Глава 24

Закрыв глаза, я уже приготовилась к самому худшему, потому что услышала приближающиеся шаги. Мне даже казалось, что кто-то смеется. Мне хотелось закричать, но по вполне понятным причинам я не могла этого сделать: кляп не давал мне произнести ни звука.

Раздались выстрелы, послышались крики, и я увидела Рашида. Он метнулся ко мне, вытащил кляп у меня изо рта и стал разматывать скотч. Нервы у меня не выдержали, и я зарыдала в голос. Неподалеку валялось бездыханное тело незнакомца.

— Я как чувствовал, что на виллу грабитель залезет, — успокаивал меня Рашид. — Надо вызвать полицию.

— Зачем? Не надо полиции! Ты его застрелил? — От страха я прикрыла рот ладонью. — Тебя же посадят!

— Оля, ты сейчас в какой стране находишься? Здесь тебе не Россия. Это частная собственность. Грабитель совершил злостное правонарушение. Твоей жизни угрожала опасность. Я охранник. В мои обязанности входит охранять эту территорию. Я просто обязан был открыть огонь на поражение.

— Послушай, а почему ты вернулся?

— Позвонил я этой швейцарке из телефона-автомата, сказал, что еду. А она грустно так заявила, что муж из командировки явился раньше положенного. Мол, не судьба. Извини, дорогой, обязательно заезжай, но в следующий раз. Что мне оставалось делать? Да еще и предчувствие какое-то нехорошее не покидало. Я вернулся и увидел, что тебя классно примотали к лежаку скотчем. Я сразу понял — на вилле грабитель. Притаился за деревом и грохнул его сразу, как только он вышел из дома с твоей сумкой.

Буквально через полчаса послышался вой сирен, и около дома остановился патрульный автомобиль. Полицейский вернул мне мою сумочку, валявшуюся рядом с убитым, и обыскал труп. В кармане у киллера лежала моя фотография. Возникла версия не только ограбления, но и заказного убийства. Я подтвердила эту версию, рассказав прибывщему следователю то, что услышала от убийцы, — меня заказала жена моего бывшего любовника. Киллер, выполнив заказ, должен был отослать ей фото, подтверждающие, что заказ выполнен. Американский адрес Олега был записан в блокноте убитого.

Тело киллера поместили в черный мешок, положили в специальную машину и отправили в морг. Я вздохнула свободнее — заказчицей теперь заинтересуется полиция не только Швейцарии, но и Америки.

— Оля, да ты мокрая, как мышь, — покачал головой Рашид. — Он тебя топил, что ли?

— Я слишком много времени без воздуха под водой провела.

— Хозяин завтра тебя не узнает.

— Какая есть, — развела я руками.

— Синяя вся, как покойница.

Этой ночью я почти не спала. Долго лежала с включенным светом, смотрела на часы, наконец не выдержала, подошла к окну и улыбнулась, увидев, что Рашид жарит шашлыки у бассейна. Спустившись к нему, я села на стул и, посмотрев на начатую бутылку виски, поинтересовалась:

— Послушай, что празднуем?

— Я же не каждый день невесту босса спасаю и людей убиваю. Оля, ты только не говори, что я отлучался. Если что, то я в доме был, когда этот крендель появился.

— Я же тебе обещала.

Утром он отвез меня в больницу к Георгию. Шефу уже сообщили, что произошло. Он был похож на Фантомаса: забинтованная голова, только прорези для глаз, носа и рта. Увидев меня, он впервые в жизни взял меня за руку и спросил:

— Ты как?

— Все обошлось благодаря Рашиду.

Услышав похвалу в свой адрес, Рашид тут же расправил плечи, выпятил грудь колесом и произнес:

— Это всего лишь моя работа!

— Зато какая качественная, — отметила я.

— Почему же ты мне ни о чем не рассказала? — поинтересовался Георгий.

— Мне было запрещено говорить о своих проблемах.

— У меня сегодня был полицейский. Вот уж не думал, что Олег не в состоянии урезонить жену.

— Он мог быть не в курсе. Она ведь ему не докладывала, вот, мол, заказала твою шлюху… А если честно, то я зла на него не держу.

— Почему?

— Потому, что если бы не он, я бы никогда не узнала тебя. — У меня на глазах появились слезы.

— Я уже переговорил с Олегом. Думаю, у его супруги будут большие неприятности.

— Как ты себя чувствуешь?

— Дышать могу. Только через неделю выпишут. Да ты иди, отдыхай. Что около меня сидеть? Я же не при смерти.

Я осторожно поцеловала его в торчащий кончик носа и вышла из палаты.

— Сегодня из Москвы еще двое ребят вылетают, — сказал Рашид, как только мы сели в машину.

— Зачем?

— Шефа всегда охраняют не меньше двух охранников. А сейчас так вышло, что я один — и сторож, и охранник.

— Рашид, мне нужно заехать в одно кафе. — Я назвала точный адрес.

— А там что, вкусная кухня?

— Я не в курсе. У меня там встреча. Только, пожалуйста, останься в машине, хорошо?

— Не могу. Если с тобой что-то случится, то с меня голову снимут, — категорично заявил Рашид.

— Да что со мной случится в людном месте?

— Да всё что угодно. Оля, хоть убей, — не могу.

— Да что тут такого? Рашид, ну, пожалуйста…

— Инструкция не разрешает.

— А инструкция разрешает ночами по бабам шляться и оставлять меня одну?

— Ну, это шантаж!

— У меня нет другого выхода.

— Давай так, — сдался Рашид. — я войду в кафе, но буду сидеть за соседним столиком.

Я переступила порог в кафе и сразу же увидела сидящую за столиком скучающую Алину. Она радостно чмокнула меня в щеку, но я отстранилась и сухо спросила:

— Что ты от меня хочешь?

Алина моментально изменилась в лице. Она покосилась на Рашида, который заказывал официанту кофе. Чем-то он привлек ее внимание.

— Что это за барбос? — поинтересовалась она.

— Это мой охранник.

— Надо же, как ты высоко взлетела. С охранниками теперь ходишь.

— Вчера на вилле меня чуть не убили. Жена Олега наняла киллера.

— Господи, да зачем ты ей сдалась? Столько времени прошло, а она тебя помнит!

— До вчерашнего дня были две попытки, но неудачные. Убийца швырнул гранату в окно, потом стрелял в меня, но погибла моя сестренка. Я чудом осталась жива.

— Оля, я тебе сочувствую. — На мгновение голос Алины стал искренним.

— Я в твоем сочувствии не нуждаюсь.

Алина опустила голову. Когда она посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы. Я вспомнила наши посиделки в фитнес-клубе, ее день рождения на Лазурном Берегу, приезд с долларами ко мне домой. Сердце у меня защемило. Подруга вздохнула:

— Оля, прости. Я не виновата. Это все Давид.

— Можешь не оправдываться.

— Но я действительно ни в чем не виновата. Сама понимаешь, я всего лишь содержанка, точно такая же, как и ты. У меня, как и у тебя, нет ни своего мнения, ни чувства собственного достоинства. Мужики нам платят, а мы отрабатываем эти проклятые деньги по полной программе. Оля, я тебя люблю.

— Спасибо, Алина. Я тебя тоже.

— Пойми меня правильно. Я поступаю так, как хочет Давид. Ты думаешь, у меня жизнь — сахар? Когда с ним связалась, я верила, что он святой. Ну как же, занимается благотворительностью! А на самом деле он отмывал деньги. Ты думаешь, мне с ним сладко? Он же садист, бьет меня. Я три аборта сделала, а теперь вынуждена на гормональных таблетках сидеть, так как ребенка он не хочет. А секс с извращениями? Это вообще полный кошмар!

— Так зачем ты его терпишь? — Я задала вопрос и тут же подумала, что ляпнула глупость, — ответ очевиден.

— А зачем ты терпела Олега, а сейчас терпишь этого страшного урода?

— Не говори так, пожалуйста, про Георгия, — одернула я Алину.

— Может, ты его уже полюбила? Может, тебе для полного счастья калека нужен?

— Придержи язык. Он мне очень помог.

— Вот как? Интересно, чем же?

— Послушай, зачем ты меня сюда позвала?

— Давид хочет дать тебе поручение.

— Давид — мне?! — Моему возмущению не было предела.

— Вот именно.

Я отмахнулась от подошедшего официанта.

— Алина, ты в своем уме?

Алина демонстративно открыла сумочку и разложила передо мной фотографии. На фотографиях стояли точная дата и время. Мы с Вадимом в постели. Я стала смотреть снимки. Вот я пытаюсь заняться с Вадимом сексом. Вот он целует меня. А вот я его… Конечно, то, что Вадим был пьян и у нас ничего не получилось, на фотографии не отпечаталось, поэтому фотки выглядели очень даже правдоподобно.

— Взгляни, вот ты сверху. А вот он надевает презерватив, и ты даже пытаешься ему помочь… — Алина улыбнулась краешком рта.

Нервно собрав фотографии в кучу, я быстро их порвала. Махнув официанту, я заказала порцию виски.

— Фотографий полно. Можешь рвать сколько захочешь.

Алина открыла принесенный пакет и показала мне мою сумочку, которую я так долго искала на яхте.

— Это же моя сумка…

— Узнала?

— Где ты ее взяла?!

— Только не надо кричать, а то твой барбос сюда смотрит.

— Давид заказал Вадима… — поняла я.

— Я же тебе говорила, что Давид не так прост, как кажется, — прошептала, наклонившись ко мне, Алина. — У него с Вадимом были общие дела. Уж что они там не поделили, не знаю. Вроде как он соучредитель банка Вадима. Давид не посвящает меня в подробности. В ту ночь я просто подошла к Вадиму и попросила его обратить на тебя внимание. Он и обратил. Так обратил, что ты осталась у него. Давид хотел подставить тебя, чтобы потрясти деньги с твоего Олега. Никто же не знал, что он так быстро уедет в Штаты. Да и нужен был козел отпущения, на которого в случае опасности можно было бы повесить это преступление. Я так понимаю, что фотографа, который запечатлел вас в самых интересных позах, уже нет на этом свете. — Алина взяла мою порцию виски, до которой я не успела дотронуться, и одним махом ее выпила. — Оля, пойми. Ты у Давида на крючке. Вадим по-любому должен был погибнуть в ту ночь, и рядом с ним могла оказаться не ты, а любая другая девушка, и эти проблемы могли быть у нее. Я же просто ему посоветовала обратить на тебя внимание. Давид убил двух зайцев — на тебя можно было повесить это преступление и путем шантажа вытрясти деньги из твоего Олега. Правда, с Олегом не срослось, он отвалил…

— Но ведь я могла не пойти на яхту к Вадиму?

— Но ведь пошла! Не ты, так другая. Вадим не привык спать в одиночестве. На Лазурный Берег он приехал один, без охраны. Мол, везде свои люди. Своя тусовка. Мне даже кажется, что этот день рождения на Лазурном Берегу Давид устроил не потому, что хотел сделать мне приятное, а чтобы ликвидировать Вадима. А подаренные драгоценности — это плата за мое молчание.

— А сумку-то мою зачем прихватили?

— Чтобы знала, что к чему. Чтобы не расслаблялась. Это улика. Давид хотел поиметь деньги с Олега, но тот слинял, а тут на горизонте нарисовался Георгий Петрович. Олег хотел тебя фотками шантажировать. Мол, ты испугаешься, что твой Олежек их увидит, и начнешь сливать Давидику денежки. Короче — платить за молчание. Но любовник твой внезапно исчез, зато появился Георгий Петрович — крупная рыба, о которой Давидик даже и мечтать не мог.

— А мне нечего бояться. — Я старалась казаться невозмутимой, но это спокойствие давалось мне с огромным трудом.

— Как это — нечего?

— Я Вадима не убивала, и никто не сможет доказать, что это сделала я. Я всего лишь испугалась полиции и убежала. А что касается фотографий, то они были сделаны до того, как я стала жить с Георгием Петровичем. Эти фотографии из моего прошлого, а мне было приказано забыть о нем.

— Оля, не будь дурой. Давид всё равно испортит тебе жизнь. С Вадимом в момент убийства ты была? Была. Скрылась с места преступления? Скрылась. Других подозреваемых нет. У тебя всю кровь выпьют, а если Давид проплатит, то и докажут, что пришила Вадима именно ты! Олька, ты мошка, а Давид — сила! Он тебя на одну ладонь посадит, а другой прихлопнет, ты и ахнуть не успеешь. Да и снимки эти… Пусть они из прошлой жизни, пусть! Но думаешь, Георгию Петровичу приятно будет на ваши лобызания любоваться? Думаю, что нет. Рано или поздно он тебя вышибет из дома, а тюрьма тебя приютит. Или ты думаешь, Георгий Петрович, после того как ему покажут фотки, тебя станет от тюрьмы отмазывать?

— Сука ты, Алина, — только и смогла сказать я. — Где твой Давид? Что я должна делать?

Давид не заставил себя ждать и появился ровно через пару секунд. Он даже попытался поцеловать мне руку, но я не дала ему это сделать. Давид деловито подвинул стул ко мне поближе и сел.

— Детка, ты должна кинуть Георгию в стакан с водой порошок, который я тебе дам.

— Какой еще порошок? Это что, яд?

— Не волнуйся. Совершенно безвредный порошочек. Он просто на время затуманивает сознание. Угостишь Георгия Петровича бокалом вина, и через пятнадцать минут дашь ему на подпись эти бумажки. — Давид протянул мне синюю папку.

— Что это за бумаги?

— Тебя это не касается.

— Как не касается?

— Это финансовые документы. Он поставит подпись, и денежки с его счетов поступят на мой счет. Скажешь, что это счета из магазинов, в которых ты купила себе платья. Ты оказываешь мне эту небольшую услугу, а я на твоих глазах уничтожаю все негативы. Сумочку, которую ты потеряла на яхте, можешь забрать, она нужна была лишь для того, чтобы ты понимала — я не люблю шутить.

Давид встал, вновь попытался поцеловать мне руку, но я тут же ее резко отдернула. Он удалился. Алина посмотрела на меня с сожалением и прошептала:

— Прости.

— После того как Георгий подпишет эти бумаги, Давид первым делом уберет меня, а потом тебя — как ненужную свидетельницу его многочисленных темных дел.

Но Алина ничего не ответила. Еще раз прошептав «Прости!», она отправилась следом за своим благодетелем.

Я посмотрела вокруг — Рашида поблизости не было. Видимо, ему надоело пялиться на Алину и он решил подождать меня в машине. Положив папку с документами в тот же пакет, где лежала найденная сумка, я вышла из кафе. Рашид сидел в машине и курил. Я села с ним рядом и решительно произнесла:

— В больницу!

— Мы же только что там были!

— Я должна рассказать Георгию все начистоту.

— Зачем?

— Затем, что я не могу сделать то, что от меня требуют.

— А вот это уже не твоя забота. — Рашид достал из пакета папку. — Это документация?

— Да, — удивилась я.

— Знаешь, я все слышал, — честно признался Рашид.

— Как?

— Шеф снабдил нас аппаратурой, с помощью которой можно слышать, о чем говорят люди, сидящие на некотором расстоянии от тебя. Я сразу понял, что эти двое что-то от тебя хотят. То, что я услышал, — это просто кошмар. — Заметив, что я стою как окаменевшая, Рашид потряс меня за плечи: — Оля, ну что ты стоишь как статуя? Да пойми же ты, не нужно ничего шефу рассказывать. Ему сейчас и так тяжело. Я перерезал тормозные шланги в машине Давида. Недалеко отсюда есть довольно крутой спуск. Боюсь, что твоих друзей уже нет в живых. Давай прокатимся, посмотрим.

Рашид оказался прав. Через пару километров я заметила обрыв. Мы подошли к краю. На самом дне догорала перевернутая машина.

— Оля, я подумал, что тебе не нужны лишние проблемы, и решил тебе помочь. Я правильно сделал?

Я смотрела то на машину, то на Рашида.

— Если разрешишь, я сегодня свою швейцарку навещу. Не возражаешь?

Я грустно улыбнулась и кивнула в знак согласия.