2
Молли спустилась на пляж, придвинула старое шаткое плетеное кресло и села в него. Некоторое время она глядела на море, потом внезапно уронила голову на руки и заплакала. Услышав рядом с собой шорох, она резко подняла голову и увидела миссис Хиллингдон, смотревшую на нее.
– Хэлло, Эвелин. Простите, я… я не слышала, как вы подошли.
– Что случилось, девочка? – спросила Эвелин. – Что-нибудь не так? – Она придвинула к себе другое кресло и села рядом с Молли. – Расскажите мне.
– Что вы, вовсе ничего не случилось, – попыталась улыбнуться Молли.
– Тогда почему же вы сидите здесь и плачете? Вы что, поссорились с Тимом?
– Конечно нет.
– Рада это слышать. Вы всегда казались такой счастливой парой.
– И вы тоже, – сказала Молли. – Мы с Тимом всегда думаем: как чудесно, что вы с Эдуардом так счастливы вместе, хотя и женаты уже много лет.
– О, вот как, – протянула Эвелин. В ее голосе послышалась нотка горечи, но Молли едва ли заметила это.
– Большинство людей, – сказала она, – даже если они очень любят друг друга, обычно постоянно ссорятся, не обращая никакого внимания на посторонних.
– Многим просто нравится скандалить, – заметила Эвелин. – Для них скандалы – в порядке вещей.
– А по-моему, это ужасно, – заявила Молли.
– По-моему, тоже, – согласилась Эвелин.
– Вот почему, когда смотришь на вас и Эдуарда…
– О, не надо, Молли. Я не могу позволить вам так заблуждаться. Эдуард и я… – Она сделала паузу. – Если хотите знать, за последние три года мы вряд ли сказали друг другу хотя бы одно слово наедине.
– Что?! – Молли испуганно уставилась на нее. – Я… я не могу в это поверить.
– Мы оба хорошо играем свои роли, – продолжала Эвелин. – Мы не похожи на тех людей, о которых вы говорили, что они всегда ссорятся при посторонних. Да и вообще мы никогда не ссорились.
– Тогда в чем же дело? – спросила Молли.
– Обычная история.
– Что вы хотите этим сказать? Другая…
– Да, другая женщина, и думаю, что для вас не составит труда догадаться, кто она.
– Вы имеете в виду миссис Дайсон – Лаки?
Эвелин кивнула.
– Я знаю, что они постоянно флиртуют, – сказала Молли, – но я думала, что это просто…
– Просто от хорошего настроения, не так ли? – подсказала Эвелин.
– Но почему… – начала Молли и осеклась. – Наверно, я не должна об этом спрашивать.
– Спрашивайте что хотите. Я устала от постоянного молчания, устала изображать благовоспитанную счастливую супругу. Эдуард просто потерял голову из-за Лаки. Он оказался настолько глуп, что сообщил мне об этом. Очевидно, сознание собственной честности принесло ему некоторое облегчение. Разумеется, ему не пришло в голову, что мне эта новость особого облегчения не принесет.
– Он хотел оставить вас?
Эвелин покачала головой.
– У нас двое детей, – ответила она, – и мы оба их очень любим. Они учатся в школе в Англии. Мы не хотели разрушать семью. К тому же Лаки вовсе не жаждет развода. Грег ведь очень богатый человек. Его первая жена оставила ему кучу денег. Поэтому мы решили не расходиться, невзирая на отношения Эдуарда и Лаки. Грег пребывает в блаженном неведении, а мы с Эдуардом – просто добрые друзья. – Последние слова она произнесла со жгучей горечью.
– Как… как же вы можете выносить это?
– Ко всему можно привыкнуть. Но иногда…
– Да?
– Иногда у меня появляется желание убить эту женщину.
Страстность, звучавшая в ее голосе, испугала Молли.
– Давайте больше не будем говорить обо мне, – сказала Эвелин. – Поговорим теперь о вас. Я хотела бы знать, что случилось.
Несколько секунд Молли молчала.
– Просто, – наконец заговорила она, – мне кажется, что со мной что-то не так.
– Не так? Что вы под этим подразумеваете?
Молли печально покачала головой.
– Я боюсь, – сказала она. – Ужасно боюсь.
– Чего вы боитесь?
– Всего, – ответила Молли. – Это… ну, как бы находит на меня. Голоса в кустах, шаги, чужие разговоры. Как будто кто-то все время следит, шпионит за мной… Кто-то ненавидит меня, я чувствую это.
– Боже мой! – Эвелин казалась испуганной и потрясенной. – И давно это началось?
– Не знаю. Это началось постепенно. К тому же меня тревожат и другие вещи.
– Какие?
– Иногда, – медленно произнесла Молли, – я не могу ничего объяснить, ничего вспомнить.
– Вы хотите сказать, что у вас провалы памяти?
– Очевидно… Вот, например, сейчас пять часов, а я почти ничего не помню, что происходило примерно с половины второго.
– О, дорогая, но это просто потому, что вы вздремнули.
– Нет, – возразила Молли, – я чувствую себя не так, как будто только что проснулась. Иногда я внезапно оказываюсь в другом месте, иногда замечаю, что на мне надето другое платье, иногда я говорю с кем-то или делаю что-то, но не могу вспомнить, с кем говорила и что делала…
– Но, Молли, в таком случае вам следует показаться врачу.
– Не хочу! Не желаю даже близко подходить к врачам.
Эвелин посмотрела на девушку и взяла ее за руку.
– Возможно, вы делаете из мухи слона, Молли. Вы же знаете, что существует множество нервных расстройств, которые легко излечиваются. Врач скажет вам то же самое.
– Нет, он может сказать, что у меня что-то серьезное.
– А почему у вас должно быть что-то серьезное?
– Потому что… – начала Молли, но быстро оборвала фразу. – Сама не знаю почему, – закончила она.
– Не мог бы кто-нибудь из вашей семьи – мать или сестры – приехать сюда?
– С матерью я всегда не ладила. У меня есть сестры. Они замужем, но я полагаю, они смогли бы приехать, если бы я захотела. Но я не хочу. Мне не нужен никто, кроме Тима.
– А Тим знает об этом? Вы говорили ему?
– Только намекала, – сказала Молли. – Но он беспокоится обо мне и следит, как я себя веду. Такое впечатление, что он старается оберегать меня. Неужели меня действительно нужно оберегать?
– По-моему, это в большой степени ваше воображение, но мне все-таки кажется, что вы должны показаться врачу.
– Старому доктору Грейему? От него не будет никакого толку.
– На острове есть и другие врачи.
– Нет, – сказала Молли. – Я просто… просто не должна обращать на это внимания. По-видимому, как вы говорите, во всем виновато мое воображение. Боже мой, как поздно! Мне уже нужно быть в столовой. Я… я должна вернуться.
Бросив резкий, почти вызывающий взгляд на Эвелин Хиллингдон, она поспешила к отелю. Эвелин посмотрела ей вслед.
