Глава 4
10 октября, 15 часов 28 минут
Роквилл, штат Мэриленд
Монк качал на коленях свою маленькую дочку. Пенелопа, пищавшая от восторга, улыбкой напоминала отца. К счастью, это было единственное, что она от него унаследовала. Светло-золотистые кудри и мягкие черты лица достались ей от матери.
— Монк, если она из-за тебя отрыгнет!..
Кэт вышла из кухни, вытирая руки полотенцем. Она по-прежнему была в парадном мундире. Час назад капитан Брайент возвратилась с Капитолийского холма, где от лица «Сигмы» оживляла кое-какие былые связи в разведывательном сообществе, помогая Пейнтеру Кроу навести мосты через политические овраги. Единственной поправкой на то, что она вернулась домой, стали распущенные волосы, которые теперь свободными волнами ниспадали до плеч.
Монк оставался в трусах и футболке. Подбросив Грея в аэропорт, он поспешил прямиком домой. А что еще ему оставалось делать? Монк знал, что Грей отчаянно сражался за него, стараясь упросить Пейнтера отправить друга вместе с ним в Италию. Но все это было тщетно.
Монк пересадил малышку на другое колено.
— Я уже подогрела бутылочку с детским питанием, — сказала Кэт, подходя к мужу и протягивая руки, чтобы забрать у него Пенелопу.
Внезапно молодая женщина споткнулась и с трудом удержала равновесие. Она опустила взгляд на пол.
— Монк, сколько тебе говорить, чтобы ты не бросал свою руку где попало?
Монк потер культю запястья.
— Новый протез все еще натирает. Тяжело вздохнув, Кэт забрала Пенелопу.
— Ты хоть представляешь себе, сколько он стоит?
Монк молча пожал плечами. Разработанный специалистами УППОНИР протез был настоящим чудом биоинженерии. В нем использовались новейшие технологии; искусственная рука вырабатывала сигналы, полностью идентичные настоящим тактильным ощущениям, и обладала возможностью выполнять хирургически точные действия. Помимо того, культя кисти Монка была заключена в манжету из синтетических полимеров, хирургически подсоединенную к нервным окончаниям и сухожилиям, связанным с мышцами.
Монк привел в действие титановые контакты на пластиковой манжете. На полу отсоединенная механическая кисть поднялась на кончиках пальцев, откликаясь на беспроводные сигналы управления. Протез обладал своей механической мускулатурой, однако мозгом его была манжета на запястье. Монк заставил кисть «подойти» к дивану, поднял ее с пола и закрепил на руке. Затем пошевелил искусственными пальцами, проверяя, как протез сел на место.
— Все равно натирает, — пробормотал он.
Кэт направилась было назад на кухню, но Монк похлопал по дивану рядом с собой. Вздохнув, жена подсела к нему. Монк привлек ее к себе, наслаждаясь ароматом жасмина, исходящим от ее распущенных волос. Кэт прильнула к нему. Какое-то время оба сидели молча. Пенелопа задремала, прижимая к губам сжатый кулачок. Монк наслаждался тем, что держит в объятиях сразу всю свою семью.
Наконец Кэт заговорила, тихо и нежно:
— Я очень сочувствую тебе по поводу Италии.
Монк закатил глаза. Он ни словом не обмолвился жене об этом деле. Для них эта тема была запретной. Но можно было ожидать, что рано или поздно Кэт обязательно обо всем проведает. У нее были такие связи в разведывательном сообществе, что скрыть от нее что бы то ни было не представлялось возможным.
Кэт повернулась к нему лицом. В приглушенном беспокойстве, которым были наполнены ее глаза, в тревожном изгибе губ Монк увидел игру противоречивых чувств. Кэт понимала, как ему хочется вернуться на оперативную работу, однако тревога за мужа была слишком очевидна. Монк мельком взглянул на свой протез. Эта тревога имела под собой веские основания.
Но в то же время он любил свою работу и понимал ее важность.
За прошедший год, восстанавливаясь после травм, как физических, так и душевных, Монк прочувствовал это как никогда остро. Хотя он обожал свою семью и признавал ответственность перед ней, он также понимал, какую жизненно важную роль играет для глобальной безопасности «Сигма». И ему было мучительно больно оттого, что его отстранили от серьезной работы.
— Я слышала, сегодня тебе поручили новое задание, — продолжала Кэт.
— Опять копаться в бумагах, — проворчал Монк. — Мне нужно будет отправиться в Нью-Джерси и побеседовать с одним светилом науки о каких-то материалах, поступивших в Принстонский университет. К полуночи надеюсь быть дома.
Кэт взглянула на часы.
— А почему ты еще не начал собираться?
— Время есть. Директор Кроу дал мне напарника. Разбирающегося в генетике. Новичка.
— Джона Крида.
Повернувшись, Монк посмотрел жене в лицо.
— Есть хоть что-нибудь такое, чего ты не знаешь? Улыбнувшись, она подалась вперед, целуя его.
— Еще я знаю, что бутылочка с питанием для Пенелопы остывает. Протез Монка стиснулся у Кэт на плече, не давая ей встать.
— А я знаю, что ее можно будет снова разогреть. — Его голос стал сдавленным. — И у меня еще есть полчаса.
— Целых полчаса? — насмешливо изогнула брови Кэт. — А ты становишься честолюбивым.
Прищурившись, Монк усмехнулся.
— Женщина, не шути со мной.
Кэт снова поцеловала его, долго, страстно, шепча ему в губы:
— Ни за что.
16 часов 44 минуты
Принстон, штат Нью-Джерси
Оставаясь один в лаборатории в подвале, доктор Генри Маллой в третий раз запустил компьютерное моделирование. В ожидании результатов он покачал головой. Это была какая-то бессмыслица. Откинувшись на спинку кресла, Маллой потянулся, разминая уставшие члены. На протяжении последних двадцати четырех часов он изучал данные, полученные от сенатора Гормена. Объем информации оказался значительным, и для полного анализа пришлось задействовать мощную вычислительную станцию.
Послышался стук в дверь. Дверь в лабораторию была герметически закрыта, чтобы исключить нежелательное проникновение озона. Допуск сюда осуществлялся только с помощью специального электронного ключа.
До окончания тестов оставалось еще несколько минут. Маллой подошел к двери и открыл ее. Послышался шепчущий свист сжатого воздуха. Как оказалось, пришла одна из лаборанток, Андреа Солде-рич. Она уже давно работала у Маллоя. Это была привлекательная женщина с ладной фигурой и золотисто-каштановыми волосами, но ее двадцать лет минули уже давно. Андреа было пятьдесят с лишним. В прошлом медсестра, она затем решила круто сменить карьеру. Им приходилось проводить вместе много времени, и Маллою было уютнее с человеком, принадлежащим к тому же поколению, что и он сам. Обоим даже нравилась одна и та же музыка: Маллой часто слышал, как Андреа тихо напевает себе под нос.
Однако сейчас на лице лаборантки было написано беспокойство.
— В чем дело, Андреа? — спросил Маллой. Она показала несколько исписанных листков.
— Из кабинета сенатора Гормена звонили уже трижды, справлялись о ходе работ.
Маллой взял у нее записки. Он терпеть не мог, когда ему дышат в затылок, но понимал нетерпение сенатора. Хотя Джейсон Гормен был лишь учеником Маллоя, профессор ощутил болезненный укол, узнав о его безвременной гибели, особенно при таких жутких обстоятельствах.
— Я также пришла напомнить вам о том, что у вас через час назначена встреча с доктором Коккалисом из Вашингтона, — продолжала Андреа. — Не хотите, чтобы я принесла вам что-нибудь из кафетерия?
— Да нет, все в порядке, но раз уж вы здесь, мне хотелось бы, чтобы кто-нибудь взглянул на все это свежим взглядом. Особенно перед тем, как я буду звонить в Вашингтон. Я хочу узнать, что вы думаете по этому поводу.
Андреа просияла.
— И я признателен вам за то, что вы пришли сюда в свой выходной, — добавил Маллой, подводя лаборантку к экрану компьютера. — Без вашей помощи я бы не справился.
— Ну что вы, доктор Маллой.
Компьютер наконец закончил третий проход моделирования. На экране появилась карта хромосом образца кукурузы, посаженного на опытном поле в Африке. Все хромосомы были черными, кроме одной, выделенной белым цветом.
Генри постучал пальцем по экрану.
— Вот здесь можно видеть помеченную радиоактивным изотопом чуждую молекулу ДНК, введенную в генетически модифицированную кукурузу.
Андреа с любопытством склонилась к экрану, наморщив лоб.
— И каково происхождение этой ДНК? Бактерия?
— Скорее всего. Но с полной уверенностью сказать не могу.
И все же предположение Андреа попало в точку. Большинство генетических модификаций осуществляется через рекомбинацию и расщепление генов бактерий, посредством чего благоприятные характеристики определенных бактерий вводятся в геном растения. Самым первым успехом стало введение генов Bacillus thuringiensis в геном табака. Растение получилось более устойчивым к воздействию вредных насекомых, вследствие чего удалось значительно сократить количество инсектицидов, которыми обрабатывались поля. В последние десять лет подобные технологии получили столь широкое распространение, что в настоящее время около трети зерновых, выращиваемых в Соединенных Штатах, являлись генетически модифицированными.
— Но если эта ДНК взята не из бактерии, то из чего? — спросила Андреа.
— Не знаю. Она запатентована и засекречена компанией «Виатус». В файле она значится лишь как «УЗ двести двадцать два». Аббревиатура «УЗ» означает «устойчивый к засухе». Но я хотел показать вам не это. — Генри указал на экран. — Этот образец Джейсон Гормен прислал мне два месяца назад.
— Два месяца назад?
— Ну да, так давно. Мальчишка с восторгом отнесся к возможности принять участие в практических исследованиях в Африке. Он не должен был разглашать эту информацию. По сути дела, Джейсон нарушил соглашение о конфиденциальности. Я предупредил его об осторожности и просил молчать о том, что он сделал. Могу только представить себе, какое отчаяние он испытал в то последнее утро. И все же у него хватило предусмотрительности по возможности сохранить все данные.
Андреа кивнула.
— И что он прислал в последний день?
Генри застучал по клавишам, вызывая самые свежие данные.
— Сейчас покажу. Только что был собран первый урожай посаженной кукурузы. Джейсон прислал подробный анализ образцов этого урожая, в том числе полный набор ДНК. И вот результаты.
На экране появился второй набор хромосом. И снова большинство было отмечено черным цветом, обозначающим ДНК обычной кукурузы. Но в дополнение к одной хромосоме, выделенной белым, над ней появилась и вторая, раскрашенная в черно-белую полоску.
— Ничего не понимаю, — сказала Андреа.
— Присмотритесь внимательнее.
Генри увеличил изображение видоизмененной хромосомы. Теперь появилась возможность разглядеть отдельные гены, перемежающиеся черными и белыми полосами.
Генри объяснил:
— Чуждая ДНК проникла в другую хромосому, вторглась в своего соседа.
— Она распространяется?
Маллой обернулся к помощнице. В его голосе звенело возбуждение.
— Точно не могу сказать. Но я повторил эксперимент трижды. Быть может, в первый раз Джейсон прислал образец ДНК какого-то другого гибрида. Быть может, на этом поле испытывается несколько новых сортов кукурузы. Но если это не так, получается, что генетическая модификация нестабильна. Она изменяется от одного поколения к другому. Образец стал более чужеродным, в нем осталось меньше от кукурузы.
— Что это означает?
Генри пожал плечами.
— Понятия не имею. Но кто-то должен во всем разобраться. Я уже направил запрос в отдел биогенетики зерновых «Виатуса». Уверен, там эти данные вызовут большой интерес. Быть может, мне даже удастся выцарапать у корпорации новый грант.
Андреа встала.
— В таком случае и я наконец дождусь того повышения зарплаты, на которое вы столько намекали.
У нее на лице мелькнула тень улыбки, в которой отразился восторг ее босса.
— Посмотрим.
Андреа взглянула на часы.
— Если я вам больше не нужна, побегу домой. Мои собаки провели взаперти весь день. Наверное, они уже скулят и царапаются в двери.
Генри проводил ее до двери.
— Еще раз спасибо за то, что пришли в свой выходной. Андреа задержалась в дверях.
— Вам точно не надо принести перекусить? Смотрите, пока я еще не ушла.
— Нет, я завершу тест и загружу данные на сервер. Много времени это не займет.
Помахав рукой, лаборантка вышла. Дверь с шелестом закрылась за ней.
Генри вернулся к рабочей станции. Ему потребуется меньше часа, чтобы оформить отчет. Хотя файлы, отправленные Джейсоном из Африки, не проливали свет на обстоятельства его гибели, они свидетельствовали о мужественном сердце, и сенатор Гормен должен был этим гордиться.
— Ты отлично поработал, Джейсон, — пробормотал Генри, напоследок еще раз просматривая файлы.
В течение следующих пятнадцати минут он напечатал несколько замечаний и комментариев. Ему хотелось произвести впечатление на «Виатус». Отдел биогенетики зерновых поручал анализировать образцы лабораториям, разбросанным по всему миру, хотя в настоящий момент основная часть заказов направлялась в Индию и Восточную Европу, где стоимость работ была значительно ниже. Если удастся убедить руководство корпорации доверить самые важные исследования ему…
От этой мысли у Маллоя по лицу расплылась улыбка.
Его снова прервал стук в дверь. Улыбка стала шире. Если он хорошо знает Андреа, она не положится на его слово. Наверняка она все-таки сходила в кафетерий и взяла ему что-нибудь перекусить.
— Уже иду! — крикнул Генри.
Пройдя через лабораторию, он прикоснулся к замку магнитной карточкой, отпирая дверь.
17 часов 30 минут
Монк сел в такси, ждавшее у железнодорожного вокзала. Его напарник уже сидел на заднем сиденье и давал указания водителю:
— Лаборатория Карла Икана в Принстонском университете. Это на Вашингтон-роуд.
Устроившись сзади, Монк разгладил пиджак и откинулся на спинку. Чемоданчик он положил на колени. Этот чемоданчик из натуральной кожи, сделанный на заказ, Кэт подарила ему два месяца назад, когда он снова вернулся к исполнению своих служебных обязанностей, какими бы усеченными они ни были. Монк понимал невысказанное пожелание, скрывающееся за этим дорогим подарком. Кэт было гораздо спокойнее, когда он занимался бумажной работой. Все, что угодно, лишь бы он держался подальше от опасностей.
Монк вздохнул, и новый напарник вопросительно посмотрел на него.
Джон Крид сидел, немного ссутулившись. Хоть и жилистый, словно изголодавшийся терьер, парень самую малость не дотягивал до семи футов. Он был из последнего пополнения новичков, пришедших в «Сигму». Гладковыбритый, с длинными прямыми рыжими волосами, лицо покрыто веснушками. Несмотря на мальчишеские черты, выражение лица у Крида постоянно оставалось суровым.
Нахмурившись, Монк задал вслух вопрос, который мучил его с тех самых пор, когда он впервые встретился с новым напарником.
— Итак, малыш, сколько тебе лет? Четырнадцать? Пятнадцать?
— Двадцать пять.
Монк, как мог, постарался скрыть свои сомнения. Это казалось невозможным. Их разделяет только семь лет? Монк расслабил напряженные пальцы протеза, вспомнив, что за семь лет может произойти многое. И все же он впервые присмотрелся к своему напарнику внимательнее, пытаясь его оценить.
В поезде Монк ознакомился с подробным досье на доктора Генри Маллоя, однако о спутнике ему были известны лишь краткие биографические факты. Крид был родом из Огайо, год проучился на медицинском факультете, затем два года служил в морской пехоте, почти все это время провел в Кабуле. Осколок самодельного взрывного устройства стал причиной его хромоты, избавиться от которой он не сможет до конца жизни. Крид хотел остаться на военной службе, но вынужден был демобилизоваться, хотя обстоятельства этого оставались туманными. Учитывая его прошлое и результаты тестов, Крида пригласили работать в «Сигму». Он прослушал курс генетики в Кор-неллском университете.
И все же внешность у него была такой, словно он только что встал со школьной скамьи.
— Итак, Дуги,— продолжал Монк, — давно ты на оперативной работе?
Крид молча посмотрел на него; судя по всему, он привык к насмешкам по поводу своего детского лица.
— Корнеллский я окончил три месяца назад, — наконец натянуто произнес он. — В Вашингтоне два месяца. В основном устраивался на новом месте.
— Значит, это твое первое задание?
— Если это можно назвать заданием… — пробормотал Крид, отворачиваясь к окну.
Хотя сам Монк испытывал те же чувства, он ощетинился. — , Когда речь заходит об оперативной работе, тривиальных вещей не бывает. Любая подробность имеет значение. Нужная крупица информации может решить исход дела. И ты, Дуги, должен это хорошенько уяснить.
Крид повернулся к нему. На его угрюмом лице появилось глуповатое выражение.
— Хорошо. Урок усвоен.
Монк недовольно скрестил руки на груди.
«Дети! Они полагают, что знают все».
Тряхнув головой, Монк переключил свое внимание на пейзаж за окном такси. Машина как раз въехала в кампус Принстонского университета. Казалось, кто-то уронил посреди Нью-Джерси пышущий зеленью кусочек старой Англии. Ровные зеленые лужайки были усыпаны опавшей листвой, плющ карабкался по каменным стенам величественных готических зданий, даже общежития, казалось, сошли с гравюр девятнадцатого века.
Такси плавно катило по этому буколическому пейзажу и вскоре остановилось у места назначения. Монк и Крид вышли из машины.
Лаборатория Карла Икана находилась в углу обширной зеленой лужайки. В то время как большинство зданий университета относилось к девятнадцатому и даже восемнадцатому столетиям, лаборатория, построенная всего несколько лет назад, являла собой поразительный образчик современной архитектуры. Два прямоугольных лабораторных корпуса стояли перпендикулярно друг другу. Их соединял двухэтажный изогнутый атриум, выходящий в парк.
Именно здесь они и должны были встретиться с доктором Генри Маллоем.
— Готов? — спросил Монк, сверяясь с часами. Они опоздали на пять минут.
— Готов к чему?
— К беседе.
— Я полагал, разговаривать с профессором будете вы.
— Нет, Дуги, ты возьмешь все на себя. Крид шумно вздохнул через нос.
— Хорошо.
Они вошли в здание и оказались в атриуме. Изгибающаяся стеклянная стена высотой в два этажа смотрела на лужайку. Сорокафутовые жалюзи, разделяющие окна, двигались вместе с солнцем. Они отбрасывали тени вглубь атриума, покрывая полосами столы и стулья. Тут и там сидели группки оживленно разговаривающих студентов, с руками, навечно приклеенными к стаканчикам кофе.
Поискав взглядом, Монк нашел то место, где они должны были встретиться с доктором Маллоем. Ошибиться было трудно.
— Сюда, — сказал он, увлекая своего спутника через атриум.
В самом конце у лестницы возвышалась скульптура, похожая на половину морской ракушки. Даже если бы Монка не предупредили об этом, он узнал бы в ней работу архитектора Фрэнка Гери. В своих складках ракушка укрывала небольшое уютное место для встреч. Там за маленьким столом уже сидели несколько человек.
Монк направился к ним. Однако, подойдя ближе, он понял, что все они слишком молодые. В чемоданчике у него была фотография доктора Маллоя. Определенно его среди собравшихся не было.
Быть может, профессор ушел, не дождавшись?
Отойдя в сторону, Монк достал сотовый телефон и набрал номер кабинета профессора. После нескольких звонков включилась голосовая почта.
«Если он уже ушел, если я зря притащился в такую даль…» Монк позвонил по второму номеру. Это был телефон помощника профессора.
Ответила женщина. Монк быстро объяснил ей, что доктор Маллой не пришел на встречу.
— Его там нет? — удивленно спросила женщина.
— Здесь нет никого, кроме каких-то подростков, которым место в школе.
— Понимаю, — рассмеялась женщина. — Студенты год от года становятся моложе, не так ли? Мне очень неловко, но доктор Маллой, наверное, по-прежнему у себя в лаборатории. Именно там я видела его в последний раз, а звонки сотового он никогда не слышит. Бывает, доктор так увлекается работой, что забывает о запланированных лекциях. Боюсь, то же самое произошло и сегодня, так что не торопитесь уходить. Профессор был очень увлечен своим открытием.
Монк встрепенулся, услышав последние слова. Что, если доктору Маллою удалось обнаружить что-то важное, что-то такое, что поможет разобраться в африканской трагедии?
— Послушайте, — продолжала женщина, — я сейчас нахожусь в здании напротив, заканчиваю одну работу вместе с коллегой. Здания соединены подземным переходом. Спросите кого-нибудь из студентов. Я возьму у администратора ключ и встречу вас там. Лаборатория доктора Маллоя находится в подвале. Полагаю, он захочет показать вам результаты анализа ДНК.
— Хорошо. Буду ждать вас там. — Убрав телефон в карман, Монк махнул Криду чемоданчиком. — Заглянем к этому типу в гости.
Спросив дорогу у студентки в очень обтягивающей блузке, Монк повел своего напарника в подвал. Отыскать подземный переход оказалось нетрудно.
Когда они дошли до середины, с противоположного конца им замахала женщина средних лет. Монк помахал в ответ. Запыхавшись, женщина торопливо подошла к ним и протянула руку.
— Андреа Солдерич, — представилась она.
Женщина провела гостей в соседний коридор. Она говорила не переставая, судя по всему сильно нервничая.
— Под землей всего несколько лабораторий. Так что заблудиться очень просто. В основном здесь склады, технические помещения… о, и виварий, где содержатся подопытные животные. Отделение геномики разместило лаборатории микроисследований под землей, чтобы защитить их от проникновения озона. Вот мы уже и пришли.
Зажав в руке электронный ключ, женщина подошла к закрытой двери.
— Администратор попытался дозвониться в лабораторию, — объяснила она. — Никто не ответил. Я просто загляну внутрь. Уверена, доктор Маллой не уезжал из университета.
Прикоснувшись карточкой к замку, Андреа потянула за ручку. Как только дверь с шелестом открылась, Монк сразу же почувствовал запах дыма. Судя по едкому привкусу, горело что-то электрическое, а сквозь дым проступал смрад паленых волос. Монк попытался остановить Андреа, но не успел. Она увидела то, что было внутри. У нее на лице отобразилось смятение, затем ужас. Взлетевшая рука прикрыла рот.
Монк отодвинул Андреа в сторону, передавая Криду.
— Держи ее здесь.
Бросив чемоданчик, он сунул руку под пиджак и достал из кобуры под мышкой свой табельный пистолет, «хеклер и кох» сорок пятого калибра. Женщина широко раскрыла глаза. Отвернувшись, она уткнулась лицом Криду в плечо.
— У тебя есть оружие? — спросил Монк напарника.
— Нет… я полагал, нам предстоит лишь беседа. Монк покачал головой.
— Дай-ка предположить, Дуги. Ты никогда не был в бойскаутах. Не дожидаясь ответа, Монк вошел в лабораторию, быстро обводя пистолетом все укромные места. Он был уверен, что того, кто это сделал, уже и след простыл, но рисковать ни к чему. Доктор Маллой сидел посреди помещения, привязанный к креслу. Его голова свисала на грудь. На полу под креслом собралась лужица крови.
От стоящего рядом компьютера остались одни обгоревшие обломки.
Монк огляделся вокруг. Убийцы вывели из строя датчики пожарной сигнализации, реагирующие на дым.
Подойдя к профессору, Монк пощупал пульс. Ничего. Однако тело еще было теплым. Убийцы не успели уйти далеко. Монк отметил, что у доктора Маллоя сломаны пальцы. Его пытали. Скорее всего, выжимая какую-то информацию.
Смертельный удар был нанесен ножом в грудь — один, выполненный мастерски. Судя по тому, что смерть профессора была быстрой, он заговорил.
Монк напряженно застыл. Рядом с телом запах паленого был сильнее. Монк узнал вонь обугленной плоти. Пальцем он осторожно приподнял убитому подбородок. Голова безжизненно откинулась назад, открывая источник запаха. Посреди лба профессора чернел свежий ожог, все еще блестящий по краям, проникающий до самой кости.
Круг и крест.
Пронзительная трель привлекла внимание Монка обратно к двери. Это звонил сотовый телефон. Не желая загрязнять место преступления, Монк, пятясь, вышел в коридор.
Андреа стояла, прижимая телефон к уху. Глаза у нее были мокрыми от слез, она всхлипывала.
— Что? — шмыгнув носом, спросила она. Это был не столько вопрос, сколько выражение шока. — Нет! Почему?
Прижавшись к стене, Андреа бессильно сползла на пол. Телефон вывалился у нее из пальцев. Монк присел рядом на корточки.
— В чем дело?
Андреа покачала головой, не в силах поверить в случившееся.
— Кто-то… — Она указала на телефон. — Это звонила моя соседка. Она услышала, как лают мои собаки, увидела, что из дома кто-то вышел. И пошла посмотреть, в чем дело. Дверь была открыта. Они… они убили моих собак. — Андреа закрыла лицо руками. — Ну почему я не поехала прямо к себе домой, как обещала доктору Маллою?
Монк оглянулся на Крида. Тот стоял, наморщив лоб, ничего не понимая.
Но Монк понял все. Подхватив женщину под мышки, он поднял ее на ноги.
— Давно ваша соседка видела этих грабителей? Андреа покачала головой, силясь обрести дар речи.
— Я… не знаю. Она не сказала. Она вызвала полицию.
Монк оглянулся на труп доктора Маллоя. Профессор заговорил. Назвал имена. В том числе, скорее всего, и имя своей лаборантки. Доктор Маллой полагал, что Андреа поехала к себе домой. И, судя по всему, назвал убийцам ее адрес. Они отправились к ней, чтобы заставить ее замолчать.
И, не найдя ее там…
Им потребуется только задать несколько вопросов, сделать несколько звонков.
— Нам нужно уходить отсюда! Немедленно!
Монк указал туда, откуда они пришли. Все трое побежали по коридору к подземному переходу. Он тянулся под улицей к соседнему зданию, где работала Андреа.
— Вы сказали, что были в лаборатории вместе с коллегой, — заговорил на бегу Монк. — Она знала, куда вы направились?
Ответ он получил, когда они добрались до начала перехода. Им навстречу быстрым шагом шел высокий мужчина в блестящем дождевике — а дождя не было уже несколько дней.
Их взгляды встретились.
Монк узнал хищный блеск в глазах. Оттолкнув Андреа назад, он вскинул пистолет. В то же время мужчина поднял руку, раздвигая полы дождевика и открывая короткоствольный пистолет-пулемет. Он выпустил длинную очередь вдоль перехода. Странное оружие издало звук не громче, чем миксер, но пули вгрызлись в угол, за который успели нырнуть Монк и его спутники. Во все стороны брызнули осколки выбитой штукатурки и кафельной плитки.
— К лестнице! — приказал Монк, указывая назад в сторону атриума.
Но когда они добежали до нижней площадки лестницы, сверху послышались гулкие шаги.
Монк приказал своим спутникам остановиться. Осторожно заглянув наверх, он увидел мужчину, торопливо сбегающего вниз, в высоких ботинках и черном дождевике, таком же, как и у первого убийцы. Еще один. Отскочив назад, Монк повел своих спутников обратно в лабиринт подземных коридоров.
Нужно было как можно быстрее выбраться отсюда.
Когда они пробегали по тускло освещенным проходам, где-то в противоположной части подвала с грохотом захлопнулась тяжелая металлическая дверь.
Монк повернулся к Андреа.
— Кажется, это пожарный выход, — в безотчетном ужасе прошептала та.
Не надо было объяснять, что это означало. Убийц было трое.
