Глава 5

Подойдя к стоянке, я резко остановилась и потеряла дар речи: рядом с отцовским лимузином крутились двое мальцов. Один ковырялся в замке, а другой посматривал по сторонам – не идет ли хозяин. Не успела я ничего сообразить, как оба уже были в машине. Очнувшись, я замахала руками и закричала так громко, насколько хватило моего голоса:

– Угоняют! Машину угоняют! Милиция!!! Я услышала, что заработал двигатель и в ту же секунду раздался страшный взрыв. Упав на землю, я обхватила голову руками. Гудело в ушах. Мне не верилось, что я осталась жива. Мне вообще не верилось, что все это происходит в реальности. Вой милицейской сирены заставил меня поднять голову, и я с ужасом увидела то, что осталось от лимузина. Мощный взрыв изуродовал и несколько соседних машин. Я села на землю и громко зарыдала. Не знаю, сколько времени я так просидела, пока ко мне не подошел сотрудник милиции и помог встать. На месте взрыва собралось много народу. Люди в форме омоновцев взяли стоянку в плотное, непроходимое кольцо, отгоняли ротозеев на безопасное расстояние.

– Опять террористический акт! – судачили в толпе. – Как дальше жить, если взрывают прямо в центре города… Диверсия! – не унимался кто-то. –Вокзал хотели взорвать!

– Вы хозяйка лимузина? – услышала я голос милиционера, который помог мне встать.

– Я шла к машине, а ее хотели угнать, – пробормотала я и с ужасом посмотрела на обгоревшие останки двух угонщиков.

– Вам повезло, на их месте могли быть вы. У меня перехватило дыхание, хотелось кричать, забиться в истерике. На их месте могла быть я… Господи, а почему именно я?! Получается, что кто-то хотел меня убить… Но кто? Виктор? Нет, ему самому нужна помощь. Тот, кто его держит?

– Вам придется проехать в отделение, – сказал милиционер. – Эксперты уже принялись за работу. По всей вероятности, кто-то подложил взрывное устройство.

– Да, конечно, сейчас. Но.., мне нужно в туалет. Мне очень плохо, – прошептала я и, пошатываясь, направилась в сторону вокзала. Перед глазами плыли желтые круги, в ушах гудело, а сердце билось с такой бешеной скоростью, что мне казалось, еще немного, и оно просто выскочит из груди. Наверное, я была очень грязная, потому что черт знает сколько времени пролежала на асфальте. Спустившись в камеру хранения, я подошла к кабинке, куда еще совсем недавно положила пакет с долларами. Дрожащими руками набрала нужный код и открыла дверцу. Кабинка была пуста. Не поверив своим глазам, я сунула внутрь голову. Пусто. Получается, что в тот момент, когда взорвалась моя машина, кто-то забрал деньги. Крепко держась за перила, я стала медленно подниматься наверх. Я едва держалась на ногах.

Меня хотели убить те люди, которые держат Виктора, пронеслось у меня в голове. Пока я возилась с кабинкой, они положили в машину взрывное устройство. Но зачем? Кому нужна моя смерть? Опершись на перила, я присела на ступеньку и поняла, что дальше просто не могу идти. В этот момент кто-то обнял меня за плечи.

Это был тот же самый милиционер, который совсем недавно поднимал меня на месте взрыва.

– Девушка, ну куда вы исчезли? Я вас повсюду ищу. Вы как потерпевшая нужны для дачи показаний.

– Каких еще показаний?

– Вашу ведь машину взорвали! Придется обстоятельно побеседовать. Это же взрыв, а не детские игры. Пострадали соседние машины, погибли двое молоденьких парней. Будет вестись следствие.

– Мне плохо, – выдавила я и достала платок, чтобы промокнуть пот.

– Может, вам “скорую” вызвать?

– Сейчас пройдет.

– Вам придется проехать с нами в отделение. Необходимо установить, с чем связан этот взрыв. Сожалею, но машина восстановлению не подлежит.

Следователь, который будет вести “мое дело”, оказался ухоженным мужчиной средних лет, он непрерывно курил и сверлил меня пристальным взглядом. Узнав, что я дочь одного из самых известных адвокатов в городе, он выронил сигарету и как-то растерянно спросил:

– Марышкин – ваш отец?

– Отец, а в чем, собственно, дело?

– Я в газете прочитал, что он совсем недавно умер…

– Да, он умер. Инсульт.

– Примите мои соболезнования, – немного издеваясь сказал следователь и сел в кресло, стоящее напротив.

– Принимаю, – невозмутимо ответила я и тупо посмотрела в окно.

– Получается, что вы ездили на машине своего отца?

– Да, а в чем, собственно, дело?

– Просто дело приняло новый оборот. У данного преступления появился еще один мотив. Возможно, вы вообще не причастны к данному преступлению. Ваш отец был довольно известным человеком и очень противоречивым. Скажите, у него были враги?

– Не знаю. Он никогда не посвящал меня в свою работу.

– Он что, не разговаривал с вами по поводу своих дел?

– Нет.

– По всей вероятности, взрывное устройство предназначалось не вам, а вашему отцу.

– Но ведь он умер, – опешила я.

– Ну не все же люди читают газеты. Тем более что ваш отец… – следователь сморщился и закурил сигарету.

– Что мой отец?

– Он славился тем, что беспроигрышно защищал бандитов. Его так и называли – бандитский адвокат. Видимо, дозащищался до того, что кому-то стал неугоден. Кто-то его приговорил, не зная того, что вашего отца уже и так нет в живых. Кстати, а от чего он умер?

– Инсульт.

– Конечно. Никакое сердце не выдержит загребать столько денег.

Услышав последнюю фразу, я закинула ногу на ногу и нервно застучала пальцами по столу.

– Послушайте, вы пригласили меня сюда для того, чтобы обсуждать моего отца? Я не желаю слушать, что вы о нем думаете. Оставьте свое личное мнение при себе.

Следователь посмотрел на меня осуждающим взглядом и резко сказал:

– Можете ехать домой и приводить себя в порядок. Как только вы мне понадобитесь, я пришлю вам повестку. Моя фамилия Мельников. Зовут Владимир Владимирович.

Я хотела было встать, но следователь резко приподнялся и неожиданно махнул рукой, показывая, что еще не время вставать:

– Женя, ответьте мне еще на один вопрос. Что вы делали на железнодорожном вокзале?

Наверно, я просто была не готова к такому вопросу. Растерявшись, я тут же взяла себя в руки и нагло соврала:

– Хочу съездить отдохнуть в Крым. Я приехала узнать, на какое число есть билеты и сколько они стоят.

– Крым отменяется. Пока ведется следствие, вы должны быть на месте.

Почувствовав на себе все тот же неприятный взгляд, я не выдержала и как-то истерично сказала:

– Послушайте, почему вы на меня так смотрите? Я ничего не натворила. У меня взорвали машину, а вы смотрите на меня как на преступницу. Я сама осталась жива только по счастливой случайности. Я ничего не натворила. Я просто приехала на вокзал узнать насчет билетов. Не надо так на меня смотреть. Лучше ищите преступников.

– Мы их найдем, можете не сомневаться.

– Ну, так ищите, – раздраженно сказала я и подошла к входной двери.

– Женя, а зачем вам была нужна автоматическая камера хранения? – Следователь отошел от окна, сщурил глаза и посмотрел на меня все тем же противным взглядом.

Я взялась за дверную ручку и посмотрела на него отрешенными глазами.

– Вас опознал один из сотрудников милиции. Он дежурит на железнодорожном вокзале. Он тоже был на месте происшествия. Узнав, что взорвали вашу машину, сотрудник сказал, что вы довольно странная девушка и что он держал вас на примете. Он рассказал. Про скандал, который вы устроили у автоматических камер хранения.

Я слегка съежилась и ледяным голосом произнесла:

– Никакого скандала не было. Просто я спустилась в автоматические камеры хранения и увидела, как один молодой человек ломал кабинку. Он пытался запихать туда крупногабаритную сумку, которую он не захотел сдать в обычную камеру хранения. Я и посчитала это злостным хулиганством и позвала работника милиции.

На лице следователя было подобие улыбки. От его взгляда мне стало совсем плохо, заныло в груди.

– Вы требовали кабинку.

– Я уже давно ничего не требую. Тем более от сотрудников милиции.

– Вы не ответили на мой вопрос. Зачем вы пришли к автоматическим камерам хранения?

– Просто так. Послушайте, я что, подозреваемая? Чего вы от меня хотите?

Следователь не отрывал от меня взгляда.

– До свидания, – буркнула я.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя. После общения со следователем я чувствовала себя совершенно подавленной, на душе остался какой-то гадкий осадок. Я никогда не любила своего отца, но очень часто прислушивалась к его советам. В своей области он не имел себе равных, и я это прекрасно знала. Отец не очень лестно отзывался о милиции и всегда говорил, чтобы без особой надобности я не обращалась туда, а уж если обратилась, то не говорила лишнего и на вопросы отвечала уклончиво. Любое слово могло обернуться против меня. Сейчас мне “посчастливилось” убедиться в этом на собственном опыте. Не успела прийти к следователю, как сразу же почувствовала себя преступницей.

Я поймала такси и поехала домой. Смеркалось. Таксист несколько раз пытался со мной заговорить, но я никак не реагировала на его реплики и смотрела в окно. Притормаживая у нашего коттеджного поселка, таксист присвистнул:

– Вот это жизнь! Если не ошибаюсь, тут одни новые русские! Райский уголок.

Проехав КПП, я помахала рукой охраннику и устало спросила:

– А кто такие новые русские?

– Ну, наверное, такие, как вы. Дураку понятно, что простой смертный тут не поселится.

– А я что, бессмертная, что ли? Между прочим, я такая же смертная, как и вы. Сегодня меня хотели убить и взорвали мою машину.

– Примите мои соболезнования. Богатая жизнь всегда рискованная, особенно в нашем государстве.

– А вы какой русский, старый, что ли?

– Получается, что старый. Я в хрущевке живу, от жизни ничего хорошего не вижу. Это лет десять назад я нормально жил. Деньги на книжку откладывал, на курорт ездил, детям будущее обеспечивал. А какое оно теперь будущее, если даже настоящего нет. Пашешь целыми днями, как собака, а отложить ничего не можешь. Жена каждый день истерики устраивает, хоть из дому беги. Вы-то, наверное, такой жизни и не видели.

– Не видела. Я слишком много лет не выходила из дома.

Машина остановилась у отцовского особняка.

– Вот это домина! – охнул таксист. – Аж дух захватывает. Честным трудом таких денег не заработаешь. Только если воруешь.

– Воровать тоже уметь надо…

– Вы давно тут живете? Вы тут родились?

– Я родилась в детском доме, – сказала я, сама не зная, почему разоткровенничалась. Наверное, потому, что таксист – случайный человек. Уедет и все. Ему не понять, что есть моменты, когда богатство не только не радует, оно раздражает. Он не знает, какой ценой это все мне досталось…

– Просто стечение обстоятельств, – задумчиво продолжала я. – Сначала это стечение обстоятельств казалось мне ужасно счастливым, но спустя годы я поняла, что это не так. В Доме ребенка я чувствовала себя намного спокойнее и защищенное, чем в этом роскошном особняке с тем человеком, который называл меня своим отцом…

Взглянув на ничего не понимающего таксиста, я рассчиталась и вышла из машины.

Зайдя в дом, увидела мирно спящего в кресле Роберта. Гремела музыка. Выключив магнитофон, я подошла к брату и потрясла его за плечо. Роберт вскочил и сонным голосом спросил:

– Который час?

– Двенадцать ночи.

Услышав это, Роберт стремительно бросился к выходу. Я пожала плечами, поднялась к себе и подошла к зеркалу. Сказать, что я выглядела не совсем прилично, значит ничего не сказать. Я выглядела просто отвратительно. Одежда забрызгана грязью, лицо какого-то черного оттенка – скорее всего от дорожной пыли и слез. Несмотря на поразившее меня зрелище, я заметила, что мои глаза не слезились, а ведь горела огромная люстра. Я с силой пнула стоявший на полу подсвечник. Больше никаких подсвечников и никакой темноты! Я скинула грязное платье и критически осмотрела свое тело. Дверь распахнулась и на пороге моей спальни появился Роберт. Он был испуган и ужасно возбужден.

– Женька, Светлана пропала, – протараторил он и оторопело уставился на мое обнаженное тело: я стояла в одних тоненьких трусиках, держа в руках нежный ажурный лифчик.

– Как это – пропала? Она что, маленькая, что ли? Не успела приехать, как уже пропала.

Роберт сел на первый попавшийся стул и стал бессвязно бормотать:

– Светка родилась в совершенно другой семье. Они всегда жили за порогом бедности. Отец – алкоголик, мать – уборщица в столовой. Двое голодных сестер, брат – наркоман. Они даже мяса никогда не ели. В основном какую-то баланду из крупы, картошки и капустных листьев. Наверное, от этой баланды у самой младшей сестры развился прогрессирующий рахит. Я всегда Светку жалел. Ведь она от такой скотской жизни могла снаркоманиться, на панель пойти… А у нее гордость есть. Я это сразу заметил. Когда у меня поселилась, к нормальной жизни долго привыкала. Потом я ее сюда привез… Она от этой роскоши просто обалдела. Ведь она никогда ничего подобного не видела… Когда ты уехала, мы открыли бутылку виски, а я спиртное редко пью, поэтому меня так сильно развезло. Мы ушли в спальню, занимались сексом, а когда спустились в гостиную, я уже пить не мог, но Светка добавила… Ну и поднабралась. Все говорила, что повезло тебе, в таком роскошном доме живешь.

– А при чем тут мой дом? – резко перебила я Роберта.

– Да это я так, к слову сказал. Дело не в этом. Светка спустилась в гараж, увидела “форд” и попросила разрешения покататься по поселку. Я этот “форд” вообще в первый раз вижу. Говорю, что эта машина сестры, что, мол, она приедет, ты у нее спроси. Но она ужасно упертая. Говорит, мол, от твоей сестры не убудет, я быстренько до КПП и обратно. Ну, я и уступил. Светка поехала, а я сидя в кресле уснул. Ты меня и разбудила. Понимаешь, прошло уже черт знает сколько времени, как она уехала. Я сейчас на КПП бегал. Мне там сказали, что “форд” выехал за пределы городка и больше не возвращался. Нужно ехать ее искать, а то как бы чего не случилось. Она же в дупель пьяная.

Услышав про “форд”, принадлежащий Виктору, я схватилась за голову.

– Господи, дурень ты хренов. Какого черта ты разрешаешь брать то, что не имеет к тебе никакого отношения!

Буквально через несколько секунд я перешла на крик и была готова наброситься на брата.

– Этот “форд” не мой. Он принадлежит одному человеку. Его вообще из гаража нельзя было выгонять. Я его специально там спрятала! На нем совсем недавно покойника возили. Он засвеченный! Я не удивлюсь, если твоей Светки уже нет в живых. Ладно, она от всего этого одурела, но ты ведь мужик! Ты ведь здесь родился! Что ты за мужик, если будущую жену тормознуть не можешь! Идешь у нее на поводу, как самый настоящий болван. С твоим приездом у меня одни проблемы Я поймала на себе растерянный взгляд Роберта и перестала кричать. Роберт сидел на стуле и откровенно пялился на мою грудь.

– Чего уставился? Никогда не видел женскую грудь?! – огрызнулась я и подошла к шкафу, чтобы достать новое платье.

– Твою нет, – сказал Роберт и встал со стула. –Собирайся. Нам нельзя терять ни минуты. Я не знаю, что вообще происходит в этом доме. Что это за “форд” и какие трупы на нем возили?! Я знаю, что у меня пропала будущая жена и я обязан ее найти. Мне кажется, что ты связалась с какими-то сомнительными людьми и вообще ведешь странный образ жизни.

Я подошла к Роберту вплотную, прислонилась к нему обнаженной грудью и уже более спокойно произнесла:

– Все должно обойтись. Сейчас мы поедем искать твою Свету. Я просто уверена, что мы ее найдем. Ее никто не должен убить, потому что это не выгодно. Им нужно что-то другое. По всей вероятности деньги. Сейчас такая скотская жизнь, что всем нужно только одно – деньги. Все помешались на деньгах. Все друг за другом следят, ищут слабые места, похищают, требуют выкуп. Возможно, ничего страшного не произошло. Возможно, Света вообще не встретилась с теми людьми. Скорее всего она просто обалдела от красивой, дорогой машины и заехала в какой-нибудь придорожный бар, чтобы залить новую порцию алкоголя.

Я почувствовала, как Роберта слегка затрясло. Он притянул меня к себе и жадно поцеловал мою грудь. В этот момент он напомнил мне моего отца, только в молодости. Он ужасно похож на отца. Те же волосы, но без седины, тот же взгляд, тот же властный характер и тот же успех во всем, за что бы он ни брался. Оттолкнув Роберта, я быстро оделась, умылась и устало сказала:

– Я готова…

Немного потерянный Роберт взял меня за руку и повел вниз по лестнице. Когда мы проходили мимо портрета отца, брат Роберт сжал мою руку. Я резко выдернула ее.

– Не надо меня жалеть. У тебя есть женщина, которая достойна твоей жалости. Я сама разберусь. Я не ела баланду из капустных листьев и не скиталась голодной по улицам. Я жила в этом дворце как заложница и исполняла все извращенные прихоти твоего горячо любимого отца.

Взяв бутылку виски, я спросила:

– Будешь?

Роберт кивнул и достал стаканы. Я удивленно пожала плечами:

– Не много ли?

– Нет, в самый раз. И тебе и мне нужно расслабиться. Порция виски величиной в два пальца… Именно такая порция может по-настоящему расслабить человека и уничтожить нарастающее чувство страха.

Взяв бутылку из моих рук, Роберт разлил виски. Я сделала несколько глотков и, увидев, что Роберт закурил сигарету, закурила тоже. Роберт удивился:

– Ты куришь?

– Вообще-то нет, но думаю, что теперь начну. Слишком много событий за последнее время. Говорят, никотин успокаивает. У меня своих проблем хватает, так нет, твоя будущая жена принесла новые. Я вообще не могу понять, как ты разрешил этой идиотке сесть совершенно пьяной за руль чужого автомобиля. Если все из-за той же жалости, то вскоре она просто сядет тебе на шею и свесит ноги. А ты будешь постоянно таскать ее на своем горбу и жалеть. Тебя устраивают такие перспективы?!

Роберт допил свой стакан, затушил сигарету и немного опьяневшим голосом сказал:

– Женя, давай договоримся, ты не будешь лезть в мои отношения со Светланой. Я с этим разберусь как-нибудь сам. Надо было предупредить, что в отцовом гараже стоит машина, на которой ты умудрилась перевозить трупы и что эту машину брать нельзя.

Допив виски, я процедила сквозь зубы:

– Это не отцов гараж. Тут больше ничего нет отцового. Тут все мое. Тут все принадлежит мне. Отец даже не упомянул тебя в завещании. Он все оставил мне. Понятно?! Ты здесь гость и если хочешь что-нибудь взять, для начала спроси у меня. На “форде” перевозили труп, который, между прочим, сотворил твой отец. Я нашла его в кабинете. Он убил человека и не удосужился убрать его из дома.

Мне показалось, что Роберт просто не расслышал моих последних слов. Его интересовало совсем другое. Он покрутил в руках пустой стакан и растерянно спросил:

– Отец совсем ничего не оставил мне?

– Ничего.

– Ты можешь показать мне завещание?

– Зачем? Ты не доверяешь моим словам? – невозмутимо спросила я.

– Доверяю. Да и Бог с ним. Я очень рад, что отец так хорошо о тебе позаботился. Я все заработаю сам. У меня впереди прекрасная карьера и блестящее будущее. Скажи, я хотя бы могу сюда приезжать? Я ведь вырос в этом доме.

– Конечно, можешь. Мы же с тобой сводные брат и сестра. Приезжай, только ничего у меня не отбирай. Слишком дорогой ценой мне все это досталось.

Я подошла к Роберту, прижала его к себе и поцеловала в губы. Роберт ответил на мой поцелуй.