Глава 5
Не прошло и часа, как мы с Максом уже мирно сидели на кухне, попивали виски и поглощали шоколад. Покойник лежал у входной двери, завернутый в плотное бархатное покрывало.
– Ох, и связался я с тобой, – тяжело вздохнул Макс. – И надо было именно в твою машину запрыгнуть.
– А я, если честно, рада, что ты выбрал именно мою машину. Если бы мы с тобой не встретились, я не представляю, что бы со мной произошло. Все-таки ты настоящий джентльмен, женщину в беде не оставишь!
Макс посмотрел на часы и сказал:
– Через час стемнеет. Ты подгонишь машину к подъезду, а я вынесу труп. Дорога каждая секунда. Насколько я понял, находиться здесь слишком долго нельзя. В любой момент могут нагрянуть непрошеные гости.
Я утвердительно кивнула и залпом допила свою рюмку.
Ровно через час я спустилась вниз и подогнала машину. Макс вынес труп и положил его в багажник.
– Наверное, будет лучше, если за руль сяду я, – мягко предложил он, участливо глядя на меня. – Видок у тебя еще тот.
Безразлично кивнув, я протянула ему ключи.
«Я убийца, убийца, – стучала в висках одна мысль, – а значит, ничем не отличаюсь от тех, кто совсем недавно отправил на тот свет американца Джоуи. Подняла с пола пистолет, нажала на курок и выстрелила. Я даже не помню, был ли щелчок.
Одно, не требующее особых физических затрат движение – и человека не стало. Человека? Конечно, человека. Ведь это совсем не важно, что он был бандитом. Ведь я тоже не сразу стала проституткой. Жизнь заставила, подлянка жизнь...»
Дотронувшись рукой до щеки, я обнаружила, что плачу, – рука оказалась мокрой. Ну и пусть, поплакать тоже не грех, мамочка моя часто так говорила. Мамочка, мама... Легкие, светлые волосы, добрые голубые глаза... Каждый вечер перед сном она читала мне вслух какую-нибудь сказку. Я уже давно выросла, а она все равно читала. Приносила из библиотеки Андерсена, доставала через друзей редкого по тем временам Толкиена. В ушах до сих пор звучит ее голос... Мамочка умерла, когда мне было шестнадцать. Вроде бы и не болела никогда... Однажды пришла с работы, села на диван и... умерла. Как ее хоронили, не помню. Кажется, приезжали родственники, устраивали поминки, водка лилась рекой... Бедная мамочка, если бы она только знала... На третий день я осталась одна. Ходила как тень по пустой квартире и перебирала мамины вещи. Уткнувшись взглядом в перекинутый через спинку стула пестрый ситцевый халатик, сохранивший мамин запах, не выдержала и вышла из дома. На улице было темно. Неосвещенные окна навевали тоску. Опустив голову, я побрела в сторону парка. «Мамочка, мама», – рвался из груди стон...
Рядом со мной, заскрипев тормозами, остановилась новенькая иномарка. Вальяжный молодой мужик, открыв лакированную дверь (до сих пор помню ее цвет!), вышел на тротуар и перегородил мне дорогу. «Такая красивая девочка да одна», – широко улыбаясь, сказал он и шутливо раскинул руки, как будто собирался меня обнять. А может быть, и в самом деле собирался. Уткнувшись ему в плечо, я разрыдалась. «А ну-ка, садись в машину», – скомандовал он, и я села. Вскоре мы приехали в какой-то мотель. Мой «благодетель» налил полный стакан коньяка и заставил выпить. «Ты собираешься раздеваться?» – спросил он, наливая второй стакан. «Зачем?» – растерялась я. «Щас поймешь зачем. – Злые глаза навыкате смотрели на меня не мигая. – Девственницу вздумала корчить? Раздевайся!» Понимая, что сопротивляться бесполезно, я, как во сне, расстегнула кофточку на груди. Довольно улыбаясь, мужчина стал натягивать презерватив. Вошел он в меня грубо, как животное. Я стонала от боли и умоляла меня отпустить. Это был первый половой контакт в моей жизни... Потом я пошла в ванную и попыталась перерезать себе вены. Словно заподозрив что-то неладное, этот подонок в последнюю минуту выхватил лезвие у меня из рук и пинком вышвырнул из номера. Одевалась я уже на улице.
Потом я поступила в институт, подружилась с Танькой и... занялась проституцией. На первых порах клиентов мне поставляла Маринка. Не безвозмездно, конечно... В сущности, она была славной девчонкой. Познакомила меня с нужными людьми, нашла хорошего врача. «Ленка, – смеялась она, – главное в нашем деле держаться независимо. Постарайся вычеркнуть слово «любовь» из своего лексикона. Любовь – это для глупеньких дурочек Мы же с тобой делаем бизнес, деньги, проще говоря...» Маринка умерла два года назад.
Заразилась СПИДом и умерла. Как ее угораздило подцепить такую болезнь с ее-то осторожностью, до сих пор не могу понять. Наверное, все-таки влюбилась и... забыла о презервативе. Потрясенная Маринкиной смертью, я хотела завязать с постыдным ремеслом. На счету в банке лежала крупная сумма, дома «в чулке» еще больше, но... не смогла. Подходящих кандидатов в мужья рядом не оказалось. Да и замуж уже не тянуло, как раньше.
«Хорошее дело браком не назовут», – часто крутилась в голове расхожая фраза. Год, три, пять неземного счастья и... развод. Зачем мне все это надо? Правда, некоторым, говорят, везет. И любят по-настоящему, и живут в достатке. Как бы хотелось оказаться в их числе! А почему бы и нет? Возьму и начну все с чистого листа. Порву с проституцией, открою наконец свое дело. У меня получится, главное верить в себя, а там и жених подходящий найдется. О моих прежних занятиях он никогда не узнает, если, конечно, какой-нибудь умник не настучит: «Да какая она баба? Шлюхой была, шлюхой и останется!» Ну уж нет! Наверное, я сумею себя защитить, жизнь-то многому научила.
...Весьма ощутимый толчок в бок оторвал меня от неприятных воспоминаний.
– Эй, подруга, за всю дорогу ты не проронила ни слова, – хохотнув, сказал Макс, – что-то на тебя не похоже!
– А что ты хочешь от меня услышать?
– Да ничего особенного, не считая того, что ты натворила в гостинице. Мне бы очень хотелось узнать, что за жмурика мы везем.
– В том-то и дело, что я ничего не натворила. Наверное, мне просто не повезло: я оказалась случайным свидетелем преступления. А чем этот жмурик занимался при жизни, я и сама не знаю.
Свернув с шоссе, машина запрыгала по ухабам проселочной дороги. Проехав немного, Макс резко затормозил и выключил мотор.
– Все, подруга, приехали.
– Меня зовут Лена, – в очередной раз поправила его я. – А куда мы приехали?
– Туда, где мы сможем избавиться от твоего жмурика.
– Он такой же мой, как и твой.
– Это неважно, важно то, что мы прибыли на место назначения. В нескольких шагах отсюда протекает река. Именно в нее мы его сбросим. Вернее, похороним. Как подводника.
– Это не смешно, – сказала я и вышла из машины.
Макс вышел следом и открыл багажник. Посмотрев на покойника, он нехотя потер руки и со словами – «какого черта я с тобой связался» взгромоздил его на плечи.
Я семенила мелкими шагами за своим спасителем, думая только об одном: чтобы у нас все прошло нормально. Подойдя к берегу реки. Макс положил покойника на песок и достал носовой платок, для того чтобы вытереть пот со лба. Замерев, я боялась пошевелиться.
– Может, мы снимем с него покрывало? – наконец вырвалось у меня.
– Не надо. Ему так теплее будет.
– Это неостроумно. Если его найдет милиция и обнаружит на нем мое покрывало... Сам понимаешь, что будет.
– Тогда разворачивай его сама. Принесешь покрывало домой, выстираешь и постелишь на кровать.
Я почувствовала, как меня затрясло от сумасшедшей злости.
– Ты что, совсем спятил?! Ты что говоришь?! Если ты думаешь, что у меня напряженка с покрывалами, то ты глубоко ошибаешься! Я просто хотела избавиться от вещественного доказательства!
– Не ори, тебя за версту слышно. У меня и так руки по локоть в крови, а без покрывала я и вовсе вделаюсь.
Не став спорить, я наблюдала за тем, как Макс разделся до плавок и, взвалив труп на плечи, понес его в воду. Как назло, река в этом месте была мелкая. Чертыхаясь, Макс прошагал несколько метров и, только почувствовав, как дно уходит из-под ног, сбросил наконец неприятный груз.
– У тебя есть полотенце? – спросил он, выбравшись на берег.
– Полотенце? Нет...
– Хреново. Тогда включай печку. Придется сушиться в машине.
Испуганно посмотрев на Макса, я спросила:
– Ну и как он там?
– Нормально, а что ему будет? Лежит себе человек, отдыхает от мирских забот, скоро рыбок начнет кормить...
Не одеваясь, Макс сел в машину и включил печку. Я села рядом с ним и, немного помолчав, спросила:
– Макс, скажи, а почему ты решил мне помочь?
– А что мне оставалось делать? Ты перегородила входную дверь и закатила жуткую истерику. У меня просто не было выбора.
– А если честно?
– Если честно, то я тебя пожалел. В конце концов, это ты помогла мне уйти от погони да еще при этом машину покалечила. И потом, как бы ты избавилась от этого трупа без меня?
– Не знаю, – растерянно пожала плечами я. – Наверное, вызвала бы милицию.
– Ну и дали бы тебе срок по полной программе... У тебя что, вообще мужика никакого нет, который смог бы тебе помочь?
– У меня, кроме тебя, никого нет, – вздохнула я.
– Неужели ты ни с кем не встречаешься?
– Нет, – замотала я головой.
– Странное дело... Красивая баба, с тачкой, квартирой – и никого у нее нет. И как ты только докатилась до такой жизни?
– До какой?
– Ну, живешь вот одна, ни с кем не встречаешься...
– Это мое личное дело, – слегка насупилась я.
– Ты, наверное, в крутой фирме работаешь, раз так смогла квартиру упаковать? – не мог успокоиться Макс.
Я сделала вид, что не расслышала последнюю фразу, и отвернулась к окну. Через несколько минут Макс натянул на себя брюки и свитер, завел мотор, и машина плавно тронулась с места. Повернувшись, я с надеждой посмотрела на Макса и еле слышно спросила:
– У тебя есть место, где можно будет отсидеться?
– Найдем, – безразлично буркнул он и закурил сигарету.
«Обязательно найдем! – улыбаясь, подумала я. – Уж он-то обо мне позаботится. От трупа избавиться помог, не наглый, в отличие от других мужиков. Кажется, я наконец обрела друга. Не любовника – друга, настоящего друга. Такой уж точно не предаст...»
Если бы меня спросили, во что я больше верю: в дружбу или в любовь, я бы, не задумываясь, выбрала первое. Любовь коварное чувство, непредсказуемое. Внезапно возникнув, может окрылить душу, а потом с размаху припечатать мордой об стол. Больно, между прочим, бывает, не каждый захочет повторить. А дружба... Во-первых, она не замечает условностей: этот красив, этот умен, этот беден, а этот богат. Любовь в этом отношении куда более разборчива. Дружба, конечно, тоже бывает меркантильной, но я не ее имею в виду. Во-вторых, настоящая, проверенная годами дружба долговечна, и это, пожалуй, главное. Жениться и выходить замуж по любви можно до бесконечности, а дружбу – единственную! – проносят через всю жизнь. Мужчина и женщина прежде всего должны быть хорошими товарищами, все остальное уже не так важно!
– Послушай, Ленка, а почему ты ни разу не была замужем? – перебил мои мысли Макс.
– А ты что, хочешь на мне жениться? – кокетливо прищурилась я.
– Неужели я похож на дурака?
– А по-твоему, женятся только дураки?
– Не знаю. Я тоже никогда не был женат.
Закинув ногу на ногу, я принялась философствовать:
– Знаешь, выйти замуж мечтает каждая девушка. Для нее главное – стать как все: заполучить штамп в паспорт, золотое колечко на безымянный палец, новую фамилию и так называемый социальный статус. Чтобы старухи на лавочке наконец заткнулись и перестали судачить, почему такая краля и до сих пор одна. О том, что будет после замужества, никто не думает. У всех в голове одна любовь. А я с этим полностью не согласна. У нас много девчонок повыскакивали замуж по большой и светлой любви. Ну и что? Теперь они воспитывают детей в полном одиночестве и вспоминают свою семейную жизнь как какой-то кошмар.
Недаром кто-то сказал, что любовь это приманка, а брак – это могила. Наверное, все хотят иметь семью, только удовлетворение и покой она приносит единицам. В большинстве своем люди женятся и понимают, что попали в капкан, из которого не выбраться. Зачем мне это надо? Раз уж судьба подарила мне свободу, самостоятельность и право распоряжаться собой, я не буду ничего менять. В общем, замуж я пока не хочу.
– Странная ты... – выслушав меня, усмехнулся Макс.
– Послушай, а куда ты меня везешь? – спросила я.
– Можно было бы рвануть ко мне на дачу, но это опасно.
– Нет. С опасными местами пора заканчивать. Мне хочется побыть в безопасности. Думаю, ты меня поймешь.
– Тут неподалеку есть неплохой пансионат. Заночуем там, а дальше будет видно.
Подъехав к пансионату, Макс поставил машину на стоянку и снял двухместный номер.
– Послушай, почему бы тебе не снять два одноместных номера? – нахмурившись, спросила я, когда мы поднялись на этаж.
– Какая разница. Там все равно две кровати... Ты же сама настаивала на том, чтобы мы отсиживались вместе. Если ты думаешь, что я буду к тебе приставать, то хрен дождешься, – с этими словами Макс открыл дверь.
– Идиот, что ты о себе возомнил! – возмутилась я.
– От идиотки слышу, – безразлично произнес он, прошел в номер и прямо в одежде завалился на кровать. – Ладно, мне бы не мешало выспаться, а ты не скучай. Можешь включить телевизор.
– Сам смотри свой телевизор, – пробурчала я и, погасив свет, прилегла на свою кровать.
Между нами воцарилось молчание. Я не выдержала и нарушила тишину первой.
– Макс, ты уже спишь?
– Почти.
– Давай немного поговорим.
– О чем?
– Ну хотя бы о том, кто гонялся за тобой на джипе.
– Это мои личные проблемы.
– И тебе совсем не хочется ими поделиться?
– Но ведь и ты не хочешь рассказать о том, что произошло с тобой в гостинице.
– Да ничего со мной не произошло. Представляешь, я шла по коридору и вдруг увидела, как двое незнакомых мужчин застрелили иностранца. Я испугалась и бросилась прочь.
– А как ты попала в гостиницу? Какого хрена ты там делала?
Этот вопрос привел меня в замешательство.
Макс, словно заранее зная ответ, продолжил:
– Ума не приложу, что такая красивая девушка может делать в гостинице, если у нее имеется вполне приличная квартира? Ты, случайно, не путана? Я с путаной в одном номере спать не желаю. У меня к этим тварям отношение особое. Я их на дух не переношу.
– Я не проститутка! – покраснев, закричала я. – У меня в гостинице подруга администратором работает. Я заехала к ней по делам.
– Ладно, ладно, не кипятись. К подруге так к подруге. Извини, я не хотел тебя обидеть.
Вот ты и получила, голубушка, по заслугам, обреченно вздохнула я. Проститутка... Да если бы Макс узнал, чем я занимаюсь, стал бы он со мной так возиться. Развернулся бы и ушел на все четыре стороны. Проститутка – это клеймо на всю жизнь, и никуда от этого не денешься... Но я же не виновата, что так получилось... Кушать захочется, на все пойдешь. А кроме «кушать» еще и одеться надо, и за квартиру заплатить. Проститутками не рождаются, проститутками становятся. Если бы мамочка была жива, все бы могло сложиться по-другому. А так... Попробуйте в девятнадцать лет прожить на одну стипендию, когда вокруг столько соблазнов! Однажды я прочитала в газете бо-оольшущую статью, под названием «Ночные бабочки». Написал ее какой-то мужик. «Не верьте, – соловьем заливался он, – что проститутки несчастнейшие создания. Сутенеры, мамки, субботники – все это не так страшно, как кажется. При желании от любого субботника можно отвертеться. Получают эти девочки столько, что вполне хватит на безбедную жизнь, к каковой они, собственно, и тянутся, не имея ни малейшего представления о нравственности». Вот урод! Ему бы такую безбедную жизнь! В аду, наверное, и то слаще. Москвички еще как-то выкручиваются, а провинциалки?
Вот уж кому не позавидуешь! Да они как каторжные, бедняжки, вкалывают, причем вкалывают за гроши. Думаете, о себе пекутся? Появится сотка баксов, домой, родственникам отсылают, чтобы от голода спасти. До двадцати пяти редко кто из них доживает. Врагу такого не пожелаешь, а он – «красивая жизнь». Да, у меня есть деньги, но какой ценой они заработаны! Я, можно сказать, душу дьяволу продала. А дьявол еще тот мастер строить козни. Выберешься из замкнутого круга, встретишь нормального человека, полюбишь его, а потом вдруг о тебе выложат правду. Доброжелатели всегда найдутся... Да ни один уважающий себя мужик не простит такой правды! А совесть, которая не дает спокойно спать? Ее хоть кто-нибудь в расчет принимал? Кайся не кайся – легче не будет, это я вам точно говорю!
– Лен, ты спишь? – послышался приглушенный голос Макса.
– Нет.
– Ты о чем думаешь?
– Да так, обо всем.
– И мне тоже не спится. Знаешь, я впервые в жизни встретил девушку, которая так классно водит машину.
– Правда?
– Правда. Ты скорости не боишься, молодец. Ты вообще замечательная девушка. Я как к тебе в машину заскочил, так сразу потерял рассудок. Послушай, а что мы лежим, как дети малые, может, кровати сдвинем?
– Зачем?
– Затем, что так будет удобнее разговаривать.
Макс быстро поднялся, поставил кровати вплотную друг к другу и лег рядом со мной.
Я вдруг почувствовала себя совсем юной неумелой девушкой, готовой с головой броситься в омут любви. Низ живота приятно заныл в предвкушении сладостных ощущений. Горячие губы Макса осторожно коснулись моих губ и попытались разомкнуть их. Удивляясь собственной робости, я подчинилась его желанию. Длинные чуткие пальцы, нежно поглаживавшие мою шею, опустились ниже и, достигнув груди, требовательно затеребили сосок.
– Я хочу тебя, Макс, – страстно прошептала я и стала судорожно снимать с него брюки.
– Повтори еще раз, прошу тебя.
– Я хочу тебя, – вновь повторила я и притянула его к себе.
Крепкое, загорелое тело Макса источало изумительный аромат. Аромат чистоты и свежести, аромат любовного томления. От клиентов моих, как правило, пахнет похотью, я давно уже выучила наизусть этот запах, и еще, пожалуй, деньгами, большими деньгами, ради которых не раз и не два за длинную ночь приходится имитировать оргазм.
Учащенное дыхание, хриплые стоны, якобы непроизвольно вырывающиеся из груди, – о, я умею делать это, но с Максом... С Максом мое умение не пригодилось. Я сходила с ума от его прикосновений и хотела продлить миг блаженства до бесконечности.
– Тебе хорошо?
– Мне не просто хорошо. Мне – здорово, – прошептала я и поцеловала Макса в шею.
Закончили мы с ним одновременно, взорвав тишину ночи торжествующим криком любви. «Да разве такое забудешь? – подумала я, лаская по-прежнему твердый пенис своего друга. – Вот он, мужчина моей мечты. Как хорошо, что я наконец нашла его. Главное теперь – не разминуться».
Немного отдохнув, Макс с удвоенной энергией возобновил любовную атаку.
Ближе к утру, тесно прижавшись друг к другу, мы крепко уснули, чувствуя себя по-настоящему счастливыми. Впервые за долгие, долгие годы я не испытывала угрызений совести.
