Глава 11
Я открыла глаза, сморщившись от резкого запаха нашатыря, и попыталась понять, где я нахожусь и что со мной происходит.
— Ника, вы живы? — испуганным голосом спросил Майкл, жуткая бледность которого говорила о его сильнейших переживаниях.
— Мне кажется, что да.
— И мне кажется тоже. Сейчас я вызову «Скорую». Майкл бросился к телефону, но я с трудом махнула рукой и попыталась его остановить:
— Нет. Никаких «Скорых».
— Но почему?
— Потому что я меньше всего хочу видеть «Скорую»!
— Со здоровьем нельзя шутить. В этом вопросе я не буду спрашивать вашего разрешения.
— Если вы вызовете «Скорую», то я потеряю сознание еще раз.
Эти слова образумили Майкла, и он тут же остановился.
— Ника, не нужно говорить подобных вещей. Вы меня шантажируете.
— Это вы делаете то, что вас не просят.
— Но вы меня так напугали… Я очень сильно за вас переживаю.
— Спасибо. Я благодарна вам за ваши переживания, но думаю, что «Скорая помощь» мне уже не понадобится.
— Но ведь вам плохо.
— Мне уже лучше.
— Вы стараетесь меня успокоить. Вы меня просто обманываете.
— Но я действительно чувствую себя лучше.
Майкл тут же вернулся, нагнулся ко мне поближе, взял меня на руки и, отнеся в спальню, положил на большую и мягкую кровать. Сев на краешек кровати, он пощупал мой пульс, затем положил голову мне на грудь и попытался послушать, как стучит мое сердце.
— Ну что, оно еще работает?
— Почему еще? Оно работает.
— Не остановилось?
— А почему оно должно остановиться? Работает. Все нормально. А ну-ка закройте глаза.
— Зачем?
— Я вас прошу, закройте глаза и попробуйте достать рукой до кончика носа.
Я проделала то, что сказал мне Майкл, и, закрыв глаза, почувствовала, что мне совсем не хочется их открывать. Меня очень сильно потянуло в сон.
— Ну что?
— Я думаю, у вас легкое сотрясение.
— Вы уверены?
— Я думаю, что-то есть. Вы ударялись головой?
— Я ударилась ею о батарею.
— О батарею?!
— Ну да. О железную батарею.
— Я так и подумал, сзади очень большая шишка и кровоподтек. У вас или сильный ушиб, или сотрясение мозга.
— А вы разбираетесь в медицине?
— Есть кое-что. Моя мама была врачом. Ника, я пойду сделаю вам один замечательный настой из трав.
— Настой из трав… А вы знаете, как его делать?
— Знаю.
— Откуда?
— Этому рецепту меня научила моя мать. Вы выпьете несколько глотков и почувствуете себя значительно легче. Вы не против?
— Нет. — Я посмотрела на Майкла задурманенным взглядом и поймала себя на мысли о том, что рядом с этим человеком мне легко и спокойно.
Как только Майкл вышел из спальни, я посмотрела вслед его уходящей фигуре и потянулась рукой к его злосчастному «дипломату», который лежал на кушетке в нескольких метрах от меня, но не дотянулась. Не успела я поднять свою руку, как она тут же упала вниз, и я поняла, что у меня больше нет сил. Я вдруг подумала о том, что вряд ли я когда-нибудь до него доберусь и уж тем более когда-нибудь его открою. А затем я вновь закрыла глаза и ощутила, как падаю в какую-то пропасть. Я еще никогда так не хотела спать и даже не пыталась сопротивляться сну, надвигающемуся на меня с бешеной скоростью. Я не знаю, сколько времени я проспала, но когда я открыла глаза, то увидела, что на улице уже темно, а в спальне горит ночник. Из другой комнаты доносился голос Майкла, разговаривающего по телефону. Я прислушалась и сразу уловила, с кем именно он разговаривает. Это был Череп, его отчество Саныч было невозможно с кем-то спутать.
— Саныч, дорогой, ты обязательно разберись и накажи этих гадов. Мне кажется, что у Ники сотрясение мозга. Когда я ее увидел, я чуть было не потерял дар речи. Она избита. Я считаю, что за такой беспредел должен быть срок, и немалый. Пообещай мне, что ты обязательно добьешься справедливости. Если тебе нужна какая-то помощь, то сразу звони. В этом вопросе я буду всегда с тобой солидарен. Такая хрупкая красивая девушка — и так пострадала. Мне говорили, что за регистрацию у вас страдают только лица кавказской национальности, так нет же. Я окажу тебе любое содействие. Это что ж получается, что если ты забыл дома паспорт, то тебя могут не только избить, но и убить? Это же унижение человеческого достоинства! А в принципе, в этой стране вообще нет человеческого достоинства! Без бумажки человек просто никто.
После минутного молчания, которое, скорее всего, занял своим монологом Череп, Майкл продолжил:
— Она сейчас спит. Она потеряла у меня сознание, я откачал ее нашатырем. Хотел вызвать «Скорую», но она наотрез отказалась. Она легла в спальне на кровать совершенно без сил и уснула. Я не стал ее будить. Пусть уже спит до утра. От сна она наберется немного сил. Я уже не поеду сегодня ужинать в ресторан. Закажу еду сюда. Ну все, Саныч, дорогой. Завтра созвонимся. Спокойной ночи.
Когда Майкл заглянул ко мне в спальню, я уже сидела на кровати и терла свои виски.
— Ника, вы проснулись?
— Я много проспала?
— Да нет, часа три. Я думал, что вы будете спать до утра.
— Нет. Я уже выспалась.
— Тогда не вставайте. Вам нужен постельный режим. Я принесу вам отвар из особых трав. Вы его выпьете и сразу почувствуете себя значительно легче. Этот отвар даст вам силы.
Через минуту Майкл вернулся с большой деревянной кружкой и принялся поить меня травяным отваром.
— Пока вы спали, он уже сильно остыл, но зато хорошо настоялся. Почему вы не захотели спать до утра?
— Не знаю. Я как-то сама по себе проснулась.
— Если вы проснулись и больше не хотите спать, значит, вы или сумасшедшая, или одержимая.
— Почему вы так решили? — На моем лице появилась улыбка.
— Потому что вы насилуете свой организм. Так кто вы, одержимая или сумасшедшая?
— Скорее всего, одержимая.
Когда я выпила весь отвар, меня слегка замутило, но прошло совсем немного времени, и я почувствовала себя значительно легче.
— Вам не лучше? — Майкл не сводил с меня глаз и следил за каждым моим движением.
— Мне лучше. Вы, наверное, голодны. Я проспала столько времени, и вы не поехали из-за меня в ресторан.
— Хотите, я закажу еду на дом?
— Как вам угодно.
— А хотите… — Майкл хотел что-то сказать, но тут же смутился. Видимо, что-то не давало ему это произнести.
— Что?
— Да нет. Я закажу еду сюда, и мы поужинаем в зимнем саду.
— Что вы хотели мне предложить?
— Я хотел предложить вам поужинать на свежем воздухе. Это сразу отпадает. Вы еще слишком слабы и плохо себя чувствуете.
— Я согласна. — Я встала с кровати и прошлась по комнате.
К моему удивлению, каждый шаг мне давался все увереннее и увереннее, и я чувствовала себя значительно лучше, не считая того, что очень сильно болели губа и лицо.
— Вы действительно согласны?
— Конечно, нищим выбирать не приходится. — Я нашла в себе силы и засмеялась.
— А вы хотите сказать, что вы нищая? — в ответ рассмеялся Майкл.
— Ну, небогатая. Это уж точно.
— Тогда поужинаем на воздухе?
— А почему бы и нет.
— Обязанности администратора теперь буду выполнять я, потому что вы временно недееспособны. Считайте, что я отправил вас на больничный. Я позвоню в самый ближайший ресторан и закажу еду. Мы заедем, все заберем и двинемся на пикник.
— Вообще, это мои обязанности.
— Сегодня я буду выполнять ваши обязанности. А вы лучше помажьте лицо кремом «Спасатель». Это очень хороший крем. Я вас уверяю. Все заживет быстро и не так болезненно.
— А куда мы поедем?
— Мы поедем в одно прекрасное место моей молодости. Там есть небольшое озеро, вокруг потрясающая природа. Когда я жил в своем доме, Зина еще не спилась, а Паша не превратился в то, что нам с вами довелось увидеть, да были еще и многие другие ребята из соседних домов, мы все вместе ездили на это озеро и устраивали пикники.
— Ностальгия?
— Что-то типа того.
— Я думаю, что в Штатах вы не испытываете этого так сильно, как в России. А здесь вам все напоминает о том, как прошло ваше детство и каким вы были в молодости. Ну что ж, я уже увидела ваш дом. Увидела одного вашего друга. Увидела женщину, которую вы любили, а теперь увижу озеро, на котором вы устраивали пикники. Кстати, вы устраивали их ночью?
— Преимущественно да.
— Возможно, в этом что-то есть. Тогда в путь.
— Ника, я подумал, что вы останетесь у меня до утра, и отпустил водителя. Он уехал вместе с машиной и пообещал приехать утром.
— На чем же мы тогда поедем?
— Возьмем машину напрокат.
— Но ведь это долго.
— Это дело нескольких минут. Поверьте мне. Для меня нет ничего невозможного. Пока я улажу все вопросы, вы намажьтесь кремом и приведите себя в порядок. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
— Конечно. Правда, улыбаться теперь тяжело.
Губа болит. Когда я улыбаюсь, из нее начинает идти кровь, а так хочется улыбаться.
— Ну тогда на некоторое время придется обойтись без улыбки.
Майкл протянул мне крем «Спасатель» и ушел к телефону. Я зашла в ванную и принялась аккуратно мазать лицо кремом, дожидаясь того момента, пока он полностью впитается. Чем больше я смотрела на себя в зеркало, тем больше я начинала себя жалеть, а жалость к себе — это не самое лучшее чувство. Поняв, что в данной ситуации зеркало — не самый лучший для меня друг, я вышла из ванной и попала в дружеские объятия Майкла.
— Ника, а ну-ка, посмотрите на меня.
Я подняла голову, посмотрела на Майкла в упор и почувствовала, как на моих глазах появились слезы.
— Майкл, я даже побоялась смотреться в зеркало. Я выгляжу просто паршиво.
— Ника, это временно. Я думаю, что совсем немного времени и терпения — и на вашем лице не останется ничего, что могло бы вас хоть немного опечалить.
От его дружеских объятий у меня приятно закружилась голова, и я думаю, что в этом был виноват аромат его одеколона.
— Ну что, Ника. Добро пожаловать в маленькое лунное путешествие. Я уже все заказал. У дверей подъезда нас ждет роскошная машина, а в ресторане, который находится в нескольких метрах отсюда, — восхитительная еда.
— Вы уже все так быстро заказали? Как вам это удалось? Поделитесь секретом.
— Ника, все очень просто, и никакого особого секрета тут нет. Я просто заплатил за срочность.
— Даже боюсь представить, сколько все это стоило.
— А вы и не представляйте. Не забивайте свою прелестную головку проблемами, которые вам совсем не нужны.
Я мягко освободилась от рук Майкла и направилась к своей сумочке. Как только я взяла ее в руки, то сразу вздрогнула. Моя сумочка была открыта, а в голове тут же пронеслась мысль, что Майкл успел ознакомиться с ее содержимым.
— Майкл, вы трогали мою сумочку? — Я не могла не задать этот вопрос.
— Ника, мне пришлось это сделать, — произнес за моей спиной Майкл.
— Зачем?
— Понимаете, пока вы спали, я ждал один очень важный звонок.
— И что? — еще больше напряглась я. — При чем тут моя сумка?
— Дело в том, что этот телефонный разговор представлял для Сан Саныча, на которого вы работаете, довольно крупный интерес. Он ждал именно его. По понятным причинам я не мог позволить ему прослушать этот звонок, поэтому мне пришлось открыть вашу сумочку, отключить сканер и магнитофон. Ника, я понимаю: это ваша работа, за которую вам платят деньги и которой вы так одержимы, но и вы меня поймите, пожалуйста, тоже. У меня есть свои дела, которые касаются только меня, и я не хочу и не буду выворачивать их наизнанку. И не нужно напоминать мне о том, что рыться в чужих сумочках — это совсем неблаговидное занятие. Это моя частная закрытая жизнь, мой бизнес и мои отношения с другими партнерами. Это вы так бесцеремонно, с подачи вашего дорогого Сан Саныча, а проще говоря Черепа, лицемерно вторгаетесь в то, что по праву принадлежит мне, и собираете информацию, право на владение которой имею только я. Поэтому, Ника, как бы вам этого ни хотелось, но в момент своих важных звонков я буду отключать ваш сканер и ваш магнитофон. Какие бы неудобства вы ни испытывали, но по-другому не будет. Не беспокойтесь, на вашей аппаратуре записалось несколько звонков от моих друзей, так что у вас есть что предоставить вашему шефу.
Я смотрела на Майкла и не верила тому, что этот разговор происходит в реальности.
— Майкл, может, мне лучше уехать домой? — Я задала вопрос обреченным голосом и посмотрела на Майкла глазами, полными слез.
— А как же лунное путешествие? — растерялся Майкл.
— Да какое, к черту, лунное путешествие! Вы нашли в моей сумочке аппаратуру, и я не могу сказать, что она не моя. Это будет просто бессмысленно. Вы уже поняли, что я собираю против вас информацию. Получается, что я ваш враг. По идее, вы должны меня прогнать, а не приглашать в путешествие.
— Почему я должен вас прогонять? — развел руками Майкл. — Вы очень милая, привлекательная и даже очаровательная женщина, и вы мне очень нравитесь.
— Но ведь я делаю то, что может вам навредить?!
— Вы выполняете свою работу. Только и всего. И вы мне не враг. Вы — мой друг.
— Какой же я вам друг?
— Я не вижу в вас никакого врага. Если вы и собираете информацию, то не для себя, а для своего шефа. Я думаю, что та информация, которую вы собираете, скорее всего, не представляет для вас никакого интереса. Она только для вашего шефа, и не более того. Я даже уверен в том, что вы и сами не знаете, какую информацию должны собрать. Вам просто сказали, что вы должны делать, и все. Так что я не держу на вас зла. Вы можете по-прежнему выполнять свою работу, а я буду стараться себя обезопасить, только и всего. И не беспокойтесь. Ваш шеф ничего не узнает. Не думайте, я не маленький мальчик, а умудренный жизненным опытом мужчина. Я не прибегу к нему, как потерпевший, и не буду кричать, что я вас разоблачил.
— Спасибо и на этом.
— А по-другому просто не может быть. Вы можете мне доверять.
— Вы весь такой положительный, что мне становится просто неловко.
— Я такой, какой я есть.
— Вы слишком долго прожили в Америке.
— Что вы хотите этим сказать?
— Я хочу сказать, что если бы вы были истинно русским, то выставили бы меня за дверь и забыли, как мое имя. А вы…
— Что я?
— Вы ищете оправдание моим поступкам и даже в плохом пытаетесь найти хорошее. Вы загнали меня в тупик.
— Ника, поверьте мне, я не хотел вас никуда загонять. Ни в коем случае. Скажите честно, вы хотите мне плохого? Может быть, вы за что-то на меня злитесь?
— Нет, что вы. — Мои глаза были искренни.
— Тогда почему я должен на вас злиться? Вы молодая, красивая женщина. Естественно, вам нужны деньги. Вы взялись за первую попавшуюся работу, где прилично платят. Я знаю, как тяжело в России молодым и красивым женщинам, которые хотят от жизни чего-то большего, чем серость и обыденность. Я вас понимаю и не вправе вас осуждать. Но ваш рабочий день уже закончился, сейчас вы уже не на работе, я не отказываюсь от своего приглашения и предлагаю вам совершить со мной ночной пикник на озере. Конечно, вы можете мне отказать, послать на все четыре стороны — и это ваше право. Я на вас не обижусь. Вы хотите уехать домой?
— Я не хочу домой. Я поеду с вами, — не раздумывая ни минуты, ответила я и направилась в коридор.
— Одну минутку.
Майкл зашел в спальню, взял «дипломат» и открыл мне входную дверь. Я не стала говорить ему о том, чтобы он оставил свой «дипломат» на квартире, потому что это было просто бессмысленно. У подъезда нас ждал красный кабриолет, при виде которого у меня перехватило дыхание.
— Вот это да, — только и смогла сказать я перед тем, как сесть в машину.
— Вам нравится?
— Вы меня еще спрашиваете? Это просто божественно.
— Это действительно прекрасная машина. А в ее багажнике находится сейф повышенной прочности.
— А для чего вам сейф?
— Как для чего? Для того, чтобы положить в него мой «дипломат». Не буду же я сидеть на пикнике в обнимку с «дипломатом». Вы опять сделаете мне замечание или начнете надо мной откровенно смеяться.
— Смеяться мне сейчас хочется меньше всего, — грустно произнесла я и повернулась назад для того, чтобы посмотреть, как Майкл прячет свой «дипломат» в сейф багажника.
Сев рядом со мной, Майкл торжественно включил мотор и скомандовал:
— Ну что, сказочная ночь начинается?
— Сказочная ночь?
— Ну да. Я приглашаю вас в сказку про Золушку. Ника, улыбнитесь! Немедленно улыбнитесь! Вы не представляете, как вам идет улыбка.
Я улыбнулась и тихо проговорила:
— Майкл, вы слишком долго прожили в Америке. Вы просто сумасшедший. После всего того, что вы обо мне узнали, вы решили устроить мне незабываемую ночь. Так может поступить только или сумасшедший, или одержимый. Кто вы?
— Я одержимый. Я одержим вами.
— Вы наговорили мне столько комплиментов… Открылась правда, а это значит, что я их не стою.
— Может быть. Кстати, на заднем сиденье вас ждет подарок.
— Меня?
— Вас.
— Майкл, ты это серьезно? Извини, я случайно перешла на «ты».
— Думаю, что нам уже давно нужно было перейти на «ты». Посмотри на подарок и оцени.
Я обернулась и увидела стоящую на заднем сиденье кабриолета большую и красочную коробку.
Потянувшись, я поставила ее к себе на колени и быстро открыла крышку. В коробке лежало неимоверно красивое блестящее бальное платье, украшенное множеством роз и различных кружевных рюш.
— Боже, какая красота!
— Скажи, на что это похоже?
— На сказку о Золушке. Мне кажется, что у нее было точно такое же платье. Кстати, ты ее читал?
— Читал. Я же бывший русский, а какой бывший русский не читал сказку о Золушке?
— Я рада, что ты про нее не забыл.
— Ее читали все… Даже в Америке русские сказки не забываются.
Я приложила платье к себе и рассмеялась. Я и сама не знаю, почему я засмеялась: то ли оттого, что в этот момент я была по-настоящему счастлива, то ли оттого, что это платье заставило меня поверить в сказку, ту самую сказку, которую я уже давно позабыла.
Подъехав к светящемуся разноцветными огнями ресторану, наш кабриолет плавно остановился, и ровно через минуту к нашей машине, плавно покачивая бедрами, вышли две миловидные официантки. В руках одной был красочный торт со свечами, а в руках второй — довольно большой соломенный сундучок с провизией. Майкл открыл заднюю дверцу кабриолета, поставил торт с сундучком на сиденье и достал кредитную карточку, чтобы заплатить. Затем посмотрел на одну из официанток и произнес:
— Будьте так любезны, проводите девушку в комнату, где она смогла бы переодеться.
— Кто, я? — Я смотрела на Майкла испуганными глазами.
— Ты, Ника. Ты. А кто же еще?
— Но ведь мы едем на пикник…
— И что? Это не просто пикник. Это лунное путешествие.
— Но ведь мы же будем сидеть у озера. Что я буду делать в бальном платье?
— Мы будем не просто сидеть у озера. Мы будем еще и танцевать.
— Майкл, нет.
— Ну почему нет?
Несмотря на мои возражения, Майкл открыл мне дверь и подал руку, приглашая меня выйти из машины.
— Ну куда я пойду с таким разбитым лицом? Сам посуди, разбитое лицо — и вечернее бальное платье. Майкл, это же просто смешно…
— Ника, мы же с тобой договорились, что это сказка о Золушке, а в сказке о Золушке может быть все. Абсолютно все.
— Я хочу сказать, что ты просто сошел с ума. Ты не только одержимый. Ты еще и сумасшедший.
Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом за официанткой, которая, несмотря на мое присутствие, откровенно строила Майклу глазки.
Я прошла за шторку в гардеробной и быстро переоделась. Девушка помогла мне расправить все складки на платье, застегнула довольно длинный замок и поправила воротник.
— Вы выглядите как настоящая принцесса.
Официантка разговаривала со мной так, словно не видела побоев на моем лице или просто не обращала на них внимание… Она видела только то, что хотела видеть, и делала только то, за что ей заплатили.
— Идите. Вас ждет ваш принц. Даже не принц. Слышите, он король. Настоящий благородный король. С таким королем можно смело в дамки.
— Спасибо.
Девушка протянула мне коробку, в которую она положила мое бирюзовое платье, и пожелала мне хорошего пикника.
Взъерошив волосы, я поправила несколько прядей, упавших на черные очки, и вышла к кабриолету. Посмотрев на меня, Майкл открыл рот от удивления и направился мне навстречу.
— Ну что, отправляемся в маленькое лунное путешествие?
— Да, конечно.
— В тебе не пропала еще любовь к риску?
— Мне кажется, что у меня еще остались силы для того, чтобы рискнуть еще раз.
