Глава 17
Мистер Рэфьел принимается за дело
– Не знаю, – сказала мисс Марпл.
– Что вы имеете в виду? О чем же мы говорили последние двадцать минут?
– Мне пришло в голову, что, может быть, я не права.
Мистер Рэфьел уставился на нее.
– Ну вот! – поморщился он. – А ведь вы говорили с такой уверенностью.
– О, что касается убийства, то в этом я уверена. Я сомневаюсь в том, кто убийца. Видите ли, я узнала, что у майора Пэлгрейва было несколько историй об убийствах – вы сами рассказывали мне, что он говорил вам о какой-то злодейке, вроде Лукреции Борджа.
– В самом деле. Но это была совсем другая история.
– Знаю. А миссис Уолтерс говорила, что он рассказывал ей, как расправились с одним человеком, сунув его голову в духовку.
– Но ведь история, которую он рассказал вам…
Мисс Марпл прервала мистера Рэфьела – подобную вещь не часто позволяли себе его собеседники.
– Неужели вы не понимаете? – горячо заговорила она. – Ведь в таких обстоятельствах можно что-нибудь и прослушать. Спросите миссис Уолтерс – мне она сказала то же самое. Сначала вы слушаете внимательно, а потом ваше внимание рассеивается, мысли разбегаются – и внезапно вы осознаете, что некоторое время вы не слушали своего собеседника. Поэтому я допускаю возможность, что отключилась на несколько секунд после того, как он рассказал мне об убийце-мужчине, и до того, как он вытащил свой бумажник и спросил: «Хотите взглянуть на фотографию убийцы?»
– Но вы думали, что на фотографии, о которой он говорил, изображен мужчина?
– Да, думала. Тогда мне не приходила в голову другая возможность. Но теперь… Как я могу быть в этом уверена?
Мистер Рэфьел задумчиво поглядел на нее.
– Вся беда в том, – заметил он, – что вы слишком добросовестны. Сначала вы были такой решительной, а теперь вдруг распустили нюни. По-моему, вас сбили с толку разговоры с сестрой священника и прочей компанией.
– Возможно, вы правы.
– Ну, так отрешитесь от этого на момент. Давайте вернемся к самому началу, потому что в девяти случаях из десяти первоначальное суждение оказывается самым верным. У нас трое подозреваемых. Займемся ими вплотную. Кому вы отдаете предпочтение?
– Пожалуй, никому, – вздохнула мисс Марпл. – Все трое не кажутся мне подходящими на роль убийцы.
– Рассмотрим сначала Грега, – продолжал мистер Рэфьел. – Лично я терпеть не могу этого парня. Впрочем, это не значит, что он убийца. И все же кое-что говорит против него. Ведь эти таблетки от гипертонии принадлежат ему – значит, ему ничего не стоило их использовать.
– Это было бы слишком очевидно, – возразила мисс Марпл.
– Ну, не знаю. В конце концов, главным было действовать побыстрее, а у Грега были свои таблетки. Едва ли он располагал временем, чтобы искать таблетки у кого-то другого. Допустим, что убийца Грег. Отлично. Если он хотел избавиться от своей дорогой супруги Лаки (а в этом желании я с ним искренне солидарен), то я не могу понять его мотивов. Всем известно, что он богат, так как унаследовал кучу денег от своей первой жены. Возможно, ее он в самом деле угробил. С этим покончено – он вышел сухим из воды. Но Лаки была бедной родственницей его первой жены. Денег у нее нет, поэтому если он намерен разделаться с ней, то чтобы жениться на какой-то другой женщине. Слышали ли вы какие-нибудь сплетни по этому поводу?
Мисс Марпл покачала головой:
– Нет, не слышала. Правда, он… э-э… весьма галантно держался со всеми дамами.
– Какая у вас старомодная манера выражать свои мысли! – заметил мистер Рэфьел. – Короче говоря, Грег Дайсон – просто кобель, но для нас этого недостаточно. Поэтому перейдем к Эдуарду Хиллингдону. Вот уж кто действительно темная лошадка.
– Я бы не назвала его счастливым человеком, – промолвила мисс Марпл.
Мистер Рэфьел бросил на нее задумчивый взгляд:
– А по-вашему, убийца должен быть счастливым человеком?
Мисс Марпл кашлянула:
– Насколько я знаю из своего опыта, обычно да.
– Не думаю, чтобы у вас на этот счет был богатый опыт, – проворчал мистер Рэфьел.
На это утверждение мисс Марпл могла бы существенно возразить, но она предпочла воздержаться, так как знала, что джентльмены не любят, когда их поправляют.
– Хиллингдон мне в общем нравится, – продолжал мистер Рэфьел. – Правда, мне кажется, что между ним и его женой существуют какие-то странные отношения. Вы заметили это?
– Конечно, заметила, – ответила мисс Марпл. – На людях их поведение безупречно, но этого и следовало ожидать.
– Очевидно, вы знаете о людях этого сорта больше, чем я, – сказал мистер Рэфьел. – Однако вполне возможно, что, несмотря на свои джентльменские манеры, Эдуард Хиллингдон собирается прикончить Эвелин Хиллингдон. Вы со мной согласны?
– Если так, то здесь должна быть другая женщина.
– Но какая?
Мисс Марпл с неудовлетворенным видом покачала головой:
– Не знаю почему, но мне кажется, что здесь все не так просто.
– Ну, тогда кто следующий? Джексон? Надеюсь, меня мы исключили из списка?
– А почему мы должны исключать вас из списка, мистер Рэфьел?
– Потому что если вы хотите обсуждать вопрос о моей пригодности на роль убийцы, то лучше это делать с кем-нибудь другим. Со мной это просто потеря времени. К тому же на эту роль я и в самом деле непригоден. Ведь я совершенно беспомощен, меня вытаскивают из постели, как куклу, одевают, катают в кресле. Разве я в состоянии кого-нибудь убить?
– Так же, как и все остальные, – с энтузиазмом ответила мисс Марпл.
– Каким же это образом?
– Ну вы же не станете спорить, что вы человек умный.
– Конечно, не стану, – согласился мистер Рэфьел. – Во всяком случае, я гораздо умнее любого представителя здешнего общества.
– А будучи умным человеком, – продолжала мисс Марпл, – вы могли суметь преодолеть физические трудности, неизбежные при убийстве.
– Это потребовало бы немало сил.
– Безусловно, – подтвердила мисс Марпл. – Но я считаю, мистер Рэфьел, что вы бы от этого только испытывали удовольствие.
Несколько секунд мистер Рэфьел молча смотрел на нее, потом внезапно расхохотался.
– А вы довольно нахальная особа! – воскликнул он. – Совсем не такая тихонькая старая леди, какой кажетесь на вид. Значит, вы в самом деле думаете, что я убийца?
– Нет, – сказала мисс Марпл. – Не думаю.
– Почему?
– Откровенно говоря, именно потому, что вы умный человек. Имея мозги, можно добиться всего, чего хочешь, не прибегая к убийству. Убийство – это глупость.
– И вообще, кого бы мне понадобилось вдруг убивать?
– Это довольно интересный вопрос, – улыбнулась мисс Марпл. – Но думаю, что обсуждать его с вами не доставило бы мне особой радости.
Мистер Рэфьел снова рассмеялся.
– Беседы с вами могут оказаться опасными, – заметил он.
– Беседы всегда опасны, если хочешь что-нибудь скрыть.
– По-видимому, вы правы. Ну, перейдем к Джексону. Что вы думаете о нем?
– Трудно сказать. Мне еще не представилось возможности для беседы с ним.
– Значит, на этот счет у вас нет определенной точки зрения?
– Он немного напоминает мне, – задумчиво промолвила мисс Марпл, – Джонаса Пэрри, молодого человека, служившего в конторе неподалеку от деревни, где я живу.
– Ну? – осведомился мистер Рэфьел.
– Он оставлял желать лучшего, – закончила свою мысль мисс Марпл.
– Вы хотите сказать, как и Джексон? Меня-то он вполне удовлетворяет – первоклассно работает и не возражает, если его обругаешь. Джексон знает, что зарабатывает кучу денег, и поэтому вынужден со многим мириться. Конечно, особо доверять я бы ему не стал. Может быть, его прошлое безупречно, а может быть, и нет. Рекомендации у него были в порядке, но несколько сдержанные. К счастью, у меня нет никаких преступных тайн, и поэтому я неподходящий объект для шантажа.
– Нет тайн? – переспросила мисс Марпл. – Но ведь вы имеете деловые секреты?
– Во всяком случае, Джексону до них не добраться. И вообще, я не могу себе представить его в роли убийцы. Это на него не похоже.
Помолчав, мистер Рэфьел заговорил снова:
– Знаете, если заглянуть назад и вспомнить всю эту фантастическую историю – майора Пэлгрейва с его невероятными рассказами и все остальное, – то развитие событий покажется нелогичным. Я – то лицо, которое должны были убить.
Мисс Марпл с удивлением посмотрела на него.
– Я – как раз подходящий тип, – объяснил мистер Рэфьел. – Кто всегда оказывается жертвой в детективных романах? Богатые старики.
– И всегда есть множество людей, жаждущих убрать их с дороги, чтобы получить их деньги, – закончила мисс Марпл. – У вас такие тоже имеются?
– Ну, – задумался мистер Рэфьел. – Я мог бы назвать вам пять-шесть человек в Лондоне, которые не станут особенно рыдать, если прочтут в «Таймс» известие о моей смерти. Но никто из них не стал бы принимать никаких мер, чтобы приблизить мою кончину. Да и зачем им это делать? Я ведь могу умереть со дня на день. Все и так удивляются, что я до сих пор копчу небо, – а доктора больше всех.
– Но вы, разумеется, очень хотите жить, – заметила мисс Марпл.
– Полагаю, вам это кажется странным? – осведомился мистер Рэфьел.
Мисс Марпл покачала головой.
– Нет, – возразила она. – По-моему, это вполне естественно. Жизнь представляется наиболее интересной как раз тогда, когда вы можете потерять ее. Может быть, это жестоко, но так оно и есть. Когда вы молоды, сильны и здоровы и перед вами еще долгие годы, то мысли о смерти вас не волнуют. Поэтому молодой человек может легко покончить с собой из-за несчастной любви или другого пустячного огорчения. Старики же знают, какая драгоценная и интересная вещь жизнь.
– Подумаешь, старые клячи! – фыркнул мистер Рэфьел.
– И все-таки я права, не так ли?
– О да, совершенно правы. Но вам не кажется, что я тоже прав, считая, что в качестве жертвы надо было избрать меня?
– Это зависит от того, имеет ли кто-нибудь причину желать вашей смерти, – сказала мисс Марпл.
– Никто, – ответил мистер Рэфьел. – Кроме, как я уже говорил, моих конкурентов в деловом мире, которые предпочли бы, чтобы я не слишком задерживался на этом свете. Я не так глуп, чтобы делить свои деньги между родственниками. Им достанется только небольшая часть после того, как правительство получит львиную долю. Все приготовления я уже сделал – дарственные, распоряжения об опеке над имуществом и все прочее.
– Кстати, Джексон ничего не выиграет от вашей смерти?
– Он не получит ни пенни, – весело ответил мистер Рэфьел. – Я плачу ему вдвое больше, чем платил бы любой другой, только потому, что он терпит мой плохой характер. Он прекрасно знает, что с моей смертью окажется в проигрыше.
– А миссис Уолтерс?
– То же самое. Эстер славная девушка, первоклассная секретарша, толковая, с хорошим характером, понимает меня с полуслова, не реагирует, когда я выхожу из себя, и ни на что не обижается. Она обращается со мной, как гувернантка с капризным младенцем. Конечно, иногда даже Эстер меня раздражает, но тут уж ничего не поделаешь. Ничего особо выдающегося в ней нет. Обыкновенная молодая женщина, но она устраивает меня больше, чем кто бы то ни было. У нее в жизни было немало огорчений. Эстер вышла замуж за довольно скверного парня. По-моему, когда дело доходит до мужчин, то ее суждениям вообще нельзя доверять. Такие женщины попадаются на удочку любому проходимцу, если только он расскажет им историю о своей тяжелой жизни. Они убеждены, что все, что нужно мужчине, – это то, чтобы какая-нибудь женщина поняла его, и что стоит ему вступить в брак, как он тут же остепенится! Как же, держи карман! Как бы то ни было, ее супруг, к счастью, умер – хватил лишнего на вечеринке и угодил под автобус. У Эстер осталась дочь, и, чтобы содержать ее, она была вынуждена снова начать работать секретаршей. У меня она служит уже пять лет. Я сразу дал ей понять, что после моей смерти ей не на что рассчитывать. С самого начала я платил ей большое жалованье, которое каждый год увеличивал на четверть. Но людям нельзя до конца доверять, какими бы скромными и честными они ни казались. Поэтому я сказал Эстер, что не намерен завещать ей ни пенни. Пока я жив, ее жалованье постоянно увеличивается, и если она каждый год будет помещать солидную часть в банк – что, по-моему, она и делает, – то к тому времени, когда я протяну ноги, будет вполне обеспеченной женщиной. Я оплачиваю обучение ее дочери, а когда она достигнет совершеннолетия, то получит некоторую сумму денег. Поэтому миссис Эстер Уолтерс может считать себя великолепно устроенной, а моя смерть будет означать для нее серьезные финансовые затруднения. – Он строго посмотрел на мисс Марпл. – Эстер очень благоразумная и прекрасно это сознает.
– Она ладит с Джексоном? – спросила мисс Марпл.
Мистер Рэфьел бросил на нее быстрый взгляд:
– Что-нибудь заметили, а? Да, Джексон в последнее время явно на нее поглядывает. Он, конечно, красивый парень, но ничего у него не выйдет. Помешают классовые различия. Будь она намного выше его, это бы не имело значения, но, так сказать, представители нижнего этажа среднего класса заботятся о таких вещах. Ее мать была школьной учительницей, а отец – банковским клерком. Конечно, для Джексона Эстер лакомый кусочек, но он его не получит.
– Тише, она идет сюда! – предупредила мисс Марпл.
Оба посмотрели на Эстер Уолтерс, идущую по дорожке.
– Красивая женщина, – заметил мистер Рэфьел, – но ни капли шика. Не знаю почему – ведь она хорошо одевается.
Мисс Марпл вздохнула. Видя, как женщина пренебрегает возможностями, дарованными ей природой, другая женщина, как бы стара она ни была, никогда не может удержаться от вздоха. Недостаток Эстер назывался по-разному в течение различных периодов жизни мисс Марпл. «Не слишком привлекательна», «несексапильна» и тому подобное. Светлые красивые волосы, стройное сложение, карие глаза, отличная фигура, приятная улыбка, но нет в ней того, что заставляет встречных мужчин оборачиваться.
– Ей бы следовало снова выйти замуж, – сказала мисс Марпл, понизив голос.
– Конечно. Она, безусловно, была бы хорошей женой.
В этот момент Эстер Уолтерс присоединилась к ним, и мистер Рэфьел заговорил слегка наигранно:
– Вот и вы, наконец! Что вас задержало?
– Все словно сговорились посылать телеграммы сегодня утром, – ответила Эстер. – Хотят уезжать отсюда.
– Из-за убийства?
– Очевидно. Бедный Тим так расстроен.
– Еще бы. Для них это большая неудача.
– Да, в это предприятие они, наверное, много вложили и, естественно, хотели добиться успеха. Они так хорошо справлялись…
– Действительно, – согласился мистер Рэфьел. – Тим очень способный и трудолюбивый человек. Молли тоже симпатичная девушка – и хорошенькая к тому же. Они оба работали как негры, хотя здесь этот термин не вполне подходящий, ибо негры на этом острове работой себя не изнуряют. Я видел, как один парень карабкался на кокосовую пальму, чтобы добыть себе завтрак, а потом на полдня завалился спать. Неплохая жизнь. – И добавил: – Мы как раз обсуждали это убийство.
Эстер Уолтерс, казавшаяся слегка испуганной, повернулась к мисс Марпл.
– Я о ней неверно думал, – заявил мистер Рэфьел со свойственной ему откровенностью. – Мне казалось, что от таких старух нет никакого толку – одно вязание да сплетни. Но у этой есть глаза и уши, и она умеет ими пользоваться.
Эстер Уолтерс посмотрела на мисс Марпл, словно извиняясь за своего патрона, но та вовсе не казалась оскорбленной.
– Под этим подразумевается комплимент, – объяснила Эстер.
– Я так и поняла, – сказала мисс Марпл. – И еще я поняла, что мистер Рэфьел считает своей привилегией быть грубым, если ему этого хочется.
– Разве я был груб? – удивился мистер Рэфьел. – Простите, если я чем-нибудь вас обидел.
– Вы меня не обидели, – возразила мисс Марпл. – Вам я делаю скидку.
– Ну ладно, не надо злиться. Эстер, принесите стул и сядьте здесь. Вы можете оказаться полезной.
Эстер поднялась на террасу бунгало и принесла оттуда легкое плетеное кресло.
– Продолжим наше совещание, – заговорил мистер Рэфьел. – Мы говорили о покойном Пэлгрейве и его нескончаемых историях.
– Обычно я старалась по возможности прятаться от него, – вздохнула Эстер.
– Мисс Марпл была более терпеливой, – заметил мистер Рэфьел. – Скажите, Эстер, он рассказывал вам когда-нибудь историю об убийстве?
– Да, – ответила Эстер. – Несколько раз.
– Постарайтесь припомнить ее поточнее.
Эстер задумалась.
– Беда в том, – виновато сказала она, – что я не слишком внимательно его слушала. Эта история мало чем отличалась от его рассказов о львах в Родезии, которые просто нельзя было выдержать.
– Ну, расскажите хотя бы, что вы помните.
– По-моему, это началось с какой-то газетной статьи об убийстве. Майор Пэлгрейв заявил, что у него в этой области богатый опыт, так как он встречался с убийцей лицом к лицу.
– Встречался?! – воскликнул мистер Рэфьел. – Он так и сказал: «встречался»?
Эстер выглядела смущенной.
– Кажется, да, – с сомнением промолвила она. – А может быть, он сказал: «Я могу показать вам убийцу».
– Но ведь это же вовсе не одно и то же.
– Я точно не помню. Как будто он сказал, что покажет мне чью-то фотографию.
– Это уже что-то.
– И потом, он много говорил о Лукреции Борджа.
– На этом можно не задерживаться. О Лукреции Борджа мы все знаем.
– Он говорил об отравителях, о том, что Лукреция была красивой рыжеволосой женщиной, и добавил, что в мире, возможно, существует гораздо больше отравительниц, чем мы думаем.
– Боюсь, что это весьма вероятно, – вставила мисс Марпл.
– Майор сказал, что яд – женское оружие.
– Кажется, он отклонился от исходной темы, – заметил мистер Рэфьел.
– Ну конечно. Он постоянно перескакивал с места на место. Под конец я просто переставала слушать и только иногда для виду вставляла отдельные реплики.
– Так что же было с этой фотографией?
– Не помню. Может быть, он увидел похожее лицо в газете…
– Он не показывал вам снимок?
– Снимок? Нет. – Эстер покачала головой. – Я уверена в этом. Он говорил, что она была очень красивой и что по ней никогда нельзя было сказать, что она убийца.
– Она?
– В том-то и дело! – воскликнула мисс Марпл. – Это все путает.
– Он говорил о женщине? – спросил мистер Рэфьел.
– Да.
– И на этом снимке была женщина?
– Да.
– Этого не может быть!
– Но это так, – настаивала Эстер. – Он сказал: «Она здесь, на этом острове. Я покажу вам ее и расскажу целую историю».
Мистер Рэфьел выругался. Высказывая свои мысли о покойном майоре Пэлгрейве, он не стеснялся в выражениях.
– Возможно, – закончил он, – в его болтовне вообще нет ни слова правды!
– Интересно, – пробормотала мисс Марпл.
– Конечно, – продолжал мистер Рэфьел, – старый дурак начинал с охотничьих историй. Охота на кабанов с копьем, стрельба по тиграм и слонам, чудесные спасения от львов. Одна или две из них, может быть, имели место. Остальные же были выдумкой или произошли с кем-то другим. Потом он перешел к теме убийства и тоже стал рассказывать одну историю за другой, причем так, будто они случались с ним самим. Десять против одного, что большинство из них – мешанина из того, что он читал в газетах или же видел по телевизору.
Мистер Рэфьел с сердитым лицом обернулся к Эстер:
– Вы же сами признаете, что слушали невнимательно. Может быть, вы его не поняли?
– Я уверена, что он говорил о женщине, – упорствовала Эстер. – Поэтому я и заинтересовалась, кто она.
– И кто же она, по-вашему? – спросила мисс Марпл.
Эстер покраснела и казалась смущенной.
– О, я… я бы не хотела…
Мисс Марпл не настаивала. Присутствие мистера Рэфьела, несомненно, препятствовало выяснению этого обстоятельства. Эстер могла поделиться своими подозрениями, только находясь наедине с другой женщиной. К тому же, возможно, Эстер Уолтерс лгала. Естественно, мисс Марпл не высказала это предположение вслух. Кроме того, она не очень в это верила. Во-первых, Эстер Уолтерс не казалась ей похожей на лгунью (хотя кто знает!), а во-вторых, мисс Марпл не могла найти причин для подобной лжи.
Мистер Рэфьел обернулся к мисс Марпл:
– Вы говорите, что он, рассказав вам об убийце, собирался показать его фотографию?
– По-моему, да.
– По-вашему? Раньше вы вроде были в этом уверены.
– Не так легко, передавая какой-нибудь разговор, точно придерживаться всех фраз своего собеседника, – возразила мисс Марпл. – Вам кажется, что он сказал то, что вы считаете само собой разумеющимся, и вы впоследствии приписываете ему эти слова. Майор Пэлгрейв действительно поведал мне историю. Он говорил, что врач, рассказавший ему о ней, показал снимок убийцы, но если быть честной, то я должна признаться, что когда он предложил мне взглянуть на фотокарточку убийцы, то я, естественно, предположила, что это та самая карточка, о которой шла речь, то есть снимок именно того убийцы. Однако приходится допустить возможность – хотя и слабую, – что по ассоциации мыслей он переключился с того снимка, который ему показали в прошлом, на снимок кого-то, присутствующего здесь, кого он считал убийцей.
– О женщины! – раздраженно фыркнул мистер Рэфьел. – Вы все одинаковы! Точность вам недоступна, вы никогда ни в чем не уверены. Теперь к нашему списку прибавились Эвелин Хиллингдон и Лаки Дайсон, что окончательно все запутывает!
Послышалось тихое деликатное покашливание. Рядом с мистером Рэфьелом стоял Артур Джексон. Он появился так бесшумно, что никто его не заметил.
– Пришло время массажа, сэр, – напомнил он.
Мистер Рэфьел сразу же забрюзжал:
– Почему вы ступаете так неслышно? Вы меня напугали!
– Простите, сэр.
– Думаю, что сегодня я обойдусь без массажа. От него вообще нет никакого толку.
– О, сэр, вы не должны так говорить. – Джексон был полон энтузиазма профессионала. – Если вы бросите массаж, то сразу это почувствуете.
И он быстро покатил кресло к дому.
Мисс Марпл поднялась, улыбнулась Эстер и направилась к пляжу.
