ГЛАВА 1
– Что-то мне плохо. – Покрасневший Николай тяжело задышал и расстегнул ворот рубашки.
– Может, открыть окно? – Я обеспокоенно посмотрела на Николая.
– Тут явно свежего воздуха не хватает. У тебя действительно очень душно.
– Может, давление подскочило.
– Давай измерим.
– Сейчас пройдет. – Николай махнул рукой.
– Как знаешь. Мне нетяжело.
Не успела я договорить, как Николай захрипел, сверкнул на меня глазами, полными ужаса, и схватился за горло. Изо рта пошла пена. Я и опомниться не успела, как он рухнул на пол.
– О боже. – Я встала из-за стола, посмотрела на часы и дрогнувшим голосом произнесла: – Как же так. Еще рано...
Я бросилась к Николаю, перевернула его на спину и... пронзительно закричала. Было отчего заорать: перекошенный рот, вывалившийся язык...
Глаза застыли в ужасе и смотрели прямо на меня. Николай был мертв. Я отпрянула от него.
Схватив сумку, достала носовой платок и судорожно принялась вытирать отпечатки пальцев. Бокал быстро ополоснула и вернула на барную стойку, убрала со стола одну тарелку с приборами, чтобы создать видимость того, что ужинал один человек. Уже у выхода остановила взгляд на лежащих на комоде золотых часах и не смогла побороть искушения – бросила их к себе в сумочку. Взявшись за дверную ручку при помощи носового платка, я выскочила на лестничную клетку и бросилась прочь из этого злосчастного дома.
Отойдя от дома на приличное расстояние, я наконец-то облегченно вздохнула, стянула с себя белый парик и выбросила его в мусорный бак. То же самое проделала с алым шифоновым шарфом, повязанным поверх платья.
Не придумав ничего лучше, я зашла в первое попавшееся кафе и заказала коньяк с фруктами. Когда официантка выполнила заказ, она бросила в мою сторону удивленный взгляд. Наверное, подумала, что пить в одиночку дурной тон. А мне плевать. Людское мнение меня не интересует. Стараясь унять дрожь в руках, я взяла рюмку и чудом ее удержала. Пальцы предательски дрожали. Выпив первую порцию, я почувствовала приятное тепло по всему телу и поспешила положить в рот кусочек ананаса.
Немного успокоившись, я покосилась на любопытную официантку. Она тут же отвернулась. Я закурила сигарету и достала мобильный.
– Вера, это Аня. У меня ЧП. Приезжай. Нужно срочно переговорить.
– Ань, сейчас не могу. Саньку из садика забрала. Куда его дену?
– Оставь соседке. Она же никогда не отказывается. Это много времени не займет.
– Может, лучше ты ко мне подъедешь?
– Не хочу, чтобы нас видели вместе. Прошу тебя, приезжай. Для меня это очень важно. – Я продиктовала Вере адрес кафе и сунула мобильный в сумочку.
Когда Вера приехала, я уже хорошо выпила и украдкой посматривала на внимательно наблюдающего за мной мужчину, который сидел недалеко, часто говорил по телефону и все старался мне улыбнуться и продемонстрировать свои белоснежные, дорогие фарфоровые зубы. В том, что они фарфоровые, я не сомневалась – слишком идеальные, особенно для человека достаточно немолодого возраста. В другой ситуации я бы обязательно завопила, чтобы старый козел прекратил пялиться, но сейчас мне меньше всего хотелось с кем-то сцепиться.
– Подруга, да ты напилась. – Запыхавшаяся Вера укоризненно покачала головой и села за столик.
– Если бы не напилась, то сошла бы с ума.
– Что случилось?
Я показала Вере на коньяк, но она замахала руками.
– У меня времени кот наплакал. Санька что-то приболел. Кашляет, капризничает. Тебя чуть не поймали?
– Сплюнь. Типун тебе на язык.
– А тогда что?
Я наклонилась к Вере поближе и зашептала:
– Вера, а ты не могла мне дать вместо клофелина какое-нибудь другое лекарство?
– Какое другое лекарство? – моментально побагровела Вера.
– Мало ли. Может, случайно получилось. Ты просто перепутала. Может, это яд какой?
– Анька, ты в своем уме? Что такое несешь?!
– Вера, я задала вопрос. Можешь на него ответить?
– Могу. – Голос у Веры задрожал, лицо стало жутко испуганным. – Ань, мы с тобой в одном детском доме все годы на соседних кроватях спали и куском хлеба делились. Как ты могла такое подумать?
– Вера, ну что ты в крайности бросаешься? Разве я сказала, что в чем-то тебя подозреваю или обвиняю? Спросила просто, не могла ли ты по запарке дать другое лекарство. Просто мужик, с которым я сегодня работала, умер.
– Как умер?
– Вер, ну как люди умирают?! Выпил вино и умер. Я растворила клофелин, как всегда, в нужной пропорции. Но Николай не уснул, а умер.
Вера нервно захлопала ресницами. Я поведала ей обо всем, что недавно произошло, и стала ждать реакции.
– Ужас какой, – только и смогла выговорить Верка. Повернулась к официантке и попросила принести еще коньяка и вторую рюмку. Выпив вместе со мной, подруга посмотрела на меня затравленно и прошептала: – Аня, что ж теперь будет-то? Если тебя повяжут, я следом пойду. Это ж я тебе клофелин продавала. Господи, а мне в тюрьму никак нельзя. У меня же маленький сынок. Я детдомовская, мужа нет. Кому Санька мой нужен?! Никому! Я сама в детдоме выросла и хорошо знаю, что это такое. Если меня посадят, такая же участь ожидает моего сына. Анька, я как чувствовала. Не хотела с тобой связываться. Да ты же мертвого уговоришь. Что теперь будет с Санькой?! Бедный сынок! Мальчик мой...
– Прекрати! – Я стукнула кулаком по столу.
Вера вздрогнула и замолчала, словно впала в ступор, и больше не могла произнести ни слова. Я оглянулась по сторонам, встретилась взглядом с все тем же наблюдающим за нами мужчиной и вновь обратилась к подруге:
– Послушай, Вера, я тебя не узнаю. Что за нытье? Немедленно возьми себя в руки. Если бы тебе угрожала хоть какая-то опасность, я бы сразу сказала. Ты хорошо меня знаешь. Даже если предположить, что меня когда-нибудь повяжут, что маловероятно, я никогда в жизни тебя не сдам. Своих не сдают. Мы с тобой больше чем подруги, и я прекрасно понимаю, что у тебя маленький сын. Я тебе всегда говорила и еще раз повторю: в отношении меня можешь быть спокойной. Я тебя никогда не подставлю. Да и я не дура попадаться. Работаю чисто.
– Но ведь мужчина умер... – наконец опомнилась Вера.
– Вера, проколы бывают везде. Именно поэтому я и захотела с тобой встретиться. Я осталась незамеченной, обо мне никто ничего не знает. Познакомилась с этим Николаем сегодня в ресторане, куда пришла на бизнес-ланч. Я часто работаю на бизнес-ланчах. И денег много не тратишь, и мужики приличные прибегают пообедать из соседних офисов. Важно хороший ресторан выбирать, чтобы рядом достойная контора была.
– А что такое бизнес-ланч? – непонимающе посмотрела на меня Вера.
– Вера, ты где живешь? В Москве или в деревне?
– Ань, ты же знаешь, я никуда не хожу. С работы – домой. Из дома – на работу. Ребенок маленький. Я понимаю, что отстала от жизни, только за этой жизнью разве угонишься.
– Надо тебя как-нибудь сводить на бизнес-ланч.
– Нет, что ты, – замахала руками Вера и прошептала: – Не хочу видеть, как ты мужиков «раскручиваешь».
Я налила нам по порции коньяка и заплетающимся языком буркнула:
– Дура ты, Вера. Я мужиков на обедах не «раскручиваю». Это же комплексный обед. На что их раскручивать? Я с ними там просто знакомлюсь и делаю все возможное, чтобы получилось продолжение. Бизнес-ланчи проходят с двенадцати до семнадцати. Я просто заказываю комплексный обед, открываю газету, чтобы придать себе важный вид, или кладу перед собой какую-нибудь папку и начинаю стрелять глазами. Нахожу нужный объект и... в тот момент, когда мы встречаемся с ним глазами, «случайно» улыбнусь. Очень хорошо срабатывает и выглядит ненавязчиво. Время обеденное. Никто и подумать не может, что я не просто ем, а пытаюсь поймать на крючок брюхатую рыбу. Главное, я здесь по деньгам не попадаю. Такие обеды дешевые. Или просто заезжаю в дорогой ресторан чаю попить. Можно к чаю взять десерт. Зависит от того, какая ценовая политика в заведении. Вот сегодня я таким способом и познакомилась с Николаем. У него глаз сразу на меня загорелся. Договорились встретиться вечером. Вот и встретились. Я и подумать не могла, что этим может закончиться.
– Ну вот, тебя с ним кто-то же на комплексном обеде запомнил.
– Никто меня не запомнил, – попыталась успокоить я взволнованную подругу.
– Вы что, в ресторане одни были? Сама говоришь, на этих твоих бизнес-ланчах мужиков полно.
– Ну я же не идиотка, чтобы показывать свою настоящую внешность. Я в белом парике была. Длинные волосы, челка почти на глаза. Кстати, парик очень качественный и дорогой. Пришлось от греха подальше выкинуть после того, как из квартиры выбежала.
– Ты что, его рядом с домом выкинула?
– Я похожа на законченную дуру?! – Веркины страхи начали меня раздражать.
– Я не это хотела сказать. Просто подумала... ты в таком состоянии была... Могла плохо соображать, что делаешь.
– Поверь, я соображаю в любом состоянии. Парик выкинула в мусорный бак очень далеко от дома. Минут сорок пешком шла. На шпильках. Все ноги стерла.
В доказательство я высунула из-под стола ногу и показала Верке, что я разута. Так как босоножки были для меня слишком узкими, то на пальцах виднелись окровавленные мозоли.
– Ничего себе, – присвистнула Верка. – А как ты домой пойдешь?
– Босиком. Босоножки под мышку и вперед. Какие проблемы.
– Что-то я не видела, чтобы у нас по центру Москвы люди босиком разгуливали.
– Значит, буду первая.
– Люди-то как посмотрят?
– Какие люди? – В моем голосе послышался вызов.
Верка всегда бесила меня своей сумасшедшей зависимостью от условностей и общественного мнения.
– Какие? Посторонние. Те, кто будут проходить мимо, – запинаясь, произнесла она.
– А какое мне дело до посторонних и до тех, кто будет проходить мимо? Я их не знаю и знать не хочу.
– Ну что ты сразу завелась-то?
– Да то! Вечно пристаешь ко мне с посторонними людьми. Сотни раз тебе говорила: моя жизнь не нуждается в чьем-то одобрении. Живу, как считаю нужным. – Я помолчала и тут же добавила: – Я с этим Николаем только первый день как познакомилась. Можно сказать, я его всего несколько часов знала.
– И он сразу пригласил тебя к себе в квартиру, – задумчиво произнесла Верка. – Не побоялся.
– Дурное дело нехитрое. Мужики все кобели. Когда захочется, они верхнюю голову отключают и начинают думать нижней головой. А нижней голове по фигу, где прильнуть, поэтому о безопасности она думает меньше всего. Я тебе еще раз повторяю: в ресторане меня никто не опознает. Даже если менты туда нагрянут и будут допрашивать, с кем он обедал, то они скажут, что один. Просто весь обед мы играли в гляделки, а к концу обеда я сделала все от меня зависящее, чтобы этот «гарный хлопец» пошел за мной. Он и пошел, как бык на веревочке. Так что обслуживающий персонал видел только, как мы вместе вышли из ресторана. Ну и постояли пару минут у входа. Я оставила ему свой телефон, а он предложил встретиться вечером.
– А потом что?
– Встретились. Правда, он мне перед этим позвонил. На его мобильном есть мой номер, но я сим-карту из телефона вытащила и в мусорный бак выкинула.
– А сим-карта на тебя оформлена? – дрожащим голосом спросила подруга.
– Господи, Вер, ну что, как маленькая, ей-богу?! Я же этим делом давно занимаюсь. Я что, идиотка, чтобы меня по номеру телефона вычислили? Я сим-карты у одного знакомого на рынке покупаю, а он их на другие паспорта списывает. Схема отлажена.
Парень даже моего имени не знает. Я всегда прихожу к нему в рыжем парике и темных очках. Да и любопытством он особым не отличается. Денежки капают, а остальное не имеет значения. Так что по телефону меня тоже не вычислишь. У меня и здесь страховка хорошая.
Я закурила сигарету, вновь покосилась на наблюдающего за нами мужчину:
– Мой новый знакомый меня встретил и предложил поехать к нему в гости. А мне только это и надо было. В его дворе было пусто. Играли дети, но они не обращали на нас внимания. Пока мы шли до его квартиры, нам никто не встретился. И даже если предположить, что кто-то высмотрел нас в окно, то видели девушку с длинными белыми волосами, но никак не меня. Я специально надела серое платье, чтобы оно не бросалось в глаза, и повязала алый шарф. Люди запомнят шарф, но не серое платье. От шарфа я избавилась вместе с париком. В квартире мы сразу стали пить вино. Николай откупорил бутылку, достал конфеты, разлил вино по бокалам. Я, как могла, оттягивала время и под видом того, что пошла мыть руки, набрала ведро воды и вылила ему под ванну. А затем прибежала с испуганными глазами и сказала, что его затопили соседи. Пока он выяснял, в чем дело, бросила ему в бокал с вином клофелин. – Стряхнув пепел в пепельницу, я ощутила, как дрогнул мой голос. Посмотрев на напряженное лицо подруги, я продолжила: – Николай вернулся, сказал, потом разберется, что случилось. Видимо, где-то протекает ванна, но это точно не соседи. Мы подняли бокалы вина. Он выпил свой и умер.
– Может, у него сердце больное или давление было высокое? Может, у него на клофелин аллергия? – обеспокоенно спросила Вера.
– Может быть. Только вот смерть странная. Я до сих пор помню его глаза, полные ужаса. Он стал задыхаться, а потом у него пена изо рта пошла. Когда Николай упал, я решила посмотреть, жив ли он. Перевернула, а у него рот перекошен, язык набок. Страшное зрелище. Глазищи такие... Как в фильме ужасов.
– Что-то на клофелин не похоже. – От Веркиных слов про моему телу пробежали мурашки.
– Даже если представить, что у него произошла аллергическая реакция, все равно это не клофелин.
– А на что похоже?
– На яд, – глухо ответила Верка и побледнела так, что от страха я почувствовала острую боль в сердце.
