Вопрос: а Литва что, не понимала, что война с Московской Русью, то бишь с Великим княжеством Владимирским, а равно Суздальским или Тверским – это война с улусом Орды, вооруженный конфликт с огромной Монгольской империей? В Литве жили самоубийцы или сумасшедшие отморозки?

Или в Орде снисходительно относились к тому, что Литва пытается присвоить часть их территории и их доходов?

Или в Орде господствовали двойные стандарты: против немцев мы московитам поможем, а против Литвы – пошли на хрен, пусть сами разбираются?

Заметим: княжьи потомства ветвились, как кусты. Претензий на каждый удел было – хоть конкурс проводи (что и бывало). Прошлые обязательства накладывались на позапрошлые и часто противоречили нынешним. То есть княжества переходили из рук в руки при солидном юридическом обосновании. Не говоря уж о силовом.

Пока Орда была в полной силе, Литва особо на рожон не перла. Подбирала что плохо лежит. И в случае предъявления претензий – платила в Сарай налог с присоединенных территорий. Стараясь не спешить, пока не напомнили.

Но когда пошла «великая замятия», сил у Орды на московско-литовские конфликты часто не хватало. Под шумок русские рвали куски друг у друга. Расширение Москвы Орда приветствовала как расширение экономической и политической базы. А помогала от случая к случаю, как удавалось. Но – ничего не забывала. Память у монголов была отличная.

После поражения в 1362 году у Синих Вод монголы относились к Ольгерду всерьез. Но и Ольгерд, победивший на отлично выбранной позиции и значительным перевесом сил, монголов уважал. И возможной битвы с татарами на голом месте под Москвой, что выгодно для конницы, да еще если в тыл ударит вышедшее из стен Москвы войско – такой битвы он, опытный полководец, принять не мог.

Ордынским фактором отчасти и объясняется поспешное отступление Ольгерда от Москвы в 1368 и 1370 годах. Превосходящими силами стремительно подошел, силы Дмитрия Московского во встречных схватках разбил, Москву осадил. И через несколько буквально дней стремительно покатился восвояси.

Да, Москву защищали новые каменные стены. Так по всей Европе и Азии были каменные стены. Что, великие вояки литовские крепостей в своей жизни не брали? Осад не вели? Осадную технику в глаза не видели? Или дома кофе к завтраку уже перекипел?

Все они видели. И из всего, что видели, меньше всего им нравилась монгольская конница. Которая покрывала на марше полтораста верст в сутки и вызывалась Москвой во всех особо затруднительных случаях. Вот нежеланием сталкиваться – во чистом поле да на чужой земле – с этой конницей и можно объяснять стремительные возвратно-поступательные движения литовского войска. Вместо основательных разборок кампании велись в ритме набегов.