Глава 17
Вернувшись в спальню, я подошла к окну, села на подоконник и трясущимися руками потянулась за полотенцем, чтобы вытереть выступивший на лбу пот. Раз за разом я заставляла себя вспоминать пронзительный взгляд мужчины, который не сказал своего имени и назвал себя нелепым прозвищем Кот. Я лихорадочно думала, почему совершенно незнакомый человек произвел на меня такое удручающее впечатление. Увидев меня, он испугался… Я не могла ошибиться, он испугался. Его испуганное лицо отчетливо вставало в моей памяти. Какое странное прозвище! Мне казалось, что я когда-то его слышала… Только вот когда…
И все же я вспомнила. По большому счету я даже не напрягала свою память. Мне просто вспомнилась ночь, когда убили Александра… Это была страшная ночь, и она никогда не исчезнет из моей памяти. В этой ночи было двое мужчин в масках, и один назвал другого Котом… Он так и сказал: «Кот, хватит тянуть время. Мочи его, и дело с концом». А затем эти мужчины бежали за мной до самой реки… Они были в масках, и я не могла видеть их лиц, точно так же, как мужчины не могли видеть моего лица. Было темно. Преследователи видели только мой силуэт. Они не могли меня запомнить, потому что мы не встречались лицом к лицу. Было темно. Я убегала и смотрела только прямо перед собой… Значит, это просто обыкновенное совпадение.
И все же странно. Когда я уходила из гостиной, я спиной чувствовала его тяжелый взгляд. Но что могло его так напугать? Почему он спросил, не виделись ли мы раньше?
Я увидела, как мой муж вышел вместе с двумя незнакомцами из дома и направился в гараж к своему джипу. Мужчины подошли к иномарке, которая стояла у самых ворот. Один из них, прежде чем сесть в машину, обвел взглядом дом и увидел меня. Он растерялся, хотел улыбнуться, но улыбка не получилась, и он… оскалился. Мы не сводили друг с друга глаз на протяжении целой минуты, и эта минута показалась мне вечностью. Затем мужчина кивнул и сел в машину. Тут же показался джип моего мужа, который выехал следом за незнакомцами.
В комнату вошла Вера Анисимовна. Я ей приветливо улыбнулась.
– Анжелочка, а вы что на подоконнике сидите? – удивилась домработница. – Я хотела спросить: завтрак сюда принести?
– Нет, спасибо. Я спущусь.
– Тогда пойдемте. Я приготовила душистый омлет и творожную запеканку.
– Вера Анисимовна, вы когда-нибудь раньше видели этих мужчин? – Я не могла не задать вопрос, который сейчас занимал меня больше всего.
– Каких мужчин?
– Которые сейчас приезжали, чтобы встретиться с Яковом.
– Они были у нас однажды.
– Когда?
– Буквально неделю назад. А раньше я их не видела.
– А кто они? – Я понимала, что задаю не самые корректные вопросы, но уже не могла остановиться.
Вера Анисимовна вконец растерялась.
– Яков Владимирович мне не говорил, а сама я стараюсь лишних вопросов не задавать. А что случилось?
– Да нет, ничего. Просто один из мужчин на меня как-то странно смотрел.
– Да вам показалось. А вообще, вы девушка очень красивая, вот на вас мужчины и смотрят, – попыталась успокоить меня Вера Анисимовна. – Я думаю, эти мужчины связаны с Яковом Владимировичем по работе, у них какие-то общие дела. Анжелочка, вам пора есть. Ваш малыш, наверное, уже проголодался, – ласково улыбнулась женщина.
– Какой малыш?
– Ну тот, который находится в вашем животике. Его же нужно кормить.
– Да, конечно. Я скоро спущусь.
Вера Анисимовна ушла, а я, не слезая с подоконника, тупо уставилась в окно. Опять вспомнилась та ночь, когда убили Александра. «Кот, хватит тянуть время. Мочи его, и дело с концом…» – звенело у меня в ушах. Разум подсказывал, что это просто случайность… Одинаковое прозвище, только и всего… Но мое подсознание говорило об обратном. Этот взгляд… и этот вопрос: «Простите, а мы нигде не встречались с вами раньше?» Словно мужчина тоже что-то вспоминал, подозревал и сомневался. А может, он хотел мне о чем-то напомнить…
Пошел дождь, потом начался ливень. Я пыталась выкинуть образ мужчины по прозвищу Кот из головы, но у меня ничего не получалось. Больше всего на свете я хотела выйти на улицу и погулять под дождем, но с грустью понимала, что мне нельзя этого делать. Я могу простыть, а мне простывать нельзя, потому что я ношу под сердцем ребенка. Наверное, это так приятно, когда ты стоишь на улице и тебя поливает дождь. Теплый летний дождь… Я вспомнила тот день и тот дождь, когда я бродила по московским улицам как только приехала в Москву. Струйки дождя щекотали мне шею, и я была неимоверно счастлива.
Я пыталась отогнать дурные мысли, но не могла с этим справиться. Я знала, что сейчас моя жизнь в корне изменилась. С тех пор как я узнала, что беременна, я стала настоящим солдатом, который пойдет на все для того, чтобы защитить свое кровное. Именно беременность наделила меня такой небывалой смелостью.
Я позвонила Галине. Она приехала ближе к обеду и, пройдя в гостиную, тут же попросила Веру Анисимовну сварить ей чашечку кофе. Сев напротив меня, она посмотрела усталыми глазами и, как всегда, когда я прошу ее срочно приехать, испуганно спросила:
– Что у тебя стряслось? Что на этот раз? Наводнение или конец света? Я бросаю все свои дела и лечу к тебе только потому, что тебе срочно захотелось со мной поговорить. Я у тебя как «скорая помощь», ей-богу!
– Просто сегодня утром…
– Что же произошло сегодня утром? Твой муж не так на тебя посмотрел или что-то не то тебе сказал?
– Да нет. К нам пришли гости…
Наклонившись к Галине, я начала делиться своими опасениями. Когда я закончила свой рассказ, Галина помолчала, глядя вслед Вере Анисимовне, которая принесла кофе, и спросила:
– Это все?
– Все.
– А я-то думала…
– Что ты думала?
– Я думала, случилось страшное. Анжела, ты давай заканчивай меня по таким пустякам дергать. Я ведь тоже живой человек, пойми. Можно было поговорить по телефону, но ты заявила, что это не телефонный разговор. Не пойму, тебе скучно, что ли?
– Ну понятное дело, не весело, – обиделась я.
– Я так и подумала. Скучно, и ты не знаешь, как развеять свою скуку. Ты побольше ешь, смотри телевизор и вообще думай о чем-нибудь хорошем. Ты же как-никак ребенка под сердцем носишь.
– Хорошо тебе говорить. – Я напряглась и с трудом сдержала слезы. – Я ночами даже спать толком не могу.
– С чего бы это?
– С того, что у меня не сегодня-завтра живот полезет, который на два месяца ну никак не тянет. Я боюсь, что весь этот обман откроется. Понимаешь, боюсь! У меня нервы сдают.
– Раньше надо было бояться. Теперь, после того как Яков на тебе женился, бояться нечего. Я же говорю, у тебя ничего еще не видно. Езжай в магазин, накупи бесформенных платьев. Не заостряй на этом внимание. Делай вид, что у тебя все как положено, все как надо. Ты сама себе поверь, тогда и другие тебе поверят. Учись заниматься самовнушением.
– А теперь этот Кот никак не выходит у меня из головы, – перебила я Галину. – Ты бы видела, как он на меня смотрел… Ты бы тогда поняла.
– Выброси все из головы и не дергай меня и себя по пустякам. Ты беременна, и у тебя обострены все чувства. Поэтому тебя и преследует страх. Это нормально. Держи себя в руках. Попей успокоительное. Кстати, как тебе семейная жизнь?
– Нормально, – пожала плечами я. – Прошло еще слишком мало времени, поэтому ничего не могу сказать.
– Да тебе вообще грех жаловаться! Такого мужика отхватила! Вот это я понимаю, мужик. Всем мужикам мужик. Он мне за то, что я ему позвонила, новенький «форд» подогнал. Не машина, а сказка. Такой мужик слов на ветер не бросает, все делами доказывает.
– Ты сейчас сама за рулем?
– Сама.
– Может, подкинешь меня в одно место? Только туда и обратно.
– Куда это ты собралась? – насторожилась Галина.
– Я бы хотела в одну мастерскую съездить. Если ты меня не отвезешь, я поеду сама.
– В какую мастерскую?
– Туда, куда меня Саша привозил.
– Зачем?! Ты что, окончательно умом тронулась?
– Понимаешь, меня совесть мучает. Я же видела, как человека убили, и никому не сообщила. Я должна была сразу в милицию сообщить, только мне совсем не до этого было. Я за свою собственную жизнь боролась. Надо хоть к этому Дмитрию заехать, рассказать, что же тогда произошло, чтобы он знал, как Саша погиб.
– Ничего не надо! Ты вообще про это забудь. Еще не хватало, чтобы тебя сейчас по милициям затаскали, когда ты замужем за Яковом.
– Да кто меня затаскает?! Слишком много времени прошло.
– Не скажи. По тому случаю явно уголовное дело заведено. Тебя там только для полного счастья не хватает! Послушай, сиди и не рыпайся. Твоего Александра уже нет, и ему ничего не поможет. А тебе жить да жить.
– Галина, отвези меня. Я только с фотографом переговорю, и все. У меня на душе камень огромный. Мне только душу надо облегчить. Я тебя умоляю. Расскажу ему обо всем, как все произошло, чтобы он знал, как погиб его друг. Ни с какой милицией я общаться не буду. Еще я хотела бы узнать, где похоронен Саша.
– Зачем?!
– Затем, что он настоящий отец моего ребенка. Когда мой ребенок вырастет, я приведу его на могилу к отцу, чтобы Сашка с того света на него посмотрел. Ты не подумай, я бы никогда не сказала ребенку правду, я бы сказала, что здесь мой знакомый похоронен…
– Зачем тебе это надо?! – зашипела Галина.
– Я же тебе говорю – душу облегчить.
Галина допила кофе и отодвинула чашку.
– Правду говорят, что все беременные бабы – дуры, что у них с головой такие отклонения, страшно подумать. Послушай, ты вообще что несешь?! То она какого-то Кота увидела и решила, что это именно тот, который безжалостно убил Александра… То собралась поделиться с каким-то фотографом, потому что ей, видите ли, хочется облегчить душу…
– Я об этом давно думала, еще когда не знала, что за Якова замуж выйду, и собиралась уезжать в деревню. Перед отъездом хотела обязательно в мастерскую зайти и поговорить.
Галина посмотрела на часы:
– Только по-быстрому. У меня дел по горло. Ведь если я тебя не повезу, поедешь сама и наделаешь глупостей.
Когда я встала, Галина пристально посмотрела на мой живот и озадаченно вздохнула:
– По-моему, уже немного видно. Или это халат такой объемный? В любом случае пора так подбирать одежду, чтобы комар носу не подточил.
– А на ночь одежду какую подбирать, если я с мужем в одной кровати сплю и он, как назло, постоянно мой живот щупает?
– Ночную рубашку надевай, чтобы он меньше щупал.
– Я отродясь в ночных рубашках не спала.
– Учись, дорогая моя. Тебе еще многому придется научиться.
Сев в машину, я оглянулась и громко присвистнула.
– Эту машину подарил мой муж?
– Твой муж. – Галина включила мотор. – Потребуй, чтобы он и тебе купил. Жене такого богатого человека не положено сидеть без машины. Выбери что-нибудь подороже и покруче. С таким мужиком, как у тебя, надо думать об удовольствиях, которые ты хотела бы получить. Будь посмелее, и у тебя все получится. Пусть он водителя тебе наймет. Беременным совсем нежелательно самостоятельно водить машину. Начинай драть с мужа, дорогая. Чем больше муж на тебя будет тратиться, тем больше будет тебя любить. Докажи ему, что лучшее вложение денег – это ты. Пусть покупает твои акции любви и преданности.
Пока мы искали мастерскую, пришлось немного попетлять. Моя память отказывалась помочь нам. Но когда мы наконец остановились у здания, я перевела дыхание и осторожно спросила:
– Галина, ты со мной пойдешь?
– Что я там забыла? В машине подожду. Даю ровно десять минут. Хватит, чтобы облегчить душу?
– Хватит. Я быстро. Хочешь, я принесу тебе свои фотографии? Я сейчас их заберу.
– Зачем они тебе нужны?
– Мне очень интересно. Я их дома повешу.
Распахнув двери старого особнячка, я сразу окунулась в знакомую атмосферу таинства, к которому меня всегда тянуло с непостижимой силой. В коридоре стояли две девушки в закрытых купальниках и о чем-то оживленно беседовали. Увидев меня, они замолчали и с нескрываемым интересом принялись разглядывать меня. Поправив черные очки, я изобразила улыбку, прошла мимо. Подойдя к самой фотостудии, я обернулась и чуть слышно спросила:
– Девочки, а Дмитрий у себя?
– Да, но он работает. Туда нельзя заходить. Он сказал, что освободится через двадцать минут.
– У меня нет времени ждать.
В самой мастерской никого не было. Я громко постучала в фотолабораторию.
– Дмитрий, простите, вы здесь?! Мне надо с вами переговорить.
– Я работаю! – донесся до меня охрипший голос. – Я же просил меня не беспокоить!
Открыв дверь, я сделала шаг и оказалась в странно освещенном помещении: только красный, тусклый, все изменяющий свет. Рядом с лампой стоял Дмитрий и внимательно рассматривал какую-то фотографию. Он настолько ушел в себя, в свои мысли, что даже не слышал, как я вошла. Чтобы меня заметили, я слегка кашлянула. Дмитрий с негодованием повернул голову в мою сторону.
– Я же сказал, что работаю! Я же просил меня не беспокоить! Освобожусь через несколько минут.
– Я приношу извинения, но у меня нет двадцати минут. У меня есть только десять. Меня в машине ждет сестра. Она очень торопится.
– Выйдите. Я вам русским языком сказал, что освобожусь через двадцать минут. Вы мешаете. Я не могу сейчас отвлечься.
– А я вам русским языком говорю, что у меня только десять минут. За то, что я нарушила ваш творческий процесс, я уже извинилась. Мне и в самом деле очень жаль, что я не могу вам уступить и подождать за дверью.
Рассерженный Дмитрий бросил фотографию на стол и одарил меня не самым любезным взглядом.
– Вы хотите, чтобы я бросил все на свете и занялся вашей персоной?!
– Вы не правы. Я совсем не такая. Просто сейчас обстоятельства вынуждают меня вести себя именно так. Я извинилась. Я и в самом деле не хотела нарушать ваш так называемый творческий процесс.
– Вы его уже нарушили.
– Мне очень жаль.
– Кто вы и что вам нужно?! Вы хотите, чтобы я вас снимал? Я сейчас ограничен во времени. У меня слишком много заказов. Моя съемка стоит недешево. Хотя по тому, как вы одеты, вижу, что вы далеко не бедная женщина. Если вы вторглись потому, что у вас нет времени подождать, не думайте, что ради вас я отложу все свои заказы, брошу все свои дела и начну крутиться вокруг вашей бесценной персоны.
– А я так и не думаю. Меня зовут Анжела. И я у вас уже снималась. Сейчас мне не нужна съемка, потому что я в положении. Я беременна. А в дальнейшем… В дальнейшем кто его знает, как распорядится судьба. Быть может, я воспользуюсь вашими услугами, потому что вы и в самом деле прекрасный фотограф. Я знаю, что вас очень ценят.
– Тогда что вам угодно? Простите, я не знал, что вы в положении.
– Дмитрий, мы с вами очень хорошо знакомы. Я та девушка, которую к вам приводил Александр.
– Простите, кто?
– Александр.
Я сняла очки и внимательно посмотрела в мрачное лицо Дмитрия.
– Тут освещения практически нет. Давайте выйдем из комнаты. Я очень плохо вас вижу, да и вы меня вряд ли узнаете при таком освещении.
Мне вдруг показалось, что Дмитрий изменился в лице, словно до него дотронулись током. Промелькнула чудовищная гримаса. Будто он чего-то испугался.
Открыв дверь в мастерскую, я прищурилась от яркого света. Дмитрий вышел следом за мной. Я улыбнулась, встала в позу фотомодели и поправила полы своего пиджака. Затем убрала улыбку с лица и посмотрела на фотографа печальными глазами:
– Надеюсь, теперь вы меня узнали?
Дмитрий не сводил с меня глаз и молчал.
– Я, наверное, очень изменилась? Я вышла замуж… Дим, ну почему вы молчите?
– Потому что вы меня с кем-то путаете. – Он старался быть спокойным, но я чувствовала, что он напряжен и находится буквально на грани нервного срыва.
– Я Анжела. Вы очень долго делали мне портфолио. Вы не взяли с меня денег, потому что у меня их не было. Вы не могли меня не запомнить. Вы же долгое время со мной работали. На протяжении нескольких часов. Здесь, в этой студии. Меня еще видела ваша костюмерша, которая выдавала мне сексуальное белье. Это было несколько недель назад. Человек вашей профессии должен обладать хорошей памятью… Я бы хотела забрать у вас свое портфолио. Я заплачу. Теперь у меня есть деньги. Вы мне только скажите, сколько это стоит. Сколько я вам должна?
– Клиенты ведут со мной расчет до того, как я делаю портфолио. – Голос Дмитрия слегка дрожал.
– Но ведь у меня в тот момент не было денег…
– Объясняю еще раз. Я не могу работать с клиентом, не взяв с него деньги.
– Значит, вам заплатил за меня Александр. По крайней мере вы обо всем договаривались с ним. Финансовая сторона меня не касалась.
– Какой Александр?
– Ну тот, которого убили, – вконец растерялась я.
– Что сделали?!
– Убили. Разве вы не знаете, что Сашу убили? Вы остались в студии, а мы с Сашей поехали по его делам. Договорились встретиться с вами здесь. Но ведь мы не приехали, потому что Сашу убили… Мои фотографии остались у вас. Я, собственно, приехала к вам потому, что хотела рассказать о том, как погиб Саша. Только знайте: то, что я говорю сейчас вам, я никогда не повторю перед сотрудниками милиции, потому что у меня теперь совсем другая жизнь и мне не нужна шумиха. Наверное, меня и в самом деле трудно узнать. У меня дорогие часы, бриллиантовые серьги, костюм из бутика, туфли, а тогда… Тогда я предстала пред вами деревенской девчонкой, которую привез к вам ваш друг, только потому, что она мечтала стать звездой…
Дальше произошло то, чего я ожидала меньше всего. Дмитрий озабоченно посмотрел на часы и покачал головой:
– У вас было десять минут. Они истекли. У меня тоже истекло отпущенное на вас время. Сейчас начнется съемка. Да и… насчет ваших фотографий. Вы абсолютно правы, моя профессия требует хорошей памяти, и я очень хорошо помню всех девушек, с которыми работал на протяжении нескольких лет. Дело в том, что я никогда не видел вас раньше и никогда с вами не работал. У меня очень много знакомых. В силу особенностей моей работы я довольно много общаюсь, но среди моих многочисленных знакомых нет человека по имени Александр. Несмотря на то что это довольно распространенное имя.
– Вы прекрасно понимаете, про кого я говорю. Вы очень хорошо знали Александра. Когда мы к вам пришли, вы приняли его как друга. – Я не понимала, почему Дмитрий упорно скрывает факт нашего с ним знакомства и уж тем более – свою дружбу с Сашей.
Дмитрий же, наоборот, старался казаться спокойным, но было заметно, что спокойствие и мнимая невозмутимость даются ему с огромным трудом.
– Простите, как вас зовут?
– Анжела.
– Анжела. Я говорю вам в последний раз. Я не знаю ни вас, ни вашего Александра. Вы меня с кем-то путаете. Прошу вас покинуть мою мастерскую, у меня сейчас важная съемка.
– Но…
– Никаких «но». Закройте, пожалуйста, дверь с той стороны.
Я повысила голос и подошла к нему совсем близко.
– Димочка. Не надо ломать комедию. Ты прекрасно меня помнишь и знаешь, кто я такая. Чего ты боишься? Это я должна бояться… Я видела, как его убивали…
– Вы пришли не по адресу. – Дмитрий так и не перешел со мной на ты. – Если убили вашего друга, вы должны были обратиться в правоохранительные органы. Не понимаю, почему вы пришли ко мне. Я всего лишь фотограф и не имею никакого отношения к убийству вашего друга.
– А я тебя ни в чем и не обвиняю… Я просто хотела забрать свои фотографии и узнать, где похоронен Саша.
Дмитрий полез в карман, достал сигарету и посмотрел мне прямо в лицо.
– Девушка, я устал повторять, что вы меня с кем-то путаете. Возможно, с вами работал какой-то фотограф, но это был точно не я и это было не в моей студии. – Он распахнул двери мастерской и позвал стоящих в коридоре девушек: – Девочки. Все. На работу. Время пошло.
Я задумчиво посмотрела на вошедших в мастерскую девушек, одетых в яркие купальники, и тихо сказала:
– Никак не могу понять, чего ты боишься.
– До свидания.
– Но…
– До свидания. Вы очень красивая женщина и по вашему лицу видно, что у вас все хорошо. К сожалению, я не могу с вами поработать, у меня очень много заказов. Всего доброго.
– Всего доброго, – глухо сказала я и вышла из мастерской.
