Глава 11
Ощутив, что мои силы на исходе, я с огромным трудом добрела до ванны и, окунувшись в ароматную пену, расплылась в блаженной улыбке. Слишком много случайных событий за последнее время. Слишком много…
Если так будет продолжаться дальше, то я медленно, но верно сойду с ума. У меня все пошло просто кувырком, да и Светка что-то там накуролесила… Из головы никак не выходил чудом очутившийся на нашем балконе труп.
Если есть труп, то есть преступление, а если есть преступление, то есть и преступник, а если есть преступник-то у него обязательно есть сообщники. Ежели я тащила труп от лифта для того, чтобы повести милицию по ложному следу, значит, я и есть сообщница. Даже лежа в ванне, я чувствовала, что больше не могу ждать и что очень хочу докопаться до сути. Слишком много странностей, и я даже не знаю, откуда они исходят. Если кто-то стоит ночью у нашего дома и караулит под нашими окнами, значит, мы в опасности. Я никогда не любила пребывать в неизвестности и играть в кошки-мышки. Окунувшись в воду прямо с головой, я вынырнула и облизала слегка пересохшие губы. Эта бессонная ночь вконец меня доконала.
Закутавшись в длинный махровый халат, я услышала возню на лестничной клетке и, подумав о том, что мне необходимо засветиться среди соседей, открыла входную дверь. Весь подъезд был полон народа. Соседи, «скорая», милиция. Спустившись вниз на несколько ступенек, я дернула за локоть соседа с нижнего этажа и, изобразив удивление на лице, спросила перепуганным голосом:
– Петь, что там случилось?
– Убийство.
– Какое еще убийство? – театрально развела я руками.
– Мужика какого-то грохнули прямо в нашем лифте.
– Какого?
– Я его не знаю, – пожал плечами сосед. – Хочешь, сходи посмотри.
– Я трупов боюсь.
– Живых бояться надо. Трупы, они и есть трупы.
– А к кому этот мужик приходил?
– Никто из соседей его не знает.
– Ну, если его убили в нашем лифте, значит, он приходил к кому-то из наших жильцов…
– Может быть. А может быть, он подъезд перепугал.
В этот момент к нам поднялась пенсионерка с первого этажа и встала рядом.
– Говорят, что его не в лифте убили, – бесцеремонно влезла она в разговор.
– Кто говорит? – я почувствовала, как на моем лбу выступил холодный пот.
– Милиция, кто ж еще. Убийство по времени не совпадает. На нашем лифте люди до полуночи ездили и никого там не было. Эксперты говорят, что убийство произошло намного раньше полуночи.
Мои глаза заметно забегали. Я бросила взгляд на лестницу, пытаясь успокоить себя тем, что я вымыла ее порошком и на ней нет и не может быть ни единой капельки крови.
– Это что ж получается, – возмутился сосед. – Этого мужика где-то на улице убили, а труп в наш лифт подкинули?!
– Наверно, – попробовала согласиться я.
– Странное дело, – закурил сигарету сосед. – Неужели сейчас именно так мафия от трупов избавляется?!
Совсем совесть потеряли. Раньше, если человека убьют, его или где-нибудь в лесу закопают или в реку в ближайшем Подмосковье скинут, а сейчас сильно пачкаться не хотят. Чтобы времени даром не терять, грохнули человека и отнесли в лифт ближайшего подъезда. Быстро, экономно и удобно.
Постояв еще несколько минут, я спустилась к сотрудникам милиции и довольно убедительно поведала им о том, что не ночевала эту ночь у себя дома и что лицо этого мужчины мне незнакомо.
Когда мне, наконец, удалось вернуться в квартиру, я прошла мимо спящей Светки и остановила свой беглый взгляд на ее сумке. Затем расстегнула замок и достала лежащую в ней видеокассету. Вставив кассету в видик, я села в кресло-качалку и принялась ждать, когда на экране покажется хоть какое-нибудь изображение.
Мне пришлось ждать недолго. На экране появился довольно дорогой гостиничный номер. Вот Светка, которая так торжественно улыбается, глядя прямо в экран, словно она снимается не в каком-то любительском видео, а на настоящей киностудии, которая записывает эту пленку для того, чтобы выпустить ее на большой экран. Как только в гостиничном номере появился мужчина, закутанный в полотенце, я чуть было не вскрикнула и не потеряла сознание. Это был не просто режиссер. Это был знаменитый режиссер, лицо которого не сходною с экранов телевизора. О нем писали в прессе, о нем рассуждали в передачах. Талантлив, богат, прочно женат… Дети, внуки, многочисленные родственники…
Совместные проекты с зарубежными партнерами, авторские программы, благотворительность…
Режиссер садится на краешек кровати и манит Светку к себе. Светка начинает танцевать стриптиз, постепенно оголяя свое великолепное тело. А танцует она неплохо.
Смело, откровенно совершенно раскованно – глаз не оторвешь. Насколько я знаю, она нигде этому не училась.
Светка права, в ней заложено слишком много скрытых талантов. Режиссер слегка пошатывается из стороны в сторону, и я понимаю, что он совершенно пьян. Раздевшись, Светка подходит к нему вплотную и садится прямо на колени. Режиссер запускает руку между ее грудей и улыбается, словно мартовский кот. Затем он начинает гладить Светкины бедра и осторожно касается ее паха.
А затем… Затем началось что-то страшное. В стельку пьяный режиссер забрался на Светку и стал грубо раздвигать ей ноги. То, что ей это не нравилось, было видно невооруженным глазом, но она по-прежнему наигранно улыбалась. Они занимались любовью яростно и даже как-то жестоко, всеми вообразимыми, а также невообразимыми способами.
Неожиданно Светка проснулась и, сунув ноги в тапочки, пошлепала в туалет.
– Смотришь? – спросила она сонным голосом и хлопнула туалетной дверью.
– Света, что это за безобразие?! – только и вырвалось у меня.
– Сейчас ты имеешь честь увидеть прямую трансляцию восхождения новой звезды на звездный олимп! Это уникальные съемки, потому что на экранах наших телевизоров ты видишь только нынешних звезд, а их первые, начальные шаги в эту область всегда остаются за кадром! – послышалось из туалета.
– Дура ты!
– Дура не дура, а башка варит! Когда я стану звездой, газеты обязательно напишут, что я проснулась знаменитой! – громко засмеялась Светка. – Как же они будут правы!
– Ну не все же через это проходят…
– Все, за исключением тех, у кого есть влиятельные родители! Это жизнь, милочка, и от этого никуда не денешься.
Светка вышла из туалета и опять прилегла на диван.
Повернувшись в сторону телевизора, она подложила руку под голову и прокомментировала:
– – Посмотри, как я двигаюсь. Поучись технике…
– Чему там учиться?! Мне стыдно за тебя.
– Чего это?!
– Он тебя имеет, как последнюю шлюху.
– Иногда приходится чем-то жертвовать, если для достижения моей задуманной цели нужно стать шлюхой, я обязательно ею буду – Но ведь он так с тобой обращается…
– Ничего, ему потом скажется. Придет время, и я буду обращаться с ним так же. Как говорится в Библии.
«По делам вашим воздается вам…»
– Ой, Светка, тебе ли о Библии говорить…
– А почему бы и нет.?
– Ты же такая грешная.
– А кто святой? Ты, что ли?! Сейчас святых людей вообще не бывает.
Я махнула в сторону Светки рукой и вновь уставилась в экран. Неожиданно в кадре появилась совершенно незнакомая чернокожая девушка.
– А это кто? – спросила я, не скрывая своего волнения.
– Это довольно дорогая проститутка, работающая в отеле. Она раньше училась в Университете дружбы народов, но там у нее что-то не срослось, и она отчислилась. Может, стипендия маленькая, может еще чего. А может, и то, что она по-русски почти не шпарила. Домой ехать не захотела, да еще нашлось хлебное местечко. Вот она и осталась. – Светка говорила таким спокойным голосом, словно я спрашивала ее о том, какой хлеб она больше любит, белый или черный. Ее невозмутимое спокойствие всегда выводило меня из себя, а на сей раз оно просто привело меня в состояние полного оцепенения.
– Я ее нашла через администратора отеля, – как ни в чем не бывало продолжила Светка. – Мы с ней заранее цену обговорили, и она сделала все в лучшем виде.
Я вновь уставилась на экран и затаила дыхание.
Светка сидела рядом с режиссером и измученным взглядом наблюдала за тем, как раздевается негритянка.
Раздевшись, она стала играться своими ажурными трусиками, надевая их на различные части тела, за исключением тех, на которых они должны были быть. А затем стало происходить просто невероятное. Негритянка полезла в свою спортивную сумку и извлекла оттуда медицинский халат. Режиссер с радостью облачился в такой необычный прикид и, расстегнув полы халата, продемонстрировал стоячий пенис.
– Сейчас мы будем играть в гинеколога, – прокомментировала ситуацию Светка.
– Зачем?
Я почувствовала, как меня замутило, а моя голова закружилась с такой страшной силой, что я чуть было, не упала с кресла-качалки.
– Затем, что этот режиссер извращенец. Он любит игры подобного рода. Он гинеколог, а мы пациентки.
Увидев, как режиссер сажает негритянку в глубокое кожаное кресло и сует обыкновенную столовую ложку в ее промежность, я сморщилась и нервно надкусила губу.
Негритянка наигранно застонала, имитируя райское наслаждение в предвкушении мощного оргазма. Светка встала на колени и засунула себе в рот разбухший пенис режиссера. Я сомневалась в том, что она испытывала хоть какое-то наслаждение от этого театрального шоу.
А Светка особо и не скрывала своего состояния, она задыхалась и жадно глотала воздух.
– Бог мой. – Я откинула волосы и посмотрела в сторону мирно лежащей подруги.
– Ты что причитаешь, как старая бабка?
– Я думаю, что жизнь все-таки ужасно непредсказуемая штука. У этого режиссера просто идеальная репутация.
– Она идеальная только в газетах и на экранах телевизора. В таких кругах не бывает идеальной репутации.
Люди дуреют от славы и денег и начинают творить самые невероятные вещи. Ты думаешь мне было приятно с ним трахаться, а уж тем более сосать его член?! А изображать с этой чернокожей лесбиянок?!
– Мне всегда казалось, что ты нормальной ориентации… Я знаю тебя с самого детства и никогда ничего за тобою не наблюдала. Ты вроде меня ни разу не домогалась.
– Слава богу, что ты доверяешь мне хоть в этом. Ты же прекрасно знаешь, что меня никогда не интересовали женщины. Я всегда интересовалась только мужчинами. В тот момент, когда я проделывала с этим гребаным режиссером такие штучки, мне хотелось заехать ему в рожу, наговорить гадостей и послать его к едреной матери! Он же на свинью похож! У него даже глазки масленые и свинячьи!
– Тогда зачем ты все это терпела?!
– Потому что я хочу стать звездой, – невозмутимо ответила Светка. – Эта игра стоит свеч, поверь. Я сама позаботилась об этом гостиничном номере. Одолжила скрытую видеокамеру и разработала нужный сценарий.
– И что ты будешь делать с этой кассетой?
– Как что?! Только дурак не сможет найти ей применение. Я буду ею шантажировать. Шантаж довольно забавная штука…
– И каковы твои условия?
– Они совсем просты. Я хочу быть звездой!
– Только и всего?!
– Только и всего. Не больше и не меньше. Тут сложилась двоякая ситуация. Этот режиссер явно уверен, что он меня поимел. На самом же деле не он поимел меня, а я поимела его. Ты только представь его поросячье лицо, когда он увидит эту кассету! Тем более, что он был сильно пьян и вряд ли помнит о всех рядовых ночных подробностях. Я думаю, что обязательно заставлю его о них вспомнить. Он думает, что я наивная дура, показавшая высший пилотаж секса для того, чтобы меня пристроили в какую-нибудь массовку, и что этой дуре можно всегда отказать, сделав при этом такой важный вид, будто ее видят в первый раз в жизни! Господи, как же он ошибся!
Пусть на массовку надеются его дешевые шлюшки, которые дают ему каждый раз, когда он находится в пьяном угаре. Я из другой породы! Все мужчины считают, что у красивой женщины минимум ума, но уже в самом ближайшем времени я докажу обратное. Ты думаешь, мне самой не противно после всего этого?! У меня жутко болит голова и давит виски. Я даже пошевелиться лишний раз не могу. Этот гребаный гинеколог что только не совал в мое бедное влагалище. Он подумал, что нашел бесплатную шлюху! Он решил, что она не только бесплатная, что она еще и красивая, сексуальная, готовая на исполнение любых прихотей и даже самых потаенных желаний.
– Господи, какая грязь, – в сердцах произнесла я и, посмотрев, как Светка целуется с негритянкой на глазах у мастурбирующего режиссера, выключила видик.
– Милая, ты даже не можешь себе представить, сколько стоит подобная грязь. Она стоит сумасшедших денег, но одних денег мне мало, мне нужна слава. И не просто слава. Мне нужна настоящая слава с головокружительным успехом и морем цветов!!!
– А ты не боишься?
– Чего?
– Ну, что из-за этой кассеты у тебя могут быть какие-нибудь неприятности или нежелательные последствия?
– Я боюсь жить на те нищенские деньги, на которые я сейчас живу, и прозябать в этой съемной однушке до конца своих дней! Самое страшное и трудное уже позади. Мне было очень тяжело заинтересовать этого гада, и уж тем более добиться с ним близости, потому что за ним длинноногие молоденькие манекенщицы пачками ходят!
Я сама вылезу из этого дерьма, в котором мы сейчас живем, и вытащу следом за собой тебя!
– Вот уж спасибо. Век не забуду, – театрально раскланялась я.
– Не стоит благодарности. – Светка потерла свои заспанные глаза и вновь зевнула.
Вытащив кассету из видеомагнитофона, я протянула ее Светке и тяжело вздохнула:
– Держи свой драгоценный груз.
– Конечно, драгоценный. Драгоценнее просто не бывает, – перевернувшись на другой бок, она сунула кассету под подушку и закрыла глаза…
