет к Нему. Душа покоится в дольнем мире потому, что эти силы компенсируют друг друга.
[Nutscracker]Значит, Господь сильнее любит грешных?
[UGLI 666]Почему?
[Nutscracker]У них больше грехов, значит, и центробежная сила больше. Чтобы они остались на орбите, на столько же должна увеличиваться сила Божьей любви.
[UGLI 666]Но ведь и в семье бывает, что самые любимые дети – те, что больше всех шалят.
[Nutscracker]Тогда получается – хочешь, чтобы Господь тебя полюбил, нагадь как можно сильнее?
[UGLI 666]По логике выходит, что да. Но я не до конца уверена, что Господь руководствуется именно ею.
[Nutscracker]Ладно, проверим. Что было дальше?
[UGLI 666]Дальше? Второй каноник сложил руки, замолчал и смиренно отошел в тень. Я стала ходить по собору под руку с первым, разглядывая схемы различных духовных лабиринтов, в то время как каноник тихонько объяснял мне их назначение и символический смысл. Особенно красивым мне показался лабиринт из собора в Пуатье. По форме он как дерево с развесистой кроной, а устроен так, что одни и те же врата служат и входом в него, и выходом. Так получается потому, что дорога разделяется надвое только один раз, в самом его центре, и обе ее половины, извиваясь, образуют правую и левую часть кроны. Каноник сказал, что это Древо Жизни, а смысл лабиринта в том, что мы входим в жизнь и выходим из нее сквозь одну и ту же дверь, нагие, ничего при себе не имея.
[Nutscracker]А откуда та надпись из птичьих слов, которую ты просила перевести?
[UGLI 666]Из одной древней базилики в Алжире.
[Monstradamus]В ней тоже лабиринт?
[UGLI 666]Да. Он окружает центральный квадрат со священной надписью. Каноник велел мне переписать ее, уверив, что в надписи тайна. Он сказал, что прочесть ее я смогу только тогда, когда у меня будет ключ. Точно также, сказал он, я сумею понять предназначение людей и вещей в этом мире не раньше минуты, когда мудрость, приходящая с истинной верой, откроет мне глаза на общий смысл творения. И ключ к этой мудрости тот же, что и к надписи. Еще он велел не прельщаться пустыми разговорами о Тесее, про которые он хорошо знает. Со временем, сказал он, я сама увижу, что истинный Тесей – это Тот, кому он служит. Ну вот и все. Монстрадамус еще здесь?
[Nutscracker]Потом. Рассказывай дальше.
[UGLI 666]Ничего я не буду рассказывать, пока он мне не переведет.
[Nutscracker]Монстр, ты где? Переведи ей, пожалуйста.
[Monstradamus]Здесь все дело в том, как стоят буквы. По-французски это называется jeu-de-lettres.
[UGLI 666]У тебя есть ключ к надписи, о котором говорил каноник?
[Monstradamus]Конечно.
[UGLI 666]Что это?
[Monstradamus]Это крест.
[UGLI 666]Господи! Да будет воля Твоя!
[Monstradamus]Да. Надо начинать из самого центра. Найди в нем букву S и проведи через нее крест. Если ты прочтешь текст по любому из направлений этого креста или по любой отходящей от него под прямым углом траектории, получится SANCTA ECLESIA, что означает «святая церковь» с одной ошибкой.
[UGLI 666]Ты хочешь сказать, что надпись сделана с ошибкой? Или ты хочешь сказать, что надпись имеет в виду ошибку, допущенную святой церковью?
[Monstradamus]Я хочу сказать то, что в слове eclesia должно быть два «c» – ecclesia. Но в древности это могли счесть излишеством.
[Nutscracker]А что было дальше, Угли?
[UGLI 666]Теперь я понимаю, что хотел сказать каноник, Монстрадамус. Этот мир останется нагромождением бессмыслиц и загадок, где мы будем блуждать, как в потемках, пока не примем учения Святой Церкви. Но как только это случится, в центре жизненного лабиринта воссияет святой крест и сразу же станет видна скрытая во всем целесообразность! Мир чудесно преобразится, из хаоса и безумия проступят гармония и план, и, куда бы мы ни направили наш взор, мы повсюду увидим осанну Господу! Да, Монстрадамус?
[Monstradamus]Ну конечно. И услышим сияние его славы.
[Nutscracker]Аминь. А что было дальше?
[UGLI 666]Каноник подвел меня к выложенному на полу лабиринту, скрестил руки на груди и сказал: «Дочь моя, Тот, кому я служу, хочет, чтобы ты прошла лигу и покаялась». Я встала на колени и двинулась вперед. Каноник говорил, что, проходя такой лабиринт, полагается прилежно размышлять о совершенном в жизни. Мне не пришлось делать для этого усилий. Стоило мне поглядеть на решетку у алтаря, как картины моего детства, словно радужные пузыри, понеслись перед моим внутренним взором, волшебным образом меняя то, что я видела вокруг. С каждой новой секундой я погружалась в прошлое все глубже и глубже. Величественные колонны, поднимавшиеся к далеким сводам, стали казаться мне липами из парка в xxx, где я провела свои первые несколько лет. Неудивительно – в те далекие дни деревья были так же велики по сравнению со мной, как эти колонны сейчас. У изваяний святых, что глядели на меня из ниш в стенах, были лица взрослых из моего детства. Дорожка повернула, и я пошла, вернее, поползла в другую сторону; теперь я вспоминала свою юность. Каменный лодочник, украшавший кафедру проповедника, ожил и поплыл по водам моей памяти, превратившись в единственного друга моей недолгой весны. Он выглядел точь-в-точь как на озере в xxx, где мы клялись друг другу в вечной любви. Новый поворот, и грех увлек его в небытие – я больше не знала его и не хотела знать. Еще поворот, и пришла пора зрелости. Мои чулки протерлись до дыр, колени саднило, но я не чувствовала боли – по моим щекам струились слезы раскаяния и надежды. И Господь послал мне весточку, да! Случилось маленькое чудо – не знаю, как вышло, что в своей слепоте я поняла это только потом, когда вернулась в келью. То есть я имею в виду в комнату. Как бы я ни кружила по лабиринту, как бы я ни поворачивала, мне всегда было видно распятие, на которое сквозь витраж падал солнечный луч, заливая его рубиновым, изумрудным и сапфировым светом! И от этого неземного сияния на душе делалось так светло, хорошо и покойно, что хотелось плакать и петь, плакать и петь...
[Nutscracker]И?
[UGLI 666]Плакать и петь.
[Nutscracker]И все?
[UGLI 666]Ну в общем да. Когда я прошла лабиринт до конца, каноников нигде уже не было. Я вышла из собора и оказалась в своей комнате.
[Nutscracker]А сейчас ты можешь вернуться в собор?
[UGLI 666]Сейчас его дверь заперта.
[Nutscracker]Когда ее успели закрыть?
[UGLI 666]Не знаю.
[Nutscracker]А ты уверена, что тебе все это не приснилось, как Ариадне?
[UGLI 666]Уверена. Каноник дал мне четки, которые у меня на руке. Я пойду отдыхать.
[Monstradamus]Отдохни, Угли, отдохни. После таких переживаний не помешает.
[Nutscracker]Интересная крестословица. Только как с мистической точки зрения объяснить, что в самом центре жизненного лабиринта буква «S»?
[Monstradamus]Уж кому-кому, Щелкунчик, а тебе это должно быть ясно.
[Nut$cracker]Почему?
[Monstradamus]У тебя в центре такая же. А сейчас, кстати, совсем красиво стало.
[Nutscracker]Где? Ах, это. Опять модераторы веселятся. Если ты имел в виду то же самое, то за мою работу платят оскорбительно мало.
[Romeo-y-Cohiba]Изольда, ты вернулась?
[Monstradamus]Привет, Ромео.
[Romeo-y-Cohiba]Ты разве Изольда?
[Nutscracker]Кохиба сегодня не в духе.
[Monstradamus]Мне понравилась эта фраза – «с каждой новой секундой я погружалась в прошлое все глубже и глубже».
[Nutscracker]Да, я тоже заметил.
[Monstradamus]Чистая поэзия. С каждым днем мы все глубже уходим в прошлое. Мы исчезаем в нем, как скрывается под водой ныряльщик в замедленной съемке. В чем разница между стариком и юношей, если поставить их рядом?
[Nutscracker]В том, что один старик, а другой – юноша.
[Monstradamus]Да. Но что это значит? То, что от старика в нашем измерении остался совсем небольшой кусочек – он почти весь погрузился в Лету. А юноша здесь еще весь – он только коснулся ее поверхности. Разве не так?
[Nutscracker]Не знаю. Сейчас такое время, что оба могут нырнуть вместе в любой момент. А размеры кусочков зависят не столько от возраста, сколько от мощности заряда.
[Monstradamus]Это тоже верно.
[Nutscracker]Что касается фразы, которая тебе понравилась, то Угли, по-моему, имела в виду шлем ужаса. Будущее вырабатывается из прошлого, поэтому, чем дальше мы уходим в будущее, тем больше требуется прошлого для его производства. Так сказать, чем ближе звезды, тем глубже котлован...
[Romeo-y-Cohiba]Изольда, ты здесь? Изольда!
[Nutscracker]А чтобы картина была полной, можно сказать, что пузыри прошлого лопались в шлеме, который отрабатывал «липкий глаз» вместе с «солнечным поцелуем».
[UGLI 666]Как?
[Monstradamus]Ты еще здесь, Угли? Не обращай внимания, он шутит.
[UGLI 666]Зря я вам рассказала.
[Monstradamus]Да не обижайся, Угли.
[UGLI 666]Больше ничего рассказывать не буду.
[Monstradamus]Извинись, Щелкунчик.
[Nutscracker]За что это?
[Monstradamus]Я прошу, извинись.
[Nutscracker]Ну хорошо. Извини, Угли.
[UGLI 666]Бог простит.
[IsoldA]Ромео, где ты? Я вернулась.
[Romeo-y-Cohiba]Я уже начал волноваться. Рассказывай.
[IsoldA]Сначала ты.
[Romeo-y-Cohiba]Хорошо. Я добрался бы до павильона быстро, потому что в прошлый раз отметил, куда поворачивать на развилках. Но по дороге произошла одна жуткая встреча.
[IsoldA]У тебя тоже?
[Romeo-y-Cohiba]Что случилось? Ты цела?
[IsoldA]Да, все хорошо. Давай дальше.
[Romeo-y-Cohiba]Когда я прошел скамейку, с которой видны крыша и фонтан, я вдруг почувствовал сзади какое-то движение. Я обернулся и увидел нечто совершенно невообразимое. Представь себе длинный узкий коридор между кустами. И по нему прямо на меня на роликах ехал... Не знаю, человек или нет. Он был огромного роста, в шляпе-сомбреро и вратарской маске из белой пластмассы. А за ним катили двое помельче, их почти не было видно, потому что он занимал собой весь проход. На нем была форма хоккейного вратаря – необъятная синяя майка с номером «35» и словами «CHICAGO BULLS». То есть это мне сначала так показалось. А когда он подъехал ближе, стало видно, что номер на самом деле какой-то дикий: «–3,5%», а «BULLS» на самом деле «BEARS». Просто проценты с минусом и часть букв были одного тона с майкой, и издалека я их не разобрал. А в руках у него была двойная клюшка.
[IsoldA]Это как?
[Romeo-y-Cohiba]Ну ты видела вратарскую клюшку? Теперь представь, что у нее два крюка, которые загибаются в разные стороны. Играть такой, конечно, нельзя.
[IsoldA]И что случилось, когда он до тебя доехал?
[Romeo-y-Cohiba]Он не доехал. Когда до меня оставалось не больше десяти футов, он повернул в сторону и скрылся в боковом проходе. Туда же нырнули те, кто ехал за ним.
[IsoldA]А кто ехал за ним?
[Romeo-y-Cohiba]Это были два карлика, тоже на роликах и в сомбреро. Их лиц я не видел, они наклоняли головы, чтобы не сдуло шляпы. Они держали задний край его майки, как фрейлины.
[IsoldA]И все?
[Romeo-y-Cohiba]К счастью, да. А кого встретила ты?
[IsoldA]Это было на углу одной из аллей. Я услышала за спиной звон струн. Обернувшись, я увидела метрах в двадцати от себя человека гигантского роста, стоявшего возле фонтана. Он был одет как кавалер галантной эпохи, в черное с золотом, и закрывал лицо маской в виде золотого солнца, которую держал на палочке. Рядом с ним стояли два наряженных в алый бархат карлика с такими старинными пузатыми гитарками в руках. Они взяли несколько нежных аккордов, потом гигант чуть повернул свою маску и на ней так ослепительно засияло солнце, что я зажмурилась. А когда я открыла глаза, у фонтана никого уже не было. Я даже не успела испугаться и решила, что у меня случилась галлюцинация после всего, что я наслушалась. Но теперь не знаю, что и думать. Давай дальше.
[Romeo-y-Cohiba]Я решил, что если бы этот гигант хотел меня убить, он давно бы это сделал. Поэтому я пошел дальше, словно ничего не случилось. По дороге я больше никого не встретил. Дверь в стене павильона оказалась открытой. За ней был извилистый коридор. Света в нем, естественно, не было. Доски страшно скрипели, будто под каждой половицей сидело по три мыши. В общем, жутко. В стенах были двери. За ними – другие. Я наугад пошел сквозь эту затхлую скрипящую темноту и сразу же потерял ориентацию. Меня охватила апатия. Захотелось упасть на пол, закрыть глаза и забыть обо всем на свете. Наверно, я так и сделал бы, но тут одна из дверей вывела меня в большую комнату, где горел свет. Она была пустой и пыльной, без окон. Ее делила пополам решетка из стальных прутьев, таких толстых, что они смогли бы удержать и слона. Обстановки никакой не было, если не считать нескольких картин, перевернутых изображением к стене – наверно, подумал я, так сделано для того, чтобы они не пылились. Просто и остроумно, не надо никаких стекол. На двери висела табличка: «Соблюдайте тишину!». А на стене за решеткой была фреска. На ней была самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Во всю стену.
[IsoldA]Девушка во всю стену?
[Romeo-y-Cohiba]Нет, фреска. Какой-то сад, полный удивительных растений и птиц. А девушка была в самом его центре, в натуральную величину. Совсем голая, но это очень ей шло. У нее были зеленые волосы, похожие на стебли травы, которые развевались по нарисованному ветру. И такие же зеленые ресницы. Она лежала в перламутровой раковине, чуть пряча низ своего смуглого живота за букетом цветов. Была одна странность – край раковины над ее головой покрывали похожие на рога выступы. А к ним крепились черные резиновые ручки. Так вот выступы были нарисованные, а ручки настоящие, как в автобусе. Я их потрогал и убедился, что за них вполне можно держаться. Только непонятно зачем.
[IsoldA]Как ты их потрогал? Ты же сказал, что между дверью и фреской была решетка.
[Romeo-y-Cohiba]Верно. Но между прутьями можно было без труда пролезть. Что я и сделал. Решетка, похоже, была не от людей.
[IsoldA]Опиши эту девушку.
[Romeo-y-Cohiba]Ей было, наверно, лет восемнадцать, но выглядела она не старше четырнадцати. Поза у нее была, я бы сказал, бесстыдная, но вполне естественная. Я хочу сказать, что эта поза была бы крайне бесстыдной, если бы она так лежала, понимая, что на нее смотрят. А лежи она так у себя дома, особенно когда жарко, ничего бесстыдного в этом, конечно, не было бы. Она глядела прямо на зрителя, то есть в данном случае на меня. Насмешливо так щурилась, словно хорошо меня видела, и улыбалась. А глаза у нее были зеленые-зеленые. И становилось непонятно, что хотел сказать художник. То ли она приняла такую позу, зная, что на нее смотрят, и, значит, была совершенной бесстыдницей, во что не хотелось верить. То ли она легла таким образом, поскольку думала, что рядом никого нет, а зрителю улыбалась просто по инерции, поскольку только что его заметила. Тогда художник был настоящим гением, потому что поймал именно то мгновение, когда ее мозг уже дал команду визжать от стыда, но до мышц горла эта команда еще не дошла. В этом случае стыда был лишен я сам, причем настолько, что это даже возбуждало. Словом, настоящее искусство. Совершенно загадочный шедевр. Но я так и не успел его изучить, потому что букет, которым она прикрывала низ живота, вздрогнул и поехал вниз. А прикрывала она не просто низ живота, а самый низ, то есть такой, что ниже уже не бывает, а бывает только выше...
[IsoldA]Я поняла, Ромео, поняла.
[Romeo-y-Cohiba]Видимо, в стене был какой-то механизм. Рука, которая держала букет, начала поворачиваться в локте, как стрелка курантов. Но я не успел увидеть того, что было за букетом, потому что свет стал гаснуть и скоро сделалось совсем темно. Я подошел к стене и принялся ее ощупывать. На месте букета появилось довольно большое отверстие. Я осторожно просунул в него руку и вдруг наткнулся на что-то мягкое и живое, дернувшееся от меня в сторону. Кажется, это тоже была рука. От неожиданности я вскрикнул, и сразу же с потолка прыснуло чем-то едким, вроде слезоточивого газа. Я отскочил. Появился свет. Когда его стало достаточно, чтобы видеть, букет уже вернулся на место. У меня сильно резало в глазах, и я побежал из комнаты, как из газовой камеры.
[IsoldA]А сейчас глаза не болят?
[Romeo-y-Cohiba]Уже нет.
[IsoldA]Понятно.
[Romeo-y-Cohiba]Что понятно, Изольда?
[IsoldA]Кажется, я попала на этот аттракцион с другой стороны. Когда гигант с маской солнца исчез, я пошла к павильону. Его дверь была заперта. Окна тоже. Я разбила стекло, откинула задвижку и открыла окно. После первой двери начался темный коридор-лабиринт вроде того, про который рассказывал ты. Из него я тоже попала в большую освещенную комнату без окон. Вместо картин в ней было несколько зеркал, закрашенных белой краской. В середине комнаты стояло большущее стальное кольцо до самого потолка, к которому по периметру была приделана нейлоновая сетка. Она свисала с кольца и лежала на полу, как невод. На двери была такая же, как у тебя, табличка насчет тишины. А на стене за кольцом была роспись. Она, правда, очень сильно отличалась от твоей. На ней было что-то вроде панорамы Гранд-Каньона. Далеко внизу сквозь дымку виднелась пустыня. А на краю скалы прямо перед зрителем стояла машина, вокруг которой оседало облако нарисованной пыли. Выглядело все так, словно машина затормозила после крутого виража и остановилась в последний момент, когда колеса уже повисли над пропастью. Это был джип Роллс-Ройс, строго в профиль, как на рекламных фото.
[Romeo-y-Cohiba]Ты уверена, что это был Роллс-Ройс?
[IsoldA]Конечно. На нем были буквы «RR», а на радиаторе оскар с крыльями, все как положено.
[Romeo-y-Cohiba]Тогда это был не джип. Роллс-Ройс не делает джипов.
[IsoldA]Ромео, наверно, я могу отличить SUV от пальца. Я даже название видела, что-то вроде «Full Drive Shadow». В том-то и дело, что это была фантазия художника, но такая убедительная, что с первого взгляда на рисунок становилось ясно – если Роллс-Ройс решит выпустить SUV, им придется сделать машину, которая там нарисована, и ничего другого давление обстоятельств им не оставит. Джип весь был из золота и стали, как ювелирные часы. Сказать, что он выглядел внушительно – ничего не сказать. Если бы у самого дорогого в мире бриллиантового колье мог родиться ребенок от спейс шаттла, то после созревания он, наверно, выглядел бы так же. Перед джипом был помост со ступеньками. Я имею в виду, помост был не на рисунке, а на полу комнаты – настоящий, из досок. И стекла джипа тоже были настоящие, тонированные до черноты, а на крыше у него были горные лыжи и доска для серфинга.
[Romeo-y-Cohiba]Настоящие?
[IsoldA]Лыжи и доска были нарисованы. Но вот рейка, к которой они крепились, то есть к которой было нарисовано, что они крепились, вот эта рейка была настоящая, из стали с золотом.
[Romeo-y-Cohiba]Какая рейка?
[IsoldA]Не знаю, как она правильно называется – такие делают, чтобы к ним можно было привязывать то, что везут на крыше. С нее свисали петли из черной кожи, словно для гимнастических упражнений, тоже настоящие. Кроме того, настоящими были дверные ручки и колпаки на колесах – тоже из стали с золотом.
[Romeo-y-Cohiba]Ты не пробовала открыть дверь?
[IsoldA]Я же говорю, дверей не было, а только ручки. Но я не успела прикоснуться даже к ним. Стоило мне сделать к джипу пару шагов, как его окно стало медленно опускаться. Видно, включился какой-то механизм. Мне очень хотелось узнать, что за стеклом, но свет стал меркнуть, и за несколько секунд стало темно. В общем, все как у тебя. Я залезла на помост и потрогала стену в том месте, где было окно джипа. В ней появилось отверстие. Я провела рукой по его краю. На ощупь все действительно походило на окно автомобиля. Но стекло опустилось не полностью, и места было недостаточно, чтобы пролезть сквозь стену. Из окна чуть дуло, как будто внутри работал кондиционер. Мне показалось, что там мелькает какой-то слабый свет. Я наклонилась, чтобы заглянуть внутрь, но, как только мое лицо оказалось рядом с отверстием, что-то толкнуло меня в щеку и раздался дикий вопль. Я отскочила, потеряла равновесие и упала с помоста на пол. Зажегся свет – сначала тусклый, а потом все ярче и ярче, как в кино после сеанса. Когда стало светло, окно джипа уже закрылось. Я выбралась из коридора на воздух и пошла назад. Сперва меня всю трясло, но по дороге я пришла в себя. Сейчас даже смешно вспомнить.
[Romeo-y-Cohiba]В общем, я понял одно. Тише едешь – дальше будешь.
[IsoldA]Да. Особенно в твоем RR SUV.
[Romeo-y-Cohiba]Это твой RR SUV.
[IsoldA]Почему?
[Romeo-y-Cohiba]Он же с твоей стороны.
[IsoldA]Но ведь в нем ты. Значит, он твой.
[Romeo-y-Cohiba]Как он может быть моим, если я его не вижу?
[IsoldA]А как он может быть моим, если я даже не могу в него залезть? Разве голову просунуть.
[Romeo-y-Cohiba]Пусть он будет нашим. Тогда точно не ошибемся.
[IsoldA]Принимается.
[Romeo-y-Cohiba]Изольда... Я скажу тебе одну вещь. Может, это глупо прозвучит, но я хочу, чтобы ты знала. О чем бы я ни думал, я постоянно возвращаюсь к тебе. Словно те мысли, которые не связаны с тобой, – это тяжелые гири, и как только ум берется за них, его работа делается непосильной. Зато все, что касается тебя, – легкое и счастливое, как пузырьки газа в шампанском. Об этом хочется думать и думать...
[IsoldA]Ромео, это действительно глупо прозвучало. Но я могла бы сказать тебе то же самое.
[Romeo-y-Cohiba]А что если нам снова встретиться там же? Скажем, завтра днем? Спокойно, без суеты. И без шума.
[IsoldA]Вдруг за нами следят? Я имею в виду там, внутри.
[Romeo-y-Cohiba]Свет все равно гаснет, когда открывается окно.
[IsoldA]Ты не слышал про инфракрасные камеры? Они могут не то что следить, они могут в темноте целый фильм отснять.
[Romeo-y-Cohiba]И кому они его будут показывать?
[IsoldA]Твоей жене, например. Или Ариадне во сне.
[Romeo-y-Cohiba]Жены у меня нет. А насчет Ариадны, так в гробу я видел ее сны. Если мы будем обращать внимание на соглядатаев, то очень скоро кроме них в мире ничего не останется.
[IsoldA]Это верно. Единственный способ остаться одним – это вести себя так, как будто мы уже одни.
[Romeo-y-Cohiba]Так значит встречаемся?
[IsoldA]Завтра в три, Ромео. I date your car.
[Romeo-y-Cohiba]Our car. МоннаЛита.
[Romeo-y-Cohiba]Our car. Моя зеленоглазая Лолита. Монна Лита.
[IsoldA]А сейчас спать, Кохиба. До встречи.
[Nutscracker]До встречи, до встречи. Монстр, ты здесь?
[Monstradamus]Здесь. Куда я денусь.
[Nutscracker]Ну и как тебе?
[Monstradamus]Наш хозяин, наверно, пустил большую слезу от умиления. Прямо вечер древнегреческой мысли. Апории Зенона. Ахиллес не может ехать на красивой машине. Потому что когда он на ней едет, он ее не видит. Ее видят прохожие – вот это они на ней и едут. А Ахиллес просто воображает, что на ней едет, а на самом деле она едет на нем.
[Nutscracker]Мне так завидно. А тебе?
[Monstradamus]Не особо. Я не люблю джипы, в них сидишь слишком высоко над дорогой. Потом, Роллс-Ройс SUV – это чересчур. У Кохибы должен быть Альфа-Ромео.
[Nutscracker]Я не про машину. Альфа-Ромео, Бета-Ромео – для меня это как классификация самцов в стаде шимпанзе. Я про чувства.
[Monstradamus]Так ведь и у тебя они есть. У них любовь, у тебя зависть. Это, как учит нас товарищ Ариадна, просто разные состояния, которые принимает прошлое в шлеме ужаса.
[Nutscracker]Вот на этой оптимистической ноте...
[Monstradamus]Да-да. Спокойной ночи.
