322
Гр. М.Ю. Виельгорский род. 31 октября 1788 г., f 28 августа 1856 г. В масоны посвящен в 1810 г. в ложе Палестины и в течение года получил все три иоанновские степени; ВІ814 г. избран управляющим этой же ложи. В 1812 г. числился в списках ложи Соединенных Друзей в 7й степени высокого Розенкрейцера французской системы, а в 1815 г. в 9-й степени шведской системы в ложе Елисаветы к Добродетели; правил затем шотландскими ложами Александра Златого Льва и Сфинкса. Он был так называемым «пламенным искателем премудрости», стремясь найти ключ высших познаний в различнейших системах масонства. В Капитуле записан под Орденским именем «Рыцарь Белого лебедя» с девизом «Непорочность».
О служебной и общественной деятельности Виельгорского есть и документальные данные, и много воспоминаний его современников. В 1804 г. пожалован в камер-юнкеры и начал службу в государственной коллегии иностранных дел, в 1812 г. перешел в ведомство Министерства Народи. Просвещения, а в 1818 г., — в Мин. Внутр. Дел. С 1826 г. вновь переведен в Мин. Народи. Просвещ., последовательно занимал должности попечителя Харьковск. Учебного Округа, члена главного правления училищ в Спб. и Комитета Главн. Театральн. Дирекции. С 1832 г. почетный опекун Спб. Опекунского Совета, управлял Спб. Воспитательным Домом, Мариинской больницей, Училищем Глухонемых. С 1838 г. гофмейстер, в 1845 г. зачислен членом Главного Совета женских учебных заведений, а в 1846 г. пожалован в обер-шенки.
Отзывы современников о гр. Виельгорском односторонние в воздаянии ему похвал; даже Ф.Ф. Вигель, не щедрый на похвалы, отмечает: «достоинства его внушали к нему всеобщую любовь и уважение, ни неприязненного, ни обидного чувства никогда ни в одном человеке он не возбуждал». Соллогуб так очертил Виельгорского: «Он не искал известности, уклонялся от борьбы, и несмотря или, может быть, именно поэтому был личностью необыкновенной: философ, критик, лингвист, медик, теолог, герметик, почетный член всех масонских лож, душа всех обществ, семьянин, эпикуреец, царедворец, сановник, артист, музыкант, товарищ, судья, он был живой энциклопедией самых глубоких познаний, образцом нежных чувств и самого игривого ума». Князь Вяземский рисует графа Виельгорского разнообразным «до невозможности»: «но многострунный мир был общим строем связан, и нота верная во всем была слышна». По благородству помыслов и жизни был истинный вельможа, но беспечный, рассеянный, «он не любил борьбы, с прибрежья наблюдал житейских волн игру». В письмах М.А. Волковой летом 1812 г., ежедневно проводившей время с семьей Виельгорских, гр. Михаил Юрьевич очерчен добрейшим из людей.
Кончина гр. Виельгорского оставила большую пустоту в кругу его многочисленнейших друзей и знакомых; князь П.А.Вяземский посвятил ему, оплакивая, звучные строфы, полные глубокого чувства, под заглавием «Поминки» (напеч. в Русск. Архиве 1877, I, с. 542–545). Погребен гр. Виельгорский на Лазаревском кладбище Александро-Невской Лавры.
