Глава 9

Я лежала рядом с Яковом и думала – судьба занесла меня в чужой дом, здесь чужая жизнь, около меня совершенно чужой мужчина… Наверное, когда близость происходит по любви, все бывает совсем по-другому. Как бы я хотела сейчас быть с человеком, которого бы я полюбила, который полюбил бы меня и был бы готов отдать за меня свою жизнь! С ним я была бы самой распутной шлюхой в постели, самым профессиональным поваром на кухне, самой очаровательной хозяйкой для гостей и настоящей девственницей в окружении его друзей. Да, именно такой хотелось мне быть. Именно такой…

Я проснулась оттого, что почувствовала пристальный взгляд. Яков не отрываясь смотрел на мое голое тело.

– Доброе утро, Анжела.

– Доброе утро.

– Оно и в самом деле доброе, потому что я встретил его рядом с тобой.

– Я даже не помню, как я вчера уснула, – слегка засмущалась я.

– Вчера ты очень устала. Наверное, я просто тебя замучил. Никак не мог насытится твоим красивым телом. Сегодня мне придется тебя немного потревожить. Сегодня судебный процесс.

– Ты переживаешь?

– Нет. Я же тебе говорил, это необходимо, чтобы закончить все формальности и чтобы тот человек понял, что проиграл… Хотя в общем-то он уже давно это понял…

Я перевернулась на живот, выгнулась, как кошка, и посмотрела на Якова:

– Скажи, а тяжело быть богатым?

– Ну, как тебе сказать! – рассмеялся Яков. – Это не тяжело, это опасно.

– Почему?

– Потому, что я живу в такой стране, как Россия.

– Почему же не уедешь за границу?

– Я еще не настолько богат, чтобы позволить себе это. Но в недалеком будущем это обязательно произойдет.

– Ты уедешь?

– Придет время, и придется уехать. Это случится тогда, когда мне здесь будут просто не давать возможности жить, когда я пойму, что не смогу здесь больше развивать свое дело, увеличивать свой капитал. В нашей стране есть богатые люди, но я отлично знаю, как им тяжело. Некоторые уже давно на том свете, а некоторые пытаются жить сами по себе, никуда не лезть. Но это невозможно… Невозможно иметь большие деньги и жить сам по себе.

Я положила голову Якову на грудь и прошептала:

– Яков, а что такое деньги?

Он засмеялся и погладил меня по волосам.

– Деньги – это власть… Это опять же реальная опасность, потому что если у тебя есть деньги, ты будешь всегда на виду. Деньги – это стабильная, сытая жизнь. А еще деньги – это неврозы, ранние инфаркты, депрессии и другие не самые лучшие состояния организма.

– Странно получается. Кто беден, тот всегда мечтает о деньгах и считает их самым великим даром на свете. Кто богат, тот совершенно спокойно заявляет о том, что деньги – это зло. По-твоему, деньги – это зло?

– Ну не такое уж это и зло. – Яков поцеловал меня в макушку. – Когда ты живешь без денег, вот это настоящее зло. Ты же сама говорила мне, что за деньги можно купить все.

– А вот и не все.

– Ты так считаешь?

– Я так считаю.

Яков взял меня за подбородок и слегка приподнял мою голову. В его взгляде появилось что-то хищное, совсем недоброе.

– И что же нельзя купить за деньги?

– Любовь.

– Что?!

– Любовь, – повторила я спокойным и ровным голосом. – Любовь…

Яков громко рассмеялся, на его глазах появились слезы.

– Девочка моя, ты еще слишком молода. Ты хоть знаешь, что такое любовь?!

– Догадываюсь.

– Так вот, я хочу, чтобы ты знала: любовь – это самая продажная девка, которая только бывает на свете. Любовь – это шлюха, понимаешь, шлюха! Это проститутка, которая бегает от наших к вашим. Она дает всем, у кого больше денег.

Я тут же убрала голову с груди Якова и резко поднялась.

– Правду говорят, что деньги портят людей. Ты слишком циничен. Любовь – это самое чистое и святое чувство, которое только может быть на этой земле. Любовь – это Божий дар, которым щедро наградила нас матушка-природа.

Яков вновь рассмеялся.

– Анжел, ты что, обиделась?

– Нет.

– Не ври, я же вижу, ты обиделась. Еще скажи, что на дураков не обижаются.

– На дураков не обижаются.

– Вот скажи, разве ты не продалась бы за деньги?

– Я никогда не зарабатывала на жизнь проституцией, – резко ответила я.

– Извини. Я совсем не это имел в виду. Я хотел спросить: ты вышла бы замуж из-за денег?

– Нет, – ни минуты не раздумывая, ответила я. – Никогда. Я выйду замуж только за того человека, которого полюблю.

– Я тебе не верю. Ты говоришь так только потому, что ты еще молода.

– Это твое право. Я и не думаю тебя переубеждать, но мне все же кажется, что ты слишком цинично относишься к тому, к чему так относиться нельзя.

– Ну все-таки, а если бы состоятельный мужчина предложил тебе руку и сердце, ты бы за него пошла?

– Только в том случае, если бы я его полюбила…

– Ты бы отказалась и уехала жить в свою деревню? Снова надела кирзовые сапоги и пошла бы работать в поле?

– Вот именно. А если бы мне повстречался тракторист, которого бы я полюбила, я с радостью вышла бы за него замуж и всю жизнь прожила с ним в любви и согласии.

– Еще скажи, что ты бы родила ему детей. Пустила бы их по миру с протянутой рукой.

– Я бы не пустила их по миру. Я бы радовалась тому, что приносил мой тракторист.

– И сколько бы он приносил?

– Сколько бы ни приносил, все бы было наше. Мое и детей.

– Дура ты. – Яков смотрел на меня, словно на сумасшедшую.

– Сам такой.

– Можно подумать, что если бы у тебя в женихах был и банкир, и тракторист, ты бы предпочла тракториста.

– Если бы я его полюбила, то да.

– И за что же можно полюбить тракториста?!

– За душу.

– За что?!

– За душу…

– Да мужика нужно любить за то, что он может зарабатывать деньги. За то, что он добытчик, в конце концов!

– Это тоже немаловажный аспект. Но, помимо способности зарабатывать деньги, у мужика должна быть душа.

Несмотря на перепалку, я не могла не заметить, что Яков по-прежнему не сводит с меня глаз, и улыбнулась. Я рассчитала все правильно. Чтобы заинтересовать богатого мужчину, нужно сделать вид, что тебя совершенно не интересуют его деньги. Большое богатство похоже на болезнь. Богатым постоянно кажется, что их просто используют, что всех интересует только их капитал. Зачастую они замыкаются в себе, их мучает недоверие к тем, кто их окружает…

– Анжел, нам пора вставать. – Яков ласково потрепал меня за ухо. – Ты не обращай на меня внимания. Просто ты говоришь такие вещи…

– Какие?

– Которые я уже не слышал тысячу лет.

– А ты уже живешь тысячу лет?

– Это я так, образно сказал. Современные женщины совсем не так рассуждают, как ты.

– И как же рассуждают современные женщины?

– Их, кроме денег, вообще ничего не интересует. А ты… Не пойму, ты так говоришь, потому что молода или потому что деревенская? Хотя у деревенских девиц сейчас тоже острые зубки. Только и смотрят, кого и где съесть. С виду невинные создания, а на деле…

– Ты хочешь сказать, что они алчные?

– Алчные – слишком слабо сказано. К хорошему привыкаешь быстро. К деньгам тоже надо уметь привыкнуть. Особенно когда человек в жизни ничего не имел. Когда человек всю жизнь сидел на голодняке и его вдруг подпустили к деньгам, он просто теряет голову.

Яков посмотрел на часы и скинул с себя одеяло.

– Анжела, мы опаздываем. Пьем кофе и уезжаем.

– А может, мы попьем кофе в постели? – Я приблизилась к Якову и стала нежно поглаживать его живот.

– В постели?

– Ну да…

– Ты хочешь, чтобы я тебе его принес?

– Ну почему ты? На это есть Вера Анисимовна.

Яков немного смутился, и я это заметила.

– Яков, я сказала что-то не так?

– Нет. Я не хочу, чтобы домработница видела нас вместе. Вернее, я неправильно выразился. Не хочу, чтобы она видела нас на этой кровати.

– Ты меня стыдишься?

– Нет. Наверное, это не совсем прилично. Прошел такой малый срок, а я уже лежу на этой кровати с тобой…

– Для тебя так важно чужое мнение?

– Моя домработница – далеко не чужой человек. Вера Анисимовна служит верой и правдой в моем доме много лет, и она была очень привязана к моей жене. Очень…

– Тогда извини.

Я хотела встать и начать одеваться, но Яков остановил меня:

– Погоди.

Он снял телефонную трубку и попросил Веру Анисимовну принести в спальню кофе.

– Спасибо, – прошептала я.

На прикроватной тумбочке, стоявшей со стороны Якова, была фотография Зои. Красивая, смеющаяся и счастливая, она смотрела на меня прямым и открытым взглядом, и в ее взгляде не было ни злобы, ни сожаления, ни упрека. Я вдруг почувствовала себя неловко и отвернулась. Когда раздался стук в дверь и я обернулась к Якову, Зоиной фотографии уже не было. Яков, словно что-то почувствовав, убрал ее.

Вошла домработница с подносом, на котором красовались две чашки ароматного кофе. Мы сидели в кровати, укрытые одним одеялом. Вера Анисимовна пожелала нам доброго утра, поставила поднос на стол, одобрительно посмотрела на меня и незаметно кивнула мне. Это означало, что я молодец и у меня все получается, что теперь в этом доме я не одна, у меня есть союзник.

– По-моему, Вера Анисимовна не имела ничего против того, что увидела нас с тобой в одной кровати, – осторожно сказала я и взяла в руки чашку кофе.

– Ты ей очень даже симпатична.

– Она мне тоже. Милая женщина.

– Это не самое лучшее ее качество.

– А какое самое лучшее?

– Преданность. Она очень преданный человек. Именно поэтому я ей хорошо плачу.

– Послушай, если она живет в твоем доме, питается, зачем ей деньги?

– Она помогает своим детям. У нее две дочери и четверо внуков. У каждой дочери по двое детей и ни у одной нет мужа. Ты можешь себе представить, что значит в наше время остаться одной с двумя детьми и без мужа… Так что у меня домработница золотая.

Пока мы ехали в суд, Яков учил меня тому, как я должна вести себя на суде. Мы сидели на заднем сиденье и обсуждали все, вплоть до мельчайших подробностей. Впереди, рядом с водителем, сидела Вера Анисимовна, которая должна была тоже выступить на суде в качестве свидетеля, не менее главного, чем я. Хоть Яков и уверял меня, что этот суд лишь для галочки, что уже давно все схвачено, за все заплачено, а решение давно составлено, только не обнародовано, я чувствовала непонятный страх, справиться с которым мне никак не удавалось. Яков же, наоборот, был совершенно спокоен. Он считал судебный процесс несерьезным и говорил, что это не что иное, как обыкновенная потеря драгоценного времени, а время – деньги, бесполезно потраченное время – потерянные деньги.

– Ты не переживай, – с особой нежностью шептал он мне на ухо. – Не переживай. Ты необыкновенная женщина. Ты сделаешь все правильно. Ты принадлежишь к тому типу женщин, которые никогда не перестанут удивлять мужчину.

– Ты говоришь мне комплименты?

– Поверь, я знаю толк в женщинах.

– Откуда ты знаешь, если долгое время был женат?

– Поверь, женатый мужчина знает толк в женщинах намного больше, чем неженатый.

Яков говорил и говорил, а я вдруг перестала его слушать… Я подумала о том, что отношения Зои и Якова начинались точно так же, как у Якова со мной. Роскошный мужчина и бедная, деревенская девушка… Как Зоя смогла женить на себе Якова и чем ей удалось завоевать его расположение? Обычно богатые женихи ищут себе спутницу жизни из своего круга, которую было бы не стыдно представить друзьям. Кому в наше время нужна бедная девушка?! Никому. Быть может, у них действительно была любовь. А любовь – такое необъяснимое чувство… Иногда она соединяет совершенно несовместимых людей. Богатые мужчины женятся на девушках бедных как церковные крысы, депутаты Государственной думы – на проститутках, известные, состоявшиеся личности – на педикюршах… В жизни случается всякое.

Яков… На ком же теперь женится Яков? Наверное, брак со спивающейся женщиной успел его измотать, и он вряд ли захочет попасть в малоприятную кабалу, называющуюся браком, так быстро. Между браками должен быть перерыв до тех пор, пока мужчине опять захочется того, чтобы кто-то дышал ночью в затылок… Заинтересовать мужчину трудно, даже очень трудно. А такой мужчина может купить себе любую женщину по его выбору. Но Яков сам дал мне подсказку. Его не нужно заинтересовывать, его нужно удивлять. Его надо постоянно удивлять, тем самым подогревая его нарастающий интерес. Ну что ж, Яков, что-что, а удивлять я умею. Этого у меня не отнять.

На судебном процессе было совсем не так страшно, как я представляла себе. Когда очередь дошла до свидетелей, первой выступила Вера Анисимовна. Она упрекала покойную жену Якова в беспробудном пьянстве, психических отклонениях и неадекватных действиях. После Веры Анисимовны выступил психиатр, который в течение долгого времени наблюдал не совсем нормальную Зою. Врач предоставил различные справки и заключения, где была отображена склонность женщины к суициду. Она сама не раз говорила врачу, что хотела бы уйти из жизни. Пока говорили другие, я ерзала на жестком стуле. Наконец очередь дошла до меня. Я рассказала о том, что родилась в той же деревне, где родилась Зоя, что еще в самом раннем детстве Зоя отличалась повышенной возбудимостью и далеко не стандартным поведением. Что мы не виделись много лет, а когда случайно встретились, она пригласила меня к себе, чтобы показать мне ту роскошную жизнь, которую она получила благодаря богатому мужу. Я поехала, мне было интересно увидеть, как живут богатые люди. Когда я приехала к Зое в гости, она была пьяная, и, судя по ее виду, я поняла, что она пьет постоянно. В этот вечер она была какая-то отрешенная, постоянно говорила о том, что ей все надоело, что она больше не может так жить, потому что ей невыносимо скучно и ее просто тошнит от роскоши. Она угощала меня мексиканской водкой и все повторяла, что это ее любимое зелье, что она может пить его литрами. Я быстро опьянела, потому что еще никогда не пила крепкие напитки в таких количествах. Мы вспоминали наш поселок, затем стали горланить песни и вести себя не самым пристойным образом. Неожиданно Зоя выключила музыку, снова заговорила, что больше не может так жить и что уже давно подумывает о том, чтобы расстаться с этой опостылевшей жизнью, что она ото всего устала. Поначалу я думала, что она просто перепила, но когда я увидела, что она достала пистолет, я поняла – она не шутит. Я попыталась ее остановить. Но Зоя совершенно меня не слушала. Смотрела на пистолет каким-то особенным, безумным взглядом. Она сняла пистолет с предохранителя, я пыталась ее остановить, но Зоя закричала, чтобы я немедленно убиралась прочь, и выстрелила мне в ногу. Меня пронзила острая боль, я успела увидеть, как Зоя наставила на себя пистолет и выстрелила в грудь. От страшного шока, который я испытала после того, что увидела, и от чудовищной боли я потеряла сознание и очнулась уже только в больнице. Там я пробыла почти два месяца. Я обвела бесстрашным взглядом судей и присяжных, а потом продолжала:

– Когда я выписывалась из больницы и узнала о том, что Якова Владимировича обвиняют в смерти его жены, я пришла в замешательство. Ведь когда это все произошло, Якова Владимировича просто не было дома. Я знаю, что на него пали подозрения потому, что на пистолете были найдены отпечатки его пальцев. Так вот, я вас уверяю, что Зоя, когда рассказывала о своей жизни, сказала и о том, что купила пистолет тайком от мужа у каких-то бродяг. Нечаянно его нашел Яков Владимирович и устроил ей грандиозный скандал. Он хотел было поехать сдать его в милицию, но Зоя на коленях умоляла Якова Владимировича не делать этого. Мол, это пистолет ее одной очень близкой знакомой, которая попросила его временно подержать у себя, и что она не может подвести знакомую. Яков Владимирович был непреклонен. Тогда Зоя поклялась, что завтра же отдаст пистолет хозяйке и больше никогда в жизни не возьмет в руки оружие. Яков Владимирович очень любил свою жену и поверил ей на слово. На следующий день, когда он спросил ее о пистолете, Зоя поклялась, что отдала его. Что было дальше, вы хорошо знаете… Наверное, именно по этой причине на пистолете оказались отпечатки пальцев Якова Владимировича. Мужчине тяжело говорить о том, что любимая женщина его просто-напросто обманула. Возможно, в глубине души он винит себя. Он винит себя в том, что послушал жену и не отнес пистолет в милицию. Я не знаю, в чем можно обвинять человека, который пошел на поводу у той, которую он любил… Ведь любая любовь должна быть построена на доверии, без него просто не может быть любви. Мы всегда слепо доверяем тем, кого любим, зачастую обжигаемся и ошибаемся, но это любовь, и нас не за что винить…

Закончив свою речь, я посмотрел на Якова и увидела его заинтересованный и удивленный взгляд. Я опять его удивила. Я удивила его еще раз… А еще я увидела какую-то незнакомую женщину средних лет, которую я никогда не видела ранее. Она не выступала на суде. Странно, но эта женщина не выступила на суде ни в качестве свидетеля и ни в каком другом качестве. Она просто сидела и буквально ловила каждое мое слово. Вне всякого сомнения, она сильно переживала, но только за кого? За Якова? Если за него, то интересно, кем она ему приходится? Просто знакомой или какой-нибудь дальней родственницей? Я не нашла ответа на этот вопрос, да мне и некогда было его искать. Я еще раз взглянула на женщину и отметила, что она потрясающе выглядит. В глаза бросалась ее ухоженность, умение следить за собой. Что ж, это дело хорошее. Только возможно оно тогда, когда у тебя есть деньги…

– Вопрос к свидетелю, – вдруг донеслось до моего слуха.

– Пожалуйста, я отвечу на любой ваш вопрос, – все тем же ровным и спокойным голосом произнесла я.

– Скажите, а в каких отношениях вы состоите с обвиняемым, сидящим на скамье подсудимых?

– Ни в каких, – не моргнув глазом ответила я, словно только и ждала подобного вопроса.

– Вы были знакомы с ним ранее?

– К сожалению, нет. Сегодня я увидела Якова Владимировича впервые. Я сказала «к сожалению», потому что как только мне довелось познакомиться с Яковом Владимировичем, я увидела в нем кристально чистого, благородного и честного мужчину. Я просто восхищена этим мужественным и стойким человеком. Я надеюсь, что сегодняшний суд примет правильное решение и избавит этого порядочного человека от дурной славы. С первого взгляда видно, что с потерей любимой супруги в душе Якова Владимировича что-то надломилось.

Я села на свое место, еще раз посмотрела на Якова и принялась ждать приговора суда. У меня засосало под ложечкой, мне стало трудно дышать. Я и сама не знаю, почему я испытывала подобное состояние, ведь по большому счету Яков был совершенно чужой для меня человек. Когда прозвучало «Невиновен!», я радостно посмотрела на Якова и совсем некстати захлопала в ладоши. Яков встал и со словами «Наконец этот дурацкий спектакль закончился», вышел из зала. Я подождала пару минут и вышла следом за ним. Дверь машины Якова Владимировича, стоявшей прямо у ступенек, была распахнута. Я постояла с минуту, не обращая внимания на приказной возглас Якова «Анжела, садись в машину», и быстро пошла прочь. Машина поехала за мной. Я ускорила шаг. Машина перегнала меня и преградила мне дорогу. Вышел ничего не понимающий Яков и, как всегда, когда он нервничал, закурил сигарету. При этом он все же выглядел победителем, в глазах которого читалось все – триумф, желание жить, делать деньги…

– Анжела, ты чего в машину не садишься?

– Зачем?

– Как зачем? – не понял он.

– Зачем я должна садиться в машину?

– Домой поедем.

– Зачем?

– Что значит – зачем?

– Ты поедешь к себе домой, а зачем я к тебе поеду? Я все, что могла, для тебя сделала. Выполнила все, что от меня требовалось. Думаю, теперь я тебе без надобности. Разбегаемся. Ты идешь своей дорогой, а я своей.

– Анжела, сегодня в суде ты говорила просто прекрасно. Я знаю, что ты делала это только для меня, и, по-моему, это у тебя получилось очень даже замечательно. Теперь я твой должник. Пойми, я не могу тебя так отпустить!

– Ты хочешь посадить меня в комнату без окон?! Наверное, в твоем доме так заведено. Кто-то обязательно должен сидеть в комнате без окон…

– Не говори ерунды. Хочешь, мы где-нибудь поужинаем? Хочешь, поедем ко мне в охотничий домик? Куда ты, если даже не знаешь, где живешь? Ты же ничего не помнишь…

Мне показалось, что сейчас Яков открыт как никогда. Он сбросил привычную маску цинизма и смотрел на меня растерянным взглядом.

– Можешь пока у меня пожить. Пока мы чего-нибудь не придумаем с жильем, – неуверенно сказал он.

– Спасибо. Я пожила у тебя почти два месяца. Этого достаточно, чтобы больше никогда не вернуться в твой дом.

– Но ведь у тебя нет денег. За то, что ты для меня сделала, я должен тебе заплатить. Это стоит денег, и я их тебе дам.

– Это ничего не стоит. Ты сам говорил, что это формальность. Я ее выполнила. И не мерь это на деньги. Что касается меня, то я делала все исключительно ради тебя, и ничего больше. Я же уже сказала, в этой жизни не все продается и не все покупается.

Из машины выглянула взволнованная Вера Анисимовна и растерянно развела руками:

– Анжела, девочка, ты куда собралась? Ты, наверное, проголодалась? Поехали! Я вас с Яковом Владимировичем покормлю чем-нибудь вкусненьким. Поехали, вы же с утра, кроме кофе, ничего во рту не держали. У меня сегодня исключительные щи.

– Что у вас сегодня?

– Щи.

– Вы Якова Владимировича ими кормите… А я… я не голодна…

Яков взял меня за руку и заглянул мне в глаза.

– Анжела, я не пойму, что случилось?

– Ничего не случилось.

– Ну ведь тебе же некуда идти?! – Он начал терять терпение.

– Куда-нибудь да приду…

– Поехали, я дам тебе денег.

– Я уже сказала, что все, что я для тебя делала, я делала не за деньги. Давай больше не будем на эту тему.

– Если ты не хочешь брать деньги таким образом, я могу дать их тебе взаймы. Сколько тебе нужно одолжить?

– Нисколько.

– Ну чего ты от меня добиваешься? Поехали домой.

На лице Якова вдруг появилась усталость. Он достал валидол и положил таблетку под язык. Не знаю, зачем это было сделано – то ли для того, чтобы произвести на меня впечатление человека, которому очень плохо, и вызвать жалость, то ли потому, что у него и в самом деле защемило сердце.

– Чего ты от меня добиваешься? Чтобы я прямо сейчас на тебе женился? Но ведь я жену только сорок дней как похоронил… Должен пройти хотя бы год…

– Я этого не говорила, – сердито затрясла я головой.

– А мне кажется, ты добиваешься именно этого.

На моих глазах появились слезы, я поняла, что я проиграла, что мне никогда не заполучить этого богатого мужчину. Я решила, что Яков совершенно ко мне ничего не чувствует. Он просто страхуется. Не верит мне до конца и боится, что ко мне может вернуться память и тогда наступит беда. Все, что произошло между нами вчера, было просто случайным, ни к чему не обязывающим. Королева осталась без королевства. Тем более королевство-то было чужим. Я улыбнулась и уже хотела было двинуться дальше, но Яков обнял меня, а мне… мне вдруг стало необъяснимо спокойно.

Из машины вышла Вера Анисимовна и посмотрела на меня ласковым взглядом.

– Анжела, поехали, вы не представляете, какие вкусные у меня щи!

– Ну если только щи… – улыбнулась я ей в ответ и села в машину.

В машине я закрыла глаза и подумала, а почему, собственно, мне не попробовать еще раз. Еще один раз попытаться пробраться в роскошное королевство…