Глава 18
Сев на пол, я обхватила колени руками и тихонько всхлипнула. Меня ужасно знобило, а в голове все путалось. Я только что убила человека и, самое страшное, не испытываю ни малейшего сожаления, только злость и ненависть. В комнате стало светло, наступило утро, и я с ужасом поняла, что в любую минуту сюда может кто-нибудь войти и увидеть эту жуткую кровавую картину. Я стала лихорадочно соображать, куда бы спрятать труп хоть на какое-то время. Вспомнив про кокон в отцовском кабинете, я посмотрела на стоящий рядом платяной шкаф и открыла его. За исключением пары пуховых подушек и ватного одеяла в нем ничего не было. Выкинув подушки на пол, я схватила Олега за ноги и потащила к шкафу. По полу протянулись кровавые полосы.
Олег оказался довольно тяжелым, но мне все же удалось затащить его в шкаф и накрыть ватным одеялом. Собрав окровавленное постельное белье, я вместе с подушками положила его поверх ватного одеяла.
Двери шкафа закрылись без особых усилий. Я подняла с пола пистолет и сунула в свою сумку. Теперь мне нужно как можно быстрее выбраться из этого дома: не пройдет и нескольких часов, как из моей комнаты начнет доноситься трупный запах. Но мне просто необходимо незаметно попасть в библиотеку и покопаться в сейфе. Было ровно половина седьмого. Игорь Николаевич, по всей вероятности, проспит до обеда, но прислуга уже на ногах, проскользнуть незамеченной будет трудно. Посмотрев на висящее на стуле бесформенное черное платье, я отбросила его в сторону и надела то, в котором была в казино. Заметив на руках кровь, я бросилась к умывальнику и тщательно умылась. Прихватив сумочку с пистолетом, осторожно вышла из комнаты. Я вся дрожала, но тем не менее старалась делать непринужденный вид и что-то напевала себе под нос. Спустившись на кухню, я весело поздоровалась с поварихой и сварила себе кофе. К Марье Петровне я зашла специально, чтобы она не вздумала меня искать и звать на работу. Повариха оглядела меня с ног до головы осуждающим взглядом и подозрительно спросила:
– Чего так вырядилась? Я уж хотела идти будить тебя, работать пора.
– А я сегодня не работаю. – Как это? Не рано ли ты выходной себе устроила?
– Я ничего себе не устраивала. Мне Игорь Николаевич его устроил. Мы всю ночь в казино были. Наигрались вдоволь. Я теперь в своей комнате не ночую, так что меня там искать не надо.
– А где же ты ночуешь?
– В спальне хозяина.
– Где?!
– Я, по-моему, ясно сказала. Я ночую в комнате у хозяина. Вчера мы вернулись из казино и пошли к нему в спальню. Всю ночь прозанимались сексом. Сейчас выпью кофе и снова пойду к нему. Он ждет.
Повариха расширила глаза и тяжело задышала.
– Да ты что такое говоришь? – возмутилась повариха. – Стыда в тебе нет! Развратница!
– Стыда во мне нет, это точно, – подтвердила я.
– Ты картошку чистить будешь?
– В чем? В вечернем платье и на шпильках? Я что, похожа на прислугу? Возможно, хозяин вообще освободит меня от домашней работы и оставит только для того, чтобы я ублажала его по ночам.
– И не стыдно тебе такое говорить?!
– Не стыдно. Что естественно, то не безобразно. Уж лучше кувыркаться с хозяином в кровати, чем сидеть и пыхтеть над ведром картошки. Я вчера себе такие мозоли набила, что смотреть страшно, в казино приходилось руки прятать.
Марья Петровна не сводила с меня удивленных глаз. Я чинно расхаживала по комнате, не забывая вилять бедрами, и смаковала кофе.
– Ты теперь вообще работать не будешь? – не выдержала она.
– Пока нет. У меня теперь другое положение. Я любовница вашего хозяина.
– Любовница! Постыдилась бы такое говорить при пожилом человеке. Если бы он тебя женой взял, другое дело, а то нашла чем хвастаться.
– Уж лучше быть любовницей, чем женой. Слово “любовница” произошло от слова “любовь”, а “жена” вообще непонятно от чего. С любовницы и спрос меньше, да и ценят ее больше. Ладно, засиделась я тут. Пойду, вы же сами знаете, что он ужасно не любит, когда опаздывают. По всей вероятности, сегодня весь день мы будем кувыркаться в постели. Когда проголодаемся, подадите обед прямо в спальню.
Как только я вышла из кухни, вся моя мнимая храбрость испарилась и я вновь ощутила сумасшедшую дрожь в коленях. Перед глазами возник Олег. Сначала с сумкой в камере хранения. Затем вспомнила, как он, заспанный, вышел из джипа, а потом как шел по коридору этого дома. Представить Олега мертвым я боялась и постаралась отогнать мысли о нем.
Убедившись, что коридор пуст, я толкнула дверь библиотеки и вошла внутрь. В отсутствие хозяина здесь царила какая-то особая атмосфера, атмосфера тишины, спокойствия и благополучия. Я огляделась. По стенам – полки больших, толстых книг в дорогих кожаных переплетах с позолоченными корешками и старинными буквами. Точно такие хранились в кабинете моего отца, но я никогда не придавала им особого значения. Все, что принадлежало моему отцу, вызывало во мне неподдельное отвращение.
Я подкралась к сейфу и попыталась его открыть. Естественно, мне это не удалось. На сейфе красовалась парочка кодовых замков. В том, что эти замки были мне не под силу, я даже не сомневалась. Обычно код таких хитрых замков знал только один человек – сам хозяин. Тихонько постучав по двери сейфа, я тяжело вздохнула и с глазами, полными слез, вышла из библиотеки. Прижав сумку с пистолетом к груди, я почувствовала, что слабею, и оперлась о стену. По коридору шла одна из горничных. Она везла довольно объемный пылесос на колесиках.
– Боже мой, что с вами? – бросилась она ко мне. – Вам плохо? Может, вызвать врача? Вы такая бледная? Хотите, я принесу нашатырный спирт? Вы только не молчите, ну скажите хоть одно слово.
– Ничего не надо, не беспокойтесь, – с трудом произнесла я и постаралась унять нарастающую дрожь в руках. – Со мной такое бывает. Это пройдет. Доведите меня, пожалуйста, до спальни Игоря Николаевича.
Горничная открыла рот и захлопала глазами.
– Хозяин еще спит…
– Я знаю. Вчера вечером мы ездили в казино, вернулись довольно поздно и провели ночь вместе. Под утро мне стало нехорошо, я пошла на кухню, чтобы выпить чашечку кофе, а теперь никак не могу найти нужную дверь. Когда мы приехали домой, оба были пьяны, и я не запомнила его комнату.
Горничная осмотрела меня с ног до головы, взгляд ее задержался на моем довольно откровенном декольте. Покачав головой, она слегка покраснела и как-то растерянно спросила:
– А вы уверены, что хотите вернуться обратно? Может, вы лучше переоденетесь и спуститесь на кухню? У Марьи Петровны полно работы.
– Нет, что вы. Хозяин освободил меня от работы. Это его желание, куда же тут денешься. Боюсь, он скоро проснется и увидит, что меня нет рядом. Нельзя терять ни минуты. Проводите меня, пожалуйста. Когда я стану хозяйкой дома, не забуду вашей услуги.
Видимо, последняя фраза произвела на горничную сильное впечатление. Бросив шланг от пылесоса на пол, она взяла меня под руку и шепотом спросила:
– А вы что, и в самом деле можете стать хозяйкой этого дома?
– Не сомневайтесь, это всего лишь вопрос времени.
– Неужели у вас с хозяином так серьезно?
– Да, у него самые серьезные намерения.
– Но ведь вы только вчера появились в нашем доме…
– А разве истинные чувства зависят от времени? У дверей спальни она встала на цыпочки и прошептала мне на ухо:
– Мы пришли, не забудьте, что обещали.
– Передайте всем, чтобы нас не беспокоили, – сказала я.
– В этом нет необходимости. Когда у хозяина женщина, его никто и никогда не беспокоит. Если что-то срочное, мы звоним ему по внутреннему телефону.
– А что, в такую рань бывает что-то срочное?
– Бывает, что его разыскивает кто-нибудь, чтобы сообщить какую-нибудь важную новость. Неожиданно горничная задумалась:
– Неужели у вас так серьезно? В последние годы хозяин вообще никогда не поддерживал с женщинами серьезных отношений. А вы знаете, что у него есть сын?
– Знаю, конечно.
– Хозяин его просто обожает. Вам придется найти с ним общий язык.
– Общий язык мы уже нашли. – Всем своим видом я дала понять, что разговор окончен, и вошла в спальню. На позолоченной кровати лежал Игорь Николаевич и громко храпел. Я достала из сумочки пистолет, сунула его под пуховую подушку и потрепала Игоря Николаевича за ухо.
– Дорогой, тебе не кажется, что ты слишком много спишь? – сказала ласково. – Просыпайся, а то проспишь такую роскошную женщину, как я.
Храп прекратился, и еще толком не проснувшийся хозяин открыл глаза. Посмотрев на меня ничего не понимающим взглядом, он растерянно спросил:
– В чем дело? Что здесь происходит?
– Ничего страшного, просто я пришла к вам в спальню и прилегла рядом с вами. Игорь Николаевич нахмурился.
– А кто тебе разрешил сюда приходить? Я думал, ты уже давно на кухне, чистишь картошку.
– А что, неужели для того, чтобы прийти в спальню к мужчине, который тебе нравится, нужно спрашивать разрешение?
– В моем доме разрешение нужно спрашивать всегда. Я вообще не привык к тому, чтобы слуги бесцеремонно врывались в мою спальню, и ложились со мной в кровать.
– Мне всегда казалось, что из общего правила бывают исключения. Я вас хочу.
Игорь Николаевич громко рассмеялся и скинул с себя простыню.
– Послушай, а ты довольно распущенная и скверная девочка. Раздевайся и покажи все, что ты умеешь. Видит Бог, я не хотел совращать малолетнюю девчонку, она сама меня спровоцировала.
Я послала ему воздушный поцелуй и вытащила из-под подушки пистолет. Ткнув пистолетом ему в затылок, я злобно прошипела:
– Ну все, дорогой, спектакль закончен. Можешь смело накинуть на себя простыню, потому что в ближайшее время тебе уже вряд ли удастся потрахаться.
– Девочка, тебе не кажется, что ты играешь со мной в слишком опасные игры? Эти игры могут стоить тебе жизни, – не без волнения заговорил он.
– Не надо за меня так сильно переживать. Я знаю, что делаю. В данной ситуации ты бы лучше переживал за себя, потому что для меня прострелить твою башку – пара пустяков.
– Кто ты и что тебе нужно? Ты хоть понимаешь, что в доме полно охраны и даже если ты меня убьешь, то вряд ли сможешь покинуть пределы этого дома.
– Ты сам выведешь меня из этого дома целой и невредимой. Только сначала сделаешь то, что я тебе скажу. В противном случае я стреляю без предупреждения.
– Кто ты?
– А ты вспомни.
– Ты хочешь сказать, что я видел тебя раньше?
– Конечно, и не один раз. Много лет назад ты приходил к моему отцу и всегда угощал меня какой-нибудь шоколадкой. Я тогда была совсем маленькой и страшненькой девочкой.
Игорь Николаевич напряженно пытался понять, о чем я говорю.
– Я дочка адвоката. Того самого адвоката, с которым вы были дружны много лет. Который несколько раз спасал вас и ваших людей из сложных жизненных перипетий. Тот самый адвокат, который приезжал к вам по первому зову в любое время суток. Это тот самый адвокат, деньгами которого ты захотел завладеть после его смерти.
– Ты дочка адвоката? – задыхаясь, спросил он.
– Да, а что, непохожа?
– Не знаю. Я видел тебя совсем ребенком. Но ведь тебе же не семнадцать лет!
– Конечно, а я что, похожа на семнадцатилетнюю?
– Теперь я понял, к чему эти бестолковые косички. Но ведь Виктор сказал, что дочка адвоката умалишенная. А ты на умалишенную совсем не похожа. Ты же не боишься света и не ходишь с подсвечником, как тяжелобольная.
– Не хожу. С некоторых пор.
Наступило молчание. Игорь Николаевич смотрел на меня глазами, полными ужаса и усиленно думал.
– А как же Виктор? Виктор меня предал?
– Виктор сидит в надежном месте. Его жизнь зависит от продолжительности моей жизни.
– Но ведь он же тебе не родственник?!
– Конечно. Я никогда не мечтала о таких родственниках. Ладно, не старайся все сразу понять. Все равно ничего не получится. Я тоже когда-то пыталась думать под дулом пистолета и поняла, что это бесполезное занятие. Пистолет снят с предохранителя. С тобой никто не шутит.
– Что тебе нужно?
– Мне нужны мои пятьдесят тысяч долларов. Те самые, которые ты вместе с Виктором выманил у меня обманным путем. Ты даже не представляешь, как мне хочется тебя пристрелить! Ты взорвал машину моего отца и чуть было не лишил меня жизни. Ты вторгся в мою жизнь и нарушил ее спокойный ритм.
Игорь Николаевич закатил глаза и громко рассмеялся.
– Да если бы я не вторгся в твою жизнь, ты бы до сих пор ходила с подсвечником в темноте! – злобно заметил он.
Я почувствовала, как похолодела моя спина, и слегка ударила своего врага пистолетом по голове.
– Вставай, сволочь, и быстро надевай свои портки. Если не будешь делать то, что я говорю, я пристрелю тебя как бешеную собаку.
Видимо, мои слова на него подействовали. Он встал и хотел было подойти к стулу, на котором висел пиджак, но я почувствовала неладное и громко крикнула:
– Стоять!
Держа хозяина на мушке, я ощупала пиджак и достала из его кармана пистолет. Положив его в свою сумочку, я непринужденно улыбнулась:
– Я же говорила, чтобы без глупостей, а ты никак не желаешь меня слушать. Смотри, нарвешься на пулю. Теперь можешь подойти к стулу и одеться.
– Ну, сука, ты за это ответишь, – зло бормотал он, заправляя рубашку в брюки. – Ты даже не понимаешь, что ты сейчас творишь.
– Ты предлагаешь мне тебя убить, чтобы я ни за что не отвечала?!
Игорь Николаевич ухмыльнулся и сплюнул прямо на пол.
– А вот этого не надо делать. Нужно уважать чужой труд, – сказала я.
– За этот чужой труд я плачу деньги.
– Все правильно. Труд всегда должен вознаграждаться. А теперь слушай меня внимательно. Сейчас ты берешь меня под руку, и мы заходим в твою библиотеку. По коридору идешь спокойно, без лишних движений. Не забывай, что в твой бок будет уперт пистолет. Если я замечу хоть одно лишнее движение, моментально стреляю. Мне терять нечего. Заходим в библиотеку, ты достаешь из сейфа мои деньги и даешь мне возможность уйти из этого дома. Я сажусь в твой “мерседес”, доезжаю до главной трассы и безболезненно с ним расстаюсь, пересев в ближайшую попутку. Так что будь умным, веди себя как положено. Ты же сам говорил, что я умалишенная, поэтому мне особо терять нечего.
Взяв своего спутника под руку, я ткнула в его бок пистолет, и мы вышли из спальни. По пути мы никого не встретили. Подойдя к сейфу, Игорь Николаевич несколько секунд поколдовал над замками и вскоре его открыл. На первой полке лежало несколько папок с какими-то бумагами. Чуть ниже красовались аккуратно перевязанные пачки долларов и несколько карточек банкомата. Опустив глаза вниз, я вздрогнула и увидела целый арсенал оружия. Здесь были и новенькие, пахнущие маслом пистолеты Макарова и устрашающие автоматы Калашникова и даже несколько гранат.
– Вот это да! – от неожиданности сказала я и тут же толкнула своего спутника пистолетом.
– Ты поосторожнее толкайся. Он может выстрелить, – не на шутку перепугался Игорь Николаевич.
– Жить хочешь, – нервно усмехнулась я. – Конечно, а кто не хочет! Особенно начинаешь ценить жизнь тогда, когда чувствуешь приближение смерти. А ты, я смотрю, тут нормально оружием затарился. Прямо не библиотека, а настоящий арсенал. Зачем ты столько оружия хранишь дома, что, на кладбище, в склепе, уже места нет?
– На каком еще кладбище? – опешил мой вчерашний хозяин.
– Ладно, хорош придуряться. Я в курсе всех твоих дел.
Игорь Николаевич сощурил глаза и злобно прошипел:
– А ты не такая уж умалишенная, как о тебе говорят. Дурочку из себя разыгрывала, а сама вон куда свой нос запустила.
– Первым свой нос запустил ты, и ты не оставил мне выбора. Возьми пакет и выложи в него все деньги, которые лежат у тебя в сейфе.
– Мы же говорили только о тех деньгах, которые я у тебя взял. Остальные не имеют к тебе никакого отношения.
– Я так не считаю. Давай, иначе я стреляю. Игорь Николаевич взял пакет и стал лихорадочно засовывать в него пачки долларов. Его заметно трясло, и мне казалось, еще немного – и он просто рухнет на пол без чувств. Было видно, что он не привык расставаться со своими деньгами. Когда на полке не осталось и доллара, он судорожно протянул мне пакет и приглушенно сказал:
– Ну, сука, ты за все ответишь. Я этого так не оставлю, я из-под земли тебя достану.
– Боже мой, какие мы грозные! Если ты попытаешься снова влезть в мою жизнь, я засажу тебя за решетку. А теперь веди меня к выходу и посади в свой “мерседес”. Сделай это так красиво, чтобы никто из охранников ничего не заподозрил. В противном случае знаешь, что будет.
Игорь Николаевич был жутко напряжен и бледен. Я что есть силы давила в его бок пистолетом, не давая ни на секунду расслабиться.
– Прижмись ко мне сильнее и разыгрывай из себя влюбленного мужчину. Возьми меня под руку не как жердь, а как галантный кавалер, провожающий свою даму в небольшое путешествие, – чуть слышно сказала я и прижала к себе пакет с долларами.
– Да не тычь ты так пистолетом, – прошипел он, открывая входную дверь.
На улице нас встретил охранник и проводил удивленным взглядом. Оно и понятно. Хозяин дома напоминал самого настоящего старика в предынфарктном состоянии, который может свалиться и отдать концы. Да и я выглядела не самым лучшим образом. Растрепанные волосы, размазанная косметика и усталое, почти безжизненное лицо…
– Игорь Николаевич, что-нибудь случилось? Охранник преданно склонился вслед хозяину.
– Нет, Алексей, ничего не случилось. Выгони из гаража “мерседес”. Женя хочет съездить домой на несколько часов.
– Она поедет на “ мерседесе ” ?! Охранник очень удивился.
– Я же сказал, чтобы ты выгнал из гаража “мерседес”.
– А водителя позвать?
– Нет. Она хочет вести машину сама.
Алексей заморгал и спросил отчаянным голосом:
– Игорь Николаевич, а вы уверены, что хотите одолжить ей свой “мерседес”?
– Выгоняй машину, я сказал! Не смей задавать лишних вопросов! – не на шутку рассердился хозяин.
Алексей как ошпаренный бросился к гаражу. Я заглянула Игорю Николаевичу в глаза и поцеловала его в губы.
– Молодец! Хорошо сработано. Ты случайно не заканчивал театральный институт? Я смотрю, у вас тут прямо целая театральная династия.
Мой спутник сморщился и сплюнул. Затем как-то грустно посмотрел на пакет с деньгами и отвернулся.
– Что, жалко? Что ж, в этой жизни нужно уметь не только выигрывать, но и проигрывать. Знаешь, когда я поверила в то, что с Виктором случилась беда и везла для него необходимую сумму, я ни на грамм не жалела…
– Это оттого, что ты никогда в жизни не заработала ни копейки.
– Можно подумать, ты заработал эти деньги своим горбом.
– Не горбом, а умом. Это совсем разные вещи.
Рядом с нами остановился “мерседес”. Я толкнула своего врага в бок и чуть слышно шепнула:
– Скажи, чтобы охранник отогнал машину за ворота.
Игорь Николаевич безропотно выполнил мой приказ.
– Ну что, милый, может, ты меня проводишь, сказала я таким ласковым голосом, на который только была способна.
Когда мы подошли к машине, я посмотрела на Алексея взглядом, полным ненависти, и прикрикнула:
– Что уставился? Завидно? Хочется посмотреть, как два влюбленных будут прощаться и целоваться?! Тоже хочется?
Алексей покраснел и со словами: “Больно надо” – ушел в дом.
– Ну что, езжай, – немного успокоившись, сказал мой спутник и открыл водительскую дверь.
Я немного задумалась и тяжело вздохнула:
– Что-то ты, мой дорогой, заметно повеселел. Не связано ли это с тем, что ты уже обдумываешь план погони за этим “мерседесом”? Скажи правду, ты расслабился потому, что уже понял, что мне далеко не уехать? Как только я заведу мотор, ты поднимешь на ноги всю охрану? Дорогой, ты, конечно, очень умный мужчина, но ты совсем недооцениваешь способностей женщины. Я думаю, тебе просто необходимо меня проводить. Садись за руль. Прока тишь меня немножко.
Услышав это, мой спутник посмотрел на меня таким жутким взглядом, что я съежилась, но постаралась скрыть свой испуг.
– Я не сяду за руль, – произнес он каким-то глухим голосом.
– Сядешь. Я считаю до трех.
Игорь Николаевич так затрясся, что я поняла считать мне явно не придется, он сел за руль. Доехав до шумной трассы, он посмотрел на меня и дрожащим голосом спросил:
– Мне кажется, я могу ехать обратно.
– Можешь, только минут через двадцать. Через двадцать минут я дала приказ остановить машину и, не убирая пистолета, проверила карманы своего “водителя”. Достав сотовый телефон, я бросила его на заднее сиденье.
– Это на всякий случай. Деньги на такси у тебя есть. Можешь смело выходить из машины. Найдешь свой “мерседес” через несколько километров на этой же трассе. Все. Счастливого пути.
Игорь Николаевич бросил взгляд на сотовый телефон, затем перевел его на пакет с долларами и, тяжело вздохнув, вышел из машины. Я перебралась на водительское место и помахала ему рукой. Он стоял, словно парализованный, и сверлил меня своими хитрыми, злыми и в то же время растерянными глазами…
