Глава 20

Мы сидели в небольшом ресторанчике, слушали тихую музыку и смотрели друг другу в глаза. Вадим заметно нервничал и постукивал пальцами по крышке стола. Я пристально смотрела ему в глаза и думала о том, что я знаю этого человека уже черт знает сколько лет и все эти годы он никогда не рвал связующие нас нити и даже никогда не делал большой промежуток между нашими звонками. Ему всегда было спокойно от того, что я есть и что я рядом, да и просто от того, что я существую. С годами мы даже менялись ролями. Я постепенно утрачивала вкус нашей любви, а он, наоборот, загорался ко мне все большей и большей страстью. Я вспомнила наше знакомство и наши первые встречи. Инициатором наших с ним отношений была именно я, потому что Вадим не желал играть с огнем и попытался держаться от меня на расстоянии. Но он не учел, что со мной очень трудно соблюдать дистанцию, потому что я женщина, которая притягивает к себе, как магнит. Я запретный плод, и тот, кто меня вкусил, уже не сможет об мне не думать и не вспоминать моих горячих объятий и тех страстных ночей, которые я способна дарить. Однажды я встретила Вадима, сбила его с верного семейного пути и с головой окунулась в свое новое, бурное и страстное увлечение. Тогда, в самом начале наших отношений, я не обратила внимания на то, что он женат, и не придала этому особого значения; я поняла это только тогда, когда наши чувства стали слишком сильны, а наши встречи – чересчур частыми. Я поняла, что значит любить и при этом делить мужчину с другой женщиной… Я очень хорошо это осознала и смогла ощутить. Слишком много было пролито слез, и слишком много он мне недодал, потому что какую-то часть себя он давал той, другой, которая была у него всегда по ту сторону жизни. С годами все изменилось. Его взгляд, полный нежности, уже не трогал меня так, как раньше… Его слова уже не цепляли за душу, а его уговоры уже практически перестали на меня действовать. Да и не могло уже все быть точно так же, как было вначале, потому что годы идут и их уже никогда не остановишь. Возможно, мы просто стали старше, а может, отношения в нашем треугольнике кое-где дали трещину. Уже не было той магической силы, которая толкала нас в объятия друг к другу, наше обоюдное влечение стало каким-то блеклым и растеряло все краски, которые были ранее. Сила, которая постоянно толкала меня к Вадиму, умерла, а мои несбыточные и ранее желания просто прекратили свое существование и потеряли всякое право на жизнь. Я устала воровать собственное счастье через страдания, и во мне поубавилось того света, который может давать только влюбленная женщина. И все же, несмотря ни на что, именно этот мужчина смог разбудить во мне ту силу любви, которая затянулась на годы. Именно он заставил меня полюбить так, что я отреклась от обустройства собственной жизни и с головой окунулась в любовь, несмотря на все ее промахи, ошибки и разочарования.

– Как отдохнула? – нарушил тишину Вадим.

– Спасибо. Хорошо.

– Я это понял, когда встретил тебя в аэропорту.

– Правда?! Ты увидел, какая я отдохнувшая и загорелая?!

– Именно это я и увидел.

– Мне приятно, что ты так хорошо видишь.

Вадим тут же посерьезнел и со всей возможной деликатностью спросил:

– Почему ты улетела?

– Потому, что я должна была от тебя улететь. От тебя, от себя и от наших с тобой отношений. Я устала, Вадим. Я просто очень устала. И вообще, что мы все обо мне да обо мне… Мне даже неудобно как-то… Ты-то как живешь? Как складывается все у тебя?

– Спасибо, паршиво.

– Почему?

– Потому, что у меня не было тебя.

– А сейчас я у тебя есть?

– Я сделаю все возможное, чтобы ты была рядом.

– Ты хочешь сказать, что ты уйдешь из семьи?

– Конечно. Это же не может продолжаться вечно.

– Ты уйдешь из семьи, когда пойдешь на пенсию? Вадим, я не хочу жить с пенсионером. Мне хочется пожить с еще работающим мужчиной.

– Ты хочешь сказать, что, когда я уйду на пенсию, я тебе буду не нужен? – нервно усмехнулся Вадим.

– Я хочу сказать, что, когда ты уйдешь на пенсию, ты будешь жить со своей женой. Встречай старость с тем же, с кем ты встретил молодость.

– Значит, когда я состарюсь, ты мне не будешь жесткие куски разжевывать? – попытался перевести все в шутку Вадим, но шутки не получалось. Она была какой-то грубой, жестокой и неумелой.

– Когда ты состаришься, ты будешь жить в своей семье и перестанешь кормить меня завтраками. Мне ничего не нужно. Все наши желания должны сбываться вовремя, а когда уже прошел отпущенный срок, они становятся не нужны. Ты мне не нужен Вадим.

– Маш, ну зачем ты так?

– Как?!

– Так!

– Как жена? Как дети?

– Маша, прекрати. Может, хватит уже? Ну сколько можно? Тебе нравится надо мной издеваться?

– Почему ты решил, что если я спрашиваю тебя о твоей семье, то я над тобой издеваюсь? Это часть твоей жизни, и я хочу про нее знать. За столько лет я имею право знать все.

– Маш, ну прекрати, а? Мы же здесь встретились не для того, чтобы разговаривать о моей семье.

– А для чего мы здесь с тобой встретились?

– Для того, чтобы поговорить о нас с тобой.

– А что о нас с тобой разговаривать? Мне кажется, что уже давно все ясно.

– Ничего не ясно. Это ты непонятно что надумала.

– Я просто хотела узнать, как здоровье твоих близких?

– Спасибо. У моих близких нормальное здоровье, – раздраженно ответил Вадим и нервно полез за сигаретой.

– Слава Богу. Это самое главное.

– Что самое главное?

– Самое главное, что у твоих близких все в полном порядке.

– Для меня это не самое главное. – Вадим нервно закурил и пустил колечки дыма в противоположную от меня сторону.

– А что же для тебя самое главное?

– Ты!

– Я?!

– Да, ты.

– Надо же, а с каких пор?

– Так было всегда. Просто ты это как-то не замечала.

Я усмехнулась и посмотрел на официанта, который принес нам великое множество красивых итальянских деликатесов.

– И куда ты столько заказал?

– Тебе. Я подумал, что ты с дороги голодная.

– У меня аппетита нет.

– Быть может, ты все-таки немножко поешь?

– Ну, если только совсем немножко.

Я взяла вилку и принялась без особого аппетита ковыряться в своей тарелке. Вадим не сводил с меня глаз, курил, хмурил брови и усиленно думал.

– Может, ты мне все-таки расскажешь, что же с тобой произошло. Мне показалось, что тебе нужна защита.

– Со мной столько всего произошло, что тебе лучше всего не знать.

– И все же. Мне кажется, что тебе нужно выговориться.

Я бросила вилку в тарелку, посмотрела на Вадима и подумала о том, что я и в самом деле должна выговориться этому человеку, что я могу ему доверять, что нас связывают долгие годы, что этот человек всегда дарил мне высшую степень любви – любовь-отчаяние, что если он чужой муж, то это не значит, что он чужд мне, потому что у нас было много хорошего.

– Ты и вправду хочешь знать, что же со мной произошло?

– Хочу.

– Хорошо, я расскажу. Только с одним условием: выслушав меня, ты не скажешь мне, что я сумасшедшая. Договорились?!

– Договорились.

– Ты не скажешь, что мне нужно провериться у психиатра?

– Да как ты можешь обо мне такое подумать?

Я наклонилась к Вадиму и взволнованно заговорила:

– Понимаешь, какая чертовщина приключилась. Если бы мне кто другой рассказал про такое, я бы никогда не поверила. Я согласилась полететь на Красное море с одним мужчиной, которого знала несколько часов. Мы познакомились с ним в баре. Я приехала туда от психолога и хорошо приняла на грудь. Он тоже выпил порядочно. Как говорится, встретились два одиночества, еще больше приняли на грудь, поплакались друг другу о своей судьбе и решили вместе съездить отдохнуть.

– Ты поехала в чужую страну с первым встречным?! – изумился Вадим.

– Вот именно. Взяла и поехала, – нисколько не смущаясь, сказала, как отрезала, я.

– Но ведь это уму непостижимо.

– Вадим, давай сейчас ты не будешь меня осуждать, а постараешься меня выслушать и, по возможности, мне помочь. Меня не интересует твое мнение. Меня интересует только то, как мне теперь жить дальше и какие последствия будут после этой поездки. Так вот. Тогда я не знала, что человек, с которым я полетела на Красное море, какой-то крутой бандюган, что в Москве он ходит с охраной, что у него есть враг по имени Спартак и что этот Спартак хочет его убить. Мы поселились на шикарной вилле, и тут началась настоящая мистика.

– Какая еще мистика?

– Ты когда-нибудь верил в мистику?

– Нет, – замотал головой Вадим.

– Я тоже, пока не столкнулась с ней лоб в лоб.

– Ну, расскажи.

– Только не говори, что я сумасшедшая. На вилле начал ходить какой-то ковбой, который хотел меня убить.

– Какой еще ковбой?

– В длинном плаще, шляпе с огромными полями и больших ковбойских сапогах…

– В общем что-то типа всадника без головы?

– Что-то типа того, но голова у него все же была.

– Ну, дела…

– Он выходил в основном по ночам. Один раз он убил спасателя, но спасатель почему-то ожил.

– Как ожил? – недоверчиво посмотрел на меня Вадим.

– Сначала я видела его мертвым с торчащим в груди кинжалом, а на следующий день… он разгуливал живехонек! У меня началась истерика, и все приняли меня за душевнобольную. Но я тебе клянусь, что было именно так!

– Да, действительно какая-то мистика.

– Чуть позже на виллу приехала любовница Молотка, Кира.

– У вас там что, гарем, что ли, был? Ему тебя одной оказалось недостаточно?! Он что, такой Казанова? – язвительно поинтересовался Вадим.

– Просто так получилось. Никто и не думал, что она приедет. Они с Молотком думали лететь вместе, но перед самым отлетом поругались, и Кира решила остаться с мужем.

– А, так эта Кира еще и замужем?!

– Замужем. А ты думал, что только ты один от семьи гулять можешь? Да от семьи каждый второй гуляет, если не каждый первый. Сейчас само слово «семья» уже давно утратило свою актуальность.

– Обычно от семьи гуляет мужчина, но чтобы гуляла женщина?!

– Двадцать первый век на дворе.

– А ты тоже будешь гулять от семьи? – Вадим напрягся, словно струна, и заглянул мне в глаза.

– У меня нет семьи, – злобно ответила я.

– А когда будет?

– Смотря какая семья…

Вадим почесал затылок и обиженно проворчал:

– Я не гуляю от семьи. Ты неправильно выразилась. Я просто тебя люблю. Я очень сильно тебя люблю. Я приезжал и виделся со своей любимой женщиной.

– А что ж ты не сошелся со своей любимой женщиной?! – неожиданно взорвалась я. – Что же ты с одной жил, а другую любил?!Что ж ты смалодушничал?! Что ж ты погряз во вранье?! А может быть, ты и не любил меня никогда?! Может быть, ты и любил ту, с которой жил, а со мной просто отдыхал от семейного быта!

– Маша, мы сейчас не об этом.

– А о чем мы?

– На виллу прилетела Кира, – тут же напомнил мне Вадим и судорожно хлебнул кофе.

– Короче, Молоток выбрал меня.

– Поздравляю, – ехидно произнес Вадим и занервничал еще больше.

– Мне не нужны твои поздравления. Кира осталась на вилле под тем предлогом, что она якобы очень плохо переносит акклиматизацию, а ночью случилось самое страшное. Этой ночью за мной опять гнался ковбой. Я убегала от него прямо в доме, забежала в спальню, нашла пистолет Молотка, выстрелила в этого гребанного ковбоя, а им оказалась Кира.

– Ты убила женщину?! – побледнел Вадим.

– Это была самооборона. Если бы я не убила Киру, то она бы убила меня. Тем более я не знала, что это Кира. Она была в костюме ковбоя. Я только не поняла, откуда взялся тот ковбой, который там гулял, когда Кира еще не приехала. По всей вероятности, ей рассказали о моих видениях, и она решила меня добить. Она решила доказать всем, что я душевнобольная, и расквитаться со мной за Молотка. Нашла костюм ковбоя и решила меня попугать. Вернее, даже не попугать, а убить, ведь я отняла у нее того, к кому она прилетела, отняла связанные с ним надежды и планы. До этого она убила спасателя. Совершенно непонятно, зачем она это сделала.

– А ты уверена, что спасателя убила Кира?

– А кому еще это нужно?

– А Кире зачем это нужно?

– Не знаю, – пожала плечами я и призадумалась. – Я вообще ничего не понимаю. Прямо головоломка какая-то. Получается, что на вилле был еще один ковбой. Короче, с этими ковбоями вообще неразбериха какая-то. Когда я хоть кому-то об этом говорила, все сразу считали меня душевнобольной. А ты тоже думаешь, что я ничего не видела, что это были видения и что я несу бред?

– Совсем нет. Я знаю тебя долгие годы, и никогда за все это время у тебя не было никаких видений. Просто тебя кто-то умело подставлял. Кто-то делал из тебя дуру, и если здесь немножко покопаться, то можно дойти до сути. При желании можно вычислить, кто это был.

– Спасибо.

– За что?

– Ты единственный человек, который мне верит и не говорит, что по мне дурдом плачет.

– Просто я слишком хорошо тебя знаю. Нужно навести справки про эту Киру. Возможно, и в самом деле ковбоя убила именно она.

– Я не знаю даже ее фамилии.

– Предоставь это мне. Я всем займусь. Нужно узнать, каким рейсом она вылетела в Египет и подали ли на нее в розыск.

– Ты и вправду попытаешься мне помочь?

– Конечно, я ведь тебя люблю, и у меня хорошие связи. Я постараюсь сделать все возможное и невозможное тоже. У меня есть кое-какие подозрения насчет твоего ковбоя, но я тебе пока не буду говорить, сначала проверю.

– Ну скажи мне, пожалуйста, – взмолилась я.

– Скажу, когда проверю. Возможно, эта Кира вылетела в Египет намного раньше, чем ты думаешь. Она очень коварна, и, судя по твоему рассказу, она смогла устроить неплохой спектакль, в котором были как зрители, так и действующие лица. Причем самым главным действующим лицом была ты.

– С чего ты взял? И вообще, к чему ты клонишь?

– Я тебе сказал слово «возможно». У меня нет точных сведений. У меня одни предположения.

– А зачем она вылетела раньше? И где бы она жила? Зачем вообще ей это было нужно? Я хорошо помню тот день, когда она прилетела. Она была уставшая и не очень хорошо выглядела. Оно и понятно, человек прямо с самолета. Если у тебя есть хоть какие-то предположения, быть может, ты мне хоть что-нибудь объяснишь?

– Я же сказал тебе, что мы поговорим с тобой об этом позже.

– Когда это будет? – Я посмотрела на Вадима умоляющими глазами.

– После того как я проверю свои предположения. А теперь ответь мне на один вопрос.

– Пожалуйста.

– Ты точно убила любовницу Молотка, женщину по имени Кира? – После того, как Вадим задал этот вопрос, он побледнел еще больше.

– Точно.

– Ты понимаешь, что ты совершила убийство?

– Я хорошо это понимаю, но у меня не было никакого выбора.

– Это будет слишком тяжело доказать.

– Я в нее выстрелила, когда она выломала дверь и защелка от двери отлетела. Она ворвалась в костюме ковбоя в спальню Молотка. У меня в руках был пистолет, а в руках ковбоя, вернее Киры, огромный нож, похожий на кинжал, точно такой же, как тот, который торчал в груди у спасателя. Я в нее и выстрелила. Если бы я этого не сделала, то меня бы ожидала участь спасателя.

– А где в это время был сам Молоток?

– Не знаю. Он говорил, что он сидел в домике у охранников из службы безопасности и курил там кальян.

– Хорошая же там служба безопасности. В доме людей убивают, а им все нипочем. Сидят себе спокойно и кальян курят.

– А Египте на каждом шагу кальян курят.

– Значит, ты ее убила. – Вадим тяжело вздохнул. Он взял свой уже остывший кофе и чуть было его не разлил. Его руки слегка дрожали.

– Убила, – кивнула я головой и смахнула слезы.

– А теперь слушай. Я единственный человек, который об этом знает. Если кто-то другой задаст тебе подобный вопрос, то ты должна все отрицать. При любых обстоятельствах ты должна все отрицать. Что бы ни случилось – все отрицать! Дай установку даже самой себе, что ты никогда и никого не убивала. И не вздумай сказать об этом Ладке. Дружба дружбой, а все бабы болтливы. Я первый и последний человек, который об этом знает. Ты все поняла?

– Поняла.

– Рассказывай, что было дальше.

– Я потеряла сознание, а когда я очнулась, то увидела, что Кира лежит мертвая, но от костюма ковбоя не осталось даже следа. Кто-то ее переодел.

– Все понятно. Этого и следовало ожидать. У Киры в доме был сообщник.

– Молоток закричал, что меня посадят в тюрьму, и решил мне помочь избавиться от трупа, – всхлипнув, продолжила я. – Вместе с горничной Леной, которой он пообещал очень большие деньги за содействие, он погрузил в катер Киру и спасателя. А затем мы отплыли далеко в море. Там мы сбросили трупы, и тут Молоток убил Лену. Он сказал, что она лишний свидетель и что она потребовала слишком много денег за молчание. Я даже, грешным делом, подумала, что Молоток убьет и меня, но он поклялся, что у него и в мыслях такого не было, что он только хотел мне помочь. Увиденное произвело на меня страшное впечатление. Я попробовала сбежать, но эта попытка была обречена на провал. Мне пришлось остаться в доме. В доме осталась еще одна горничная по имени Катя. Молоток решил снять чудовищный стресс настоящей оргией. Он устроил грандиозную попойку, напился до чертиков и приказал Кате позвать девушек из соседнего отеля, которые танцуют танец живота. Приехали пять девушек. Они стали развлекать Молотка. Музыка орала на полную катушку. А я ходила по дому и вынашивала план своего побега. Вышла на улицу и услышала какие-то чужие мужские голоса. Я спряталась и постаралась подслушать, о чем они говорят. Из этого разговора я поняла, что дом заминирован и взлетит на воздух через десять минут. Я тут же бросилась к Молотку.

До этого я попыталась остановить танцующих девушек, но не смогла этого сделать. Тогда я подошла к Молотку и быстро все ему рассказала. И Молоток решил не останавливать танцующих девушек. Он сказал, что, после того как дом взлетит, в нем обязательно должны быть трупы… Молоток вял меня за руку, приказал девушкам не останавливаться, пообещал им заплатить в тройном размере и вместе со мной вылез через окно, чтобы мы уплыли на катере. Я не знаю, почему я бросилась бежать вместе с ним. Наверно, я была в шоке и плохо соображала. Да, я забыла сказать, что у меня в кармане был пистолет. Еще один. Я взяла его у Молотка.

– Да сколько же у него пистолетов?

– Он покупал их у гида Махмеда. Они там вместе крутили какие-то дела с оружием. Кроме пистолета в моем кармане еще лежали деньги на обратный билет и паспорт. Я не могла допустить, чтобы девушек взорвали, за считанные секунды пришла в себя, вылезла из катера и побежала обратно к дому.

– Ты рисковала.

– Тогда я вообще ни о чем не думала. Я просто хотела их спасти. В доме было ровно шесть девушек: Катя и те пять, которые приехали танцевать из соседнего отеля.

– Тебе это удалось?

– Я стала кричать, девушки остановились и прекратили свой смертельный танец. Они попытались ко мне прислушаться и поверить в то, что я говорю. Но уже было слишком поздно. Кричавшие девушки, расталкивая друг друга, бросились к окну. А затем прогремел взрыв. Меня откинуло взрывной волной на приличное расстояние от дома. Из окна успели выскочить ровно четыре девушки. Одна из них была тяжело ранена, две погибли. А затем…

– Что было после взрыва? – Вадим взял меня за руку и пристально посмотрел мне в глаза.

– Затем я подошла к катеру, в котором был Молоток. Молоток завел мотор и закричал, чтобы я немедленно залезала в катер. Я отказалась с ним плыть и..

– И что? Что ты сделала?

– Я выстрелила в Молотка. Катер поплыл, но уже с мертвым Молотком.

– Кто-нибудь видел, как ты его убила?

– Никто.

– Ты в этом уверена?

– Вполне. Все подумали, что Молоток просто уплыл на катере, и все. Сбежал, одним словом. Что было дальше, ты знаешь. В самолете на меня обратили внимание двое мужчин. Они узнали меня в лицо. Это и были те люди, которые прилетели убить Молотка и взорвали этот злосчастный дом. Вот и все, что произошло.

– Только и всего?

– Только и всего.

– Да, Машка, ты влипла по самые уши. Надеюсь, что ты получила хороший урок. Теперь ты понимаешь, что не стоит ездить за границу с совершенно незнакомыми людьми.

– Это я уже давно поняла, – резко перебила я Вадима. – Скажи, что мне теперь-то делать? Что?! Какие теперь будут последствия? Ведь не важно, что это произошло в Египте, расследовать-то это будут здесь. В любом случае на меня выйдут, как ни крути. Смерть Киры, взрыв виллы, гибель девушек и смерть Молотка. За какую ниточку ни потяни, все они ведут ко мне. А эти двое с самолета? Ведь они же теперь повсюду будут меня искать. Что они со мной сделают, если найдут?! Я даже не знаю, кого именно мне сейчас нужно бояться. Милиции, которая может в любой момент прийти по мою душу, или людей из криминального мира? Кого мне теперь бояться?! Кто первый постучит в мою дверь?!

Вадим прижал мою руку к своему сердцу и без каких-либо колебаний сказал:

– Я постараюсь тебе помочь. Я сделаю все возможное. Я подниму нужных людей и использую все свои связи. Я очень тебя люблю. Я думаю, что, пока все не прояснится, тебе не нужно возвращаться домой.

– А где я, по-твоему, должна жить? У Ладки? Но у нее своя жизнь.

– Ты на работе отпросилась ровно на месяц?

– Да, – кивнула я. – Но я хотела выйти раньше.

– Я думаю, что тебе не стоит выходить раньше. Тебе нужно привести себя в порядок. Сама посуди, ну как ты выйдешь на работу в таком состоянии, тем более что пока это опасно. Ты можешь пожить пару недель на квартире у моего друга. У меня есть ключи. Он уехал в командировку. А я за эти две недели попробую что-нибудь выяснить и как можно больше для тебя сделать. Я подниму на ноги всех, как-никак это дело касается женщины, которую я люблю. Твои проблемы – это мои проблемы. Твои неприятности – это тоже мои неприятности. Так было и так будет всегда. Я за тебя жизнь отдам и любого порву.

– Ты и вправду отдашь за меня свою жизнь?

– Отдам, не раздумывая ни минуты.

– Ты говоришь такие вещи…

– Сейчас ты поживешь на квартире моего друга.

– А что будет потом, когда пройдут две недели?

– Потом что-то должно проясниться.

– А в какую сторону, в лучшую или в худшую?

– Будем надеяться и верить, что в лучшую. И пожалуйста, если к тебе приедет Лада, то постарайся ей рассказать как можно меньше, а по возможности вообще упусти все самое важное. Это в твоих интересах.

Я кивнула головой, а Вадим поцеловал мне руку.

– Я люблю тебя, – прошептал мне Вадим и сильно сжал мою руку.

А я… Я на минуту закрыла глаза и подумала том, что он опять рядом, а это значит, что я опять возвращаюсь в прошлое и начинаю жить этим прошлым, потому что будущего у меня нет. Вадим рядом. Он все так же говорит мне о любви, сжимает мою руку и преданно смотрит мне в глаза… Он рядом, но уже что-то не так. Что-то не так… Что-то нарушено и что-то уж не вернуть, потому что оно безвозвратно ушло… Чем больше я думала о сидящем рядом Вадиме, тем больше и больше во мне просыпались воспоминания, а говорят, что возвращаться в прошлое, совершенно не имея будущего, не самый хороший знак. Видимо, мои чувства к сидящему напротив мужчине не выдержали испытания временем по той причине, что в этой игре нас трое. И эти чувства затрещали по швам.

Этой ночью, проведенной в объятиях Вадима, я вдруг подумала о том, что я так долго мечтала разорвать эту многолетнюю и совершенно бесперспективную связь, но сейчас получилось наоборот: этот клубок закрутился еще больше, и, надеясь на помощь Вадима, я попала в какую-то незримую зависимость от него, так что о прекращении этой связи не могло быть даже и речи.

Перед тем как уйти, Вадим нежно обнял меня за плечи и положил на стол ключи от квартиры и деньги.

– Чувствуй себя как дома. Ешь, смотри телевизор, можешь пригласить сюда Ладку. Это деньги на продукты или на что-нибудь еще, если тебе что-то потребуется купить. Дома и на работе тебе пока появляться не стоит. Я попытаюсь сегодня же что-нибудь узнать. Ты же знаешь, что у меня есть связи как среди братвы, так и среди милиции. Как только у меня появится свободная минутка, так я тут же к тебе приеду. Я буду постоянно тебе звонить. Договорились?

– Договорились. А ты куда, к жене?

– Я на работу, – тут же занервничал Вадим.

– Ты забыл свой мобильный. – Я протянула Вадиму его телефон и грустно улыбнулась. – И не забудь его включить, а то там твоя благоверная обзвонилась уже вся. Все-таки дома не ночевал.

– Я отключил его, чтобы он не разрядился. Я же не взял с собой подзарядник, – как и во все прошлые годы, принялся оправдываться Вадим.

– Вадим, мы с тобой столько лет вместе, и я имею представление, зачем женатый мужчина отключает мобильный телефон на ночь, когда остается у своей любовницы.

– Ты мне не любовница.

– А кто, жена?

– Ты моя любимая женщина. И пожалуйста, прекрати все это.

– Что прекратить-то?

– Все.

– Что все?

– Мучить меня прекрати.

– Это ты меня уже всю измучил.

– Ну ладно, Маша, я побежал. Если что, сразу звони. И пожалуйста, постарайся без глупостей. – В голосе Вадима было так много искренности, что я тут же сменила гнев на милость и убавила тон.

– Хорошо, постараюсь.

Как только за Вадимом закрылась дверь, я тут же позвонила Ладке, продиктовала ей свой новый адрес, и она пообещала как можно быстрее приехать.