Глава 12
Проснувшись, мы быстро перекусили и отправились осматривать достопримечательности Петербурга. Этот город меня просто потряс. Он обладает очень сильной и своеобразной энергетикой. Мы гуляли по Дворцовой площади и хотели сходить в Эрмитаж, но сердитые бабушки не пустили в музей Олигарха.
– Нужно было его спрятать в сумку, – расстроенно произнесла Кристи. – И носить сумку открытой, чтобы ему было чем дышать.
– Он бы всё равно мог подать голос. Наверно, они побоялись, что Олигарх где-нибудь нагадит. Они же не знали, что он очень воспитанный.
– Знаешь, я всегда задавалась вопросом, почему в таких красивых местах, как Питерские музеи, дворцы, усадьбы, работают такие злые бабульки? Намного злее тех, что стоят в каждой церкви, смотрят на всех пришедших с нескрываемой ненавистью и постоянно делают какие-то замечания. Я таких называю церковными крысами. Я вот в прошлый раз одна, без Олигарха приезжала. Хотела просто побродить по Питеру, отдохнуть от проблем, развеяться. Но вот эти бабки реально портят настроение. Мне тяжело любоваться предметами старины, чувствуя на себе их злобные взгляды. Как цепные собаки, честное слово. Почему во всех учреждениях уже научили улыбаться администраторов и встречать людей доброжелательно, а тут совсем другая картина? Смотрят на тебя так, словно ты что-то хочешь украсть. И каждая бабулька хочет показать своё превосходство. Тут долго не стой, тут медленно не иди, и вообще, было бы неплохо, если бы ты как можно быстрее пролетела мимо. У меня такое впечатление, что смотрителями устраиваются самые вредные бабульки на свете. Они реально ненавидят людей.
– Я не так часто ходила по музеям, но в основном видела бабушек, которые вместо того, чтобы наблюдать за туристами, мирно спали на своих стульях.
– Здесь не спят. У этих бессонница. В заграничных музеях такого нет. Там, если даже у смотрителей не улыбчивые и позитивные лица, то хотя бы нейтральные. А здесь они реально злобные. Ладно, ты не переживай. Мы потом Олигарха в номере оставим и обязательно сходим в Эрмитаж. Конечно, он тоже хотел бы ознакомиться с коллекцией, но нельзя – значит нельзя...
– А он разбирается в искусстве?
– Ещё бы! Он просто обожает французскую, немецкую, фламандскую, испанскую, английскую и голландскую живопись.
Мы рассмеялись и, сев в кабриолет, решили прокатиться по историческому центру Санкт-Петербурга.
– А почему тебя отец ни разу не свозил в этот город?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Я знала, что это очень красивый город, но не думала, что настолько.
Кристи взяла на себя роль экскурсовода и, как только мы подъехали к Исаакиевскому собору, деловито заговорила:
– Один из самых крупных соборов мира. Самый большой в Петербурге. Бывший главный кафедральный собор России. Строился ровно сорок лет.
– Сколько? – не поверила я ушам.
– Сорок лет. Способен вместить десять тысяч человек.
– Вот это да!
Доехав до Петропавловской крепости, мы поставили автомобиль на стоянку и, взяв Олигарха на руки, пошли осматривать крепость.
– А ведь именно отсюда начинался Петербург, – всё тем же тоном экскурсовода произнесла Кристи.
Побродив немного по крепости, мы сели на катер и стали любоваться красотами Петербурга с воды. Я смотрела на старинные здания, фасады которых отражались в воде, и улыбалась. Этот город полон романтического очарования. Этот город – музей под открытым небом. Почти каждое здание – памятник архитектуры. Создаётся впечатление, что даже дома тут живые, и их стены дышат. Город по праву называют северной Венецией.
– Завтра поедем в Петергоф. Там можно провести целый день. Красота неописуемая! Это загородная императорская резиденция у моря. Одно из моих самых любимых мест в Питере.
Остановившись у Казанского собора, мы подошли к фонтану, и я уговорила Кристи в нём искупаться. А точнее, мне не нужно было её даже уговаривать. Несмотря на наши дорогие наряды, мы залезли в фонтан и стали резвиться словно малые дети. Прохожие снимали нас камерами мобильных телефонов. Обсыхали мы, лёжа на траве в Летнем саду. Олигарх тоже отряхивался от воды, вилял хвостом и всем своим видом показывал, что остался доволен нашим спонтанным купанием.
Это был просто потрясающий день. Мы решили вернуться в гостиницу, немного передохнуть, а затем поймать такси и поехать смотреть на развод мостов.
– Машину оставим на стоянке у отеля. Хочется выпить шампанского, – объяснила мне Кристи.
– Из горла, – добавила я.
– Ну, если хочешь, то будем пить из горла, – совершенно спокойно отреагировала на моё предложение Кристина, а я почувствовала, что она начинает говорить, как я, и даже меняет свой голос, копирует мои жесты и мимику.
– Кристи, а зачем ты меня копируешь? Ты всё ещё не можешь выкинуть из головы книгу «Принц и нищий»?
– Не могу, – грустно вздохнула она.
– И ты готова ради денег выйти замуж за нелюбимого?
– Конечно, готова, – усмехнулась Кристина. – Был бы нелюбимый. Ася, а может, мне к пластическому хирургу сходить?
– Зачем?
– Чтобы он подогнал меня под тебя.
– Ты даже готова лечь под нож?
– Ася, у меня было такое страшное детство, что я уже давно пришла к выводу: ради денег я готова на всё. Чтобы это понять, нужно пережить всё то, что довелось пережить мне. Я всё не могу успокоиться при мысли о том, что ты сознательно отказалась от той жизни, о которой я постоянно мечтала.
– Если бы в этой жизни было всё хорошо, то я бы от неё не отказывалась..
К разводу мостов мы с Кристи готовились с особым энтузиазмом. Красились, укладывали волосы и крутились у зеркала. Олигарх с интересом наблюдал за нашими действиями и, по всей вероятности, злился на нас за то, что мы решили не брать его на развод мостов.
– Может, мы его всё же возьмём? – предложила я Кристи. – Жалко как-то его. Сидит такой несчастный.
– Я тоже так подумала. Мы же не в музей идём. Тем более, он ещё ни разу развод мостов не видел.
Развод мостов – это поистине потрясающее зрелище. Мы подъехали к Дворцовому мосту на такси в сопровождении Олигарха и увидели толпу людей, ожидающих развода мостов. Повсюду играла музыка, все пили шампанское и веселились. Кристи уже успела разговориться со стоявшим в одиночестве мужчиной и за несколько минут их общения уже успела вытянуть из него информацию о том, что он бывший россиянин. Эмигрировал в Канаду десять лет назад. Приехал в этот город в деловую поездку и, что самое необычное, живёт в нашей гостинице. Наш новый знакомый открыл нам бутылку шампанского. Мы стали пить прямо из горла и смотреть на часы.
– А как же он разводится? – спрашивала я Кристину, глядя на мост.
– Сейчас сама всё увидишь. Поднимаются части его центрального пролёта. Ты же, наверно, фотографии разведённых мостов видела?
– Нет.
– Аська, странная ты какая-то. Не знаешь элементарных вещей.
– А откуда я могу их знать?
– Действительно, откуда? Ты же у нас тепличное растение.
Пока Кристи расспрашивала своего нового знакомого о том, как там жизнь в Канаде, я пила шампанское, смотрела на окружающих меня людей и думала о том, сколько эмоций я испытала за сегодняшний день. А как красив ночью Невский! Да и весь ночной Питер – это что-то необыкновенное.
У него особенный шарм... Как бы я ни любила другие города, но питерская ночь самая красивая. Ночной Питер наполняет душу особым трепетом. Хочется наслаждаться этой красотой вечно. Тут даже дышится как-то по-особенному – легко и свободно. За исключением бабулек – смотрительниц в музеях, дворцах и усадьбах, тут живут очень приветливые, позитивные и доброжелательные люди.
– Осталось совсем немного, – посмотрела на часы Кристи. – Через пять минут разведут Благовещенский и Дворцовый мосты. Через десять – Троицкий, и так далее.
– А почему их все разводят в разное время?
– Их разводят с незначительным интервалом для того, чтобы не останавливалось движение судов.
– Ура!!! Ура!!! Ура!!!
В тот момент, когда начали разводить мосты, я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и, обернувшись, посмотрела на стоящую рядом со мной компанию. В ее центре стоял мужчина, лицо которого показалось мне знакомым. Он пристально смотрел на меня. Я вздрогнула и подумала о том, что я его знаю. Затем сделала глоток шампанского и улыбнулась. Это был Роман, проживающий в московском пентхаусе...
