Глава 9
Мне снился какой-то странный сон… Словно я перенеслась на несколько лет назад…. Мой родной город и тот молодой человек, с которым я попыталась связать свою судьбу и жила гражданским браком совсем недолго. У нас была общая жизнь. Одна на двоих. Свои тайны и свои надуманные трагедии. Он был постарше меня, имел законченное высшее образование, диплом юриста и кое-какие наработанные связи в данной области. Его звали… Дай Бог памяти… Владимир. Точно, Мельников Владимир. Высокий, интересный, а самое главное, надежный… Он безумно меня любил, а я не хотела, да и не желала разделять эту любовь. Он очень долго меня терпел, мучился и пытался меня переделать. У него ничего не получалось. Совсем ничего, потому что в то время я была чудовищем. Настоящим чудовищем, которое сметало все на своем пути и могло без колебания растоптать чувства близкого человека. Ему хотелось настоящей семьи, крепкой, прочной, надежной… А мне… Мне нужна была красивая, яркая жизнь с морем обожествляющих меня мужчин, в которой совершенно не было места однообразным семейным будням. Я была отравлена ночной, напряженной жизнью, в которой была живая музыка, изысканные рестораны и многочисленные бары с ежедневными возлияниями. Я никогда не была с ним счастлива. Я была счастлива только там, где виднелись шальные деньги и маячили хоть какие-то развлечения.
Наверно, осознание приходит с возрастом, потому что намного позже, после того, как мы расстались, я почувствовала, что надо остановиться, и я поняла, что была не права. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы с удовольствием ждала его с работы, варила борщи, рожала детей и чувствовала себя по-настоящему счастливой.
… И этот неожиданный сон. Мы гуляем, но уже не держимся за руки, потому что оба понимаем, что так не может продолжаться вечно, что мы просто вынуждены расстаться. Я радуюсь, улыбаюсь хищной улыбкой и с умилением думаю о том, что я не выдержала экзамен на добропорядочную жену… Что впереди у меня свобода…
Такая шальная и такая манящая… Он жутко расстроен, а в его глазах читается не что иное, как страх одиночества. Сейчас он еще не понимает, что я совсем не та женщина, которая ему нужна. Совсем не та… Он поймет это позже, намного позже. В его глазах виднеются слезы, которые ему очень тяжело сдержать, несмотря даже на то, что он мужчина. Греет ласковое солнышко, приятный ветерок обволакивает плечи, а на душе страшный груз оттого, что в эту последнюю встречу с меня требуют какие-то объяснения, которые я просто ленюсь давать. Я еще не понимаю, что больше никогда не встречу такого чуткого человека, что у меня не будет таких трепетных отношений. Когда-нибудь я попытаюсь все вернуть и буду хвататься за воспоминания, как остервенелая, но уже будет слишком поздно и прошлое сотрется из-за срока давности.
Наверное, я улыбалась во сне, потому что всегда приятно возвращаться в ту пору, когда ты была любимой и желанной, когда тебя лелеяли, ценили и ты знала, что, несмотря на все повороты судьбы, связанные с твоими выходками и поступками, ты ощущаешь себя единственной…
Я проснулась оттого, что на улице пошел дождь.
Вернее, это был ливень. Настоящий ливень, как из ведра… Посмотрев на храпящего Дениса, которого бы, наверно, не разбудил даже пушечный выстрел, я встала с дивана, прошла на кухню и включила чайник для того, чтобы сварить кофе. Взяв дымящуюся чашку, я осторожно вышла на балкон и съежилась от того, что на улице задул сильный ветер. В последнее время все ночи были довольно теплые и совершенно безветренные, а эта резко от них отличалась… Сделав несколько мелких глотков, я втянула голову в плечи и уже хотела было вернуться в комнату, но задержалась. Под горящим фонарем, стоявшим у довольно крупного дуба я заметила какое-то движение, которое заставило меня насторожиться и напрячь подсевшее зрение.
Я не сомневалась, что там кто-то стоял, и даже не сомневалась в том, что этот кто-то смотрел на меня в упор.
Прищурившись как можно сильнее, я попыталась разглядеть Незнакомца, но это оказалось намного сложнее, чем я думала. От такого перенапряжения глаза заболели и моментально заслезились. И все же я чувствовала пристальный и сверлящий взгляд, который был направлен в мою сторону и от которого не исходило ничего, кроме страшной опасности.
Как только мои руки слегка затряслись, кружка кофе упала прямо на пол и разбилась вдребезги. Вздрогнув, я пулей вылетела с балкона и закрыла за собой дверь на запор. Затем подошла к спящему Денису и потрясла его за плечо.
– Денис, на улице кто-то есть.
Перестав храпеть, Денис приоткрыл сонные глаза и посмотрел на меня заспанным, раздраженным взглядом.
– Что?!
– Я говорю, что на улице кто то есть.
– Кто?!
– Не знаю. Он стоит под дубом у фонаря и смотрит на мои окна.
– Что ты выдумываешь?? Ложись лучше спать.
– А как же тот, на улице? – спросила я взволнованно и с ужасом посмотрела на закрывающиеся глаза Дениса. – Ну, не спи. Ты же видишь, как мне страшно.
У меня может опять начаться этот чертов приступ.
– Начнется, если ты будешь обращать внимание на всякую ерунду – Это не ерунда, – плаксиво выдавила я из себя и мысленно разозлилась на моего Фому неверующего – Если не веришь, то подойди к окну и всмотрись в темноту…
Но Денис не подошел к окну и уж тем более не захотел никуда всматриваться. Он самым наглым образом повернулся на другой бок и громко захрапел. В какой-то момент у меня даже появилась совершенно абсурдная мысль, что я и в самом деле напридумывала себе черт-те что и все, что я видела в темноте несколько минут назад, есть не что иное, как плод моей бурной фантазии.
– Какой же ты все-таки ужасный.
Как только я прилегла на свое место и закрыла глаза, то постаралась не думать о плохом, а вспомнить о чем-нибудь хорошем. И у меня получилось. Страх отошел на второй план и не оставил даже следа. Мне вновь приснился сон… Добрый, удивительный сон…
… Я, такая юная и такая красивая, сижу во главе стола вместе со своим Мельниковым, с которым я почему-то так м не смогла расстаться, и под громкие крики «Горько!» целую его в горячие губы. У меня удивительно спокойно на душе, я смотрю на своего мужа любящим взглядом н улыбаюсь так, как улыбается по-настоящему счастливая женщина. А затем я думаю о том, что сейчас изменится вся моя жизнь, потому что я ничего не боюсь и буду жить как за каменной стеной с человеком, который меня по-настоящему любит. Господи, и как это здорово" когда тебя любят… Как же это здорово…
Говорят, что те, кто был нам когда-то близок, снятся нам именно в тот момент, когда думают о нас. Конечно же Владимир уже давно женат, занимает неплохой пост и дорожит добрым именем своей образцовой семьи. Но может быть, хотя бы иногда в его душе всколыхнется струнка, на которой будет запечатлен мой образ разбитной и совершенно неуправляемой девицы. Сон полностью обволок мое тело, я почувствовала такое необъяснимое тепло, какого не чувствовала уже давно.
А затем я почему-то снимаю фату, кидаю ее прямо на поя, смотрю на своего жениха виноватыми глазами и начинаю громко реветь. Наверное, это оттого, что я начинаю осмысливать все, что произошло, и ненавижу себя за то, что я именно так устроила свою судьбу… Вышла замуж только потому, что меня любят, по принципу того, что в любви нужно брать, но только не отдавать. Ураган, дремавший во мне какое-то время, проснулся и вылетел наружу. Я сдерживала его долгое время и думала о том, что я могу управлять своими эмоциями, но я ошиблась, я слишком сильно ошиблась и заплатила за эту ошибку достаточно высокую цену.
А затем меня охватил панический страх. Все "гот же самый, уже знакомый, бессмысленный страх. Я слышала, что кто-то пытается открыть входную дверь, и вспоминала очертания того человека, которого я видела при свете ночного фонаря под раскидистым дубом. Этот кто-то ковырялся в замочной скважине и старался это сделать как можно бесшумнее. Я почувствовала, как мне перестало хватать воздуха и как вновь учащенно забилось мое перепуганное сердце. Ощутив холод своих безжизненно повисших рук, я задрожала, словно в ознобе, и попыталась прогнать еще не отпускавший меня сон для того, чтобы закричать что было сил и, разбудив спящего Дениса, призвать его на помощь… Странное состояние организма… Ты ощущаешь все то, что творится в действительности… Слышишь, чувствуешь, понимаешь… Но не можешь отойти от навалившегося на тебя сна, который прочно охватил твое тело и держит в тисках твою голову для того, чтобы ты не могла открыть глаза… Словно я не одна, словно нас двое или будто мое тело разлетелось на две половинки, одна из которых еще крепко спит, а другая уже проснулась, но не может произвести ни малейшего движения без первой.
Я вновь попыталась открыть рот, но меня словно парализовало. Я лежала будто египетская мумия и не могла даже пальцем шевельнуть. Мои ноги были как ватные и совсем не желали вставать с постели. Я пыталась собрать всю свою волю, проснуться и предотвратить надвигающуюся опасность, и все же я по-прежнему лежала неподвижно, так неподвижно, будто меня оглушили тяжелым обухом.
А потом стало тихо, и тишину нарушал лишь еле слышный скрип… Входная дверь открылась. Конечно, она открылась. Она открывается тихо и практически беззвучно потому, что Светка недавно смазывала петли подсолнечным маслом. Меня охватил еще больший ужас, по-прежнему крепко державший меня в тисках и не отпускавший ни на шаг. Я уже не могла думать и строить какие-то догадки, моя голова пошла кругом.
За эти долгие минуты мучительной неподвижности я стала выжатой, как лимон, и смогла ощутить на собственной шкуре, что значит адский, ни с чем не сравнимый всепоглощающий страх.
И все же я смогла собрать последние силы, разлепить крепко закрытые глаза и, уловив какую-то возню в коридоре, закричать так, что у меня чуть было не полопались барабанные перепонки. Входная дверь хлопнула, и в коридоре стало тихо…
Денис моментально подскочил с кровати и стал судорожно тереть глаза.
– Ты что орешь?! Ты мне сегодня поспать дашь или нет?! У меня завтра очень серьезная деловая встреча.
Не могу же я прийти на нее с помятой мордой и черными мешками под глазами!
– Какая встреча, если нас в любой момент могут убить?! – Я затряслась в истерике и тихонько всхлипнула.
– Кто?!
– Что?
– Я говорю, кто нас должен убить?
Денис спросил это с таким безразличием, что я с трудом заставила себя удержаться от какого-нибудь чудовищного поступка.
– Конь в пальто.
– Ах, конь в пальто! – не на шутку разозлился Денис и, по всей вероятности, проснулся уже окончательно. – ТЫ дура ненормальная, если бы я знал, что ты такая чокнутая, я бы никогда не остался у тебя ночевать! Тебя когда кошмары перестанут мучить?!
– Это не кошмары. Я же тебе говорю, что кто-то открыл входную дверь и вошел в квартиру. Я думаю, что это тот же самый человек, который стоял под дубом.
– Вот дура бестолковая. Это же надо мне было с такой идиоткой связаться, – злобно сказал Денис и пошел в коридор для того, чтобы проверить входную дверь. – Тут никого нет! – крикнул он грозным голосом и подергал ручку.
Не раздумывая я бросилась в коридор для тою, чтобы во всем убедиться собственными глазами. Входная дверь и в самом деле была плотно закрыта и, непохоже было, чтобы ее кто-то пытался отворить.
– Ни хрена здесь никого не было. – Денис пригладил ладонью растрепанные волосы и посмотрел на меня недовольным взглядом.
– Был.
– Ты что такая упрямая?! Видишь, дверь закрыта?!
– Вижу. Я тебе говорю, что кто-то зашел в квартиру и испугался моего крика.
– Ну и зачем он зашел?!
– Не знаю, – пожала плечами. – Быть может, затем, чтобы нас убить…
– За что????
– Откуда я знаю… Ведь кто-то же убил Виталика и этого мужика, которого мы затащили в лифт…
– Ты сама говорила, что трупы мешать не нужно.
У них нет ничего общего. А ты что натворила?
– В смысле?
– В смысле, тебя есть за что убивать??
– Нет, – замотала я головой. – Я никому ничего плохого не делала. Я вообще не способна на подлые поступки.
– Быть может, ты кого-то плохо подстригла?
– Да пошел ты! Неужели ты не понимаешь, что я не шучу, а говорю вполне серьезно!
– Понимаю. Только ты же сама прекрасно видишь, что дверь совершенно целая. Ее никто не взламывал.
Замок же на месте…
– Значит, ее открыли отмычкой.
– Я же тебе сказал, что замок ничуточки не поврежден, – раздул свои широкие ноздри Денис. По всей вероятности, он раздувал их всегда, когда сильно нервничал.
– Тогда кто-то подобрал ключи. В конце концов, для того, чтобы открыть входную дверь, необязательно ее взламывать! Ты это знаешь лучше меня.
– Откуда?! Я никогда не был квартирным вором!
Чего ты меня черт-те под что подписываешь?!
Вернувшись в комнату, Денис подошел к пиджаку, достал из кармана свою неизменную трубку и смачно ее закурил.
– Моли Бога, что я на многие твои выкрутасы смотрю сквозь пальцы, – произнес он задумчивым голосом. – Другой бабе я бы уже давно голову оторвал, а тебя терплю.
– Ты своей жене голову отрывай. – Я присела на кончик дивана и закинула ногу за ногу. – Я женщина свободная и на мужские замечания плюю с высокой башни. Мне мужики всегда были не указ.
– – Просто у тебя нормального мужика не было.
– Надо же, а ты нормальный?!
– Вполне.
Денис посмотрел на настенные часы и, переведя взгляд на свои брюки, покачал головой.
– Как бомж, ей-богу. Я сегодня кредит в банке беру, только кто мне его даст, гладя на мою страшную, заспанную рожу и мятые штаны.
– Для кредита в банке нужны хорошие рекомендации, а не глаженые штаны, – с вызовом в голосе отчеканила я.
– Не скажи, дорогуша. Сама знаешь, что людей встречают по одежке, а уж потом провожают по уму.
Люди будут к тебе относиться в зависимости от того, как ты одет.
– Надо же, а я всегда думала, что люди к тебе относятся в зависимости от того, что есть у тебя в голове.
Мне всегда казалось, что мозга дороже одежды.
– И не удивительно, что ты ничего не смыслишь в бизнесе. Ты же занимаешься интимными прическами, и этим все сказано. Существует эффект первого впечатления. Сначала люди смотрят на твою респектабельность, а уж потом на то, что ты можешь им предложить.
– В конце концов, у тебя есть оправдание. У тебя убили охранника. Я посмотрела на стоящего напротив Дениса и улыбнулась какой-то нервной улыбкой. – Хотя ты лучше об этом не говори, а то твои кредиторы тебе тем более ничего не дадут. Подумают, что если вчера убили твоего охранника, то завтра могут убить тебя и потом не с кого будет спрашивать долг.
Денис опять посмотрел на свои мятые брюки и громко присвистнул.
– Если я не ошибаюсь, кто-то обещал меня догладить…
– Кого – тебя или брюки?!
– Брюки.
– Надо же. И кто это был?
– Ты, наверно.
– Я гладить вообще не умею. Как только соберусь себе что-нибудь погладить, так обязательно что-нибудь сожгу.
– Совсем недавно я слышал обратное.
– У тебя была возможность не мять брюки до такой степени. Сам во всем виноват. Мог бы и до трусов раздеться. Что я, мужика, что ли, в трусах не видела, – осторожно сказала я без всякого желания вступать в конфликт.
– И часто ты мужиков в трусах видела? – спросил Денис, не вынимая дымящейся трубки изо рта.
– Часто. Особенно на пляже.
– А в повседневной жизни?
– И в повседневной жизни тоже. Ты что, забыл, где я работаю?
– Такое не забывается. Работа у тебя, прямо скажем, специфическая. Я женщину такой профессии первый раз в жизни вижу. Только ты, наверно, мужиков без трусов чаще видишь, чем в трусах.
– Ты мою работу не трогай. Каждый зарабатывает свой хлеб, как умеет. Ты вон вообще кредиты берешь.
Разве нормальные люди, которые дружат со своей головой, сейчас кредиты берут?! Конечно нет. А вдруг ты потом отдать не сможешь? Кредиторы с тебя последние штаны снимут. Нужно учиться использовать те средства, которые имеешь, рассчитывать свои силы.
А мою профессию трогать не нужно. Мне кажется, что она вообще ни при чем. Мне даже кажется, что ты просто не мою профессию не уважаешь, а всех женщин. Хотя, может, и не всех, а только меня.
– А за что меня тебя уважать, если с тобой одни проблемы и неприятности? Уважение нужно заслужить. Будь другом, погладь мне штаны. Время уже пять утра. Мне нужно умыться, принять холодный душ, чтобы хоть более-менее по-человечески выглядеть.
Не дождавшись ответа, Денис моментально снял штаны и, оставшись в широких семейных трусах, кинул брюки на диван.
– Ну, что ты уставилась?! Я же тебе помог перетащить труп в лифт, остался у тебя ночевать… Ты за это за все хоть можешь мне штаны погладить?!
– Не кричи. Поглажу, – пробубнила я себе под нос и стала оценивающе рассматривать фигуру Дениса… Он снял рубашку, повесил ее на спинку стула и показался мне во всей своей красе.
– Ну, что ты так смотришь? Понравился?
– Да ничего сложен. Животик такой аппетитный.
– Какой еще животик?!
– Обыкновенный. Надо больше качаться на тренажерах.
– Я и так качаюсь.
– Значит, ешь больше, чем качаешься. По твоей комплекции видно, что ты покушать любишь.
– А кто покушать не любит?! – засмеялся Денис и поправил семейные трусы.
Взяв брюки, я встала с дивана и попыталась рассмотреть за трусами хозяйство Дениса.
– Бесстыжая, ты что уставилась?
– Да смотрю, есть там у тебя что или нет.
Денис усмехнулся, стянул трусы и показал мне моментально поднявшийся пенис. Я устало покачала головой и произнесла с содроганием в голосе:
– Боже, как все запущено.
– Что запущено-то?
– Все. Сразу видно, что ты никогда не посещал салон интимных стрижек.
– А я этого и не скрываю. Ты лучше посмотри, какой у меня богатырь! Если хочешь, то можем согрешить, и не только один разок….
– Оденься. Я с неухоженными мужиками не сплю, – буркнула я и пошла за гладильной доской.
– Это я-то неухоженный?
– Понятное дело, не я. Такими деньгами ворочаешь, кредиты берешь, а на нормальную стрижку денег жалеешь. И что за народ такой пошел…
Денис в который раз раздул ноздри, затянул трусы обратно и, сев на стул, стал внимательно следить за моими действиями.
– Чокнутая. Боже мой, какая ты чокнутая! Помешалась на своих стрижках. Совсем уже крыша поехала.
Еще и неухоженным обозвала. На себя бы посмотрела.
Наверно, такая же ненормальная, как и моя жена. Понаделают там всякой херни и ходят довольные. Даже смотреть тошно.
Я не обратила на его слова никакого внимания и принялась гладить брюки. И все равно я чувствовала себя скверно. Та едва уловимая тень в свете уличного фонаря никак не давала мне покоя… Голова была тяжелая и словно чужая. И все же я не так сильно боялась своего самочувствия. Больше всего на свете я боялась собственных мыслей. И к чему приснился мне этот Мельников? Ведь когда я уезжала из своего городка, он не считал нужным со мной даже здороваться. Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Расставшись со своей безумной любовью, он стал жутко меня ненавидеть, стараясь вычеркнуть из своей памяти. И все же было время, когда он очень сильно меня любил… Было, и от этого никуда не денешься. А сегодня он мне приснился… Моя мама всегда говорила мне, что если нам снятся люди, которые были нам очень близки, то этот сон является предостережением. Он хотел меня предостеречь. Конечно, как же я сразу не догадалась. Он словно оберегал меня от неприятностей, а возможно, даже и от какой-то большей беды. Он оберегал меня в той жизни, когда мы были вместе, а теперь оберегает меня в моем сне….
Когда мне становилось слишком страшно и слишком тоскливо, я принимала теплую и приятную ванну. В эти минуты мне всегда становилось намного легче. Любимая ароматная, душистая пенка, какая-нибудь соль – и все печали исчезали бесследно. Я возвращалась к нормальной жизни с нормальными взглядами на окружающий меня мир и нормальной нервной системой.
– Ты о чем думаешь? – перебил май мысли Денис.
– Что?
– Ты щас дырку на моих штанах сделаешь. Ты, в конце концов, баба или нет?! Ты вообще что-нибудь умеешь, кроме того как копаться в чьем-нибудь хозяйстве и таскать трупы по всей квартире?!
– Я не баба, я женщина! – произнесла я злобным голосом и быстро пришла в себя. – Бабы знаешь где?!
В деревне!
– Дура, ты мне уже точно дырку сделала! – закричал Денис и, выхватив у меня утюг, встал сам за гладильную доску – Ты хоть знаешь, сколько этот костюм стоит?!
Кто ж так гладит??? С лицевой стороны… Сухим утюгом… Тащи ковшик с водой!
– Я что, гладильщицей, что ли, работаю, – пробурчала я и сходила на кухню за ковшиком.
– Надо было сразу говорить, что у тебя руки из задницы выросли, – покачал головой Денис и вывернул штаны наизнанку.
– У меня руки выросли откуда положено. Это у тебя из передницы.
В этот момент кто-то сильно толкнул входную дверь и на пороге показалась бледная Светка. Она выглядела так, как выглядят покойники, долго лежащие в моргах.
Посмотрев испуганными глазами сначала на меня, потом на Дениса, она с шумом выдохнула и закрыла входную дверь.
– Светка, ты что?
– Ничего. А вы что?
– Мы тоже ничего. Я вот на стуле сижу, а Денис гладит штаны…
Денис слегка закашлялся и поправил семейные трусы. Затем на минутку поставил утюг на доску и, подойдя к Светке, протянул ей руку.
– Денис.
– Света. Анина подружка. Мы тут живем вместе.
– Очень приятно.
– Мне тоже.
– Ничего, что я у вас тут свои штаны глажу?
– Да ради бога. Что нам, доски, что ли, жалко…
Светка бросила свою сумочку на пол и, пройдя в комнату, села на стул рядом со мной. Она выглядела просто ужасно. Лицо как маска, трясущиеся губы и совершенно потерянные глаза.
– Свет, у тебя что-то случилось?
– Нет. Все хорошо.
Неожиданно Светка встала и направилась в сторону кухни. Услышав, что она роется в кухонных шкафах, я слегка привстала и громко крикнула:
– Свет, ты ищешь бутылку бренди?
– Ее самую!
– Не ищи, я ее выпила. Там больше ничего нет.
– А виски?!
– Я его выпила в прошлый раз!
– А ликер, который я заложила пакетами с крупами?
– Его я выпила еще раньше.
– Ну ты даешь… В этом доме есть место, где я смогу от тебя что-то спрятать?!
– Не знаю… Ты как-то плохо прячешь… Я постоят но все нахожу.
Еще больше расстроенная Светка вернулась в комнату и вновь села рядом со мной. Наклонившись прямо над моим ухом, она покосилась на стоявшего к нам спиной Дениса и еле слышно прошептала:
– Это тот мужик с фотографии?
– Да, – тоже шепотом ответила я и поднесла палец ко рту, показывая, что сейчас не время и не место обсуждать эту тему.
– А что он у нас делает? – все же не удержалась Светка.
– Гладит свои штаны.
Светка понимающе кивнула головой и сказала еще как можно тише:
– Этот дом битком набит трупами. Нам нужно срочно снимать новое жилье. Жалко, конечно. Платим недорого, да и привыкли уже. Но тут слишком опасно жить.
– Почему? – прошептала я заговорщицким голосом.
– Я же тебе говорю, что тут повсюду трупы.
Я сейчас хотела вызвать лифт. Нажала на кнопку, а там еще один мертвец лежит. Я как бросилась по лестнице бегом… Через ступеньки прыгала… Думала, только бы добежать до квартиры и еще на какой-нибудь труп не напороться.
– Поэтому ты такая бледная?
– А какая я должна, по-твоему, быть, если они тут повсюду. Куда ни сунься…
Я улыбнулась и слегка обняла Светку за плечи.
– Вот дурочка, так это наш труп в лифте лежал.
– Как наш?
Светка бросила растерянный взгляд в сторону лоджии.
– В лифте лежит наш труп. Мы его с Денисом туда оттащили.
– Ты рассказала ему про наш труп? – Светка заговорила в полный голос.
– Да. Денис помог мне с трупом, а за это я разрешила ему попользоваться нашей гладильной доской.
Денис обернулся и кивнул головой.
– Молодцы! – восторженно произнесла Светка, и на ее лице появился румянец. – Это вы правильно придумали. Зачем нам с милицией связываться, если этот труп изначально был не наш, почему мы должны перед кем-то за него объясняться?! А вдвоем бы нам было не справиться. В этом деле помощник нужен, мужчина.
Денис, ты можешь забрать гладильную доску с собой домой. Это наш подарок. Гладь сколько хочется. Должны же мы тебя хоть чем-то отблагодарить. Если есть желание, можешь и утюг прихватить, – расщедрилась Светка.
– Да нет уж. Я рассчитываю только на временное пользование, – усмехнулся Денис.
– Ну смотри сам. А то, если что, не стесняйся. Мы девушки не жадные. Нам для хорошего человека ничего не жалко. Я могу и на обыкновенном столе гладить, ничего с ним не случится.
Светка помолчала с минуту, а затем продолжила:
– Я перепугалась страшно. Мне показалось, что за мной кто-то следил…
– Кто? – открыла я рот.
– Не знаю. Может, мне просто показалось… Я на такси приехала. Оно не смогло подъехать к дому. Все кругом заставлено машинами. Мне пришлось с таксистом рассчитаться и немного пройти пешком. Так вот, я чувствовала, что до самого подъезда за мной кто-то идет…
– Кто?
– Не знаю.
Я открыла рот еще шире и посмотрела на Светку испуганными глазами.
– Закрой рот, а то муха залетит, – сказала она уже более спокойным голосом и сбросила туфли на пол.
– Ты кого-нибудь видела?
– Я оглядывалась несколько раз. Я улавливала чьи-то движения… Я даже слышала чьи-то шаги. Кто-то в белой куртке прятался за деревьями.
– Мужчина или женщина?
– Я не знаю. Шел сильный дождь. Ты же видишь, что я вымокла вся до нитки. Просто я чувствовала… Это шестое чувство. Это невозможно объяснить… Кто-то преследовал меня, и этот кто-то зашел за мной в подъезд…
Я чувствовала, что он смотрит мне в спину и чуть ли в нее не дышит. А еще я почувствовала…
Светка слегка побледнела и продолжила:
– Я почувствовала, что меня хотят убить.
– Убить?!
– Убить. Когда двери лифта открылись, я увидела труп и побежала наверх со всех ног… Я больше не оглядывалась. Но я знаю точно, что тот, кто за мной шел, за мной не побежал…
Денис повернулся и закурил трубку.
– Ну, девчонки, вы, наверно, детективов начитались. Вас хлебом не корми, дай что-нибудь сочинить.
– Ты давай завязывай здесь курить, – неожиданно вспылила я, – Всю квартиру уже прокурил. Дышать нечем. Прямо настоящая дымовая завеса.
– А никто и не сочиняет, – не обратила внимания на наши пререкания Светка. – Я уверена, что я не ошиблась.
– Ты тоже работаешь в салоне интимных стрижек? – не вынимая трубки изо рта, спросил Денис.
– Я артистка, – не моргнув глазом соврала Светка и расстегнула верхнюю пуговицу на блузке.
– В кино снимаешься, что ли?
– Нет, но скоро буду.
– Тогда до встречи на экране.
– До встречи на экране. Когда ко мне будут стоять в очереди за автографами, я обязательно подпишу тебе фотографию по старому знакомству.
– Век не забуду.
Надев штаны, Денис посмотрел на часы и быстрым движением натянул пиджак.
– Мне еще домой нужно заехать.
Как только он направился к выходу, я бросилась за ним следом и подумала о том, что мы должны увидеться в ближайшее время потому, что три тысячи долларов мне вовсе не помешают, а может быть, и потому, что он мне очень сильно понравился. Хотя никогда нельзя смешивать чувства с деньгами. Просто нельзя…
– Ты мне позвонишь? – спросила я запыхавшимся голосом и посмотрела на Дениса так, как смотрит побитая собака.
– А ты хочешь?
Денис пристально посмотрел мне в глаза и прислонился своей могучей грудью к моей.
– Очень.
– Тогда позвоню.
– Когда?
– Как только освобожусь.
Денис дружески чмокнул меня в щеку, затем слегка отодвинул в сторону и вышел из квартиры.
