Глава 25
А У НАС БУДЕТ БАЛ!

Демион сдержал свое слово и без вопросов доставил меня обратно в академию, правда, я почти сразу же почувствовала возникшее между нами отчуждение. Он либо просто обиделся, либо сделал для себя какие-то выводы и решил не связываться с непредсказуемым и несговорчивым стихийным бедствием, которым я являлась. Что же, его можно понять.

Я даже не удивилась, когда он не поцеловал на прощанье, просто вернулась в комнату и разрыдалась в подушку. Сейчас я ненавидела весь белый свет. Первым в списке стоял папа, который превратил мою личную жизнь в кошмар. Вторым — Демион, нельзя пытаться соблазнить юную девушку на первом же свидании. Это неправильно!

К счастью, Сильвена уже спала, и до утра меня никто не потревожил, а утро началось в общем-то традиционно. Ко мне в комнату ворвался в рубашке, застегнутой через пуговицу, встрепанный, с дергающимся глазом Демион. Бесцеремонно стащил с кровати (хорошо хоть ночная сорочка на мне была длинная), а пока я приходила в себя и пыталась сообразить, что к чему, пояснил:

— Твой драгоценный родитель обнаружил, что мы вчера успели натворить, и орет. Нам в приказном порядке велено явиться к нему в кабинет.

— Вот шуш… — начала я, но сморщилась и замолчала, заменив не менее привычным: — Ы-ы-ы.

— Кстати, о шушеле! — Демион проигнорировал мое: «Ы-ы-ы». — Вот!

Он достал из кармана розовые трусы с рюшечками.

— Фу-фу! — отозвалась я и, покосившись на недовольно ворочающуюся Сильвену, которую мы разбудили, завела руку мага ему за спину, пряча трофей.

— Он никуда не исчез, — прошептал Демион, покосившись на пифию. Она упорно пыталась спать дальше. — Но сегодня пакостничал не так активно.

— Вот же! — Я выдохнула и велела: — Подожди, оденусь. Поговорим по дороге.

Демион не заводил речь о вчерашнем происшествии, я тоже молчала, хотя и тянуло извиниться. Но что я могла ему сказать? Я уже была близка к тому, чтобы открыть свою «клубничную» тайну, но просто не знала, с какой стороны подойти и какова будет реакция, поэтому решила сейчас не акцентировать внимание и сначала разобраться с текущими проблемами.

— Значит, шушель не исчез?

— Нет. — Демион поморщился. Я не поняла, радовал его этот факт или огорчал.

— И что будем делать?

— Не знаю. Бал состоится совсем скоро. Сегодня ректор собрался объявить о том, что демоненыша поймали. Если мы сумеем до бала скрывать его присутствие и убирать следы, то после можно возобновить веселье. Главное, чтобы мероприятие прошло тихо и без эксцессов.

— А если не пройдет? Может, все же лучше сообщить папе заранее?

— Да перестань! — легкомысленно отмахнулся Демион. — Изначально шушель никому особо не мешал. О нем и не узнали бы, если бы не твои подружки. Демоненыш стал наглеть, когда его начали травить всей академией, а так… Пару-тройку трусов развесит на видных местах — и все. Убрать следы — не проблема.

— Думаешь, сейчас он не станет буянить?

— Ритуал его испугал. Заставил осторожничать. Сегодня висели только эти. — Демион снова потряс у меня перед лицом чьим-то розовым нижним бельем. Я брезгливо поморщилась и увернулась. — Все будет хорошо. Главное не спалиться, а то папа у тебя и так злой и нервный. С утра ему принесли письмо из министерства по поводу бала, потом он обнаружил кубок… Короче, нам опять достанется по первое число.

— Да что же так не везет-то в последнее время! — несчастно простонала я и решила, пока есть возможность, сменить тему: — А ты не знаешь, на бал все студенты пойдут?

— Нет, конечно. Это солидное мероприятие. Всех выпускать в люди нельзя. Будут присутствовать несколько лучших студентов с выпускного курса, преподаватели, и то не все, и приглашенные гости.

— Фух! — облегченно выдохнула я. — Не люблю сборища! Меня выпускать в люди чревато, и папа это знает. Значит, во время бала буду нести вахту. Ты-то, как я понимаю, не отвертишься?

— Нет, у меня избежать посещения бала не получится. Вообще, я хотел предложить тебе составить мне компанию, но… — Он сделал паузу. — Это будет воспринято в обществе однозначно, а нам, наверное, лучше остаться друзьями.

— Да. Делать совместно пакости у нас получается определенно лучше, чем… — Я замолчала и махнула рукой. — Просто лучше.

Это решение было идеальным на данный момент, но вот на душе после его принятия стало муторно и погано. Не хотела я быть друзьями. И во всем случившимся винила папу, поэтому к его кабинету пришла взвинченная и готовая метать молнии и гневаться.

Ох, как папа орал! Как потрясал перед нашими виноватыми лицами кубком и печатью. Дрожащий, постоянно бледнеющий призрак мельтешил у него за спиной и лишь изредка тоскливо подвывал. Мне даже стало немного совестно.

— Это честь академии! — увещевал папа, размахивая печатью, зажатой в кулаке. — Печать — вообще самый важный символ! Важнее, значимее — только знамя, которое вот уже двести лет нетленное развевается на главном флагштоке. Как смели вы, два позорных недомага, осквернить святыню?

— Ну мы же не виноваты, — начала я, но моментально замолкла под суровым огненным взглядом папы.

— Кассандра, это твоя любимая фраза с детства! Чаще, чем ее, ты используешь только невразумительное «ы-ы-ы». Ты никогда и ни в чем не виновата, только вот всегда оказываешься в центре катаклизма, который ни за что бы не произошел, не будь тебя поблизости! А мой Герас? Он до сих пор дрожит и прячется. — Папа указал, на скукожившееся в углу призрачное облако.

— Герас? — осторожно поинтересовался Демион, который до этого момента разумно молчал и ректорские вопли не прерывал.

— Да, призрак-охранник. Зачем вы, изверги, затолкали его в кубок? Он что — джинн? Вы должны знать: призраки крайне некомфортно чувствуют себя в замкнутом пространстве. Ему там было тесно!

— Он нас напугал! — Я использовала мощный аргумент. Но папу он не убедил.

— Он и должен был вас напугать! Это его обязанности, а вы — изверги! Кого я пригрел под своим крылом?!

Пап начал впадать в непонятный пафос, а значит, гневаться перестал и наступила пора позерства. Я выслушивать еще и это не стала, прервала достаточно жестко. Сейчас это можно было сделать без последствий.

— Ничего с ним не случилось! Побоится и перестанет. Подумаешь, просидел ночь в металлическом кубке! Он призрак или барышня из пансиона благородных девиц? А по поводу печати я вообще не понимаю твоих претензий. Во-первых, что с ней станется? А во-вторых, запасная у тебя в сейфе лежит.

— Так ты, змеюка рыжая, и туда добралась?! — Кажется, про сейф я заикнулась зря. Стоило промолчать. — О боги, надо было придумать код сложнее.

— Надо перестать использовать меня как ключ ко всем замкам, — парировать получилось без труда. — Тогда, может быть, я не смогу их вскрыть.

— Лучше ты, чем кто-либо другой, — немного стушевавшись, буркнул папа, которого прилюдно уличили в слабости.

— Ну тогда не жалуйся. У меня природное любопытство, ты же знаешь. Это не поддается контролю.

— Ага, и склонность к авантюрам, которая не лечится даже ремнем, — фыркнул папа.

— Вот видишь, это невозможно контролировать. — Я не стала спорить. — А сейчас все? Мы свободны?

— Частично. — Папа хитро улыбнулась. — Недомаг может идти, а ты, дщерь моя неразумная, останешься для очень увлекательного и познавательного разговора.

— Не уверена, что горю желанием.

— А выбора у тебя, ласточка, нет. Хуже всего — и у меня выбора нет, — пробурчал он и помрачнел.

Когда я осталась в кабинете, то еще не знала: вот он, шанс! Наконец-то настал на моей улице праздник и долгожданный час отмщения. Папочке понадобилась помощь. Я ждала этого мига долгий месяц, и наконец-то повезло. Весенний бал — мероприятие, на которое соберется весь цвет нашей империи, ну и, конечно, лучшие ученики академии и преподаватели, — требовал и моего непременного присутствия. Подозреваю, папа в министерство не докладывал. Он себе не враг и знал, что нельзя мне в руки давать такой инструмент для манипулирования. Но неизвестные добрые люди донесли, что в магической академии учится во всех смыслах удивительное существо, нежный цветок и подающая надежды магиня — ректорская дочка.

Папа зачитывал эпитеты, которыми меня наградили в письме из министерства, с таким выражением лица, что я несколько раз прыснула со смеху. Талантливой, я, конечно, была, а вот скромной и «гордостью отца», пожалуй, нет.

— Короче! — сморщился он. — Завтра соответствовать. Поняла? Хотя бы один день. Даже не день — один вечер побудь фиалкой, а не репейником.

— А меня вообще там не будет, — с наслаждением заявила я и приготовилась игнорировать вопли, которые последовали тотчас.

Услышав про себя много всего интересного, я дождалась, когда папин пыл иссякнет и он задаст единственно важный вопрос:

— Почему?

— Потому что не хочу. Но… — Я замолчала. — Готова совершить взаимовыгодную сделку.

— И какую? — Родитель подозрительно прищурился, а я лишь чуть-чуть приподняла подол платья.

— Вон! — завопил он и даже шибанул по столу кулаком.

Я провоцировать не стала и, взвизгнув, бросилась наутек. Но хорошее настроение меня не покинуло. Я подозревала, что папа вряд ли пойдет мне на уступки, скорее уж, рискуя быть непонятым, скажет на балу, что у меня проблемы с животом. При дворе его не первый год знают и прекрасно понимают, что ожидать от него можно что угодно.

Но у меня появился замечательный повод для шантажа и возможность помотать нервы. Правда, мечтам не суждено было сбыться. Потому что до бала оставалось совсем мало времени, и папа не стал тратить его на уговоры и подло подослал Демиона.

Маг вытащил меня прямо с пары, увел к ближайшему подоконнику и посмотрел очень несчастно. Лишних слов не требовалось, сразу стало понятно, зачем он здесь. Думаю, Демион не сообщил папе о том маленьком обстоятельстве, что не далее чем утром предложил мне остаться друзьями и под этим соусом не стал приглашать на бал. А я вроде бы даже согласилась и поддержала идею. Умом я действительно понимала — так будет намного лучше.

— Касс, сделай одолжение, — ныл он. — Ну сходи ты, как светлый маг, на этот шушелев бал. Пожалуйста! Если ты не пойдешь, кажется, он станет меня пытать.

— Не-а. — Я помотала головой. — Не убедил. Совсем.

— Касс, я помню наш утренний разговор. Обещаю: ничего не изменится. Друзья, как я и говорил. Со сплетнями разберусь, только составь мне компанию. Пожалуйста!

— Нет. — И, предвосхищая вопрос, я подняла руку и продолжила: — Ты тут ни при чем. Это наши с папой проблемы. Я мщу не тебе. Ему. Он знает, при каком условии я пойду на бал.

— Это все ясно. — Демион помрачнел. — Только вот… — Он сделал паузу. — Если ты не пойдешь, капитальные неприятности ожидают меня.

— Какие?

— Ну… — Демион нахмурился и закусил губу, наверняка даже не подозревая, насколько это запрещенный прием. — Какие-то.

— Не хочешь говорить?

— Понимаешь, я обещал, что буду молчать, но поверь: у твоего отца есть рычаг давления.

— Насколько серьезными будут неприятности, если я все же не явлюсь? — поинтересовалась я, чувствуя, что сдаюсь.

— Из академии меня точно выгонят. Ты знаешь, что тебе за непослушание грозит максимум небольшой скандал, а вот у меня есть более неприятные перспективы.

— А если пойду?

— То обещаю развлекать тебя весь вечер, — тут же сказал Демион и посмотрел на меня с надеждой во взгляде. Папу я возненавидела еще сильнее. — Буду делать все, чтобы тебя не съели стервятники из высшего общества, и вести себя идеально.

— А папа?

— А папа будет доволен, радушен и перестанет доставать меня. Ненадолго, конечно, ровно до тех пор, пока в его руки не попадет новый компромат.

— Какой же у него компромат на тебя сейчас? — Любопытство не давало покоя.

— Поверь, если бы он был действительно серьезным и противозаконным, твой отец не стал бы им шантажировать и вышвырнул бы меня незамедлительно.

— Это да… он горяч и принципиален, — согласилась я.

— Ну так, Касс, ты пойдешь со мной на бал?

— Поможешь выбрать платье, которое не вызовет сердечного приступа у папы? — пришлось мне сдаться.

— Я найду тебе такое платье, которое вызовет сердечный приступ у всех мужчин, — радостно пообещал довольный Демион. — Это будет наша маленькая месть ректору за то, что он нами манипулирует.

— Да. Я полностью с тобой согласна. По рукам.

Демион подался вперед, намереваясь меня поцеловать. Сердце пропустило удар, и во рту пересохло. Но маг замер, немного стушевался и, улыбнувшись уголками губ, отступил со словами:

— До встречи, Касс. Завтра с утра будем выбирать тебе платье.

— А сегодня? — невольно сорвалось с губ.

— А сегодня у нас очень много важных дел.

— Каких?

— Нужно что-то решать с тотализатором. А еще надо сделать все возможное, чтобы никто не заметил возвращения шушеля. Завтра вечером бал, а потом…

— Что будет потом?

— Потом можно выдохнуть и плыть по течению. В любом случае у нас еще целые сутки, чтобы разобраться.

Я хотела спросить, с чем, но не стала. Демион улыбнулся на прощанье, а я вернулась на занятия в аудиторию.

Во второй половине дня вся общественность была очень взволнована заявлением ректора о том, что шушель нейтрализован. А на табло, где была размещена вся информация по тотализатору, высветилась магическая надпись, которая гласила: «Итог состязаний: шушель развеялся сам. Идет проверка данных. Результаты будут через два дня. Ставок больше нет».

Кто-то рыдал в углу в обнимку с криво пошитыми труселями, кто-то громко возмущался, но табло корректно раз за разом повторяло одну и ту же надпись: «Ставок больше нет. Ждите результатов». И только я тихонько хихикала в уголке, так как знала, что терять надежду рано и у кого-то, возможно, еще получится сорвать огромный куш.

Девчонкам я про приглашение на бал ничего рассказывать не стала. Они активно обсуждали моду этого сезона. Весьма громко завидовали двум старшекурсницам, которым выпала честь, и обсуждали платья, которые бы надели, если бы их пригласили. Фасоны меня не устраивали категорически, поэтому я делала вид, будто примерно учусь, и не обращала внимания на болтовню.

К тому же мне следовало хорошенько подумать. Бал, где Демион будет моим официальным сопровождающим, немного пугал. Как папа пошел на это? Зачем? Ведь нас будут считать после этого парой. Родителя я решительно отказывалась понимать. Мотивы самого Демиона были прозрачны, как стекло. Он готов сделать все, лишь бы остаться здесь. Хотя, по мне, карьера преподавателя академии — весьма сомнительное удовольствие.

Я не понимала — зачем, но ему виднее. Наверное, так лучше. Для него, по крайней мере. Ну и для меня, конечно. Я все еще не теряла надежду избавиться от Труселей и сейчас собиралась предпринять еще одну попытку.

Как раз по расписанию стояло индивидуальное занятие по медитации. Я выдохнула, поправила платье, гордо подняла голову и отправилась к личу с новыми силами и уверенностью, что на этот раз получится.

— Ну пожалуйста-а-а! — ныла я следующие полчаса громко и противно. — Ну снимите их с меня! Мне стыдно-о-о! Он уже предложил остаться друзьями! А я не хочу! Неужели вы не помните молодость? — Тут я сбилась и посмотрела в безразличные, полыхающие красным глазницы. Внешний вид профессора меня уже почти не шокировал, но апеллировать к воспоминаниям молодости было очень глупо.

— Кассандра, — прошелестел лич, — неужели вы думаете, будто меня волнуют ваши беды и печали? Нет, совершенно не волнуют. Меня сейчас вообще редко что волнует, а уж студенческие заботы и при жизни трогали мало. Будьте усерднее, и все у вас получится. Что же касается вмешательства… я согласен влиять в этом мире только на те обстоятельства, которые затрагивают лично меня. Ваша проблема — это ваша проблема. Вот если бы Арион надел на вас устройство, блокирующее ваши умственные способности или магические силы, и это существенно влияло бы на наши с вами занятия, тогда да — пожалуй, я бы избавил вас от него. Но сейчас вы работоспособны, ваш ум свеж, а лень никуда не денется, даже если я сниму с вас этот пояс верности, поэтому не вижу причин тратить свой ресурс. Вам мешает, вы и снимайте.

На этой непозитивной ноте наше занятие закончилось, и я пошла к себе с больной головой и думами о предстоящем бале. Сердце подсказывало: если не хочу потерять Демиона окончательно, то придется рассказать о проблемах. Возможно, он поймет, а если нет, то, может, не станет выставлять меня на посмешище? В любом случае решение приму после бала. Раз уж обстоятельства сложились подобным образом, завтра стоит получить удовольствие от происходящего. Я это заслужила.