Когда в открытое окно моего номера бросили гранату, я разговаривала по телефону с мамой Сергея и, плача, рассказывала, как его убили. Мне было искренне жаль, что пришлось познакомиться с ней при таких чудовищных обстоятельствах… Взрывной волной меня откинуло к противоположной стене. Я осталась жива только потому, что сидела в кресле около входной двери.

Когда я открыла глаза, то не сразу поняла, где нахожусь. Рядом со мной стояла пожилая женщина с капельницей.

– Где я?

– В больнице, дочка.

Облизав пересохшие губы, я ощутила сильную боль. Мне показалось, что вся кожа горит. Я находилась в каком-то сомнамбулическом состоянии. Держать глаза открытыми было тяжело, а ещё тяжелее думать.

– Вы кто?

– Я Серёжина мама.

– А как вы здесь?

– Мы с родственниками за Серёжей приехали. – Женщина всхлипнула, достала платок и вытерла слёзы. – А ты в это время в коме была. Серёженьку в Москву отвезли, схоронили. А я к тебе вернулась, ведь ты совсем здесь одна.

– Серёжа хотел, чтобы его в Венеции похоронили.

– Здесь только своих хоронят. Да и мне нужно, чтобы он рядышком со мной был. – Женщина вновь вытерла слёзы и грустно улыбнулась: – Он ведь мне из Венеции позвонил и сказал: «Мама, я женюсь. Мою невесту зовут Нина. Я встретил девушку, которую всю жизнь искал. Правда, она мне ещё не ответила согласием, но я сделаю всё возможное, чтобы она согласилась».

– Что, прямо так и сказал? – Я с трудом сдерживала слёзы.

– Прямо так и сказал. А ещё сказал, что когда вы прилетите, то приедете к нам на дачу на шашлыки.

– Он мне тоже говорил про шашлыки.

– Хороший мой мальчик… Серёженька… Ты, главное, сама поправляйся. Тебе две операции сделали. Что же за жизнь такая пошла страшная? Серёженьку застрелили, а в тебя гранату кинули. Ты, Ниночка, не переживай, оклемаешься. Я с тобой всё время буду. В Москву вместе вернёмся.

– Спасибо.

– Ну что ты… Серёжа у меня единственный ребёнк. Теперь ты мне будешь как дочка. У тебя родители-то где?

– Погибли, когда мне было ещё семнадцать.

– Надо же, несчастье какое.

Буквально через пару недель я пошла на поправку. Серёжина мама всегда была рядом, и мне стоило больших усилий заставить её хоть немного поспать или отправить на улицу погулять. Каждый день я пыталась дозвониться до Ани, но мобильный был постоянно отключен. Когда ко мне подошёл врач и попросил оплатить счёт за лечение, я стала волноваться и, дождавшись, когда Серёжина мама ушла в магазин, набрала телефон своего секретаря.

– Женя, это Нина. Ты, наверное, меня потеряла. У меня неприятности. Как вернусь, всё расскажу. Я сейчас в больнице. Мне срочно нужно оплатить лечение.

– Представьтесь, пожалуйста. Я не поняла, кто вы и по какому вопросу звоните, – вежливо произнесла моя секретарша.

– Женя, ты меня не узнала, что ли? Это Нина. Нина Львовна.

– Ах, вы по поводу Нины Львовны. Ну так бы сразу и сказали. А Нины Львовны больше нет.

– Как нет?!

– К глубокому сожалению, она погибла. Её уже как два с половиной месяца схоронили.

– Как???

– Вот такое несчастье. Нина Львовна поехала в командировку под Рязань и погибла. Вы можете навестить её на кладбище.

Когда в трубке послышались короткие гудки, я выронила мобильный и заревела. Серёжина мама, словно почувствовав неладное, вернулась и принялась меня успокаивать.

– Дочка, что случилось?

– Меня в Москве два с половиной месяца назад похоронили.

Немного успокоившись, я рассказала Серёжиной маме историю нашего с ним знакомства и то, как вместо себя я оставила стриптизёршу из Серёжиного клуба, девушку Аню. Женщина внимательно меня слушала и гладила по руке:

– Не плачь. Ты живая. Приедешь и вернёшься в свою компанию. Закон на твоей стороне. Ты настоящая.

– Дело в том, что мне приличный счёт за лечение выписали, а платить нечем. Если я умерла, значит, у меня нет доступа к моим деньгам.

– У меня есть Серёжины деньги. Из них и заплатим. А то, что тебя при жизни похоронили, значит, что ты проживёшь долгую жизнь.

– Я вам всё до копейки верну.

– Нина, ты мне теперь как дочка, ведь у Серёжи никогда не было девушки, которую бы он любил. Да и жениться он ни на ком не собирался. Всё это время тебя искал.

Когда мы прилетели в Москву, прямо из аэропорта я отправилась к Серёжиной маме, потому что больше мне было некуда ехать. Вечером мы сидели с ней на террасе и рассматривали альбом с Серёжиными фотографиями.

– Ниночка, страшно мне за тебя, – с болью в голосе произнесла женщина. – Если тебя пытались убить, то ведь могут и снова попытаться. Может, ну её, к чёрту, эту компанию?

– Да вы что? Я же столько сил, труда, мозгов и бессонных ночей в неё вложила. Завтра же пойду и восстановлю свои права.

– Дочка, только будь осторожна.

– Есть человек, который мне поможет.

Утром я набрала номер Матвея, но трубку никто не взял. Позвонив ему в офис, я узнала, что он временно не работает и живёт на своей даче. Я поймала такси и направилась в его загородный особняк. Ворота были открыты, а охранники отсутствовали. Подойдя к дому, я постучала в дверь и, заметив на террасе целую гору пустых бутылок, тут же поняла, что он закрылся от внешнего мира и пьёт. Видимо, слишком тяжело далась ему моя смерть.

От моего толчка дверь открылась сама, и я брезгливо сморщилась от затхлого воздуха и стойкого запаха перегара. Матвей сидел у потухшего камина с бутылкой в руках и смотрел в одну точку. Он выглядел очень скверно и был похож на бомжа. Небритый, нестриженый, мятый, да и постарел ещё больше.

– Здравствуй, Матвей, только, пожалуйста, не бойся. Я живая.

Повернувшись в мою сторону, Матвей вытаращил от ужаса глаза и бросил в мою сторону недопитую бутылку. Я вовремя успела увернуться, и она пролетела мимо меня.

– Пошла отсюда, нечистая! – пьяно заорал он.

– Матвей, я живая!!!

– Ты умерла.

– Нет. Ну как тебе доказать, что я живая? Видишь, я плачу…

– Я был на твоих похоронах.

– Похоронили не меня. Убили моего двойника.

– Откуда у тебя двойник?

– Это долгая история, но если ты меня спокойно выслушаешь, то я тебе расскажу.

Матвей дотянулся до другой бутылки, тут же её открыл и, не говоря ни слова, принялся пить из горла. Я села на корточки, прислонилась к стене и, всхлипывая, стала рассказывать, как погиб мой охранник и я зашла в первый попавшийся клуб…

Всё это время Матвей пил, а когда я замолчала, что было сил ударил себя по голове:

– Как же я сразу не догадался, она была толще тебя!

– Ты про кого?

– Да про эту стриптизёршу! Она же мне здесь стриптиз танцевала.

– Ты с ней встречался? Я же строго-настрого ей наказала тебе не отвечать.

– Она ко мне приехала. В тот момент, когда она разделась, сюда пожаловала моя жена.

– Матвей, о боже. Ты же знаешь, что я больше всего на свете не хотела, чтобы наша связь доставила хоть какие-то проблемы твоей семье.

– После того случая мы живём раздельно. Жена – в квартире, а я – в этом доме. Я сам так захотел. Это моё решение.

– Извини, что так получилось.

– Нин, да ты здесь при чём? Понимаешь, я ведь чувствовал, что что-то не так. Она вела себя как дешёвая шлюха. Подсознательно я понимал, что ты себя так вести не можешь. Ей даже кольцо на палец не налезло.

– Ты ей кольцо подарил?

– Подарил. Понимаешь, я не мог тогда вырваться с этого проклятого совещания. Приехали зарубежные партнёры. Нина, прости меня за то совещание.

Матвей встал передо мной на колени.

– Встань, пожалуйста. Ты что? Это уже дела давно минувших дней.

– Нина, как же я счастлив, что ты жива…

Я заставила Матвея подняться с пола и, сев рядом, взяла его за руки:

– Матвей, ближе и дороже тебя у меня никого нет. Я пришла к тебе за помощью.

– Говори, я всё для тебя сделаю.

– Я не знаю, как мне вернуться в компанию, ведь я умерла. Как мне вернуться и никого не напугать?

– Ты знаешь, после того как тебя похоронили, объявился какой-то мужик и представился твоим любимым человеком. Он предоставил нотариально заверенное завещание на всё твоё имущество. Он ещё не вступил в права наследования, но уже сидит в твоём кресле.

– Какой ещё любимый человек?

– Его Кириллом зовут.

– Так это он, наверное, меня и заказал. Тут даже к бабке ходить не надо.

– В том-то и дело, что у него железное алиби и к нему не смогли подобраться. Мне даже кажется, что он ментов всех купил.

– Матвей, но ты-то понимаешь, что у меня не было никакого любимого человека Кирилла и уж тем более я не давала ему никакие нотариальные завещания?!

– Нина, я верну всё, что тебе принадлежит.

– Только для начала нужно прекратить пить и привести себя в порядок, – произнесла я и пошла открывать окна, чтобы проветрить дом.