Глава 15

На следующее утро за Димой заехал Денис, и они вместе поехали на учебу. Я пошла на работу к той самой хозяйке, которая первой поверила в мою порядочность и порекомендовала меня своим подругам. В этот день я была ни жива ни мертва и выглядела просто ужасно. Хозяйка не могла этого не заметить и, махнув на несделанную работу рукой, посадила меня за стол и открыла бутылку шампанского.

— Давай выпьем. Все равно из тебя сегодня работница никакая. Руки трясутся, слезы ручьем текут. У меня к тебе никогда особых нареканий не было, а сегодня ты не с той ноги встала. В таком состоянии работать нельзя. Что произошло?

Я посмотрела на налитый бокал шампанского и всхлипнула:

— У меня любовь умирает.

— Как умирает? — не ожидала такого ответа хозяйка.

— От меня любимый человек скоро уйдет.

— А что это он от тебя уйдет? Так держи крепче. Веревками его вяжи, — попробовала пошутить она, пытаясь меня хоть немного расшевелить. — На цепь посади, чтобы не убежал. Намордник потуже и цепь покороче.

— У меня столько денег нет, чтоб его удержать.

— Вот тебе раз, — засмеялась хозяйка. — Милочка, ты моешь полы для того, чтобы кормить альфонса?

— Он не альфонс. Он ребенок очень обеспеченных родителей.

— А сколько лет этому обеспеченному ребенку?

— Уже за двадцать.

— И этот здоровенный детина живет за твой счет?

— Он привык, что родители ему никогда и ни в чем не отказывали. У него ботинки за восемьсот долларов.

— За сколько? — переспросила хозяйка.

— За восемьсот долларов.

— Твой жених носит ботинки за восемьсот долларов, а ты моешь полы для того, чтобы платить за квартиру и его кормить?

— Мою, но этих денег ни на что не хватает. У нас еще долг — полторы тысячи долларов.

— Милочка, а ты уверена, что ты сделала правильный выбор и что это тот человек, с которым ты решила идти рука об руку по жизни?

— Уверена. Я его очень сильно люблю.

— В любви человек должен идти на определенные жертвы. Пока жертвуешь только ты, а твой возлюбленный хочет получить все без жертв.

— Он не виноват, его так воспитали, — попыталась оправдать я Димку. — Такова среда, из которой он вышел.

— В каком же обществе он крутится?

— Это не общество. Это его сливки. Там только избранные, — произнесла я усталым голосом и, чокнувшись с сидящей напротив меня ухоженной женщиной, принялась пить шампанское.

— Милочка, а не слишком ли высоко ты замахнулась?

— Я ни на что не замахивалась. Я просто полюбила, а любовь разве спрашивает разрешения, кого можно любить, а кого нет.

Хозяйка вновь налила нам шампанское и понимающе покачала головой.

— Ты никогда не будешь своей среди людей, подобных твоему возлюбленному.

— А я и не хочу быть там своей, я хочу лишь быть со своим любимым.

— Но ведь он слишком связан условностями.

— Мы уже слишком далеко зашли: я не смогу остановиться и от него отказаться.

— Я тебя понимаю, — хозяйка взяла меня за руку и заглянула в мои глаза. — Я хорошо знаю, что такое любовь. Было время, когда я сама ее потеряла. Ты считаешь, что ваши отношения спасут деньги?

— Спасут, — кивнула я головой.

— Ты хочешь устроиться на хорошо оплачиваемую работу?

— Очень.

— Несмотря на то что я потеряю милое создание, которое убирает мою квартиру, я все же тебе помогу, — заявила женщина.

— Правда?

— Конечно, правда.

— Я была бы вам очень признательна!

— А ну-ка, встань и покажи мне свою фигуру.

Я встала и прошлась по комнате.

— У тебя отменная фигурка: высокая грудь, ножки от ушей. Девочка, ты слишком хорошо сложена, чтобы мыть чужие квартиры. Ты сложена для того, чтобы мыть машины и получать за это хорошие деньги.

— Мыть машины? — в первый момент мне показалось, что хозяйка надо мной насмехается.

И все же ее лицо было настолько серьезным, что у меня возникли определенные сомнения, что это насмешка.

— Моя знакомая, предпринимательница, открыла автомойку и набирает девушек, которые моют машины под медленную музыку в бикини.

— В купальниках?! Мыть машины в купальниках? — от удивления я не могла произнести больше ни единого слова.

— Точно. Эта мойка так и называется: «БИКИНИ-МОЙКА». Только ты не подумай ничего плохого. Там все очень даже прилично. Это очень дорогая, только что открывшаяся, но уже известная в определенных кругах мойка. Туда на работу с улицы не попадешь, только по блату, но я могу замолвить за тебя словечко.

— И как выглядит эта работа? — Я еще не совсем отошла от шока, но уже могла говорить.

Все вполне пристойно. Приезжает дорогая машина, хозяина машины усаживают в роскошное кресло, предлагают ему вкусный чай, и он наблюдает за процессом мойки собственного автомобиля. Стройные, длинноногие девчонки с пышной грудью, в откровенных купальниках, под чувственную музыку начинают, танцуя, мыть машину. Ты и представить себе не можешь, какое это эффектное зрелище. Когда машина помыта, любая понравившаяся хозяину девушка может станцевать для него эротический танец — за определенную плату, конечно. Ты не переживай, никакого секса там нет. Там очень хорошая охрана. Девочки отлично зарабатывают. Если ты очень понравишься клиенту, то ты можешь станцевать для него танец прямо в той самой мыльной пене, которой ты моешь машину, и он сунет тебе в трусики сто баксов. Это самое большое, что он может себе позволить. Я тебе еще раз повторяю, что все эти девочки — не проститутки и не имеют с ними ничего общего. Они зарабатывают красотой своего тела, но и машины тебе придется научиться мыть. Я уверена, что ты быстро сообразишь, что к чему, и у тебя появятся свободные деньги, которыми ты сможешь распоряжаться по своему усмотрению. А затем ты уже сама решишь, нужен ли тебе мужчина с ботинками за восемьсот баксов, не желающий оплачивать квартиру. Я понять не могу, зачем нужны такие дорогие ботинки?!

— Я тоже, — обреченно ответила я.

— Они что, из золота, что ли?

— Да нет. С виду совершенно обычные ботинки. У него раньше за пятьсот были, но он их надевать больше не хочет.

— Что, сносились?

— Ему еще их носить и носить. Просто в метро ему какой-то простолюдин на ногу наступил. Теперь он этими ботинками брезгует.

— Атас! Полный атас! — развела руками хозяйка. — А тобой он еще не брезгует? Я так понимаю, что ты тоже простолюдинка.

— Еще какая!

— Так тебя он, как ботинки, поменять не хочет на более дорогую и упакованную?

— Пока нет, — с болью в сердце ответила я.

— В том-то и дело, что пока, — подметила женщина.

— Говорит, что любит.

— Ну насчет того, как он тебя любит, мы промолчим обе. Я тоже лучше буду молчать, а то мне слишком много сказать хочется. Так что ты решила с работой?

— А Димка если узнает, что тогда будет?

— Ни черта он не узнает. Ты ему скажи, что в хорошую фирму секретарем устроилась. И запомни, что мужику больше половины знать не положено. Чем меньше он будет знать, тем крепче будет спать: истина, проверенная временем. Ты, давай, не о нем думай, а о себе. Если ты и дальше полы будешь мыть и гроши получать, то он все равно уйдет. У тебя выбора-то особого нет. И пусть он рот не раскрывает, какая разница, где ты работаешь, квартиры убираешь или машины моешь. Он жрать хочет или нет?! Если хочет, то пусть молчит, потому что самому ему семью кормить нечем.

— А там точно все без секса? — на всякий случай еще раз спросила я.

Не сомневайся — я свою подругу-предпринимательницу, начальницу этой мойки, хорошо знаю и ее порядочность гарантирую. Она притон у себя под боком разводить не будет. Она всего лишь придумала мойку, которая бы соответствовала вкусам и требованиям некоторых клиентов. Народ любит все необычное. Либо ты будешь сидеть и умирать от скуки, пока твою машину моют, либо ты проведешь время более весело и насладишься обществом красивых девушек.

— Я согласна.

— Тогда дерзай.

Я летела домой, словно на крыльях, и, дождавшись Дмитрия с учебы, проявила к нему особую любовь, трепетность и нежность. Но Дмитрий был раздражен, замкнут и слишком задумчив.

— Дима, что опять происходит?

— Ничего. Просто вся наша группа на каникулы во Францию едет. Я один не еду, потому что бабок нет. Да еще и Денис сегодня спросил, когда я ему собираюсь долг отдавать. Вот идиот! Можно подумать, что эти деньги ему погоду сделают. Хотя, с другой стороны, я понимаю, что, наверно, неприятно, когда тебе кто-то деньги должен и возвращать не собирается.

— Господи, у нас с тобой все беды из-за денег!

— А я и подумать не мог, что без них так паршиво.

— Димка, будут у нас с тобой деньги. Я на работу в престижную фирму устроилась секретарем. Там очень хорошие заработки.

— Кто ж тебя взял без прописки?

— Меня моя хозяйка порекомендовала.

— Какая еще хозяйка?

— У которой я полы мыла.

— И сколько ты будешь там получать?

— Пока не знаю, но, думаю, достаточно для того, чтобы мы смогли с тобой улучшить наше благосостояние.

— Светка, ведь это я мужик. Я зарабатывать должен, а в нашей семье все наоборот.

— Я уверена, что потом так и будет, а сейчас тебя нужно выучить.

Утром следующего дня я уже стояла на мойке в аппетитном бикини и познавала все тонкости своей новой работы. Я уже успела познакомиться со своими напарницами, которые оказались точно такими же приезжими, как и я. Одна из них, блондинка Даша из Ижевска, была мне симпатичнее остальных, и мы моментально нашли с ней общий язык. Даша учила меня танцевать, сексуально ходить, ложиться на капот, тереть стекла машины, вставать в недвусмысленные позы и мыть зеркала.

— Самое главное — никакой пошлости, — учила меня она. — Все должно быть эротично, красиво и достаточно эффектно. Сейчас ты еще закрепощена, но не пройдет и недели, как ты освоишься и начнешь владеть своим телом. Ты любишь свое тело?

— Люблю, — не могла не смутиться я, потому что всегда стеснялась подобных вопросов.

— Что-то я этого не заметила. Ты должна демонстрировать, как ты его любишь. Не переживай, тут все прилично. Сексом занимаются проститутки, а мы лишь красиво моем машины. Ты же пришла сюда заработать?

— Да, — махнула я головой. — У меня крушатся отношения с моим мужчиной.

Мужчины всегда усложняют нашу жизнь. Я тоже пришла сюда заработать, но я и подумать не могла, что я смогу получать удовольствие от того, чем я буду заниматься.

За месяц я смогла вникнуть в суть работы и ничуть не отставала от тех девушек, которые уже успели себя зарекомендовать. Единственное неудобство — так это то, что я возвращалась домой за полночь, потому что наша мойка работала ровно до двенадцати ночи. Иногда я ловила такси, а иногда до дома меня подбрасывала моя напарница Дашка, которая лихо ездила на «восьмерке» и жила в соседнем от меня районе.

В один из вечеров я вернулась домой и застала Дмитрия сильно пьяным. Он сидел на полу, пил коньяк и держал во рту сигарету.

— Дима, ты уже дома? А почему ты пьешь?

— Где ты была? — Он осмотрел меня с ног до головы и остановил свой взгляд на моей новой кофточке. — Купила?

— Купила. — Я поправила на груди достаточно глубокий вырез и как-то виновато улыбнулась.

— Дорого стоит?

— Нет. Это у тебя все вещи очень дорогие, а я смотрю на это проще.

— У меня все вещи оригинальные.

— Ты среди золотой молодежи крутишься, тебя можно понять. Ну, что ты смотришь-то так? Дима, я уже вся пообносилась — новая кофточка мне не помешает.

— А вырез зачем такой глубокий? Сиськи всем показать хочется? Тебе меня уже мало? Свежатинки захотелось?!

— У меня красивая грудь, почему я должна ее прятать?

— Ты как на новую работу пошла, стала какая-то странная. В тебе появилась какая-то вульгарность, в тебе она раньше напрочь отсутствовала.

— Глупости. Просто ты привык видеть меня в домашнем халате пекущей пироги, а теперь я стала выходить в люди.

— И где ты кофточку-то купила?

— На Рижском рынке, — потупила я глаза. — Я же не одеваюсь там, где одеваешься ты. И что ты вообще к этой кофте привязался? Тебя задело то, что я впервые за столько времени купила себе новую кофту?! Я плачу за квартиру, покупаю еду, пашу с утра до ночи! И что, я не имею права купить себе одну несчастную кофточку на рынке?! Я же не покупаю ботинки за восемьсот долларов!

— И не стоит. Ты все равно никогда не поймешь их прелесть — тебе этого не дано. А насчет твоей кофточки я ничего не имею против. Вот только вырез… Сиськи наружу просятся.

— Прекрати, ты ведешь себя, как старый дед, — странно, но мне была неприятна Димкина ревность: она почему-то выводила меня из себя.

— А может, мне не хочется, чтобы кто-то на мою женщину пялился. Если хочешь знать, то ты мне больше была по душе, когда ты стояла в халате и пекла пироги.

Милый, я бы стояла и дальше, но для того, чтобы печь пироги, нужна мука, а на муку нужны деньги, — отрезала я. — И если бы я не вышла на работу, то не за горами был бы тот час, когда нам просто было бы негде печь пироги.

— Кстати, на какой это фирме ты работаешь, что возвращаешься за полночь?

— Но ведь ты тоже не приходишь раньше — где-то отдыхаешь с друзьями. Только вот сегодня раньше меня пришел. Странно как-то, непривычно.

— Мне положено.

— Почему тебе положено, ведь ты не один? У тебя есть я. И мы вместе рассуждаем о том, что мы семья.

— У меня студенческая пора, она бывает всего один раз в жизни. Я должен общаться со своими однокурсниками и жить полной жизнью. А ты?

— Что я?

— Ты где шляешься?

— Я работаю до двенадцати ночи.

— Что это за работа такая? Фирма досуга, что ли?

— Сам ты фирма досуга! Я работаю секретарем в одной очень престижной компании, и мой рабочий день заканчивается в двенадцать часов ночи. Как только он заканчивается, я сразу еду домой.

— Что-то я не слышал, чтобы рабочий день заканчивался в двенадцать часов ночи!

— Мне хорошо платят. У нас такой график. В конце концов какая разница: или я буду сидеть одна дома и ждать, пока ты нагуляешься со своими однокурсниками, или я буду зарабатывать деньги?!

— А как ты добираешься? Метро же в полпервого закрывается.

— Или на такси, или меня Дашка довозит — она в соседнем районе живет.

— А кто такая Дашка?

— Моя подруга.

— Ах, у тебя уже появились подруги, — ехидно произнес Дмитрий и принялся пить коньяк.

— Не только же у тебя могут быть друзья.

Я полезла в сумочку, достала оттуда полторы тысячи долларов и протянула их Дмитрию.

— Что это? — от неожиданности задал он глупый вопрос.

— Деньги.

— Я вижу. Что это за деньги?

— Полторы тысячи долларов. Завтра же отдай их Денису для того, чтобы у нас не было долгов.

— Откуда они у тебя?

— Заработала.

— Какая же у тебя зарплата?

— Белая не очень большая, а черная вполне приличная. На жизнь хватит. И еще…

Я вновь полезла в сумочку и протянула Димке еще двести долларов.

— Вот тебе еще двести. Извини, больше нет.

— А это на что? — не поверил своим глазам Димка.

— Это на завтраки и на мелкие расходы.

— Ты что, альфонса решила из меня сделать?!

— Я хочу, чтобы ты учился. Когда ты выучишься и станешь работать, тогда я пойду учиться.

Ну ты даешь! За это надо выпить, — Димка вновь налил себе коньяк и быстро выпил содержимое рюмки до дна.

— Ты много пьешь и много куришь. Что-то случилось?

— У меня друг умер.

— Как? — Я села рядом с Димкой на пол и заглянула ему в глаза.

— Он из-за границы неделю как вернулся.

— Что за друг?

— Тот, на которого была оформлена моя машина. Он мне еще генеральную доверенность выслал на продажу, только толку-то! Предки мою машину в гараже спрятали, и у меня к ней доступа нет. На нее покупатель из Твери был, и тот соскочил: не мог же он так долго ждать. Он уже себе другую машину купил.

— А от чего твой друг умер-то?

— Его убили одним выстрелом в голову, прямо у него дома.

— Когда это произошло?

— Вчера вечером, но я только сегодня об этом узнал. Он сам открыл дверь и пустил убийцу.

— Зачем же он двери открывает?

Не знаю. Человек жил долгое время за границей, и этим все сказано. Возможно, он отвык от нашей действительности и забыл о том, что в России чужим открывать нельзя. Человек только неделю как прилетел, еще пребывал в эйфории. У него еще не сработал инстинкт самосохранения. Быть может, ему сказали, что принесли телеграмму или что-то в этом роде. Одним словом, он открыл дверь и сам пустил убийцу.

Дима немного помолчал и добавил:

— Перед тем как убить, его очень долго пытали.

От последних слов я моментально похолодела и прикрыла свой рот ладонью.

— Ты хочешь сказать, что его нашли по номерам оформленной на него машины, дождались, пока он вернется из-за границы, а затем жестоко убили?

— Я хочу сказать, что, пока мы здесь с тобой ссоримся, выясняем отношения и решаем бытовые проблемы, кто-то целенаправленно тебя ищет, и боюсь, что скоро найдет.