Глава 19

Сегодня ко мне приходили самые разные мужчины. Кто-то чисто из спортивного интереса, кто-то — чтобы побыстрее удовлетворить свою похоть, а кто-то — чтобы не чувствовать себя одиноким и несчастным. Я удовлетворяла не только их похоть, но и их самолюбие. Меня не мог не удивить тот факт, что большинство мужчин, которые ко мне приходили, были слишком молоды. А ведь мне всегда казалось, что к проституткам приходят немощные старики, которым просто уже никто не дает. Были, конечно, и пожилые партнеры. Пусть совсем маленький процент, но они были. Они посещали улицу Красных Фонарей для того, чтобы получить сексуальное наслаждение, но и почувствовать себя молодыми.

Я, как всегда, сидела в витрине и улыбалась с любопытством разглядывающим меня людям, которые большей частью смотрели на Вику, потому что у нее не было ноги. Когда ко мне пожаловал один очень дорого одетый голландец, я тут же закрыла жалюзи и принялась раздеваться. Голландцы на улице Красных Фонарей считались большой редкостью, и я понимала, что передо мной не просто голландец, а очень даже обеспеченный человек.

— Подожди, не раздевайся, — мужчина неплохо знал русский язык. — Ты русская?

— Русская, — опешила я.

— Мне нужен не совсем нормальный секс.

— В смысле?

— В смысле, что я заплатил вашему сутенеру за три сеанса и, в тайне от него, помимо этого заплачу вам отдельно. Если мы с вами обо всем договоримся и хорошо проведем время, то я буду у вас постоянным клиентом. Я ходил к одной русской девочке Яне в самом начале улицы долгое время, но что-то ее не стало. Сутенер сказал, что она больше не работает.

Я вспомнила о том, как Вика рассказывала мне о своих постоянных клиентах, и растерянно смотрела на то, как мужчина расстегивает дорогой кожаный портфель и извлекает оттуда несколько резиновых пенисов вместе с плеткой.

— Что это?

— Это такие сексуальные игрушки, — краснея, ответил мужчина.

— Понятно, но я подобными вещами не занимаюсь.

— А я вам отдельно заплачу.

Мужчина полез в карман пиджака за бумажником, и в тот момент, когда он отсчитывал мне несколько купюр, на пол вылетела фотография молодой девушки. Я наклонилась, чтобы поднять фотографию, но чуть было не потеряла дар речи. С фотографии на меня смотрела улыбающаяся моя одноклассница Марго, которая несколько лет назад вышла замуж за какого-то иностранца, познакомившись с ним в одном из столичных ресторанов, и уехала из Москвы… Правда, ни национальности ее мужа, ни страну, куда она уехала, я не знала и никогда не поддерживала с ней связь. Да и в школе я не была с ней особенно дружна. У нее был свой круг друзей, у меня — свой. На встрече выпускников в связи с пятилетием окончания школы Марго уже не было. Только ее мать всегда хвасталась, что ее дочь вышла замуж за очень обеспеченного иностранца и живет счастливо.

— Жена? — спросила я у мужчины, протягивая ему фотографию.

— Жена, — спешно ответил мужчина и сунул фотографию в карман.

— Красивая.

— Я не желаю говорить на эту тему, — сказал мужчина и протянул мне несколько купюр.

— Русская, наверное?

Мужчина вздрогнул, побагровел от злости, изменился в лице и процедил сквозь зубы:

— Я же ясно сказал, что не желаю обсуждать эту тему.

Не прошло и нескольких минут, как мужчина уже лежал на кровати с привязанными к спинке кровати запястьями. Надев ему на глаза черную повязку, я поцеловала его грудь и промурлыкала:

— Дорогой, потерпи несколько секунд. Сейчас я смажу твою игрушку вазелином и всажу тебе поглубже. — Мне хотелось сказать: всажу по самые уши, но я передумала и решила, что это чересчур грубо.

Мужчина улыбнулся и принялся ждать.

Я бросилась к его пиджаку, достала документы и какой-то конверт, на котором был написан московский и голландский адрес. Я даже не сомневалась в том, что это письмо написала Марго своей матери и попросила отправить его своего мужа. Но это было не важно. Важно, что на этом конверте был голландский адрес Марго, а большего мне и не надо. Я понимала, что, по большому счету, этот конверт ничего не значит, что отсюда практически невозможно выбраться, но я держала этот конверт и в глубине души верила в то, что мне повезло.

— Ты скоро? — устал ждать меня мужчина.

— Иду, пупсик. Просто я хотела нанести на твою игрушку побольше вазелина.

— Я не люблю, когда слишком много вазелина. Это притупляет чувствительность.

— Тогда я обмакну излишки салфеткой.

Спрятав конверт в карман брюк, я смазала вазелином самого большого монстра и направилась к ожидающему меня мужчине. Погладив мужчину резиновым монстром, я развязала его запястья, перевернула на бок и деликатно ввела игрушку. Но этот мужчина не любил деликатность. Он хотел, чтобы с ним обращались грубо, чтобы ему причиняли боль. Чем больнее я ему делала, нанося удары плеткой, тем больше он корчился от наслаждения и стонал. Когда наконец его страсть достигла высшей точки блаженства, я бросила на постель игрушки и почувствовала какую-то сильную моральную усталость.

— Вам понравилось?

— Спасибо. Все было отлично, — ответил мужчина и принялся одеваться.

— Я рада, что вам понравилось. Меня Таня зовут.

— Ты очень хорошая девушка, Таня. Будет время — я еще к тебе зайду.

— А вас как зовут?

Мужчина немного засомневался, отвечать ему или нет, но все же сказал:

— Даниель.

— Красивое имя. И имя у вас красивое, и жена красавица.

Мужчина заметно занервничал, сложил свои игрушки в портфель и быстро вышел из комнаты. После этого я вновь села за стекло, улыбнулась сидящей напротив Вике и думала о том, почему мужики никогда не говорят о своих сексуальных предпочтениях, а быть может, даже отклонениях, своим женам. Почему они предпочитают получать удовольствия на стороне? Наверное, они считают, что подобное нельзя проделывать с женами. Подобное можно проделывать только с проститутками. Хотя говорят, что хорошая жена должна быть ангелом в жизни и виртуозной проституткой в постели.

Для Марго муж — глава семьи, добытчик, родной человек. Она и представить себе не может, что этому родному человеку просто необходимо чувство унижения, чтобы получить сексуальное удовольствие.

К концу моей так называемой рабочей смены в комнату заглянул заметно возбужденный Олег и грубо сказал:

— Закрой жалюзи.

— Зачем? — растерялась я.

Я быстро закрыла жалюзи и посмотрела на него недоумевающим взглядом. Олег подошел ко мне вплотную и с тревогой всмотрелся в мое перекошенное от страха лицо.

— Что случилось?

— Это ты мне расскажи, что случилось?!

— Ты о чем?

— О том, что тебя полиция ищет. Ты совершила убийство.

— Я?

— Ты!

— Это какое-то недоразумение.

Я хотела попятиться назад, но Олег схватил меня за грудки и начал трясти.

— Как ты могла?! Ты же в тюрьме сгниешь.

Дождавшись, когда мужчина немного придет в себя, я закрыла глаза и подумала о том, как такое могло случиться. Неужели в полицейский участок пришла информация об убийстве? А оттуда ее передали Марьяне.

— Как ты про это узнал? — ошарашенно спросила я.

— Марьяна только что позвонила. Велела тебя срочно к ней везти, а потом — в полицейский участок. Конечно, она могла тебя здесь спрятать и полицаям не отдавать, сказать, что ты сбежала и она ничего не знает о твоем местонахождении, но она свою голову подставлять не хочет. Себе дороже. Она же и так немалые деньги платит за то, что ей нелегалок сливают и отдают, плюс хорошие штрафы отстегивает за то, что торгует нелегалками и деньги мимо казны идут. А тут убийство. У нее потребовали вернуть тебя в полицейский участок. Сама понимаешь, лишние проблемы ей ни к чему. Эх, девонька, как же ты глупо-то своей жизнью распорядилась. Зачем ты убила?

— Да это по неосторожности вышло. Я только в горе-жениха своего Хенка статуэтку кинула, и все. Она случайно попала ему по голове. Это убийство по неосторожности. А его сыночка я не убивала. Я понятия не имею, кто его убил. Когда я зашла, он уже в ванной застреленный лежал. Хорошо хоть помыться успел перед смертью. А то тут насчет воды особо не разгуляешься, ее экономить надо. Так что на меня все вешать не надо.

Олег смотрел на меня как на сумасшедшую и, скорее всего, вообще не понимал, о чем я говорю.

— А там еще эта покойница с кладбища пришла. Пожаловала, блин, в самый неподходящий момент.

— Какая покойница? — Олег потрогал мой лоб.

— Да покойная жена Хенка!

— Я что-то не пойму: так она умерла или нет?

— Конечно, умерла.

— А как же она могла тогда прийти?

— Думаешь, я сама не удивилась? У меня тогда вообще глаза из орбит вылезли. Просто там кладбище рядом. Видимо, она меня к своему мужу приревновала или еще чего. Черт их поймет, этих мертвых людей.

— Ты смеешься надо мной?

— Нет.

— А что тогда чушь несешь?

— Самое странное то, что это правда.

Увидев, что Олег вновь занервничал, я села на краешек кровати и рассказала ему обо всем, что произошло. Правда, про покойную жену Хенка говорить больше не стала. Все равно не поверит. Когда я закончила свой рассказ, Олег нервно закурил сигарету и стал сверлить меня взглядом.

— Да, девонька, ты конкретно попала. И что ж вам всем-то на родине не сидится и вас русские мужики не устраивают?

— Да их почти нет, — в сердцах произнесла я. — Мужики нынче на вес золота. Уж слишком много вокруг говнюков.

— За границей, значит, говнюков нет?

— Есть. По крайней мере, мне такой встретился. Теперь-то я знаю, что они везде есть.

Олег посмотрел на часы и как-то грустно сказал:

— Собирайся. Пошли.

— Куда?

— К Марьяне, а потом в полицейский участок.

— Ты это серьезно?

— Серьезнее не бывает.

— Олег, но ты же понимаешь, что меня посадят.

— Понимаю, — нервно ответил он.

— Ты же сам сказал, что я там сгнию.

— А кто виноват, что ты так глупо распорядилась своей судьбой?

Я встала на колени и стала уговаривать мужчину отпустить меня, но он был непреклонен.

Несмотря на то что я обливалась слезами, Олег посадил меня в машину и повез к Марьяне, которая уже ждала меня в полицейском участке Амстердама. Посадив меня в салон, он заблокировал двери и отъехал от улицы Красных Фонарей. Когда мы приехали в пригород Амстердама, он разблокировал двери и тяжело вздохнул:

— Выходи.

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Выходи из машины, и чтобы я больше никогда тебя не видел!

— Олег, спасибо, — быстро произнесла я и взяла его за руку.

— Иди, пока я не передумал.

Я тут же отпустила его руку, выпорхнула из машины и побежала подальше от дороги. Олег покачал головой, все так же нервно усмехнулся и, взяв мобильник, на который звонила Марьяна, заговорил фальшивым голосом:

— Ума не приложу, как ей удалось сбежать. Прямо на ходу из машины выскочила, и я, как назло, забыл двери заблокировать. Пока машину остановил, бросился за ней, а ее и след простыл. Надо же, как получилось…

Отбежав как можно дальше, я стала прыгать от радости, реветь, махать Олегу рукой и в знак бесконечной благодарности слать воздушные поцелуи. Олег улыбнулся, кивнул головой и надавил на газ.