Книга: Грехи молодости, или Расплата за прошлую жизнь
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Спальня была пуста! Я потрясла головой, отказываясь верить своим глазам. Аккуратно застеленная кровать. Никаких следов борьбы. Статуэтка, как и прежде, стоит на тумбочке. И даже окно закрыто. А ведь только что створки были распахнуты…
В чувство меня привел подзатыльник, отвешенный Игорем.
— Что ты себе позволяешь?! — вскрикнула я и отскочила в сторону. — Я Шурику скажу, он тебя уроет!
— Я тебя сам быстрее урою. Надоело уже! Говори, где твой труп?
— Не знаю, — беспомощно развела я руками. — Ей-богу, не знаю.
— А что ж ты мне сказки рассказывала?
— Да она только что здесь лежала!
— И куда же потом делась? Встала и ушла?
— Ума не приложу.
— А был ли труп вообще?
— Был. Н-не знаю…
— А что ты знаешь?
Вместо ответа я опустилась на колени и стала ползать по ковру, рассматривая то место, где чуть более часа назад лежала мертвая домработница. Игорь ходил за мной как привязанный и ругался:
— И угораздило меня связаться с тобой, дура ненормальная! Спектакль решила устроить! Мальчика нашла!
Я не слушала его. Я вглядывалась в багрово-красные ворсинки, пытаясь отыскать следы крови. Тщетно. Был бы ковер белый, а так…
И обои красные… Они меня всегда раздражали. «Кровавая спальня для гостей», — вспомнились слова Шурика. Модернист чертов! Пойди теперь докажи, что я не соврала.
И все же я нашла следы крови. Они были на подоконнике. Тот, к счастью, был сделан из светло-серого мрамора, гладкого, как стекло. На первый взгляд он выглядел первозданно чистым. Но я догадалась наклониться и посмотреть, что под ним. Там-то и оказались нестертые бурые потеки.
— Посмотри, видишь кровь? — Я ликовала.
Сохраняя безразличный вид, Игорь поскреб ногтем по пятну.
— Ну и что? — сказал он.
— Но это же кровь, кровь! Кровь Татьяны. Тут, наверное, полно следов. Просто кровь сливается с цветом спальни.
— Эта кровь еще ни о чем не говорит. В конце концов, кто-то из гостей мог порезать руку.
От обиды я чуть не заплакала.
— Неужели ты мне не веришь?
— А почему я должен тебе верить, если ты просишь помочь избавиться от трупа, которого нет?
— Когда я бежала к тебе за помощью, Татьяна была мертва. Она скончалась на моих глазах. У нее пульса не было!
— Ну-ну, — усмехнулся Игорь и издевательски зевнул.
— Послушай, я не сумасшедшая! Я нормальная! Ну не знаю я куда девался труп! — завопила я. — А может, она ожила? Говорят, покойники иногда оживают. — Подстегнутая собственными словами, я выскочила из спальни и стала метаться по дому с криком: — Таня! Ты где?!
Дверь в комнату домработницы была приоткрыта. Сквозь неширокую щель пробивался свет. От страха у меня подкосились ноги. Но я все же решила войти.
В комнате никого не было. Сумки на журнальном столике тоже не оказалось. Не раздумывая, я принялась ее искать. На пол полетели смятые Татьянины вещи. В разгар поисков в дверях появился Игорь. В глазах его читалось недоумение.
— Вот напасть-то! — закричала я. — Сумки тоже нет…
— Какой еще сумки?
— Ну, той, в которой лежали диктофон, сканер и видеокамера.
— Вот что, подруга, давай я тебе врача вызову. — Игорь говорил спокойно, как будто ничего не случилось. Но лучше бы он орал, настолько чудовищными были его слова. — Тебя подлечат немного и выпустят. У меня на примете есть хорошая больница. Для людей с нарушенной психикой. А она у тебя и в самом деле того… Медицина сейчас сильная. Столько новых технологий… Дадут таблеточки, укольчики поделают, гипноз опять же. Ну, так мне звонить? — Игорь достал из кармана сотовый телефон.
В эту минуту сверкнула молния и свет в комнате замигал. Затем последовал оглушающий удар грома.
— Что это? — затряслась я.
— Что ты всполошилась? Это природные явления. Столкновение облаков вызывает молнию. Гром гремит чуть позже — вспомни школьный курс физики. Ага, вот и дождь пошел.
— П-почему? — глупо спросила я, заикаясь.
— Как это почему? Ты разве не знаешь, почему идет дождь?
— Не знаю. Я школу давно уже окончила.
— Я тоже. Но, в отличие от тебя, помню еще кое-что.
— Если идет дождь, значит, природа оплакивает кого-то, — не слушая его, сказала я. — А ведь дождь-то проливной. Точно такой же лил, когда я потеряла свою единственную подругу. Она погибла два года назад в автокатастрофе. Яркая девочка была. В нее все влюблялись: и женщины, и мужчины. Ты бы увидел — тоже влюбился бы. Мимо нее никто не проходил… Когда на ее «ауди» наскочил грузовик, хлынул ливень. За день выпала месячная норма осадков. А на следующий день ярко светило солнце. Наверное, так и должно быть, ведь жизнь продолжается. На похоронах мне все время казалось, что она где-то рядом…
Я замолчала и прислушалась к монотонному шуму дождя. Выглянула в коридор и спросила:
— Игорь, как ты думаешь, куда подевался труп?
— Что? — вздрогнул Игорь.
— Что, что… Труп Татьяны куда подевался?
Игорь не ответил. Он смотрел на меня с сочувствием, как смотрят на душевнобольных. Причем неизлечимых. Ну и пусть смотрит, черт с ним!
— Ты думаешь, у меня крыша поехала? — стараясь соблюдать спокойствие, спросила я. — Ты думаешь, я дура? Хорошо, Танькин труп исчез, но ведь есть и другой труп.
— Какой еще «другой»?
— Я могу тебе его показать. Хочешь? Быть может, тогда поверишь мне.
Я замолчала и вновь прислушалась к дождю. И вдруг — шуршание. Близко, совсем близко… Это не дождь. Сердце в который раз за сегодняшнюю ночь ухнуло в пятки.
— Ты слышал? — спросила я, инстинктивно приблизившись к Игорю.
— Что?
— Какое-то странное шуршание…
— Почему ты дрожишь? Это ветер гонит листву в саду.
— Ты думаешь?
— Ну да. Чего ты боишься?
— Я? Ничего.
На самом деле я, конечно, боялась. Более того — я была на грани помешательства. В дверном проеме за спиной Игоря только что промелькнула чья-то неясная тень. Я видела это! Чуть позже до моего обострившегося слуха долетели легкие невесомые шаги.
— Там… Там кто-то ходит, — хрипло прошептала я. — Мне кажется, это Татьяна. Мужчины топают, как слоны. Скажи, Игорь, разве покойники могут ходить?!
Игорь отступил от меня на шаг и выразительно покрутил пальцем у виска!
— Чтоб я еще хоть раз в жизни связался с душевнобольной бабой! Покойники ей на каждом углу мерещатся! А я, как дурак, бегаю за тобой!
Не слушая его, я подошла к окну. Ярко освещенная комната, отражаясь в стекле, хорошо просматривалась. Вот Игорь. Он по-прежнему говорит что-то, размахивая руками. Вот я — волосы рассыпались по плечам, закрывая лицо.
Напротив окна — дверь. За дверью никого нет. Вернее, там пустые и враждебные помещения. Дом с привидениями… Я слышала чьи-то осторожные шаги, когда забегала сюда за спиртным после убийства Шурика. Танька тогда еще была живая. Тогда… А может, она и сейчас живая? Бродит, паршивка, по коридорам, пытаясь свести меня с ума. Деньги ищет… Она говорила, что в доме много денег. Кто бы сомневался, ведь Шурик был богатый, как Крёз. Был… Именно так — в прошедшем времени. И Танька была… У меня нет оснований сомневаться в ее смерти. Она агонизировала на моих глазах. Я же помню… А Шурик? Ой, кажется, опять чьи-то шаги… Нет, показалось… Шурик упал с балкона и разбился. Третий этаж, высокий. Мы с Танькой закопали его под сосной. А может, и его тело исчезло?
Я отвернулась от окна, оттолкнула Игоря и выбежала из комнаты. Бесконечно длинный коридор. Витая дубовая лестница. Полутемный просторный холл. Незапертая дверь. Ухоженный участок. Сосна. Я опустилась на колени и завыла в голос:
— Ш-у-урик, ну ты-то хоть на месте? Ты никуда не исчез? Ты уж, пожалуйста, лежи, как и положено покойнику, а то, если намылишься куда-нибудь, то меня точно примут за сумасшедшую.
Почувствовав на своих плечах тяжелые руки, я вздрогнула и оглянулась. Сзади стоял испуганный Игорь.
— Это могила Шурика, — грустно сказала я. — Мы с Татьяной похоронили его тут. Ты мне не веришь? Ты думаешь, что я чокнутая?
— А ты сама как думаешь?
Я вжала голову в плечи, не зная, что ответить. Затем сказала:
— Возможно, ты прав. Я действительно сошла с ума. А чем еще объяснить убийство Шурика? Он стоял на балконе и смотрел вниз… Я разбежалась и толкнула его. Представляешь, он даже не закричал. Когда я спустилась, Шурик был мертв. Затем появилась Татьяна и предложила закопать его на этом месте.
— А у тебя фантазия что надо, — присвистнул Игорь. — Тебе бы романы писать, а не в мясной лавке торговать.
Не поверил… А я-то надеялась… Внезапно мне захотелось убежать. Рвануть подальше от этого проклятого дома, скрыться от Игоря, забыть весь этот кошмар. Я поднялась с колен, пнула клумбу ногой и бросилась к воротам.
— Стой, чокнутая! Ты куда?! — закричал Игорь мне вслед.
— Сам чокнутый! — огрызнулась я и прибавила ходу.
За воротами я остановилась, чтобы отдышаться. Игорь выскочил вслед за мной, пробежал метров пять по улице, споткнулся и упал. Затем встал, потер ушибленное колено и позвал растерянно:
— Эй, ты где?
Он выглядел таким несчастным, таким беспомощным, что я решила выйти из тени. Но в эту минуту из-за поворота полыхнули огни фар — остановился джип. Я опять затаилась. Из машины вышел низкорослый качок в спортивном костюме.
— Игорян, ты? Привет! Как жизнь молодая? — помахал он рукой.
— Ничего, спасибо, — ответил Игорь.
К качку присоединился интеллигентный юноша в светлом пиджаке. Но носу юноши поблескивали очки. Более странной пары я не видела.
— Ты откуда такой выскочил? — спросил юноша. — У вас что-то стряслось?
— Да так. Потерял одну девушку.
— Поругались, что ли?
— Ну, что-то вроде этого.
— Видать, крепко поцапались. На тебе прямо лица нет. Клёвая была?
— Не то слово! — вздохнул Игорь.
— А такая телка тебе не подойдет?
Задняя дверца джипа открылась, и показалась симпатичная девушка. К сожалению, лица я не увидела, но вот фигурка у нее была что надо! Хрупкая и грациозная, как у балерины. Мужчины балдеют от таких.
— Привет, Игорек! — сказала девушка звонко и чмокнула Игоря в щеку.
— Верка?
— Она самая. Изменилась?
— Нисколько! Верка, когда ж мы с тобой виделись в последний раз?
— Даже не знаю, года три назад, наверное. Я теперь совсем другая. Поступила в театральное училище. Учусь на отлично. Между прочим, тебя часто вспоминаю. А ты и в самом деле подругу потерял?
— Да. Девушка одна как сквозь землю провалилась. А вы что тут делаете?
— Да вот решили заскочить к одному товарищу на дачу. К Сергею. Последний дом у реки. Ты его, наверное, знаешь.
— Знаю. А что, у него торжество намечается?
— Какое там торжество. Обычная вечеринка. Поехали с нами.
— Нет, не могу, — замотал головой Игорь. — У меня тут проблем куча.
— Да брось ты свои проблемы! Посидишь часик, и все.
Игорь оглянулся по сторонам, словно пытаясь найти меня взглядом, и растерянно сказал:
— У меня девушка заболела. Ей требуется помощь. Убежала вот. Где ее теперь искать, не знаю.
— Захочет — сама прибежит. Поехали.
Игорь помялся еще немного и сел в джип.
«Все. Ритка, это конец, — с грустью подумала я, провожая взглядом быстро набирающий скорость джип. — Надеяться больше не на кого. Сама прошляпила свое счастье. Игорь кричал, звал, он помог бы, а ты… А ты в молчанку играла, идиотка. Доигралась! Один труп под сосной отдыхает, другой разгуливает по поселку, по дому кто-то шастает. Хорошо бы душ принять, а как? Возвращаться страшно. Вдруг призрак явится: „Не потереть ли тебе спинку, дитя мое?“ Ха-ха-ха! Только что-то смеяться не хочется. А может, еще не все потеряно? Качок сказал, дом Сергея стоит у реки. Найду ли? Найду!»
Стараясь держаться поближе к бесконечным заборам, я зашагала по улице. Насквозь мокрая одежда липла к телу. Видел бы меня Игорь… Красивый, сильный, уверенный в себе мужчина. Волосы темные, глаза насмешливые, губы мягкие, подбородок гладкий-гладкий. А руки… Там, в грязной подсобке, я таяла в Игоревых руках. Узнать бы о нем побольше — где, с кем, ну и прочее. Нет, я не ревную. Ревность — унизительное чувство, но узнать все равно хочется. Эта крыса крашеная, Вера… И другие, наверное, есть… Ну конечно же есть — такой своего не упустит. А как от него пахнет! Не потом, не дешевым одеколоном — пахнет самцом. Призывный, надо сказать, запах. То-то я полетела за ним в подсобку! Да и сейчас трусики мокрые. «Мы странно встретились и странно разойдемся…» Вот именно, что странно… Найти бы его теперь. Найти и попросить отвезти домой. И — спать, спать, спать. А утром я встану и пойду на работу. Девчонок для парижского дефиле отбирать. Ну вот, опять этот противный дождь. Зашили бы небесную прореху… «Ночью в Москве и ее окрестностях выпало столько-то миллиметров осадков», — обаятельно улыбаясь, сообщит телезрителям милая девушка из «Метео-ТВ». Они-то все на свете проспали — не знают, что идет дождь. И я хочу так же — спать, спать, спать. Под монотонный шум дождя хорошо спится. Одной… С мужем… С любовником… Любовник любит, и муж будет любить… «Вместе и в горе и в радости…» Утром проснемся, выпьем кофе и поедем по загородному шоссе в открытом автомобиле. В лицо будет бить теплый ветер, а солнце — целовать в макушки. И я буду его целовать. Не солнце, не любовника — мужа. А он — целовать меня. Услышать бы ее, эту девушку. И услышу, нечего скулить. Река уже совсем близко. Осталось только дойти до поворота и спуститься по откосу. Это — если идти на пляж. А дома — ближе к лесу. Во дворе дома должен стоять белый джип — мимо такого уж точно не проскочишь. И у Шурика был джип, но о нем ни слова больше, иначе свихнусь.
Белый джип я увидела издалека. Он стоял даже не во дворе, а у невысокого заборчика, огораживающего дом. Хотя какой это дом — одноэтажная деревянная халупа и, кажется, недостроенная. В глубине двора кто-то разговаривал. Я спряталась за кустами и прислушалась.
— Игорян, а ты высоко взлетел, — бубнил пьяный мужской голос. — Вот блин, я же в институте лучше тебя учился — и что? Бабок на жизнь едва-едва хватает. Сигареты и те иногда приходится стрелять. Мне бы твоего влиятельного папочку! А то получается, если у тебя нет нормальных родителей, то и перспектив никаких нет.
— А при чем тут мой отец? — раздраженно ответил Игорь. — Я и сам кое-чего добился. В этой жизни каждый крутится как может. Ты мне лучше вот что скажи: как там наши пацаны? Все-таки пять лет вместе оттрубили.
— Да так себе. Сашка, ну изобретатель наш, помыкался, помыкался в «ящике» и спился. Теперь, говорят, грузчиком где-то подрабатывает. Денис попробовал заняться коммерцией, но прогорел. Витек магазинчик открыл и тоже в ноль вышел. Сейчас кумекает, как спихнуть свою лавчонку по бросовой цене, чтобы хоть какие-то копейки сохранить. Людка, староста, на рынке овощами торгует. Никому ее диплом не понадобился. Выходит, зря учились.
— Ну а ты у кого сигареты стреляешь? Ребята говорили, к какой-то криминальной группировке примкнул? — Голос Игоря звучал насмешливо.
— Примкнул, а куда мне было деваться? — невозмутимо ответил его собеседник. — Не на базар же идти торговать. С моей-то комплекцией рэкетом самое то заниматься.
— Мальчики, ну что вы, в самом деле? — Тоненький женский голос звенел от обиды. — Кто да что — слушать вас тошно! Может, лучше в дом пойдем? После дождя холодно.
— В дом войти мы всегда успеем, — снисходительно отозвался рэкетир. — Ты, Верка, в мужской базар не лезь, а то получишь. Скажи, Игорян, а ты к Верке хоть какие-то чувства сохранил?
— Толик, прекрати немедленно! — взвизгнула девушка.
— Но ведь трахал же?
— Оставь Верку в покое! — Игорь старался говорить спокойно, но это давалось ему с большим трудом. — Трахал не трахал — тебе-то какое дело. Иди лучше проспись.
— Нет, ты мне ответь про Верку, — пьяно настаивал Толик. — Хочешь ее еще раз трахнуть? Без проблем! Только денежку вперед заплати. Такса — сто баксов, тебе скидка. За восемьдесят отдам.
— Слушай, кончай, — с угрозой сказал Игорь.
— А что такого! Верунька наша проституцией профессионально занимается и не делает из этого секрета.
— Она же в театральное поступила!
— Ага, сразу в три. Актриса постельная! Чтобы нынче в институт поступить, нужно денежку иметь, а откуда у Веруньки денежка возьмется? Это она так, треплется. Не всем, Игорян, как тебе везет. Так что, если хочешь поиметь Веруню — башляй. Она в борделе работает. Опыту понабралась! — Последнюю фразу Толик произнес с восхищением. — Массаж, стриптиз и даже анальный секс. Супер! Ты только посмотри, Игорян, какой у нее развратный ротик. А какие губки — закачаешься! На работе она всегда в черных чулочках. Клиенты тащатся, когда оголяют ее стройные ножки. Попка, правда, подкачала. Маловата будет. Зато кожа ухоженная, гладкая, бархатистая. Она ее гелем мажет. А ты видел ее лобок? Волосики — шелк, в прическу уложены. Последняя была в форме лепестка. А как Верка делает минет! Улететь можно за считаные секунды. Язычок у нее шершавый, как у кошки. Я ей всегда в рот кончаю. Она может сперму глотать литрами. Говорит, для здоровья полезно. Я сколько проституток перетрахал, но такой, как она, не встречал…
— Прекрати немедленно! — истерично закричала девушка.
Толик, однако, проигнорировал ее слова:
— Мокнет Верунька быстро. Видать, по-настоящему возбуждается. И трахаться любит. Другие проститутки только и делают, что на часы поглядывают. Эта же — никогда. Знаешь, как она орет во время оргазма — уши закладывает. Приятно, блин! А мечтает Верунька совсем не о театральном. Она у нас хочет «мамкой» стать и свой бордель открыть. Кстати, если тебя не устраивает Верка, могу предложить другую. Людку Никольскую помнишь? Она с третьего курса ушла. Так вот, Никольская тоже с Веркой работает. Сиськи у нее будь здоров. Пятого размера. Мне всегда хочется лечь между ними и уснуть. А какая у Людки задница! Полный отпад! Воистину, достойна кисти Ренуара. А ляжки! М-м-м… Крепкие, мясистые… Она ведь двоих родила, только от кого непонятно. Никольская тоже трахаться любит. Хотя хрен ее разберет. Бабы, они такие артистки. Правда, не похоже, чтобы она оргазм имитировала. Да, забыл сказать, Людка обожает групповой секс. Верка в этом плане поскромнее. Поучаствовать — поучаствует, но зажимается. Так что ты выбирай. Какая больше нравится. Поверь, с каждой из них ты побываешь на вершине блаженства.
— Заткнешься ты, наконец?! — Грозный голос Игоря заставил меня вздрогнуть.
— Заткнусь, заткнусь. Просто я хочу, чтобы ты понял, как простым девкам копейка трудовая достается. Тебе-то, блин, хорошо. Ты вон машины, как перчатки, меняешь. Мобилу имеешь последней модели. А все благодаря чему? Благодаря стараниям твоего ненаглядного папочки. Скажу тебе честно, Игорян, я маменькиных сынков всегда ненавидел. Будь моя воля, я бы вас, как тараканов, морил.
— Иди ты, Толик, к черту! Я, как дурак, согласился прийти, и на´ тебе — по уши в грязи искупали. Короче, хватит с меня. Ешьте, ребята, пейте, веселитесь, но я в этом празднике жизни участвовать не желаю. Сволочи вы все. И ты, Верка, тоже. Строила из себя порядочную, а сама…
— Игорян, я что-то не пойму, — сказал Толик. — Ты собрался свалить?!
— Собрался. И именно свалить. К себе домой, — ответил Игорь.
— А как же вечеринка? — спросила Верка. На «сволочь» она, похоже, не обиделась.
— Как-нибудь без меня.
— Вот видишь, Верунчик, ему западло с нами за одним столом сидеть, — опять вклинился Толик. — Мальчики-мажоры за один стол с неудачниками не садятся.
— Вообще-то я сыт. Но и голодным бы не остался.
— А ты уверен, что мы тебя отпустим, бизнесмен хренов? Глянь, река рядом — скинем труп, и все. И папочка тебя не спасет.
— А ты моего отца не трогай. Он тебе дорогу не переходил.
— Зато ты мне ее перешел. Я, может, полгода этого момента ждал. По душам поговорить хотелось. И так и эдак крутил — глухо, к тебе не подступиться. А тут сам в силки залетел. Какая удача!
— Так ты по душам хотел поговорить? Ну, говори. Я весь во внимании.
Забыв об осторожности, я высунулась из-за кустов и увидела, как качок достал из кармана пистолет. «Нет!» — хотелось закричать мне, но голос пропал.
— Игорян, ты жить хочешь? — сказал качок и приставил пистолет к виску Игоря.
— А кто не хочет? — Игорь держался на удивление спокойно.
— Это ты правильно говоришь. Жить все хотят. И мальчики-мажоры тоже.
— Не дури, Толик.
— Ты давай стой и не дергайся. А то пальчик дрогнет — и полбашки как не бывало.
— Слушай, убери волыну. Ты сейчас не в себе. Прочухаешься, тогда поговорим.
— А мне по барабану, в себе я или не в себе. Давай закрывай глаза и читай молитву. Даю тебе шанс сдохнуть красиво.
— Толик, прекрати! — отчаянно взвизгнула Верка. — Мы так не договаривались. Я сейчас милицию вызову!
— Закрой пасть, проститутка хренова! Я твою сестру боготворил, а она… — Толик неожиданно всхлипнул, но тут же взял себя в руки и вдавил дуло «беретты» в висок Игоря.
— Я за сестрицу свою ответственности не несу, — огрызнулась Верка. — Ты сам виноват в том, что не смог ее удержать.
— Как же, удержишь ее! Деньги, деньги, деньги — одни деньги в голове! И ведь на кого променяла! Даже сказать стыдно! Желтожопого сирийца нашла… А ведь я ее по-настоящему любил. Ни в чем не отказывал, по мере возможностей, конечно. Даже о свадьбе подумывал. А она… Шалава она!
— Я в ваши отношения не лезла! — заголосила Верка. — Я, наоборот, хотела, чтобы вы поженились! Так что я здесь ни при чем.
— Ты-то, может, и ни при чем. Это все матушка ваша. Она же спала и видела, чтобы доченьку за иностранца выдать. Выдала. Ленка теперь на стенку лезет. Она у сирийца третьей женой оказалась. Первые две целыми днями на балконе кофе пьют, а сестрица твоя — за прислугу. Спит на полу, на коврике, как собачонка. Веселенькая у нее жизнь! «Толик, родненький, вытащи меня отсюда. Самой мне до родины не добраться. Даже карманных денег нет…» Дам я тебе на досуге почитать ее послания. А ну, стой! — Свободной рукой Толик схватил за шиворот собравшегося убежать Игоря. — Что, слушать неприятно? А ты послушай, папенькин сынок. Послушай, тебе полезно. Вот она, правда жизни. Небось и не знал, гаденыш, что такое бывает. В общем, Верка, помогать я твоей сеструхе не буду. Пусть уж как хочет домой добирается. Только я ей и здесь покоя не дам.
— Какой же ты жестокий человек, Толик, — прошептала Верка.
— Жестокий? Нет, я не жестокий. Это жизнь у нас жестокая. Жить нормально не многие могут. Это Игорю твоему все доступно. Он ведь у нас баловень судьбы. Ну, ничего. Сейчас я его прикончу и спокойно вздохну. Одним мажором будет меньше.
Я закрыла глаза и с ужасом стала ждать выстрела.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12